— Что-то не так? — спросила Рин.
Венка бросила на нее убийственный взгляд.
— Ты не на своем месте! — рявкнула она.
— Скажи это своему носу.
Венка была явно не в себе. Ее привлекательная улыбка исчезла, волосы были в беспорядке, лицо в крови, взгляд расфокусирован. Она находилась на грани, сбита с ритма. Венка попыталась нанести еще несколько злобных ударов, но Рин врезала ей в висок в броске с ноги.
Венка распласталась на боку и уже не поднялась. Ее грудь быстро опускалась и поднималась. Рин не была уверена, плачет она или дышит.
И ей было плевать.
Рин поприветствовали жидкими аплодисментами. Публика ставила на Венку. Та должна была попасть в финал.
На это Рин тоже было плевать. Она уже к этому привыкла.
И не Венку она жаждала победить.
Нэчжа отошел от своей стенки ринга с беспощадной уверенностью. До сих пор он дрался на другом ринге одновременно с Рин и всегда завершал поединки раньше. Рин ни разу не видела Нэчжу в действии. Она видела лишь его соперников, которых выносили на носилках.
Только Катай сумел выйти из схватки без увечий. Он продержался полторы минуты и признал поражение.
Прошел слух, что Нэчжу дисквалифицируют за намеренные увечья, но Рин прекрасно понимала, что не стоит на это надеяться. Все наставники желали видеть наследника семьи Инь в финале. Нэчже могло сойти с рук и убийство. Цзюнь наверняка ему позволит.
Никого не удивило, когда и Нэчжа, и Рин победили в полуфинале. Финал назначили после обеда, чтобы могли посмотреть и кадеты.
В обед Нэчжа куда-то пропал. Скорее всего, ушел заниматься с Цзюнем. Рин подумывала доложить об этом, чтобы его дисквалифицировали, но понимала, что это будет постыдная победа. Ей хотелось дойти до конца.
Она принялась за еду. Рин знала, что ей нужна энергия, но при одной мысли о еде ее начинало тошнить.
К ее столу подошел Рабан. Он взмок, как будто пробежал весь путь с нижнего яруса.
Рин решила, что он хочет поздравить ее с попаданием в финал, но он сказал лишь:
— Ты должна сдаться.
— Ты шутишь? — ответила Рин. — Я собираюсь победить.
— Послушай, Рин, ты даже не видела, как дерется Нэчжа.
— Я была занята своими проблемами.
— Ты не знаешь, на что он способен. Я только что занимался в лазарете его противником по полуфиналу. С Нохаем. — Рабан выглядел сильно встревоженным. — Неизвестно, сможет ли он снова ходить. Нэчжа раздробил ему коленную чашечку.
— Это проблема Нохая.
Рин не желала слушать о победах Нэчжи. Ее и так тошнило от всего этого. Единственный способ справиться с финальной схваткой — убедить саму себя, что Нэчжу можно победить.
— Я знаю, он тебя ненавидит, — продолжил Рабан. — Он способен сделать тебя калекой на всю жизнь.
— Он просто мальчишка, — фыркнула Рин с уверенностью, которой не ощущала.
— Это ты просто девчонка! — вспылил Рабан. — И плевать мне, что ты о себе вообразила. Нэчжа превосходит тебя на пятнадцать сантиметров роста и десять кило мускулов, и я готов поклясться, что он хочет тебя убить.
— У него есть слабые места, — упрямо заявила она.
Это ведь наверняка так, правда?
— Какая разница? Да и что значит для тебя этот турнир? — спросил Рабан. — Тебя уже точно не исключат. Тебе собираются сделать предложения все наставники. Почему тебе надо обязательно победить?
Рабан был прав. Ирцзах несомненно предложит ей стать его кадетом. Рин обеспечила себе пребывание в Синегарде.
Но сейчас дело было не в учебе, а в гордости. Во власти. Если она сдастся Нэчже, все оставшееся время в академии тот будет использовать это против нее. Нет, всю жизнь.
— Потому что я на это способна, — сказала она. — Потому что он считает, что может от меня избавиться. Потому что я хочу изуродовать его дурацкую физиономию.
Когда на ринг спустились Рин и Нэчжа, в подвале стояла тишина. В воздухе чувствовалось напряженное ожидание, жажда крови. Несколько месяцев ненависти и соперничества подошли к финалу, и всем хотелось увидеть исход.
Цзюнь и Ирцзах сохраняли подчеркнуто нейтральные выражения лиц, не выдавая никаких чувств. Цзян отсутствовал.
Нэчжа и Рин быстро поклонились, не сводя друг с друга взглядов, и тут же отступили назад.
Нэчжа испытующе смотрел на Рин, прищурив миндалевидные глаза, чтобы лучше сфокусироваться. Он сосредоточенно стиснул губы. Ни колкостей, ни насмешек, ни даже ухмылки.
Рин поняла, что Нэчжа принимает ее всерьез. Как равную.
Почему-то это вызвало у нее прилив гордости. Они уставились друг на друга, ни один не осмеливался первым отвести взгляд.
— Начали, — объявил Соннен.
Рин тут же прыгнула на Нэчжу. Ее правая нога снова и снова нацеливалась на него, вынуждая отступать.
Весь обеденный перерыв Катай помогал ей выработать стратегию. Рин знала, что Нэчжа обладает ослепительной скоростью. Стоит ему набрать темп, и его уже не остановить, пока соперник не выйдет из строя или не умрет.
Рин нужно подавить его с самого начала. Постоянно вынуждать обороняться, потому что если будет обороняться она, то наверняка проиграет.
Проблема заключалась в том, что он дьявольски силен. Он не обладал силой Кобина или даже Куриль, но при такой четкости движений это не имело значения. Он концентрировал ци с гениальной точностью, собирал ее и выпускал через крохотную точку, создавая максимальную ударную силу.
В отличие от Венки Нэчжа мог примириться с потерями и продолжить схватку. Рин поставила ему пару синяков. Он принял их и ответил. И его удары были болезненными.
Прошло уже две минуты схватки. Рин продержалась дольше, чем кто-либо из предыдущих соперников Нэчжи, и кое-что для себя уяснила: он уязвим. Техники, прежде казавшиеся ей невероятно сложными, теперь стали понятны, и она могла с ними справиться. Когда Нэчжа атаковал, его движения были широкими и очевидными, как у кабана. Удары обладали чудовищной силой, но лишь когда достигали цели.
Рин позаботилась о том, чтобы никогда не достигали.
Она не позволит себя покалечить. Но ей нужно не просто выжить. Ей нужно победить.
Пламенеющий дракон. Крадущийся тигр. Вытянувшаяся цапля. При необходимости она повторяла движения из «Игр» Сээцзиня. Движения, которые много раз отрабатывала, связывала одно с другим в проклятых фигурах, выучила до автоматизма.
Но если стиль Рин и ошеломил Нэчжу, он этого не показывал. Оставался спокойным и сосредоточенным, атаковал с методичной уверенностью.
Прошло уже четыре минуты. Легкие Рин сжались, пытаясь накачать кислород в уставшее тело. Но если устала она, то устал и Нэчжа.
— Когда он устает, то становится отчаянным, — объяснял Катай. — А в отчаянии он очень опасен.
Нэчжа становился отчаянным.
Он больше не контролировал свою ци. Только снова и снова нацеливался кулаками на Рин. Он плевать хотел на правила, запрещающие наносить увечья. Если он ее достанет, то убьет.
Нэчжа пнул ее по коленкам. Рин вскрикнула и позволила ему попасть, а потом откинулась назад, притворившись, что потеряла равновесие. Нэчжа немедленно ринулся вперед. Рин приземлилась на пол и отпихнула его.
Она со всей силой ударила Нэчжу в солнечное сплетение и почувствовала, как вышибла воздух из его легких. Она вскочила и с удивлением увидела, что Нэчжа по-прежнему хватает ртом воздух.
Она бросилась вперед и пнула его по голове.
Он упал.
Зрители пораженно охнули.
Рин обогнула Нэчжу, надеясь, что он не поднимется, но знала, что он встанет. Ей хотелось с этим покончить. Ударить его ногой по затылку. Но наставники следили за тем, чтобы поединок прошел с честью. Если она ударит лежачего, ее тут же отправят собирать вещи.
И неважно, что если он поступит так же, все закроют на это глаза.
Прошло четыре секунды. Нэчжа поднял трясущуюся руку и хлопнул по земле. Он кое-как поднялся. С его лба текла кровь, заливая глаза красным. Он смахнул ее и уставился на Рин.
В его глазах читалась жажда убивать.
— Продолжайте, — сказал Соннен.
Рин осторожно обошла Нэчжу. Он по-звериному пригнулся, как раненый волк, припавший на задние лапы.
Когда Рин нанесла следующий удар, Нэчжа схватил ее за руку и притянул к себе. Она сбилась с дыхания. Нэчжа вонзил ногти ей в лицо и процарапал вниз, до ключицы.
Рин выдернула руку и быстро развернулась, отступая. Щеку под левым глазом до самой шеи пронзила резкая боль. Нэчжа пустил ей кровь.
— Аккуратней, Инь, — предупредил Соннен.
Ни Рин, ни Нэчжа не обратили внимания на его слова. «Как будто предупреждение что-то изменит», — подумала Рин. Когда Нэчжа снова бросился на нее, она потянула его на пол за собой. Они катались в пыли, пытаясь друг друга обездвижить, но ничего не выходило.
Нэчжа яростно молотил по воздуху, в опасной близости от ее лица.
От первого удара она уклонилась. Нэчжа занес кулак и ударил слева, вышибив воздух из легких. Нижняя часть ее лица онемела.
Он дал ей пощечину.
Потом вторую.
Она могла выдержать удар ребром ладони. Но пощечина — это слишком личное. Знак превосходства.
Что-то в Рин надломилось.
Она не могла дышать. В глазах потемнело, а потом все стало красным. Ее переполняла ярость, полностью поглотив мысли. Месть была ей необходима как воздух. Она хотела причинить Нэчже боль. Хотела его наказать.
Она отпрянула, согнув пальцы, словно когти. Нэчжа отпустил ее, но Рин последовала за ним, удвоив усилия. Она не была такой же молниеносной. Он ответил на удар, и Рин запоздала поставить защиту, Нэчжа ударил ее по бедру, по руке, но тело не чувствовало боли. Боль — это сообщение, на которое можно не обращать внимания, она придет позже.
Нет — боль вела к успеху.
Нэчжа снова ударил ее по лицу — один раз, второй, третий. Он колотил ее, как дикий зверь, но Рин продолжала отбиваться.
— Да что с тобой не так? — прошипел он.
Важнее, что не так с ним. Страх. Рин видела страх в его глазах.
Нэчжа прижал ее к стене, сжав горло пальцами, но она схватила его за плечи, пнула коленом по ребрам и саданула локтем по затылку. Нэчжа с хрипом повалился наземь. Рин бросилась вниз и вонзила локоть ему в поясницу. Нэчжа вскрикнул и выгнул спину от боли.
Рин прижала левую руку Нэчжи ногой, а его шею удерживала правым локтем. И когда он задергался, врезала кулаком по затылку, придавила его лицо к земле, пока не стало ясно, что он уже не поднимется.
— Разойтись, — сказал Соннен, но Рин его не слышала.
В ушах в ритме боевых барабанов шумела кровь. Сквозь красные линзы перед глазами она видела лишь цель — врага.
Она схватила Нэчжу за волосы и дернула его голову, снова шмякнув о пол.
— Разойтись!
Соннен держал ее за шею, оттаскивая от обмякшего Нэчжи.
Рин отшатнулась от Соннена. Ее тело горело как в лихорадке. Голова закружилась, и Рин осела на пол. Она пылала, нужно было рассеять этот жар, иначе она умрет, но она могла выплеснуть его только на собравшихся вокруг людей…
Ее рациональный разум завопил.
Когда она поднялась с ринга, к ней подбежал Рабан.
— Рин, что…
Она отвела его руку.
— С дороги, — выдохнула она. — С дороги.
Но вокруг столпились наставники, гудели голоса, тянулись руки, шевелились губы. Присутствие всех этих людей ее душило. Рин казалось, что если она закричит, то раскрошит их в мелкую пыль, ей хотелось их уничтожить, но крохотные остатки разума возобладали, и вместо этого она бросилась к выходу.
К счастью, ей расчистили путь. Рин протиснулась сквозь толпу кадетов и побежала к лестнице. Она взлетела наверх, распахнула дверь главного зала и вдохнула глоток холодного воздуха.
Но этого было мало. Она все равно пылала.
Не обращая внимания на крики наставников за своей спиной, Рин бросилась бежать.
Цзян был там, где она и ожидала — в саду Наследия. Он неподвижно и с закрытыми глазами сидел на камне, скрестив ноги.
Рин кинулась через садовую калитку и схватилась за косяк. Мир закружился перед глазами. Все выглядело красным — деревья, камни, а больше всего — Цзян. Он полыхал факелом.
Услышав ее шаги, Цзян открыл глаза.
— Рин?
Она забыла, как разговаривать. Пламя внутри ее потянулось к Цзяну, чувствуя его присутствие, как огонь чует хворост и жаждет его поглотить.
Рин казалось, что если она сейчас не убьет Цзяна, то просто взорвется.
Она приготовилась атаковать. Он поднялся на ноги, уклонился от кулаков и опрокинул ее ловким броском. Рин приземлилась на спину. Цзян пригвоздил ее к земле руками.
— Ты горишь, — поразился он.
— Помогите мне, — выдохнула она. — Помогите.
Цзян наклонился и взял ее голову ладонями.
— Посмотри на меня.
Сделав над собой усилие, она подчинилась. Его лицо расплывалось.
— Великая черепаха, — прошептал он и выпустил ее.
Цзян закатил глаза и стал бормотать что-то нечленораздельное, слова не были похожи ни на один известный язык.
Потом Цзян открыл глаза и прижал ладонь к ее лбу.
Рука была ледяная. Жгучий холод проник от его ладони ко лбу Рин и растекся по всему телу, такими же струйками, как прежде пламя, они потушили пожар в ее венах. Как будто Рин погрузилась в ледяную ванну. Она корчилась на земле, заглатывая воздух, и задрожала, когда огонь потух.
Все затихло.
Когда Рин пришла в себя, то первым увидела лицо Цзяна. Его одежда была помята. Под глазами синяки, словно он много дней не спал. Сколько она проспала? Он был с ней все это время?
Она подняла голову. Рин лежала на койке в лазарете, но не была ранена, насколько могла судить.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Цзян.
— Помятой, но нормально. — Она медленно села и поморщилась. Рот словно набили ватой. Она закашлялась и потерла горло, нахмурившись. — Что произошло?
Цзян протянул ей стоящую у койки чашку с водой. Рин с благодарностью ее приняла. Вода смочила пересушенное горло, и это было чудесно.
— Поздравляю, — сказал Цзян. — Ты чемпион этого года.
Но тон его не был радостным.
Да и Рин не ощущала никакого подъема, как следовало бы. Она даже не могла насладиться победой над Нэчжой. Она не гордилась собой, лишь была напугана и сбита с толку.
— Что я сделала? — прошептала она.
— Столкнулась с тем, к чему не была готова, — сказал Цзян. В голосе звучали восторженные нотки. — Мне не следовало учить тебя «Пяти играм». Теперь ты станешь опасной и для себя и для окружающих.
— Нет, если вы мне поможете, — сказала она. — Если научите меня с этим справляться.
— Я думал, ты просто хочешь стать хорошим военным.
— Да.
Но теперь она хотела и овладеть этой силой.
Она понятия не имела, что случилось на ринге. Было бы глупо этого не испугаться, но все же никогда прежде она не ощущала такой силы. В то мгновение Рин чувствовала, что способна победить любого. Убить любого.
Она хотела вернуть это чувство. Хотела, чтобы Цзян ее научил.
— Я неблагодарно себя вела в тот день в саду, — сказала она, тщательно подбирая слова. Если она будет говорить слишком подобострастно, то спугнет Цзяна. Но если не извинится, Цзян решил, что она так ничему и не научилась. — Я говорила не подумав. Прошу прощения.
Рин с опаской следила за его взглядом, пытаясь уловить отстраненность, которая означала бы, что Рин его потеряла.
Выражение лица Цзяна не смягчилось, но он и не ушел.
— Нет. Это я виноват. Я не понимал, насколько ты похожа на Алтана.
При упоминании Алтана Рин вздернула голову.
— Ты ведь знаешь, что он был победителем своего года, — бесстрастно произнес Цзян. — В финале он дрался с Тоби. Это была грязная схватка, как у тебя с Нэчжой. Алтан ненавидит Тоби. В самом начале занятий Тоби высказал несколько шуточек про Спир, и Алтан так его и не простил. Но он не такой, как ты. Он не пререкался с Тоби весь год, как сварливая наседка. Алтан проглотил свой гнев и спрятал его под маской безразличия, пока наконец перед зрителями, среди которых были шесть наместников и сама императрица, выплеснул такую энергию, что остановить его сумели только Соннен, Цзюнь и я. Тоби был так сильно ранен, что Энро не отходила от него пять дней.