Страшила ускорил шаг и поравнялся со мной. Ага, тебе тоже интересно, исцарапанная морда!
— По факту — большой посёлок, — Лесоруб было остановился на краю леса и я собралась подсказать, где находится дорожка, но он сам к ней повернул, — По обе стороны забора — огороды и сады; потом идут хибары, одна на другой и в центре — комплекс двух- и трёхэтажных зданий. В самом центре, — он внезапно остановился и застонал, прижав ладонь ко лбу, — Что за фигня? Талое ощущение, будто это место вырезали ножницами из общей картинки.
— Похоже на индивидуальную коррекцию памяти, — пробормотал Страшила и не дожидаясь мои вопросов, пояснил, — Если у всех нас — общая амнезия и это реально может быть воздействием вируса, то над этим парнем специально поработали и удалили кусок воспоминаний.
— Забавно, — протянула я, испытывая огромное желание набрать номер Чародея и поинтересоваться, не он ли обитает в центре города, — ладно, пропустим этот момент. Что там за забор?
— Стена — комплекс защитных укреплений вокруг города, — угрюмо буркнул Лесоруб и стукнул себя по виску, словно надеялся. Что это сможет помочь, — Два заграждения пятиметровой высоты под напряжением. Между ними — полоса минного поля и зенитные вышки внутри. Снаружи — вышки с охраной.
— Хренасе! — офигела я, услышав описание собеседника, — Такое ощущение, будто мы не в город идём, а пытаемся проникнуть на сверхсекретную военную базу.
И тут меня на пару секунд накрыло. Какое именно из слов или выражений послужило катализатором — не знаю, но я словно провалилась в непроглядную тьму, наполненную свистом ветра и притаившейся угрозой. Где-то во мраке скрывался тот, кто охотился за мной и я должна была найти его первой. В руке — вроде бы, какое-то оружие, но не револьвер, точно. Я тихо скользила вдоль огромного ствола, лежащего на земле и вдруг ощутила чьё-то дыхание прямо за спиной.
— Элли! — Страшила тряс меня, неуклюже сжимая отвороты куртки, — Элли, что с тобой?
— Всё в норме, — губы казались деревянными, а лоб налился тяжестью, точно его наполнили жидким свинцом, — Давай-ка, радость моя, скушаем по таблеточке.
Страшила не стал возражать, неверное у меня был очень хреновый вид во время приступа. Лесоруб заметил, что холодные капсулы реально помогают, но в чём заключается действие проклятого вируса так и не вспомнил.
Когда я предложила перекусить, наш железный человек покачал головой и сказал, что в полукилометре имеется небольшой домик, который он оборудовал для отдыха.
— Ночь близится, — пояснил он, — А ночью прилетает крылатая мерзость. И поверьте, этим уродам всё равно: в лесу вы, или посреди поля.
— Да? — с сомнением переспросила я и рассказала, как играла в прятки с тварями, — Как же мне удалось пропетлять?
— Не знаю, — он пожал могучими плечами, — Но лично видел, как они выхватывали людей из непроходимой чащи и разрывали на куски. Чёртова память как-то избирательно оставляет самое неприятное.
— Вам легче. — проворчал Страшила, — В моей головешке — совсем пусто. Ундина или как там её, обещала вернуть воспоминания, если я что-то сделаю. Буду хорошим мальчиком.
Я покосилась на него, но промолчала. Неизвестный, говорящий на разные голоса, пытался вербовать сторонников из моего окружения? Почему-то я испытывала всё меньше доверия к этому Чародею. Стоило больше прислушиваться к рекомендациям Волшебницы. Но для этого следовало выполнить её просьбу и добраться к домику, располагающемуся в паре километров. И если в согласии Страшилы я не сомневалась, то Лесоруб мог и заартачиться.
Ну и пошёл он в задницу! Сама справлюсь.
Строение, где мы собирались отдохнуть и перекусить, оказалось небольшой хибарой с бревенчатыми стенами, плоской крышей и металлической дверью, на которой остались следы больших и острых когтей. Такие же я заметила и на брёвнах стен. Окна наш новый знакомый заколотил наглухо, превратив здание в неприступную крепость.
— Отойдите, — сказал он, приблизившись к домику и положил руку на верхний левый край двери. Потом повернул к нам недовольную физиономию, — Да уйдите же! Тут — дробовик, а меня не всегда получается его нормально обезвредить.
— Понятно. — ну, я-то уже сталкивалась с подобными защитными прибамбасами, поэтому потянула Страшилу за рукав, — Это он дело говорит.
В этот раз обошлось без спецэффектов. Дверь звякнула, щёлкнула и открылась. Хозяин тяжело протопал внутрь, даже не подумав пригласить гостей. Невежа! Пока Страшила нерешительно топтался на пороге, я обернулась, рассматривая лес.
Испуганный — то самое слово. Оно вертелось на языке с того самого момента, как я обнаружила отсутствие птиц. Постоянное чувство, будто за тобой следит кто-то невидимый, враждебный и очень могущественный. Даже все эти Чародеи и Волшебницы на фоне незримого наблюдателя казались всего лишь маленькими детьми, пытающимися играть в свои ничтожные детские игры. Они и не догадываются, что рано или поздно придёт воспитатель и уложит всех спать.
— Ты идёшь? — Лесоруб высунул голову из домика, — Или подождёшь, пока прилетят обезьянки?
— Кошечки, — поправила я его и услышала в ответ грубый смех.
— Да брось ты, никто это дерьмо кошками не называет. Всегда звали исключительно летающими обезьянами или крылатыми макаками.
— Память просыпается? — съязвила я, но внутрь всё-таки зашла. Действительно начинало темнеть и между стволами принялись собираться пока ещё бледные вечерние тени. Откуда-то потянуло запахом костра и ароматом печёного мяса. Желудок тут же заворчал, напоминая, что яблоко и батончик — слишком малое вознаграждение за энергичную беготню.
Внутри оказалось ещё более лаконично, чем в озёрном пристанище Лесоруба. В тусклом свете наблюдался низкий топчан, без каких-либо признаков спального белья, стол с масляной лампой и табурет на винтовой ножке. Страшила замер посреди всего этого изобилия и определённо не знал, куда ему приткнуться. Хозяин захлопнул дверь и лязгнул толстым засовом. Тотчас очутилась вонь затхлости, пропитавшая, как показалось, каждый кусочек жалкого жилища.
— Перекусим? — предложил Страшила и положив рюкзак на стол, сделал попытку его открыть. Получалось плохо, но парень очень старался, — В животе сейчас — почти, как в голове — такая же пустота.
— Оставь пока, — Лесоруб отстегнул пулемёт от руки и бросил оружие на топчан, — Побереги припасы. Неизвестно, как дела пойдут дальше. Пока они идут как-то неправильно.
Закончив ворчать, он сунул пальцы в едва заметную щель на полу и потянул к себе. Ага, а домик-то не так уж прост, как показалось. Как выяснилось чуть позже, простотой тут и не пахло. В квадратной яме под полом нашёлся небольшой холодильник и что-то подобное терминалу связи. В ответ на мой вопрос, Лесоруб только криво ухмыльнулся и махнул рукой.
— Здесь повсюду под землёй — линии электропередач. Энергии — хоть жопой жуй, но откуда она — не знает никто. Как и где находятся точки доступа к сети. Не спрашивай, откуда известно мне — понятия не имею. Память — точно решето: тут — помню, а тут — нет. Дерьмовое, надо сказать, ощущение.
Я почесала затылок. Амнезия нашего механического человечка определённо отличалась от той, что имела место быть у меня и Страшилы. Возможно прав Страшила и над башкой Лесоруба поработали, а может быть имелось и другое объяснение. Хрень, заменяющая глаз, явно к чему-то в голове крепилась. А вот это что-то могло и стабилизировать часть информации. И почему я такая умная? Эй, щенок с фотографии, лизни меня в щёку.
Лесоруб отрыл холодильник и достал три коробки, которыми тот оказался забит под завязку. Судя по виду — саморазогревающийся армейский паёк. Прелестно! Я помогла Страшиле справиться с его порцией и обслужила себя. Ом-ном-ном! Горячая просроченная каша и кусочки соевого мяса — что может быть вкуснее? А потом ещё запьём всё это счастье кофейным суррогатом и плюхнемся на топчан. Пулемёт — на пол. Красота! Жизнь начинала налаживаться.
— Иди сюда, — я хлопнула ладонью по дивану и Страшила неуверенно присел рядом, — Не бойся, кусаться не стану. Я сейчас — сытая и мирная.
— Кто вы вообще такие? — осведомился Лесоруб, колдуя над кнопками терминала. Тот шипел, показывал помехи и напрочь отказывался повиноваться.
Я вкратце пересказала историю вчерашней ночи и хозяин глубоко задумался, постукивая металлическим пальцем по клавиатуре. Потом тяжело вздохнул и отключил упрямую технику.
— Ни черта не выходит, — пробормотал он, — И хуже всего, не могу даже вспомнить, с кем нужно связаться.
— Голова? — предложила я варианты, — Ундина? Чародей?
— Ничего не говорит, — он покачал головой и присел на табурет, опершись локтем о стол. На суровом лице проступила печать отчаяния, — И ещё такое чувство, будто что-то потерял. Что-то, очень дорогое. Как кусочек сердца…
Горячая пища и возможность расслабиться ожидаемо вызвали лёгкую дремоту. Я придвинулась к стене строго-настрого приказав Страшиле, чтобы тот не смел распускать лапы. Лесоруб захохотал, а вот моё страшилище выглядело откровенно ошалевшим. Судя по всему, в его изрезанную голову такие мысли и не собирались являться.
А зря.
Если я намеревалась слегка вздремнуть, то организм строил совершенно иные планы. В сон я провалилась так, словно кто-то забросил сознание в плотный чёрный мешок. Впрочем, тут же вытащил обратно, прямиком в солнечный полдень, парк, продуваемый тёплым ветерком, на дорогу, выложенную жёлтым камнем.
Ну и как говорится: на манеже — всё те же.
Щенок выглядел так, словно он уже утомился ждать моего появления. Сварливая ворона села на ветку ближе, чем прошлый раз и рассматривала меня с угрюмым выражением учителя, вызывающего к доске постоянного двоечника. Странно, почему-то стоило взглянуть на сердитую птицу и в голову пришло воспоминание о каркающем беспилотнике Волшебницы. Они, кажется, даже летали с похожим звуком. Перенос впечатлений из реальности в сон? Тогда кто такой этот щенок?
— Сегодня общаться не желаешь? — осведомилась собачка и переступила с лапки на лапку. Одно ухо смешно загнулось и трепетало на ветру, — Играть тоже не хочешь?
— Мне, пожалуй, совсем не до игр, — сообщила я и ворона тотчас одобрительно каркнула, — Вот если бы ты рассказал, где я и что происходит — другое дело.
— Нет необходимости что-то рассказывать, — пёсик покачал головой, — Ты и сама всё отлично знаешь.
— Да ну, — усмехнулась я, — А в памяти — хоть шаром покати.
— Знаешь, — настаивал щенок, — Но для этого должна дойти до конца этой дорожки.
На этот раз в карканье слышался явный протест.
— Если ты не заметил, — язвительно заметила я, — всякий шаг вперёд вызывает у меня определённый дискомфорт. Если это слишком сложно для маленькой собачки, то скажу проще: у меня голова лопается от боли.
Странно, только сейчас я обратила внимание на то, что одета в короткое розовое платьице и аккуратные туфельки, блестящие, точно серебро. Да и сама я выглядела так, словно… Чёрт побери, я была маленькой девочкой! Так вот, откуда взялось то странное сравнение, которое пришло в голову во время побега от кроликов.
— Естественно, — согласился щенок и завилял хвостом, — Извлечение воспоминаний — вообще, муторное и крайне неприятное занятие. А уж если в них притаилось нечто скверное…
— Ну и зачем мне иди по твоей распроклятой дороге, если я не получу ничего, кроме боли и неприятностей?
— А зачем ты живёшь, — чёртов пёсик старательно и очень умело копировал мой возмущённый тон, — если всё равно умрёшь? Подумай сама: терпеть боль, неприятности, предательства и разочарования, а потом — хлоп и всё?
— Потому что в жизни есть не только плохое, но ещё и радость, удовольствия и счастье.
— Вот именно, — многозначительно сказал щенок, — Ты идёшь?
— Ох, чёрт с тобой, — я махнула рукой. Не могу сказать, будто он меня убедил, но что-то разумное в аргументах присутствовало. И, ёлки-палки, я реально хотела вспомнить свою жизнь!
Первый шаг я делал с опаской, памятуя, к чему это привело прошлый раз. Предостерегающе каркнула ворона, а по листве прошёл тихий гул. Появилось ощущение смены давления.
Второй шаг. На небе возникли облака, пока что — белые и пушистые, а ветер начал набирать силу. Трещал затылок, но пока терпимо. Ворона топталась по ветке и бормотала ругательства.
Третий. Просветов на небе не осталось, а ветер набрал силу и поднимал в воздух чёрные гнилые листья. Ворона истошно завопила и плюхнулась на дорожку рядом со щенком. Тот продолжа медленно пятиться и неотрывно смотрел на меня. Череп точно пронизывали электрический разряды, а в глазах темнело.
Четвёртый. В наступившем сумраке по жёлтым камням гулко хлопали тяжёлые дождевые капли. Ледяной ветер нёс навстречу тучи прелой листвы и жутко выл в голых ветвях деревьев. Не в силах выдержать невероятную головную боль я упала на колени и закричала.
Тьма вновь поглотила меня, но в этот раз вокруг царил не мертвящий мрак мешка, а ночная темнота, звенящая угрозой. Смертельная опасность словно пронизывала воздух и я ощущала присутствие того, кто пришёл по мою душу. Только мгновение назад я слышала его тяжёлые шаги и ощущала пристальный взгляд. Ещё немного и он отыщет меня во тьме. И тогда — конец.
Сжимая оружие, я медленно прошмыгнула вдоль поваленного дерева и вдруг ощутила прерывистое дыхание за спиной.
Вопль, истошный вопль, до неузнаваемости обезобразивший голос, рвал барабанные перепонки:
— Ты предал меня! Как ты мог?!
И я проснулась.
Что-то тихо тарахтело в темноте и вновь мне потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, где я нахожусь и что издаёт эти стрекочущие звуки. Кто-то негромко сопел рядом и ещё один сосед рокотал носом уровнем ниже. Потом мозговые шарики и ролики стали на место, и я осознала, что рядом спит Страшила, Лесоруб очевидно увалился на пол, а где-то, запертый в сумке, разрывается телефон. Сначала я хотела махнуть рукой и спать дальше, но подумала, что это может оказаться важным и поползла через соседа.
Так, экранчик не отображал имени звонившего. И точно, в трубке раздался хриплый голос женщины в возрасте. Да она вообще когда-нибудь спит?
— Здравствуй, милочка. Как я погляжу, с Лесорубом у тебя всё получилось? Это — хорошо, он может пригодиться.
— А другого времени. Чтобы сказать это не нашлось? — сиплым со сна голосом осведомилась я, — Вообще-то мы спим.
— Очень жаль, что я отрываю вас от столь важного занятия, — в голосе Волшебницы ощущалась ирония, — Однако же, пришло время, чтобы выполнить моё поручение. Если я правильно понимаю, то вы заночевали в контрольном пункте, что под номером пятнадцать и до нужного места — минут тридцать неспешной ходьбы. Посему, протирайте ваши сонные глазки и — вперёд.
Я отняла трубку от уха и посмотрела на время: полпервого. Он в своём уме?
— Ты вообще в своём уме? — осведомилась я. На полу пошевелились и в темноте бледно-зелёным зажегся искусственный глаз Лесоруба, — Даже если забыть о времени, там же сейчас хозяйничают летающие коты вашей чокнутой Баст. Не знаю, как мне удалось свалить от них прошлой ночью, но думаю, второй раз этот номер не прокатит.
— Прокатит, прокатит, — Волшебница веселилась, — Я тут поболтала с нашей египетской богиней и она кое-что шепнула в ушко. Возможно, вас немного попугают, но этим и ограничится. А касательно времени… Милочка, если бы ты владела информацией в полном объёме, то знала бы, что днём добраться до места у вас нет ни единого шанса.
— Угу, — начинало складываться впечатление, что все мои телефонные собеседники играли в некую хитрую игру. И я в ней была далеко не основной фигурой. Видимо, именно поэтому мне скармливали жалкие крохи информации, — Ну и чего же ты хочешь, после того, как мы попадём в здание за оградой?
— Совсем другое дело, — оживилась Волшебница, — Люблю конструктивный подход. Как я уже сказала, вам необходимо спуститься в подвал. Он имеет три уровня. Вам — на самый нижний. Там — три лаборатории, но меня интересует только вторая. В самом её центре должна находиться штука, напоминающая большое прозрачное яйцо. Внутри — человек. Вы разбудите его и вытащите из капсулы. Для этого наберёте пароль на клавиатуре. Пароль — «лев».