Вира: ◌15 винт.кр.
Оплатить/Встретиться в суде
На мгновенье я потерял дар речи, а потом посмотрел на ушибленного ремесленника и выразился длинно и грязно. Внутри просто закипела ярость – к такой швали, которая щеголяя полубандитской романтикой, пользуясь правом безнаказанности сильного нарушает закон, но стоит только получить даже легонький отпор - лишь тапки сверкают, как подобные обиженки бегут плакаться дяде полицейскому.
И эта мразина сейчас подала на меня жалобу?!
Старейшина русского тоже не знал, но однозначно угадал смысл моей возмущенной тирады. И сам повернулся к скорчившемуся цеховику, который по-прежнему держался за хозяйство, но уже смотрел на меня со откровенной злостью, не обращая внимания на текущую по подбородку кровь.
«Ты на него жалобу подал?» - спросил старейшина.
«Он мне кровь пустил! Это кровь, кровь!» - явно апеллируя к вполне вероятному запрету на пуск крови в кабацких драках, глухо отвечал Гарт, показывая ему ладонь, которой коснулся носа.
«Ты сам приставал к его бабе, надо было головой думать, а не разбитыми яйцами!» - взъярился старейшина.
Возможно ответ был: «Да его женщина выглядит как…». Но это не точно – я не очень понял, но либо поверженный Гарт имел ввиду «сама виновата так одеваться», либо намекал на то, что мы выглядим как новички за которых некому вступиться, и значит каждый уважающий себя мужик может позволить себе потискать такую симпатичную телочку.
После этих слов вокруг поднялся гомон, и на цеховиков угрожающе шагнули все «грязные» стражники, сгрудившиеся рядом. Не знаю причины – может быть у меня столь весомая группа поддержки оттого, что ранее упоминалось имя лейтенанта-командора гвардии Рустема, а может потому, что на два золотых - которые я отдал стражникам, вся караульная служба Южных ворот будет гулять неделю, если не больше.
«Да мне плевать на всех, это кровь, а закон есть закон!» - судя по жестам, возопил Гарт, еще раз демонстрируя окровавленную ладонь. Он – не удержав протяжный стон, соскочил со стола и стоя криво – ногой я ему от души ввалил, обращался сейчас к старейшине и ко мне с явной ругательной мимикой.
«Ах тебе плевать на всех?» - кулак седого оказался ничуть не меньше, чем у возмущенного каменотеса – и получив по уху, тот рухнул на пол пыльным мешком. Старейшина наклонился, и резким жестом сорвал гильдейский щит с куртки отправленного в глубокий нокаут Гарта.
Показав мне оторванную эмблему, старейшина что-то заговорил – под одобрительный гомон стоящих рядом со мной стражников. А прозрачное, едва заметное оповещение перед глазами у меня мигнуло, меняя статус:
Внимание!
На вас подали жалобу в «Городской Магистрат»
Жалобщик: Отор Гарт, каменотес 2 ранга
Место: «Приют караульного», питейный зал
Причина: нанесение увечий; кровь
Вира: ◌15 винт.кр.
Оплатить/Встретиться в суде
Уот так уот. Не послушался старшего, и из каменотеса второго ранга гильдии свободных каменщиков превратился просто в каменотеса второго ранга. И произошедшее лишь подтверждало жесткую систему сословного деления общества здесь, в незнакомом пока городе незнакомого пока мира.
И кстати я совсем не уверен, что не будь со мной при появлении в таверне стражников, сообщивших о том, что за меня попросил лейтенант-командор королевской гвардии, а может проговорившихся о том, что я принадлежу к гильдии авантюристов, старейшина был бы таким блюстителем справедливости, а не законов. Не говоря уже, что он сам вполне мог бы позвать Марину к себе на коленки.
Кивнув старейшине, я все же перевел фокус внимания на оповещение, и из врожденного чувства справедливости выбрал вариант «встретиться в суде».
Вы получили обязательное задание «Ответчик в магистрате»
Подробнее: ►
Ранг: без ранга
Получено от: на основании жалобы Отора Гарта
►После того как «Городской Магистрат» рассмотрит жалобу Отто Гарта, каменотеса 2 ранга, вы будете вызваны в городской суд
«Внимание!»
Смерть жалобщика не является основанием уклонения от роли ответчика. В случае признания вины вира будет назначена в пользу городского управления
Очень интересное примечание – и явно неслучайно здесь появившееся. С учетом понимания того, как медленно и громоздко работает любая бюрократическая машина, даже боюсь представить сколько человек перед тем, как было принято решение ввести подобную обязательную ремарку, было убито теми ответчиками, кто старался таким способом избежать разбирательства.
Жестом отправив Марину наверх, я еще раз показал старейшине жестами, что претензий к его гильдии не имею и направился к стойке. Трактирщик был достаточно сообразителен, а порядки, судя по всему, весьма схожи во всех иных мирах. По крайней мере, долго объяснять не пришлось, запрос перед взором у меня появился быстро:
Внимание!
Трактирщик Толстый Гасер запрашивает у вас оплату
Место: «Приют караульного»
Услуга: оплата пива всем посетителям из «Грязная стража»
Цена: ◌24 мед.
Оплатить/Отмена
Всего двадцать четыре медяка, и в зале раздался громкий приветственный гомон – похоже, я становлюсь кумиром караульных Грязного города. Кивком поблагодарив ринувшихся мне на помощь стражников, направился в номер.
Марина, кстати, ожидала меня наверху у лестнице с явно виноватым видом.
Я же, поднимаясь по рассохшимся скрипящим ступенькам, думал об убитом колдуне, распятых эльфах, смертельной опасности и жесткости и жестокости нового мира. И когда поднялся на этаж, понял – предстоит серьезный разговор – все равно не до сна. Думаю, надо прямо сейчас и без утайки рассказать Марине о своих догадках насчет ритуала и грозящей нам опасности. Завтра будет наполненный событиями день, и пусть принимает решения зная о том, что нам всем грозит смертельная опасность. По крайней мере лично я в этом уверен.
Вернее, грозит нам не обезличенная смертельная опасность, которая поджидает едва ли не в каждом уголке нового мира – даже если вспомнить возбужденные жесты служанки, призывающей ни в коем случае не открывать ставни, ведущие на улицу где среди метели могут находиться опасные твари. Речь идет о смертельной угрозе, которая будет направлена непосредственно на нас, как только устроителям ритуала или их подельникам станут известны наши имена и обстоятельства попадания в этот мир… как там его, Валлирант?
Глава 11. Соблазн откровения
- Ты в спецназе служил?
- Что? – моментально переспросил я, но почти сразу же ответил, - Да ну, брось ты, где я и где спецназ, скажешь тоже…
Марина – глядя на то, как я со смешком качаю головой, неоднозначно пожала плечами - словно показывая, как ее расстраивает моя небрежная к ней снисходительность.
- Ты же воевал… - осторожно произнесла она.
- Нет, - отрицательно покачал я головой.
- А удостоверение у тебя? Участник боевых действий… купленное?
- Даже если такие вещи продаются, то надо быть кретином, чтобы их покупать, - вновь покачал я головой, - удостоверение настоящее.
- И как так получилось? Участник боевых действий, который не воевал?
- Вот как-то так, - пожал я плечами.
Если рассказать об армии и контракте, то будут вопросы и о том, почему ушел из института, а если упоминать еще об этом… в общем, нет желания откровенничать, выворачивая наизнанку прошлое. И врать не хочется.
- Пойду помоюсь, - осмотревшись в комнате, я обратил внимание на занавешенную немного по-другому ванную и некоторые изменения. Марина, оставшись здесь в одиночестве, видимо стараясь убежать от переживаний наводила порядок – но отвлечься не получилось, и после она спустилась ко мне.
Белое платье девушки – постиранное, сушившееся на веревке, мешалось -пришлось пододвинуть в сторону. На краю ванной очень кстати стояла бутылочка с жидким мылом для рук – надо же, доехало сюда с нами из машины. Пока я разбирался с картой – на поляне жертвоприношения, Марина и Вячеслав собирали все легкое и необходимое, что могло без ущерба доехать на волокуше вместе с Анной - вот жидкое мыло и доехало.
- Тебе вещи постирать? – негромко спросила Марина, когда я уже открыв воду – едва-едва теплую, намыливался.
Услышав вопрос, замер ненадолго – обдумывая.
- Да нет, спасибо. Грязь к утру засохнет, и сама отвалится – а завтра нам все равно одежду надо другую купить, наша слишком приметная.
Больше Марина вопросами не отвлекала и сполоснувшись, я – легко подрагивая от холода, обтерся футболкой и повесил ее сушиться рядом с платьем Марины. Рядом повисли джинсы – их просто грубо отчистил от грязи, а чуть позже - постиранные носки. Вышел из-за занавески в трусах и кроссовках – пол был грязный и ходить босиком по нему желания не было совершенно.
Марина сидела прислонившись к высокому изголовью кровати, подтянув колени к груди и закутавшись до горла в одеяло. Вызывающе короткое зеленое платье Ани – ставшее причиной недавних проблем, висело на спинке стула.
Прошаркав по полу в не полностью обутых кроссовках, представляя, как глупо выгляжу, я вдруг подумал о том, как выглядела Марина после того, как помылась – в нижнем белье и элегантных сапогах драконоборца. Или без нижнего белья и в сапогах драконоборца – не думаю, что девушка ходила босиком по грязному деревянному полу «президентского люкса».
Усаживаясь на кровать, я увидел под висящим на стуле платьем уплотнение и – присмотревшись, заметил бретельку бюстгальтера; получается, что Марина сейчас под одеялом практически голая. При мысли об этом воображаемые образы оказались настолько четкими, что я поспешил забраться на кровать, присев так, чтобы Марина не увидела отклик тела на мои мысли.
Судя по позе девушки спать она пока не собиралась, да и у меня после пережитого ни в одном глазу – несмотря на утомления. Сидеть и молчать было бы глупо, но возможные варианты разговора у меня крутились лишь вокруг ее прямого уточнения о собственнических мыслях. После того, как поплескался в ванной, смыв с себя усталость, портить настроение и говорить о колдуне и о его сбежавшем с места ритуала напарнике не хотелось.
- Расскажешь? – вдруг спросила Марина, пока я думал о том, с какого нейтрального вопроса начать разговор.
- О чем? – машинально переспросил я.
- Как ты стал участником боевых действий, в них не участвуя.
- Я не воевал, но в боевых действиях участвовал, так будет точнее. Понимаешь, - произнес я после паузы, - в общих чертах рассказывать – лишь вопросы плодить лишние, а рассказывать подробно… - выражением лица и тоном я дал понять, что рассказывать подробно мне не очень хочется.
- Сегодня вполне подходящая ночь для откровений, как считаешь? Да и обстоятельства… - протянула Марина, вздрогнув и еще больше укутываясь в одеяло. – Мы ведь оставили все в другом мире, здесь с чистого листа.
Лист уже не был такой чистый – вдруг подумал я, размышляя о том, что все же стоит сейчас рассказать Марине о грозящей нам - в чем я был уверен – смертельной опасности.
- Хочешь, я начну, - неожиданно поинтересовалась Марина.
- Откровенничать? – улыбнулся я.
- Откровенничать, - кивнула Марина.
Неопределенно пожав плечами, я промолчал – если честно, не был настроен на подобные разговоры. Но если уж она сама хочет, пусть откровенничает.
- Я из Омска, - сказала девушка и выжидательно на меня посмотрела.
- Это важно? – поинтересовался, нахмурившись.
- Ты про Омск… нет, не знаешь?
- Марин, не говори загадками, - попросил я.
- Ты на развлекательных сайтах что ли не сидишь? Битва Омск против Саратова, мем «не пытайся покинуть Омск»…
- Может быть что-то и видел краем глаза, но мне если честно некогда на развлекательных сайтах сидеть, - пожал я плечами.
- Да? А слухи говорят совсем другое, - склонив голову, стрельнула черными глазами она.
- Какие слухи? Расскажи, мы ведь оставили все там, в другом мире, - помог я Марине, когда она замялась.
- Двадцать три года, купленный диплом, должность заместителя директора по развитию… протеже Натальи Геннадиевны, - понизив голос на имени, осторожно закончила Марина.
- У-ух ты… - не смог я скрыть удивления. – И что же говорят слухи про нас с Натальей? Геннадиевной?
- Говорят, что ты пользуешься ее расположением, по причине молодости и умений в постели, - откровенно призналась Марина.
- Охренеть, - в крайней степени удивления выдал я. Вот это прикол – контрразведка так не работает, как слухи распространяются – правда, слухи недостоверные.
- Так это правда? – совсем негромко поинтересовалась Марина, явно напрягшись.
- Частично - про диплом, молодость и умение в постели чистая правда, а вот к Наталье это не относится, - хмыкнул я.
Марина надолго замолчала. Я говорить не спешил – ведь она собиралась сама начать, но неожиданно повернула разговор так, что рассказывать предлагалось мне.
- Максим, послушай, - Марина ощутимо напряглась, еще сильнее закутавшись в одеяло. – Я потомственная ведьма.
Довольно неожиданное, но не шокирующее заявление – если честно, я подспудно чего-то такого и ожидал, поэтому совсем не удивился.
- Ну, не настоящая ведьма… хотя, может и настоящая… - Марина видно сама запуталась. – У меня в семье все девочки – каждое поколение, мальчики не рождаются. – Но больше одного ребенка никто не пробовал, а способности первенцу передаются, если что, - пояснила вдруг Марина торопливо и продолжила прежним голосом: - Моя прапрабабушка жила на Алтае, и была самой настоящей ведьмой, знаменитой – заговоры, привороты, все эти приколы колдовские. Прабабушка тоже – но она погибла в войну, а бабушка выросла в детдоме. Как она рассказывала, только к тридцати годам смогла на Алтай приехать и найти записи прапрабабушки – тогда, в те времена, для нее это тот еще квест был.
Мама моя… в общем, она семейную традицию не подхватила, а меня попыталась научить бабушка. Я это не очень хорошо помню – она умерла, когда мне еще десяти не было. Но способности у меня есть… не то, чтобы сильные – сродни развитой интуиции, предчувствию или дару убеждения – то есть не поймешь, или это приобретенные качества, или действительно доставшееся от поколений ведьм в роду.
Марина замолкла, а я – глядя ей в глаза, кивнул – показывая, мол ценю откровенность.
- Это я к тому, - съежилась девушка, - что я чувствую, когда врут. И сейчас, когда ты сказал, что Наталья к постели отношения не имеет…
Собеседница явно напряглась – ее чувственные губы сейчас были плотно сжаты, а нижняя и вовсе прикушена – возможно, Марина опасалась моей реакции. Но опасаться ей, в принципе, было особо нечего.
- Про постель действительно недосказал, но ко мне это не относится. Наталья была любовницей моего отца, и у них были очень долгие отношения. Так прохожу тест на правдивость?
Марина медленно кивнула, зеркально повторив мой недавний жест благодарности за откровенность. И начала рассказывать, глядя вглубь воспоминаний:
- До десяти лет я жила с бабушкой, была капризной девочкой-фефочкой – она меня любила и баловала. Бабушка зарабатывала гаданием и приворотами неплохие деньги, так что я ни в чем не знала отказа. Когда бабушка умерла… это было тяжело. Моя мама, она… очень набожная и строгая. После смерти бабушки я росла неухоженным и брошенным ребенком – мать все несла в церковь. От бабушки осталась трехкомнатная квартира – записанная на меня, а свою мать продала, и… отдала на пожертвования. ******, *****, - выдохнула в сердцах девушка, и торопливо добавила, - извини, пожалуйста. Так вот, в школе… в школе мне пришлось очень тяжело. Я уже тогда была очень красивая, - Марина сделала паузу, вопросительно на меня глянув, и я согласно кивнул, - и после смерти бабушки очень бедная. Меня… не очень любили, особенно несколько учительниц – не знаю почему, но они специально издевались и унижали меня перед всем классом. Кроме этого, все звали ведьмой – если раньше у моей бабушки была серьезная репутация и ее банально опасались, то после того как она умерла...