Поэтому, спрыгнув с метлы у ворот, послала сестре ментальный зов. И ещё два, чтобы она наверняка прочувствовала всю степень моего гнева и поторопилась предстать передо мной!
А пока ждала, нетерпеливо притопывая ногой и сжимая в руке черенок упёртой в землю метлы, в каменных воротах раскрылась неприметная калиточка и мне навстречу вышли двое высоких тёмных. Причем, судя по предвкушающим улыбочкам на их губах, как минимум один из курсов у них вёл ректор лично, наглядно демонстрируя способы раздражения и выведения из себя невинных девиц.
Девица мрачно проследила за приближением двух бугаев, мрачно же им и велела:
— Отвалили.
— Ай-яй-яй, — укоризненно поцокал языком, не прекращая лыбиться, один из них, с чёрно-красными глазами и коротким ёжиком чёрных волос, — такая красивая и такая грубая!
Где красивая-то? Растрепанная после полёта, наверняка всё ещё с красными пятнами на щеках после небольшого представления Акара, с родными уже синяками под глазами, жутко злая и с метлой наперевес. Где он тут красоту увидел?! Наверно, у них в академии с противоположным полом совсем туго, раз даже ко мне такой нездоровый интерес.
Ничего не отвечая, просто поудобнее перехватила метлу.
— Мальчики, — расплылась в очаровательном оскале, — не бесите меня, а.
Мальчики, к их счастью, оказались сообразительными. Оба тормознули, обменялись взглядами, перестав, наконец, улыбаться так, что у меня просто руки чесались от желания треснуть каждого метлой по голове, посмотрели на меня уже серьёзно и совсем недружелюбно поинтересовались:
— Ты кто и что надо?
Вот она, вежливость. Раз послала, то больше можно и не любезничать, а вообще открытым текстом хамить начать.
— Я не к вам, — успокоила их, — можете ползти обратно.
Тёмные вновь переглянулись, опять повернулись ко мне и слажено ухмыльнулись. Нехорошо так. И вдруг шагнули ко мне, не убоявшись даже усталого вздоха и откровенно раздраженного взгляда.
Когда несколько маэ спустя из всё той же калиточки, крадучись, выбралась Мира, взгляду её предстала интереснейшая картина: двое обнажённых по пояс магов, висящих в паре метров над землёй прямо в воздухе вниз головой, громко ругающиеся и забавно болтающие ногами, пытались выплетать какой-то там объединённый Удар Шайранга, а я, сидящая на боку метлы и болтающая ногами, с интересом на них смотрела.
— Э-э… а что происходит? — Мира, облачённая в красивую тёмную форму академии, состоящую из узких брюк, сапог на маленьком каблучке по самое колено и наглухо застёгнутом мундире с серебряными пуговицами, по дуге обошла висящих тёмных и остановилась рядом со мной, непонимающе на них глядя.
— Мира, отойди! — Приказал один из тех, тот самый, красно- чёрноглазый.
Ещё и рукой на молодого лекаря махнул, призывая айрину поскорее исполнить чужой приказ. Мира, ничего ему не отвечая, спокойно подошла и запрыгнула на метлу ко мне под бочок, устроилась рядом и меланхолично поинтересовалась:
— Сами нарвались?
— Конечно! — Тут же возмутилась я. — Ты же знаешь, я детей без необходимости не трогаю.
У «детей» потрясённо вытянулись лица, а боевой недоделанный Удар выпал из рук и метнулся в нашу сторону. Красиво, по сверкающей дуге, пересёк разделяющее нас расстояние и с гулким «Вам!» прилип к моему щиту, чтобы под двумя парами заинтересованных и двумя парами разочарованных глаз ме-е-едленно, с противным скрипом, сползти на землю и с шипением раствориться.
— Жуть какая, — скривилась Мира, глядя на то место, где продолжал с шипением растворяться боевой Удар.
— А вы на каком курсе-то, ребят? — Безразлично поинтересовалась у нервничающих парней.
— А тебе зачем? — Вместо них поинтересовалась сестрёнка, а тёмные невольно кивнули, и все трое на меня посмотрели.
— Думаю, вот этому, — кивнула я на пустое уже от заклинания место, болтая ногами в воздухе, — учат как минимум на последнем курсе. Там большой вклад энергии, чёткая концентрация, чтобы источник себе не выжечь, годы медитации и полное владение своей магией. В противном случае энергия может выйти из закольцовки и начать самоуничтожаться вместе с окружающим пространством и всем, что в нём находится.
Чем дольше я безразлично сыпала всем известными фактами, тем сильнее округлялись глаза и открывались рты у тёмных. В итоге, когда я замолчала, даже Мира выглядела заметно встревоженной. Помолчав, откровенно наслаждаясь произведённым впечатлением, добавила:
— Ну, или выйдет что-то вот такое, — и опять кивнула на пустое место перед своим щитом, — да ладно вам, я сразу поняла, что вам до выпускного курса ещё лет пятнадцать обучения.
И опять ногами заболтала, подкидывая подол платья и без интереса наблюдая за его падением.
Мне было грустно. От всего как-то грустно, но больше всего от Акара. Ну почему он оказался таким… таким? Думающим только о постели. Почему не захотел пригласить меня куда- нибудь, если уж я ему понравилась, о чём он, кстати, даже не сказал, что не придавало мне уверенности в себе. И вообще, вот зачем было так портить о себе впечатление?
Я не маленькая девочка, и я знаю, что происходит между мужчиной и женщиной ночью, когда все приличные существа спят. И нет, сама я ничем таким не занималась, но представление всё же имела. И вот, что я точно могу сказать: я никогда, ни за что на свете не согласилась бы на его предложение. В высшей степени непристойное предложение! И это вам я, ведьма, говорю!
— Дав, а за что ты их? — Выдернула Мира из неприятных мыслей, и по выражению её лица я заподозрила, что сделала она это намерено, пристально меня разглядывая.
Я перевела взгляд на брыкающихся тёмных, ещё пару мире переваривала слова сестры и избавлялась от мыслей об Акаре и нашем скором, очень скором браке, а потом пожаловалась:
— Они в меня гадостью какой-то метнули, пытаясь платье растворить, — нахмурилась и бросила в замерших и отчётливо сглотнувших адептов испепеляющий взгляд, — а я щит поставила. Ну, из тех, что в дневнике Первой Верховной вычитала, магия на них и отскочила.
Именно поэтому эта парочка и была обнажённой по пояс. Хорошо, что штаны целы остались, а то бы меня, наверно, стошнило.
— Откуда у тебя дневник Первой Верховной? — Нахмурилась Мира тут же, а потом раздражённо махнула рукой на тёмных: — Да кинь ты их обратно!
Да не вопрос! Я и кинула — к калитке. Крику было, м-м-м!.. Правда перед самой землёй всё же поймала и осторожно опустила, чтобы тут же перекинуть ногу через метлу, краем сознания заметив, как Мира сделала также и вцепилась обеими руками в моё платье, сжать руки на черенке и рвануть вверх и в бок.
Щит не снимала, поэтому посланное нам вслед заклинание сожжения отскочило и улетело обратно. Нехотя, вообще жалея об их не сильно великом уме, тормознула, развернула метлу и с высоты посмотрела вниз.
И вот хорошо, что я наверху была, честно. Потому что прежде, чем горящий шар успел врезаться в двух замерших адептов открылся тёмный портал и на землю ступил сам Второй Правитель Эрийна.
Заклинание он уничтожил легко и вообще без напряжения, заставляя задрожать что-то в моём животе. Что-то коротко бросил сжавшимся адептам, отчего те закивали и метнулись обратно на территорию академии, а потом плавно, как дикий опасный хищник, закинул голову наверх и посмотрел чётко на меня.
— Ой! — Пискнула Мира, пряча лицо у меня на спине. — Он меня увидит и узнает, Давина!
Вот только мы оба знали, на кого именно сейчас смотрел Акар.
И уже во второй раз за неполный орэ я развернулась и улетела, оставляя его позади и не имея возможности избавиться от взгляда, прожигающего дыру в моей спине.
Девятнадцать
Акар
— Зачем тебе трёхэтажный торт? — Вопросительно вскинул брови Аяр, когда курьер лучшей на материке кондитерской «Сладкая мечта» скрылся в портале, записав все мои пожелания.
Я устало выдохнул, поставил локти на стол и просто уткнулся мордой в ладони. Всего одна маэ, сейчас я приведу свои мысли в порядок и мы продолжим уже, наконец, разбираться со всеми этими жалобами.
Но даже раньше, чем это время вышло, я отнял голову от рук, устало взглянул на терпеливо ожидающего ответа Верховного, усмехнулся, размышляя о том, стоит ли ему говорить, а в итоге обрадовал:
— У меня свадьба завтра вечером.
Верховный как сидел, вопросительно на меня глядя, так сидеть и остался, даже взгляда не поменяв. Вот уж да, кого- кого, а его таким точно не удивишь. Да он сам уже полгода своей Снежинке, как ласково называет гостью из другого мира, предложение души и сердца делает, а она всё не соглашается. То на учёбу ссылается, то просто вредничает, но подносимое Аяром кольцо так и не проняла, что Верховного просто до крайности бесило.
— Кто она? — Спросил только спокойно и даже безразлично, просто ради поддержания беседы.
Мы не были с ним настолько близкими друзьями, чтобы делиться самым сокровенным, но и посторонними существами нас назвать было сложно. Это, скорее, было тесное сотрудничество, ради облегчения которого мы иногда разговаривали на отвлечённые темы, не влезая при этом в душу друг друга. Самое прекрасное, что нас обоих это устраивало.
Я шумно выдохнул, невольно вспоминая горящие холодной, неприятно царапающей изнутри смесью из злости, практически ненависти и… разочарования глаза. Да и пошло бы оно всё, я на многое мог просто плюнуть, но именно разочарование в её глазах меня ощутимо подкосило.
Она улетала, а я видел эти зелёные глаза.
Она — девушка, что ворвалась в мою жизнь и исчезла, неделю терзая мои мысли, затем неожиданно появилась в самом дорогом ресторане столицы, и я даже не додумался поинтересоваться, что она там делала, практически заставила меня на ней жениться, а теперь исчезла, оставив внутри развороченную кучу всего того неприятного, что я хранил всю жизнь.
Та самая неприятность с ехидным характером, из-за которой я, как последний болван, напряг кучу народу. Решил устроить праздник, чтобы моя малышка не чувствовала себя совсем паршиво. Трехэтажный торт был лишь малой частью всего того, что я успел запланировать в приступе… да чего уж скрывать — паники. Да, запаниковал. И с трёхсотлетними демонами такое случается. Особенно, когда от одного разочарованного взгляда всю душу потрошит.
Нырнул в ледяные источники, хорошо подумал, прокрутил в голове события двух неполных последних дней, наши разговоры и захотел себя просто придушить. О чём думал вообще? Забыл, что она ещё совсем немного, как не ребёнок, и что говорить ей такое — верх безумия? Можно, конечно, было бы всё списать на собственное паршивое настроение, окончательно испорченное утренним разговором с Рэйзел и появлением Инты, но я не стал. Это не оправдывает моего идиотского поведения.
И теперь, вместо слов «Мы поспешили, давай всё отменим?», которые в данном случае были бы очень правильными, я пытался как-то спасти то, что обещало быть просто-таки разрушительным. Кто бы мне ещё сказал, как это сделать.
— Ведьма она, — фыркнул я, выгоняя нахалку из своих мыслей и сосредотачиваясь на бумагах.
Много бумаг. Столько, что уже в глазах от их обилия рябит. Но деваться некуда, думать надо было раньше, а сейчас же… бумаги. Много бумаг.
— Ведьма, говоришь? — Как-то нехорошо переспросил Верховный и зашарил по своему столу в поисках чего-то.
И мне это совершенно точно не понравилось. Тревога тугим напряжённым узлом стянула мышцы, заставляя меня поднять голову и внимательно наблюдать за Аяром до тех пор, пока из одной из стопок с уже просмотренными жалобами он не достал один лист. Вчитался, быстро скользя взглядом по строчкам, поджал губы и кинул лист мне.
Подхватив его магическим потоком, быстро перетянул к себе, взял в руки и вчитался, уже отлично понимая, что ничего хорошего я тут не увижу.
И не ошибся.
«Сообщение для великого Верховного эора.
Пишу вам под страхом собственной смерти, о, великий. Я не могу назвать собственного имени и, надеюсь, вы поймёте на то причины. Скажу лишь, что я вхожа в Малый Ковен, и у меня есть все основания ничуть не сомневаться в правдивости своих слов.
Через восемь дней, в следующее воскресенье, ровно в полночь на территории Мёртвых лесов состоится ежегодный Шабаш молодых ведьм. Заявки на участие нам подали уже свыше двух тысяч ведьм! Это колоссальная неподчинённая энергия! Чистая и податливая, которую очень легко использовать в своих целях.
Я подслушала разговор новой Верховной с Большим Ковеном. И то, что я услышала, повергло меня в самый настоящий ужас. Ведьмы собираются использовать молодых ведьм в древнем ритуале. Гарантировано все из них потеряют свои силы, некоторые могут даже умереть, а сам Ковен, получив значительный приток магии, не захочет и дальше оставаться в тени.
Не считайте мои слова ложью, великий эор, и не пропускайте их мимо ушей, ведь последствия великого злодеяния коснуться и вас.»
— Тебе не кажется, что это всё как-то слишком наиграно? — Проникнул голос Аяра в моё сознание как раз в тот момент, когда я во второй раз закончил перечитывать чужое донесение.
— Ведьмы так не говорят, — осторожно согласился с ним, вновь скользя взглядом по буквам, пытаясь зацепиться за что-то, что не увидел в первый раз.
Потому что интуиция во весь голос вопила о том, что это — не розыгрыш и не обман. Это — самая настоящая правда, от которой у меня цепенеет всё тело, а мысли устремляются к одной конкретной ведьме, несколько орэ назад улетевшей от меня вместе с моей же студенткой. И от неконтролируемого порыва сейчас же найти нахалку и запереть под семью печатями меня остановило лишь понимание: защита, накладываемая на каждого адепта моей академии, сообщила бы, случись с этими двумя что-то.
Я понял, что даже не дышал, только когда тягучий жгучий воздух медленно скользнул сквозь крепко сжатые зубы. Разжал их, без одобрения отметив лёгкое напряжённое онемение челюсти.
— Запрёшь? — Понимающе хмыкнул Аяр.
— Такую кахэш запрёшь, — машинально отозвался, серьёзно раздумывая о том, что делать.
Конечно, совсем необязательно, что Давина оказалась в числе тех молодых ведьм, что подали заявки на участие в Шабаше, но зная её, пусть даже и совсем немного, я практически уверен: её имя там появилось первым.
— Ведьмочка с характером?
Верховный относился к той категории существ, которые о чужой женщине говорили с уважением и пониманием, а не с мыслями в горизонтальную плоскость. Наверно, потому, что у него была Своя Женщина. Именно так, с большой буквы. Та, с которой не нужны все остальные.
Если честно, я ему даже немного завидую — где-то там, глубоко внутри, где это ощущение скрывается даже от меня самого.
Ответить ему я не успел. В этот самый момент осторожно открылась дверь и в наш общий кабинет скользнуло существо, кардинально выбивающееся из понятия «нормального» в наших землях. Белые длинные волосы, белая ровная кожа, невысокий рост, худощавое, но всё равно по-своему красивое телосложение, и большие-большие, чистые, добрые и немного наивные голубые глаза.
Она как светлая, от которых наш мир избавился много-много лет назад. Но только светла она не только внешностью, а ещё и душой.
— Привет, — тормознув на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу, негромко поздоровалась она.
— Привет, радость моя, — изменяя разом всему досужему мнению о своей суровости и непробиваемости, расплылся Верховный в искренне счастливой улыбке, протягивая к своей пока ещё не, но скоро очень даже невесте руку.
И та, прикусив нижнюю губу и радостно улыбнувшись в ответ, беззвучно скользнула к нему поближе.
— Привет, — поздоровался и я, — как дела?
Глупый банальный вопрос, но наши со Снежинкой, как ласково называл Аяр свою гостью из другого мира, отношения были ещё слишком хрупкими для того, чтобы начинать разговор как- то иначе. Мы только-только перешли на общение на «ты» и она, наконец, начала называть меня по имени, не сжимаясь при этом так, будто я мог её за это ударить. И я всё понимаю, в конце концов, я её ректор и правитель целого государства, но: я ещё и почти друг её почти жениха, который, между прочим, находился на должности правителя побольше, чем я сам.