— Жаль. Так может и мы тебе, чем поможем?
— А чего бы не помочь? Помогите. Воды, вон, принесите, горницу подметите, а после…
Выдав задания, хозяйка отправилась почивать, вызвав этим нехитрым действом искреннее удивление Забавы.
— Зачем нас так рано разбудила, коли сама не выспалась?
— Чтоб поручения распределить, — улыбнулся Финист. — Пойду-ка я, и правда, воды принесу. А после на рынок сходим. Вдруг клубочек наш место новое укажет.
— Хорошо бы, — вздохнула красавица, косясь на стоящую в углу метлу. — А то нечестно как-то, за ночлег заплатили монетой, а всё равно отрабатывать должны.
— Не отрабатывать, а помогать одинокой старушке.
— А вдруг она вовсе не одинокая? Вдруг у неё дети-внуки есть. А нас она просто пользует для обслуги?
— Ну что ты глупости говоришь.
— Это не глупости! — заупрямилась Забава. — Клубочек же под дом заполз? Во-от! Ошибиться не мог! Значит тут Демьян, тут! Кто знает, может эта бабка его мать родная?
Финист хмыкнул.
— Пока не увидим воочию, зачем гадать? — и, подхватив вёдра, вышел к колодцу.
Переделав домашние дела, так нахально заданные хозяйкой, неудачливые постояльцы отправились на главную площадь. Как говорится: на людей посмотреть, да себя показать. Хотя показывать особо было нечего, а вот на горожан полюбоваться хотелось. Вдруг случай подвернётся, и Демьян сам собой отыщется?
Хороша ярмарка Золотого царства! Много всякого добра выставлено. И сапоги-скороходы есть, и шапки-невидимки.
Забаве зеркальце волшебное приглянулось, а Финист на меч-кладенец засмотрелся. Да так залюбовался, что чуть с повозкой, гружённой товарами, не столкнулся. Царевна хихикнула. Если поможет отыскать Демьяна, так и быть купит ему такой меч, в благодарность, так сказать.
— Смотри-ка! — вдруг воскликнула девушка. — Какое колечко! Золотое, поди?
— Конечно, золотое, — привычно улыбнулся Финист. — В этом царстве много такого добра.
— Красивое какое…
— Красивое.
Забава вздохнула и, пересчитав подаренные отцом монетки, загрустила.
— Понравилось, что ли? — неожиданно спросил мужчина.
— Понравилось, — призналась она.
А Финисту вдруг захотелось сделать приятное, побаловать Лягушку. Неожиданно для самого себя произнёс:
— Ну раз понравилось, держи.
Кинув на прилавок требуемую сумму, он ловко надел на тонкий девичий пальчик золотой ободок.
Забавушка зарделась. Прижала к сердцу ладошку и прошептала:
— Ой… Как же так… Большое-пребольшое спасибо!
— Да не за что, — усмехнулся он. — Носи на здоровье.
Красиво колечко, а ещё красивее проявленная забота. Царевна и подумать не могла, что Финист способен на такое… А оно вон как оказывается…
Сокол залюбовался. Как же хороша Забава! Черноброва, зелёноглаза. С длинными косами, с пальчиками тонкими. С руками нежными, с очами задумчивыми.
— Что за мысли тебя одолели? — Сокол подал девушке руку, помогая обойти небольшую толпу торговок. — Неужто подарок не по душе? Сама ведь хотела.
— По душе, конечно, по душе! Я в жизни такой прелести не видывала!
Ох, и лукавит царевна. Видывала, конечно, видывала. И кольца с самоцветами, и серьги с жемчугами. Но ничего не могло сравниться с подарком Финиста, ничего не было так мило женскому сердцу.
— Я просто Глашу вспомнила.
— Подругу?
— Да, мы вместе из Медного царства выехали. Ой, она беспокоится, наверное!
— Так может весточку послать? Что жива, мол, здорова.
— Может… Хотя нет, не надо. После обрадую, как Демьяна найдём. Ведь найдём?
— Обязательно найдём. Клубочек-то под домом так и вертится, я проверял утром, когда по воду ходил. Да и вообще… — он вдруг внезапно замолчал, а потом, едва наклонившись вперёд, шепнул: — А ну-ка, обернись невзначай, не наша ли старушка там идёт?
— Где?
— Да не дёргайся! Говорю же: незаметнее обернись. Вот так… Она?
— Она… А говорила немощная! Подметать заставляла!
Финист нахмурился.
— Давай с толпой смешаемся. А ещё лучше, в дом вернёмся. Что-то не нравится мне это.
— А я давно тебе говорила, что подозрительная она! Ведьма! Точно ведьма!
— Яга и Марфа тоже ведьмы, но добрейшей души.
— Угу… Добрейшая Яга… Мне ж никто не поверит, коли скажу такое.
***
Окружным путём домой вернулись, глянули, а хозяйка у печи стоит, словно и не выходила никуда.
— Чудеса, — пожал плечами Финист, и погромче добавил: — Что делаешь, матушка? Может помочь чем? В торговые ряды сходить? Али сама сходила?
Старуха зыркнула, головой качнула, чего-то прокряхтела и вытащила из жаровни очередной пирог.
— Да куды же мне ходить-то? Со двора ни шагу. Соседской помощью живу. Да вы садитесь обедать, садитесь. Пора уже.
Сели все за широкий стол, а бабка вновь Забаву выпечкой подчует, а Финисту каши обычной наложила. Богатырь удивлённо брови приподнял, но смолчал, лишь покосился на пироги. Свежие ли? Когда успела?
После обеда старуха вновь заняла их делами: то дров наколоть, то вещи постирать. Буквально на часок отпустила в коморку передохнуть, и на ужин позвала.
А после ужина Финист не выдержал.
— Матушка, прости, но мы с сестрицей устали очень. Спать пораньше отправимся, не обессудь. А завтра переделаем всё, что сегодня сделать не успели.
Схватил Забаву за руку и решительно направился в комнату, под возмущённые возгласы хозяйки.
— Что? Умаялся? — ухмыльнулась царевна, плотно закрывая дверь. — А говорил, старушкам помогать надо.
— Надо, — согласился Финист. — Но эта меня в могилу сведёт.
— Неужели дрова колоть надоело? Непривычен, что ли?
— Признаюсь, нечасто доводилось.
Забава с интересом глянула на мужчину. Кто же ты, Ясный Сокол? Неужто, и впрямь, так близок к царю?
— А ты? — Финист вопросительно глянул на девушку. — Тоже не особо привычна к метле, хоть и чернавка. Как так?
— А вот так, — хихикнула Забава. — Попробуй угадать?
— При царевне служила, небось?
— При ней, родимой.
Мужчина улыбнулся.
— Правда она так страшна, как описывала? Или просто запугать хотела?
— Но ты же испугался!
— С чего так решила?
— Женихаться не пришёл.
— Можно подумать, она меня ждала
— Может и ждала...
— Не испугался я, — Финист подошёл вплотную. — Говорил же, всё равно красавица или дурнушка, царевна или чернавка. Лишь бы душа навстречу потянулась.
— Но уехал, — Забава смущённо опустила очи.
Видеть так близко молодца, чувствовать горячее дыхание, оказалось слишком непривычно. Тут же заколотилось сердечко, защемило в груди, словно воздуха перестало хватать. Девушка тревожно переступила с ноги на ногу.
— Уехал, не по своей воле. Кощей весть прислал, срочно в Лукоморье просил вернуться. А я не привык друга подводить.
— Друга? — Забава глянула в голубые очи мужчины и ещё больше покраснела. — Неужели с самим Кощеем дружбу водишь? Кто же ты?
— Финист. Ещё Соколом Ясным кличут, знаешь же. Зачем спрашивать?
— Абы кто у Бессмертного в друзьях не числится и с Ягой на равных не разговаривает.
— А может царь я? Лукоморский? — вдруг спросил Финист и неожиданно для себя добавил: — Пошла бы тогда за меня?
— Вот ещё! — девица сморщила хорошенький носик. — Врёшь ты всё!
— Почему вру?
— Не бывает таких царей! Цари все в возрасте быть должны! Уж я-то знаю, у меня батюшка…
— Что батюшка?
— Батюшка царей видел, — поправилась Забава. — И Медного, и Золотого.
— Неужели? — ещё больше разулыбался Финист. — И что?
— И Лукоморского видел! Ты не он. В Лукоморье царь рыжий должен быть, с веснушками на щеках.
— Неужто твой батюшка даже веснушки разглядел? Видно не простой он человек, коли так близко к царю подпустили.
— Он… — Забава замялась. Что сказать? Что придумать?
Но тут стук в дверь прервал их единение.
— Эй, добрый молодец! — проскрежетал голос старухи. — Не спишь ещё? Подсоби, сделай милость. Здесь немного.
— Принёс её Леший… — скривился Финист. — Может не пойти?
— Иди, иди, — девушка торопливо распахнула дверь. — Помоги старушке.
Мужчина недовольно сдвинул брови, но всё же вышел. А Забава облегчённо выдохнула. Избежала расспросов. Повезло.
Глава 7. Демьян
До самого утра Финист так и не вернулся.
Забава места себе не находила, всю ночь лягушкой пропрыгала из угла в угол. Хотела уж из комнатки выглянуть, да побоялась старухе на глаза попасться. А ну как за настоящую живность примет, да метлой-то и сметёт? Боязно.
Но ещё страшнее без Финиста обходиться. Привыкла уже к добру молодцу, к очам его ясным, к речи неторопливой, к улыбке искренней. Хорошо подле него, спокойно.
Но чем ближе рассвет надвигался, тем бредовее мысли возникали. Всё чаще и чаще Демьян вспоминался. Всё любезнее казался он Забаве, всё приятнее. Да так в душу проник, что чуть ли не наяву грезился.
А как только солнышко осветило каморку, обратилась красавица человеком, бросила взор на колечко золотое и сразу Финиста вспомнила.
— Что за напасть? — Забава поморщилась. — Неужели и вправду готова была друга верного, на подлого Демьяна променять?
Тут и стук в дверь подоспел, старуха на завтрак позвала.
И вновь пироги свежие, благоуханные на столе громоздятся. А вечно подгоревшей каши для Финиста почему-то не наблюдается…
— А где братец мой, матушка, не знаешь? — спросила Забава.
— Как не знать? Знаю. Ушёл он. Вчера ещё.
— Куда ушёл?
— Сказал, что невесту присмотрел в соседнем доме, свататься отправился, — бабка разулыбалась. — Так что будет у тебя не только братец, но и сестрица. Рада?
— Д-да… — девушка едва не подавилась выпечкой. — Рада… А он ничего не передавал? Может весть какую оставил?
— Нет, ничего. Да ты не переживай. Кушай, кушай. Вернётся, никуда не денется. С женой молодой вернётся!
— С женой…
Неужели правду говорит старуха? Неужто бросил? Красавицу какую увидел? Как же так? Судьба же… Сам же говорил… Ой, а не потому ли речи вчера такие заводил? Не потому ли уехал, что душа не к Забаве потянулась? Другую нашёл? А колечко… как откуп оставил…
И так горестно вдруг стало, так печально. Вышла девица из-за стола и, ни слова не говоря, в комнату вернулась. Так и просидела там до самого обеда.
А в полдень, вновь стук в дверь вывел Забаву из раздумий.
— Пирогов напекла! — крикнула старуха. — Айда!
— Не хочу, матушка.
— Как не хочешь? Что такое? — она заглянула в коморку и, узрев удручённую постоялицу, понимающе кивнула. — Сейчас сюды принесу. Погодь.
Притащила выпечки целое блюдо и стояла рядом, внимательно наблюдая, как Забава обедает.
— Спасибо, матушка, сыта я, не могу больше.
— А больше и не надо. В самый раз.
Как только старуха ушла, Забава вновь загорюнилась. Но вот чудо, мысли не о Финисте были, а о Демьяне проклятущем. Так и лез в голову, словно забот других больше не было. Не понравилось это царевне. Рада бы, чем другим увлечься, но не может. Так и встаёт перед взором колдун ненавистный! А ненавистный ли? Всё чаще и чаще мысли добрые о нём мелькают, всё больше сердце его оправдывает.
Утомилась Забава сама с собой бороться! Вышла из комнаты, дверь тихонечко прикрыла, и спустилась в огород. Хоть чем-то заняться надо, иначе разум помутиться может.
Да и ужин скоро, а так не хочется вновь хозяйку в свою укромную обитель пускать. Уж лучше выйти к столу, чем видеть её там, где вчера ещё Финист почивал.
Да где же он? Неужто соседка так хороша, что оторваться не может?
Только подумала, глядь, а из соседского дома девица какая-то идёт. В руках блюдо большое держит, а на блюде… пироги.
— Эй! — окликнула её Забава. — Ты не к моей ли хозяюшке в гости?
— К ней, к ней, — закивала соседка. — Да только не в гости, а вот, заказ принесла.
— Какой заказ?
— Как какой? Пироги. Старуха их каждый день заказывает. На завтрак, обед и ужин.
Удивилась Забава, бровки нахмурила.
— Не сама печёт?
— Нет, она их только водичкой брызгает, — простодушно ответила девица, радуясь незамысловатой беседе.
— Какой такой водичкой?
— А я почём знаю? Красноватой.
— Для чего?
— Ты, красавица, не у меня спрашивать должна, а у хозяйки своей. Я ж её знать не знаю и что у неё в голове не ведаю.
Насторожилась Забава, задумалась, а потом вдруг спросила:
— А давно ли она тут появилась?
— Недели две как.
— Всего? Чудеса… Ты иди, соседушка, пироги отдай. Да вот, держи монетку за труды, но о нашем разговоре молчи.
— Ой, спасибо, красавица! Спасибо! — воскликнула девица и вприпрыжку побежала к дверям.
А царевна за яблоней притаилась и в окно поглядывает.
И верно! Старуха пироги забрала, водичкой алой окропила да в печь поставила. Словно тут и были.
***
За ужином Забава кусок не ко рту подносила, а в карман прятала. Четверть часа и блюдо пустое. Старуха довольна, думает и правда всё съела.
Поднялась красавица в комнатку, но двери плотно закрывать не стала. Ждёт чего-то, прислушивается.
Чувствует сердечко, что беда идёт неминучая. Был бы Финист рядом, все проблемы вмиг решил бы! И куда подевался? Жив ли? Здоров?
На закате Забава лягушкой обратилась, выскользнула в щёлочку и поскакала бабку искать. Все углы осмотрела, но никого не увидела. Неужто ушла? Вот незадача. Только хотела смелость проявить, тайны страшные выведать, а старухи нет.
Внезапно темнота дома озарилась тусклым светом свечи. Мягко прошелестела входная дверь. Лягушка шустро забилась под лавку, наблюдая, как бабка вошла в помещение.
Вовремя!
— Кхе, кхе, — кашлянула старуха, поглядывая по сторонам. — Авось пора.
И сделав два неторопливых шага, уткнулась в стену. Огладила кривые полки, поправила вылезшую паклю и вдруг, как-то по-особенному вздохнула. Прерывисто, двоеголосо.
Старые доски покрылись рябью, задребезжали и отъехали в сторону. Забава вздрогнула. Всё в жизни повидала, но такие чудеса в первый раз!
А бабка чуть сгорбилась и вошла в появившийся проход. Лягушка нахмурилась. Идти следом надобно, а ежели заметит? Эх, была не была. Если что, упрыгать можно. Да и тяжеловато старухе скользкую живность ловить. Авось в полутьме не разглядит.
Длинный тёмный коридор вёл куда-то вниз, прямо под дом. Жуть! Но бабка уверенно шагала вперёд, будто множество раз проходила сей тропкой. Забава опасливо двигалась следом. Шаг в шаг, прыг в прыг.
Закончился коридор очередной дверью, но не деревянной, а каменной. Удивилась царевна: и как хозяйка сей булыжник отодвинет? Но старуха справилась, посторонила каменюку и вошла в ярко освещённую комнату. А там — Лягушонка чуть не квакнула во весь голос — к стене Финист прикован! Нашёлся, родимый!
Не с девкой, не с бабой! Один! Всё ещё не женатый!
А старуха всё ближе и ближе к пленнику подходила, всё шире улыбалась.
— Ну как? Надумал что?
— Не отдам тебе Забаву! — твёрдо отвечал Финист, продолжая, видимо, давно начатый разговор.
Царевну аж гордость взяла. Хорош избранник, ой, как хорош! Настоящий суженый!
Бабка вновь покряхтела, руками перед лицом помахала и нежданно-негаданно обратилась в мужика темноволосого, до боли Забаве знакомого. В злыдня проклятого, Демьяном прозванного.
Так вот кто пакости устраивает! Ууу, колдун окаянный, теперь не сбежишь.
— И думать о ней забудь! — Финист сдвинул брови.
— Я-то, может, и забуду, — усмехнулся Демьян. — Да вот она меня вряд ли забыть сможет. Покуда пироги ест, помнить будет! По ночам рыдать, днём за голову хвататься! И только подле меня угомонится.
Сокол тряхнул цепями.
— Зачем девку мучаешь?! Мало тебе кожи лягушачьей?
— Помогла бы кожа, коли она судьбу свою не встретила! Не было б тебя, давно женой моей стала!
— Вот втемяшилось тебе в голову… Отпусти девицу. Любые деньги заплачу.