Уже сообразив, в чём дело, я с интересом посмотрела на армию хищных кролей и обнаружила, что передние ряды серой мерзости точно натолкнулись на невидимую стену. Тварей отшвырнуло назад, причём они мгновенно превращались из живой агрессивной плоти в кровавые клочья и ошмётки шерсти.
Я сползла со Страшилы, но старалась особо не светиться: мало ли; у невидимого пулемётчика могла дрогнуть рука, а судя по результату, калибр и скорострельность оружия явно способны запросто оставить без головы, кого угодно. Интересно только, откуда взялся в кустах этот рояль, спасший наши жизни? Ведь подумать только, если тут нет целой линии обороны, то мы умудрились выбраться в единственное спасительное место. Просто невероятное везение!
Невидимая смерть продолжала косить поголовье агрессивных грызунов и они в конце концов сообразили, что проще оставить добычу там, где она есть, чем разлететься брызгами крови. Грохот пулемёта стих и в наступившей звенящей тишине я услышала топот множества удаляющихся лапок.
— Аллилуйя, — пробормотала я вполголоса и уже громче крикнула в сторону завала, где таился наш спаситель, — Подниматься можно?
— Почему нет? — и снова слышалась боль, — У меня всё равно патроны кончились.
Страшила, слушавший наши переговоры, внезапно то ли зачихал, то ли зарыдал. Лишь спустя пару мгновений я сообразила, что он смеётся и совершенно неожиданно присоединилась. Надо же, действительно смешно: кролики сдрейфили в тот самый момент, когда могли получить вожделенное. Ну да я их не винила.
— Стоять сможешь? — спросила я спутника и когда он кивнул, помогла подняться, — Пошли, посмотрим, кто так ловко управляется с пулемётом.
— У меня такое ощущение, — Страшила остановился, покачиваясь и придержала его под локоть, — что я тут — единственный, от кого нет никакого толка.
— Ты — милый, — утешила я его, — И пока что — ещё живой.
Чтобы добраться до пулемётчика пришлось основательно поработать руками. Такое ощущение, будто его специально завалили сухими ветками. Когда же последняя ветвь улетела в сторону, я замерла и некоторое время недоуменно рассматривала то, что мы освободили. На человека оно походило лишь отчасти.
Нет, тут имелась и голова, и тело, и две пары конечностей. Как полагается. Однако и руки, и ноги блестели металлом, пулемёт оказался частью левой руки, а на обнажённой мускулистой груди мерцала красным огоньком небольшая коробочка. Вместо правого глаза тоже наблюдалась некая фиговина, похожая на объектив камеры. Сейчас и глаз, и блестящая линза уставились на нас.
— Что-то не так? — спросило это… Этот… Чёрт, не знаю, — Вы так смотрите, точно призрака увидели.
— Напоминает киборга, — осторожно заметил Страшила, — Дружище, ты вообще кто? Прости нас за невежливость, в тот момент, когда мы должны выражать благодарность, однако…
— Рыжая, ты то хоть нормально выражаешься? — если отбросить все технические прибамбасы, от в кустах лежал молодой мужчина скандинавского типа. Такие нравятся некоторым женщинам. Мне — нет.
— Вполне, — сказала я, — Как тебя зовут и кто ты такой?
Тут его слегка застопорило и кажется, я поняла, почему. Кроме того, как я думаю, мы-таки нашли человека Головы, пусть он и находился не совсем там, куда нас посылали. Выглядел он и впрямь весьма необычно.
— Не помню, — наконец-то признался незнакомец, — Очнулся тут, под завалом. В башке пустота и сердце болит, аж мочи нет.
— У него — имплант, — сообщил Страшила и нагнувшись, поднял с земли какую-то коробочку, — А это — электрошокер, которым его, скорее всего, вырубили. Судя по цвету индикатора необходимо срочно что-то предпринять, иначе он может умереть.
— Мило, — пулемётчик криво ухмыльнулся, — Прикольно, очнувшись без памяти узнать, что вот-вот сдохнешь.
— Успеется, помирать, — я схватила его и попыталась поднять, — Ну ни хрена себе! Ты же тонну весишь, кабан!
Страшила попытался помочь, но толку от него… Впрочем, имелись и другие идеи. Я достала трубку и набрала Чародея. Его человек, вот пусть и думает, как его спасать.
В этот раз звонок прошёл сразу и я услышала длинные гудки. Однако шли они так же глухо, как заблудившиеся путники во мгле. Почему-то это сравнение вызвало целую цепочку картинок: колючую проволоку, влажную от густого тумана, серые космы, плывущие между высокими кустами и осточертевшую жёлтую полосу, больно хлещущую по глазам. Ага, ответил.
Голос Головы казался сонным, точно Чародей спал, да и его постоянные зевки наводили на ту же мысль. Впрочем, услышав, что мы обнаружили пропажу посреди перекопанного участка, он заметно оживился.
— Как выглядит? — осведомился он, — Спутать, конечно, трудно, но всё же.
— Как, блин, железный человек, — хмыкнула я, прикрывая рот ладонью.
— Лесоруб, — безапелляционно заявил Голова, чем сразу поставил меня в тупик.
— Это ещё почему? — удивилась я.
— Пулемёт на его левой руке видишь? — трубка принялась то ли кашлять, то ли квакать, — На нём — небольшая гравировка: «Секира». Когда проводили испытания, Лесоруб извёл целую рощицу. Соответственно и он, и его пушка получили эти прозвища. Сам он тут что делает?
— Походу его шокером шибанули, — я забрала оружие у Страшилы и осмотрела: оно оказалось вполне пригодно к дальнейшему использованию. Поэтому я забросила его в сумку, — А потом забросали валежником. Кстати, рассказать, как это произошло твой лесоруб не может — память отшибло.
— Ага, ага, — видимо собеседник размышлял, — Скверно. У этого дурака — стимулятор сердца и если он до сих пор валяется под завалом, значит накрылся основной аккумулятор. А я ещё думаю, какого чёрта не могу отследить его на мониторах… Вспомогательный пашет пару суток и его ресурс на исходе. Чёрт, ещё пара часов и Лесорубу придёт писец. Если, если…
— Если что? — угрюмо спросила я, рассматривая обречённого человека. Сдаваться не хотелось, до ужаса. Тем более, смотреть нас смерть того, кто тебя только что спас, — Есть какой-нибудь шанс? Что можно сделать?
— Можешь просто завалить его ветками и забыть, как страшный сон, — на этот раз в голосе Головы особого веселья не ощущалось, — Человек он полезный, верный, однако же незаменимых у нас нет. Ну а если не жаль лишний раз бить ноги и ты не боишься крокодилов, то можешь прогуляться в рыбхоз.
— Крокодилов? — угрюмо спросила я. После хищных кроликов, казалось бы, почему я удивляюсь, но всё же, — Откуда у нас, мать их, крокодилы?
— Ну, не совсем крокодилы, — поправился Голова, — Фактически — кистеперые рыбы, которые способны выбираться из озера и полчаса путешествовать по суше. Очень быстро путешествовать и жрать всё, до чего успеют добраться.
— Крокодилы. Хорошо, — мне всё больше казалось, что я угодила в дурной сон. Остатки памяти подсказывали, что ни крылатых обезьян, ни плотоядных кроликов, ни, мать их, рыб-крокодилов быть не должно. Отцепись от меня, чёртова полоса! — Что дальше?
— Милосердная девочка, хм. По отзывам я представлял нечто иное, — Голова зевнул, — Тогда слушай. В рыбхозе найдёшь домик, который выглядит обжитым: Лесоруб там логово облюбовал. В домике поищи припасы: пулемётные ленты, таблетки, консервы и батарейки для стимулятора. Их должно хватить, чтобы добраться до города, а уж тут я заменю ему аккумулятор на новый. Всё понятно?
— Всё, — угрюмо сказала я, — Где собственно находится этот рыбхоз?
— До полигона шли по дороге? — полигон, значит? Понятно, — Найдите её продолжение за полигоном и поверни налево. Через пару сотен метров увидишь раздолбанные домики. Это оно и есть. Ну всё, удачи.
— Спасибо, — машинально откликнулась я и бросила телефон в сумку.
Потом перезарядила револьвер и бросила в карман пять патронов, про запас. В коробке оставалось десять зарядов. Негусто. Я протянула сумку Страшиле и он недоуменно уставился на меня.
— Ты это чего?
— Будь с ним, — я кивнула на Лесоруба, физиономия которого приобрела синий оттенок, — Не спорь. Мне нужно двигаться очень быстро, пока этот парень не отбросил копыта.
— Но там может быть опасно. — Страшила выглядел потерянным, и я раздражённо набросила ремень сумки на его шею, — Я слышал про крокодилов.
— Да, может и что?
Мы поиграли в гляделки и он потупился. На иссечённых щеках появился румянец. Как мальчик, честное слово! Я ощутила внутри, прилив чего-то тёплого и пушистого. Как следует отругав себя за несвоевременное проявление чувств, повернулась и зашагала прочь.
Отойдя метров на пятьдесят, я остановилась и оглянулась. Страшила сидел рядом с Лесорубом, но смотрел на меня. Я махнула ему рукой и продолжила путь. Думаю, мой знакомый и сам понял, что в предстоящей вылазке он станет всего лишь обузой. И уж если быть абсолютно откровенной, то где-то на самой границе подсознания тихо звенела мысль о том, что Страшила и так — не более, чем бесполезная и даже отягощающая ноша., которую неплохо бы оставить позади. От этой холодной и гаденькой идеи становилось как-то не по себе. Неужели во мне таится нечто эдакое, мерзкое? Или я прежде и была такой? Жёлтая полоса ударила по глазам, но в этот раз ушла много быстрее. Привыкаю, видимо.
Когда до нормального леса осталось шагов сто, я обнаружила странную штуковину, погребённую в недрах огромной земляной кучи. Больше всего находка походила на металлический костяк человека с остатками обгоревшей оболочки поверх блестящего каркаса. Расплющенная голова уставилась на меня тусклым стеклянным глазом, а уцелевшая рука торчала из земли, точно странный механизм до последнего пытался выбраться из-под завала. Как мне назвали эту местность? Полигон? Кажется, тут испытывали нечто военное. Если так. То я не испытывала ни малейшего желания оживлять разбитый скелет. Пусть спит своим мёртвым механическим сном.
Когда кроны деревьев заслонили небо, я ощутила заметное облегчение. Всё же что-то зловещее витало над километрами разорённой земли. Может — просто неприятное чувство, а может — остатки химической начинки снарядов. Тем не менее расслабляться не стоило: странное место, куда меня угораздило попасть, подкидывало один неприятный сюрприз за другим. А вереди ещё ожидали рыбокрокодилы.
Лес, по которому я шагала теперь, ничем не походил на заброшенный парк, через который дорожка вела прежде. Самые обычные заросли, с переплетёнными ветками, старой паутиной и колючим кустарником. Ограду вдоль тропинки тут окончательно уничтожили, оставив лишь короткие ржавые пеньки, едва заметные в опавшей листве.
Первое время я опасливо озиралась, ожидая услышать знакомые зловещие шорохи. Однако, то ли все боевые кроли пали смертью храбрых, то ли собирались с силой, для новых подвигов. Тем не менее, птицы молчали и здесь, и я не разу не услышала даже отдалённого звука трепещущих крыльев.
Свернув, как посоветовал Голова, я очень скоро услышала плеск воды и ощутила аромат влаги. Потом среди деревьев показались домики. И вновь тягостное чувство охватило меня, стоило увидеть эти, позабытые хозяевами, развалюхи. Казалось, хибарам не меньше сотни лет. Узкие чёрные окна угрюмо уставились на приближающуюся путницу, а двери злобно скалили тёмные пасти провалов. Точно огромные черепа, разбросанные по лесу.
Дальше оказалось немного веселее. Должно быть тот самый рыбхоз, о кот ором мне толковали. Ряды двухэтажных металлических построек, приподнятых над землёй на метровых сваях. Около одной из построек оголёнными колёсами в почву вросли два небольших грузовых автомобильчика. На бортах у каждого выцветала шелушащейся краской надпись: «ОЗ-4» То ли номер, то ли какое-то сокращение.
Металлические постройки хоть и выглядели получше деревянных хибар, но далеко от них не ушли. В блестящих, некогда, стенах ржавчина проела коричневые дыры, многие сваи согнулись, а пару лестниц, поднимавшихся к дверям, сорвали и бросили рядом. Если не считать тихого плеска, то вокруг царила абсолютная тишина.
Остановившись посреди посёлка, я покрутила головой: ну и где искать домик, который облюбовал Лесоруб? Все здания выглядели одинаково покинутыми и запущенными донельзя. Чёрт, не догадалась взять телефон с собой; сейчас бы напрягла Голову.
Сжимая рукоять револьвера, я медленно подошла к причалу и посмотрела в тёмную воду озера. На поверхности тяжело покачивалась коричневая плёнки, из-за чего казалось, будто снизу на меня смотрит уродливая перекошенная русалка. Хмыкнув, я перевела взгляд. Чуть дальше из воды торчала корма утопленного катера с погнутыми лопастями винта. Кажется, в борту имелась огромная пробоина. Кому-то не повезло.
Плеснуло. Я посмотрела в направлении тихого звука и обнаружила, что коричневая плёнка, вздувшаяся было холмиком, теперь медленно опускается. Так, пойдём как подальше. Не станем нервировать рыбок, пока они сидят себе тихо на своём дне. Тем более, что меня ждут, ая даже не знаю, где искать припасы нашего железного лесоруба.
Второй раз я решила идти по селению чуть медленнее, заглядывая в каждый переулок. Солнце припекало, где-то жужжали мухи и ветер раскачивал кусок металлической обивки стен, от чего тот громко цокал. Вроде бы спокойно, но у меня мурашки строем ходили вдоль позвоночника.
Я свернула за очередной домик. Цокнул кусок металла. Жужжали мухи, посвистывал ветер и скрипела дверь, повисшая на единственной петле. Из ближайшего строения тянуло падалью. Ничего похожего на обжитое место. Идём дальше.
Следующий поворот. Звон металла, гудение насекомых, дуновение ветра и шелест, будто по зеле тянули что-то тяжёлое. Я обернулась и внимательно изучила улицу, залитую солнечным светом. Покой и только какая-то продолговатая хрень, напоминающая влажное бревно лежала под сваями, метрах в тридцати от меня. Готова поклясться, что прежде там ничего не было. Или было?
Я уже хотела идти дальше, как вдруг заметила между двумя вкопанными в землю трейлерами блеск относительно нового металла. Вроде бы — сетка. Думаю, если бы кто-то пытался выжить в таком месте, то ему несомненно потребовалась бы ограда вокруг дома.
Цоканье, жужжание, шелест и тихое хлюпанье. Теперь мокрые брёвна лежали по обе стороны улицы. Я насчитала пять штук длинных толстых хреновин трёх-четырёх метров длиной. Одна из них внезапно открыла глаза и уставилась на меня выпуклыми, ничего не выражающими, гляделками. Совершенно неожиданно тварь сорвалась с места и слегка изгибаясь скрылась из вида. Шустро носятся здешние сухопутные караси.
Я пробежалась по переулку и остановилась перед высокой решетчатой оградой. Дверь оказалась закрыта, но сквозь прутья просматривался аккуратный домик с опущенными ставнями на окнах. За ним — что-то, типа огорода с чётко прорисованными грядками. О, а наш новый знакомый и спаситель не только вырубкой деревьев промышляет, но ещё и помидорки растит.
Что-то быстро прошмыгнуло по улице и скрылось внутри покосившейся деревянной хибары. Потом такое же движение я заметила и на другом конце переулка. Меня хотят сожрать. Хм. Знакомое чувство.
Я хотела было взяться за решётку и по-быстрому перебраться на другую сторону ограды. Потом обратила внимание на кольца изоляторов и провода, уходящие внутрь домика. Да и забор определённо переехал сюда прямиком из леса. Только теперь я заметила, что на другой стороне дороги валяются белые рыбьи кости. Много. Так много, как если бы твари упорно лезли на ограду, а потом их поджаренные тела кто-то пожирал. Собратья, скажем. Как это происходит у боевых кролей, я уже видела.
Однако же мне нужно внутрь. Не уходить же с пустыми руками, после того, как произвела эдакий фурор среди местной фауны. Кто-то вон, шуршит в кустах, а на дорогу выполз настоящий исполин пяти метров в длину и принялся топорщить спинной плавник. Потом распахнул пасть-кошелёк, продемонстрировав, как там уютно и замер, сверкая глазками.
Я сунула револьвер в карман, после чего разбежалась и подпрыгнув, вцепилась в крышу соседнего трейлера. Подтянулась, забросив ногу и порвала колготок в ещё одном месте. А-а! Сотней дырок больше — сотней меньше. Странно кстати, что я шаталась по здешним лесам именно в таком виде. Вот взять, например, Страшилу… Чёрт, нога едва не провалилась в сгнивший лист металла! Так вот, посмотришь на парня и сразу понимаешь, собирался в какую-то задницу. А я точно зарабатывать на трассе собиралась.