За его длинную жизнь, у него было много женщин, но еще никто не был так откровенен и раскрепощен с ним… И ему безумно это нравилось… И он, в который уже раз, благодарил Богов за их бесценный дар, за эту девочку, что была ниспослана ему…
Она спала, положив голову ему на плечо, прижавшись к нему, обняв его рукой и закинув на него ногу. Он боялся пошевелиться, что бы не разбудить ее. Его Элен, его маленькая девочка, она здесь, она с ним, и она ни в чем не обвиняет его…
Но что будет дальше, когда он расскажет ей всю правду? А в том, что он теперь это сделает, он уже не сомневался. Только знание правды сможет уберечь это наивное и доверчивое создание от происков герцога. В том, что герцог не остановится, несмотря на провал его плана, он тоже не сомневался. Завтра надо будет отослать письмо с извинениями королю, после всего случившегося его супруга не может предпринять столь дальнего путешествия. Это даст отсрочку. Только отсрочку. Но может, удастся придумать что-то помимо мизерикордии? Лорду очень не хотелось участвовать в том балагане, что предложил Авар, и, кроме как балаганом он это назвать не мог.
Он ждал, когда он проснется, продолжая согревать ее — Элен по-прежнему мерзла и прижималась к нему всем телом. Она потянулась и открыла глаза:
— С добрым утром!
— Хорошо, — рассмеялся он, — пусть будет «утром»! Тебе завтрак в постель подать?
— Нет, я хочу встать. Я уже себе все бока отлежала!
— Хорошо, тогда иди в ванну, а я сейчас пришлю сюда Розу с твоим платьем.
6
Мы шли по парку, я куталась в шаль и все-равно мерзла. Сколько же это еще будет продолжаться! Рандольф посмотрел на мои мучения и решительно сказал:
— Пойдем! — обнял меня и повел к беседке, там уселся на скамейку, усадил меня на колени и завернул в свой плащ. Я прижалась к нему, так было значительно теплее.
— Элен, мне не хотелось бы, что бы между нами оставалась какая-то недосказанность. Наверно, мне давно надо было рассказать тебе обо всем, а не дожидаться, пока ты все вспомнишь сама…
Я сидела, прижавшись к нему, и слушала, видя, как непросто даются ему эти слова, и, боясь сбить его.
— Элен действительно была моей невестой, и мы заключили брак перед тем, как я забрал ее из монастыря. Вот только отношения у нас были совсем не простые, и про любовь там даже не могло идти речи… В тот день я был очень зол на нее за неподобающее поведение в Храме и ускакал намного вперед, желая быстрой скачкой хоть немного успокоить себя. Но потом немного остыл и вернулся к развилке, поджидая карету, в которой ехала Элен. Не дождавшись, поехал ей навстречу. Что там случилось, не знаю, но кучер и слуга погибли, а карета лежала перевернутая. Элен была жива, но без сознания. Каюсь, мне пришла в голову шальная мысль, убрать из ее воспоминаний все плохое, что она думала про меня. Это могло дать хоть небольшой шанс на, если не счастливую, то хотя бы спокойную семейную жизнь. Элен вдруг стало хуже, и я понял, что у нее внутреннее кровотечение. Я пробовал спасти ее, но она уходила… Я что-то в отчаянии кричал богам… Потом раздался удар грома, полил дождь… И я обнаружил, что вместо Элен у меня на коленях лежишь ты. Твое лицо было сильно порезано, были сломаны ребра, но ты была жива… Я не знаю, как это получилось, я не знаю, откуда ты взялась и не знаю, есть ли возможность вернуть все обратно…
— Я не хочу обратно. Я хочу быть с тобой… — он сильнее прижал меня к себе.
— И я решился на отчаянный шаг — сделать из тебя Элен… Это сейчас я понимаю, как все это было глупо и как это все запутало, но тогда мне показалось, что это единственно правильный выход… Прости меня…
— Ран, я люблю тебя. И я… Я рада, что все так получилось. Ты знаешь, там мне казалось, что я люблю Влада, но только с тобой я поняла, что это была не любовь… Мне льстило, что он так красиво ухаживает за мной, дарит огромные букеты цветов, нравилось, что все девчонки на курсе мне завидуют… Мы даже ни разу с ним не целовались… Вернее, он как-то пытался, но я не захотела…
Я посмотрела на мужа:
— Это только от твоих поцелуев я не могу отказаться…
Он усмехнулся и… В общем, мы опять оказались в спальне…
После обеда Рандольф сказал, что у него есть несколько неотложных дел, которые ему хотелось бы завершить сегодня, и, что я буду отвлекать его… И отправил меня в мою комнату под присмотр Розы.
— Роза, а что собственно происходит? Почему в замке столько военных? — я остановилась у окна, мне был виден краешек замкового двора, где в настоящий момент проходило построение.
— Ах, миледи, вы же ничего не знаете! — всплеснула руками верная служанка.
— После того, как милорд получил это письмо с требованием выкупа, тут такое началось! Милорд хотел сразу этот Клан уничтожить, его еле-еле лорд Саргавариель остановил, сказал, что сначала надо вас спасти. А потом милорд призвал всех под свои знамена. Уже почти все Кланы ему присягнули…
— А с похитителями-то что?
— Как что? — Роза даже остановилась, — Их Клана больше нет. Неужели вы думали, что милорд может простить такое? А потом и к остальным недовольным наведались…
— И много таких «недовольных»?
— Нет. У милорда только Клан барона Хрума оказался, а в Озерной Долине, у графа Ноккуса, что ему вассальную присягу принес, три клана было, еще…
Я поняла, что перечисление может занять довольно длительный срок, и прервала служанку:
— Роза, и что, после визита милорда, этих Кланов тоже больше нет?
— Недовольных?
— Да.
— Не, нет! — глаза Розы сияли такой радостью… Я медленно осела на подоконник… Это же, сколько народу погибло… Ладно, похитителей мне не жалко, но остальные-то…
— Миледи! Миледи! Вы что подумали? — вдруг подбежала ко мне Роза, — Никого не убивали, ну может только чуть-чуть… Они все сами согласились вассальную клятву принести. Просто недовольных теперь нет.
— Роза, я ничего не понимаю…
— Ну как же, миледи… Просто раньше у нас был герцог, и все ему подчинялись, он мог решить любые споры, у него можно было защиты попросить… А потом, после смерти герцога Ульриха Налданосского, все долины стали самостоятельными, в каждой свои правила установили. Да еще и многие Кланы вдруг решили сами по себе жить… И споры всякие, ну там, чей луг или поле, только с оружием решать стали. А, пока главы Кланов выясняют, кому луг принадлежит, уже и косить поздно становится… Плохо без герцога было…
— И кто теперь будет герцогом? Или из столицы пришлют?
— Как можно, миледи! — Роза от возмущения опять перестала складывать настиранное белье, — Конечно, герцогом будет милорд! Тем более, что ему этот титул по праву рождения принадлежит!
— Лорд Рандольф — герцог? — моему удивлению не было предела…
— Да, — как-то странно посмотрела на меня Роза, — а он вам и это не сказал? Тогда я вам тоже ничего не говорила… Я пойду, белье в прачечную отнесу… — подхватила она только что сложенную стопку.
— Стой! — окликнула я ее, — Это уже чистое, в шкаф убери, пожалуйста… Роза, а можно мне чай или кофе?
— Да, сию секунду, миледи, — присела служанка в реверансе.
Я отослала Розу, потому, что мне просто необходимо было побыть одной и подумать. Мысли путались и цеплялись одна за другую. Я продолжала сидеть на подоконнике и наблюдать за тренирующимися воинами. Лорд Рандольф — герцог… Вернул герцогский титул… Значит он из очень знатного рода? И тут же пред глазами встает клинок, который лорд чистил, когда я вчера вошла в кабинет, и запачканная кровью ткань, которой этот клинок, по-видимому, вытирали… И чья это была кровь? Моих похитителей? Мне стало жутко… Вот так без суда… Стоп, остановила я себя. Я попала в этот достаточно древний мир со своими законами, своими правилами, то, что мне кажется диким и жестоким, здесь может быть в порядке вещей… И, еще неизвестно, как бы я сама поступила, если бы кто-то угрожал близким мне людям…
Вошла Роза, поставила на столик поднос с чайничком и чашкой.
— Спасибо, ты можешь идти, — Роза присела в книксене и быстренько ретировалась за дверь. Что-то у нее были подозрительно горящие уши и красные глаза, опять, небось, за что-нибудь попало…
И так, на чем я остановилась… На герцоге… У кого бы разузнать историю его рода? Кстати, про герцога я услышала только от Розы, и то, похоже, случайно… Сам Рандольф ни о чем таком не говорил… Мы вообще больше говорили обо мне… Рандольф велел никому и никогда не говорить, кто я на самом деле, сказал, что это может очень плохо для меня закончиться…
* * *
Лорд вошел в кабинет, поприветствовал собравшихся и уселся за стол. Стражник доложил, что прибыл посланник от Клана Долины Смерти, они готовы принести вассальную клятву. Лорд велел впустить посланника. Вошел воин в черном камзоле с темно-синим позументом, сделал несколько шагов по комнате и встал на одно колено, низко опустив голову и протягивая в руке Кинжал Подчинения с черным камнем в навершии:
— Ваша Светлость, Клан Долины Смерти готов принести клятву верности и просит вашего покровительства.
— Я готов оказать Клану Долины Смерти свое покровительство, — произнес лорд ритуальную фразу и принял из рук посланника клинок, — день принесения клятвы назначен на послезавтра. Я знаю, что граф Лирой был ранен недавно, и могу принять присягу у представителя Клана, которого назначит граф.
— Благодарю вас, Ваша Светлость, — поклонился посланник, — но граф надеется, что сможет произнести слова клятвы сам.
— Я буду рад этому, мои слова вызваны лишь уважением к возрасту и заслугам графа…
— Я передам это Его Светлости… — еще раз поклонился посланник и вышел из комнаты.
Лорд обернулся к своему Стражнику:
— Ну, что скажешь?
— К принятию клятвы все готово. Командиры союзнических отрядов ждут ваших распоряжений, Ваша Светлость.
— Всех прибывших разместили?
— Да, все в порядке. Шатры расставлены на поляне в соответствии с Древним Кодексом. Главы прибудут перед самим обрядом.
— Какие-нибудь вопросы, пожелания, просьбы есть? — обратился лорд к присутствующим командирам.
— Нет, Ваша Светлость.
— Тогда, после принесения клятвы, вы поступаете в распоряжение Стражника. Но по всем вопросам вы так же можете уже сейчас обращаться к нему. Больше не смею вас задерживать…
Воины встали и, отдав честь, вышли. Стражник задержался, явно намериваясь обсудить что-то без посторонних.
— Костанс, что-то случилось?
— Нет, Ваша Светлость, но может. Леди будет присутствовать на принятии клятвы?
— Само собой разумеется… — лорд вопросительно посмотрел на своего Стражника.
— Тогда я усилю охрану.
— Ты считаешь, это необходимо?
— Да, Ваша Светлость, особенно после того, как развоплотили Клару до того, как мы успели ее допросить.
— Хорошо, усиливай. Она, кстати, вроде ничего не заметила…
— И еще, Ваша Светлость… Охрана, что у покоев миледи стояла, доложила, что Роза очень много лишнего говорит…
Лорд приподнял бровь, ожидая продолжения столь необычного сообщения.
— Роза рассказала Ее Светлости про ликвидацию Кланов. И титул герцога уже вам присвоила… — Стражнику очень не хотелось сплетничать, но он считал своим долгом предупредить главу своего Клана.
— Спасибо, Костанс. Я поговорю с миледи сам. Розу тоже пока не трогайте. Она, хоть и глупа, но преданна миледи. Я попрошу Марту поговорить с ней.
В этот момент открылся темно-синий портал, и из него вышел лорд Саргавариель:
— Рандольф! Нам надо срочно поговорить!
* * *
Муж, как обычно, подошел неслышно, обнял, снимая меня с широкого подоконника:
— Дорогая, пойдем ужинать. У нас сегодня гость — мой старинный друг лорд Саргавариель. Он — темный эльф, поэтому, пожалуйста, не удивляйся его ушам и не вздумай назвать его «дроу», он очень болезненно это воспринимает, — улыбаясь, предупредил меня Рандольф.
— Хорошо, не буду удивляться, хотя, знаешь, мне кажется, что настоящая Элен, проведя всю жизнь в монастыре, вполне могла не видеть эльфов…
— Ее звали Соленика, можешь так и называть ее, это, во-первых, а, во-вторых, Авар единственный, кому известна наша тайна. Собственно обо всем этом он и хотел поговорить с тобой. Но только после ужина и в моем кабинете, только там можно создать действенную защиту от подслушивания… Ты переодеваться будешь?
Его руки все еще удерживали меня, и вообще, я стояла очень-очень близко от него…
— Тебе хочется мне помочь? — я отклонилась чуть назад, стараясь заглянуть в его глаза, правда, при этом слегка прижалась к нему бедрами и почувствовала… В общем, почувствовала нечто, что вызвало мои опасения не добраться до трапезной…
Муж усмехнулся, прошептал:
— Да… Но, боюсь, что на ужин мы тогда опоздаем, — он отстранился от меня: — Поэтому к ужину ты спустишься в этом платье.
Мы вошли в трапезную, от окна к нам повернулся высокий худощавый мужчина, его длинные, гораздо ниже талии, темные с проседью волосы были забраны в причудливую косу, светлые чуть зеленоватые глаза имели миндалевидный разрез, уши… Ах, на уши просили не смотреть…
— Дорогая, разрешите представить вам лорда Саргавариеля дал Велкинфума. Авар, моя жена — леди Элен Гриффинус.
— Вы очаровательны, миледи, — дро… темный эльф склонился к моей руке.
— Очень рада знакомству, милорд. Прошу к столу, разделить с нами наш скромный ужин, — вспомнила я фразу из какой-то книжки по этикету…
— Ну, уж скромностью еда в доме Рандольфа никогда не страдала, — усмехнулся эльф, глядя куда-то мне за спину. Я оглянулась. Там выстроилось человек двадцать слуг с различными блюдами, ожидая, когда мы займем свои места за столом. Я вздохнула:
— Тогда остается только попросить вашей помощи в изничтожении всего этого…
Лорд Саргавариель усмехнулся и придвинул мне стул.
После ужина мы прошли в кабинет, Рандольф усадил меня в свое кресло за столом, встав сзади и положив руки мне на плечи, его друг прошел к окну и задернул тяжелые занавеси. Потом повернулся к нам и взмахнул рукой, комната окуталась серебристым сиянием. Я удивленно оглянулась.
— Это полог неслышимости, не пугайся, — пояснил муж.
— Элен, — начал лорд Саргавариель, прохаживаясь по комнате, — вы ведь позволите так к вам обращаться? — спохватился он вдруг. Я кивнула, соглашаясь, — Элен, я не знаю, что вам успел рассказать Рандольф, поэтому изложу эту историю с самого начала.
— Соленика Энойская родилась в семье герцога Энойского, но согласно указу Карлоса V была признана его ребенком и должна была бы унаследовать корону, если бы… Если бы на момент ее рождения Карлос V был бы еще жив, если бы Олаф I, занявший трон не издал указ, запрещающий женщинам наследовать престол… Первые годы жизни Соленики прошли относительно спокойно, про указ Карлоса мало кто знал, а герцог Энойский не был заинтересован в раскрытии этой семейной тайны. Но потом на сцене появляется племянник Карлоса V, герцог Линойский. Сам он претендовать на корону не мог, но вполне мог стать регентом при малолетней принцессе.
Он находит сподвижников, организует заговор с целью свержения Олафа, якобы не имеющего прав на престол, и коронования Соленики, каким-то образом включает в число заговорщиков и ее родителей. Заговор был раскрыт, заговорщики казнены. Вот только герцогу Линойскому удалось скрыться и избежать расправы. Маленькую Соленику, пользуясь правом Истинного вампира, буквально выкупает у Короны граф Рандольф Гриффинус, меняет ей имя, прячет в далеком монастыре.
— Так ты граф? — поворачиваюсь я к мужу.
— Это единственный вопрос, который у тебя возник?
— Нет, это последний…
— Официально — да, — снисходит до ответа усмехающийся муж, — а теперь, давай дослушаем лорда Саргавариеля, а потом ты задашь свои «предпоследние» вопросы…