— Молчит? — не выдержал и все-таки съязвил Лилайн.
Алестар не посчитал нужным отвечать, отпустив салру.
Лучше он сейчас оставит этих зубастых наедине друг с другом и поплывет искать Джиад. Если жрица уже хоть немного пережила обиду, она должна была вспомнить свое обещание устроить Риаласу встречу с Санлией. Чем не повод для разговора? И хотя бы попытки извиниться…
Словно Трое услышали его мысли, дверь открылась, и в спальню вплыли две девушки, очень похожие цветом волос и кожи, как впервые понял Алестар, и в то же время невероятно разные.
Джиад, все еще хмурая, но уже не похожая на занесенный для удара лоур, с четкими и резкими движениями, одетая в полотняную тунику и штаны, невыносимо красивая и желанная… И Санлия, сменившая невзрачную одежду, в которой была на Совете, на любимый зеленый шелк, мягко струящийся вдоль ее тела, с тщательно заплетенной и перевитой жемчужной нитью косой, искусно накрашенная и… совершенно не вызывающая даже тени прежней жажды обладания. Алестар закусил губу, думая, что же сказать, но Джиад успела первой.
— Прошу прощения, — ровно проговорила она. — Я не надеялась застать вас здесь, ваше величество, но это очень хорошо. Ири-на Санлия просила, чтобы ее встреча с бывшим супругом непременно прошла в вашем присутствии. Она не хочет, чтобы возникла даже тень подозрения, будто сказанное ею может как-то навредить Акаланте или вам лично. Я в свою очередь считаю эту просьбу разумной и присоединяюсь к ней.
Санлия молча поклонилась и выпрямилась безупречно изящным текучим движением. Посмотрела Алестару в лицо и с должной учтивостью отвела взгляд, но не опустила, а глянула в сторону напряженно замершего на кровати Лилайна.
— Я тоже молю о прощении, — прозвучал ее нежный серебристый голос. — Не хотелось побеспокоить почтенного гостя, нуждающегося в отдыхе, но каи-на Джиад сказала, что здесь может пригодиться мое скромное искусство целительницы.
* * *
Джиад сказала чистую правду, она в самом деле не рассчитывала застать Алестара здесь. О чем иреназе мог разговаривать с Лилайном без нее?
Она в растерянности переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять хоть что-нибудь, но и Лилайн, и Алестар выглядели совершенно спокойными. Что ж, хотя бы смертоубийства не произошло. И, может быть, Каррас потом все расскажет?
Горькая злая обида, толкнувшая ее прочь из комнаты, притихла, теперь Джиад чувствовала даже подобие вины за то, что сорвалась. И за то, что оставила этих задир одних, не сообразив, чем такое может закончиться. И за то… Впрочем, она так устала чувствовать себя виноватой, что решила отложить обдумывание на потом. Скорее бы закончился этот долгий день, не принеся новых ссор и разочарований.
А Лилайн смотрел на Санлию, и в этом долгом взгляде Джиад почудилась странная неуверенность, будто алахасец пытался что-то вспомнить.
— Кажется, я вас где-то видел, госпожа… — сказал он и перевел на Джиад взгляд, в котором явно светился вопрос.
— Санлия перевязывала тебя, — подсказала Джиад. — В ту ночь, когда случилось землетрясение и нас всех вывели из дворца. Ты был совсем сонным, даже перепутал ее со мной.
— Непростительно с моей стороны, — улыбнулся Лилайн и снова посмотрел на Санлию, сказав очень почтительно:
— Примите мою искреннюю благодарность, госпожа целительница. Я бы с радостью отдался в ваши прекрасные и умелые руки, но в этом, кажется, больше нет нужды. Ваш король сотворил что-то такое…
Он неловко поморщился и улыбнулся снова, а потом пожал плечами так легко, что сразу стало понятно — рана больше не беспокоит.
«Алестар? — изумилась Джиад. — Вылечил?! Соперника?!»
Внутри почему-то стало горячо и сладко, словно она оказалась под невидимым солнцем, вмиг прогревшим ее своими лучами. Джиад посмотрела на Алестара, уже привычно отмечая снова вернувшуюся на лицо короля иреназе бледность. И как она могла спутать его вид во время притворства с тем, что было после настоящего исцеления?
— Что? — буркнул рыжий под скрестившимся на нем взглядами. — Я не знаю, что у нас во дворце творится с целителями, но пока все не прояснится, лучше держаться от них подальше. Сан, тебя это не касается, — поспешно добавил он. — И будет неплохо, если ты все-таки посмотришь ему плечо. На всякий случай. Но давайте сначала закончим с Риаласом. Это не то удовольствие, которое хочется растягивать. Прости, Сан… — вздохнул он.
— Если дело личное, может, мне стоит пока прогуляться? — негромко поинтересовался Лилайн. — Залежался я что-то.
Джиад смущенно обозвала себя дурой. Она действительно просила Санлию осмотреть Лилайна и перевязать при необходимости, но совсем не подумала, что после этого алахасца придется выпроваживать. Собственно, она рассчитывала, что Санлия осмотрит Карраса, а потом вместе с Джиад вернется к себе в комнату, куда пригласят Алестара и суаланца. Вот что теперь делать? Как же неловко…
— Вам не стоит пока вставать, — мягко, но решительно сказала Санлия, покачав головой. — Я бы не хотела беспокоить кого-то своими личными делами, но в разговоре, который произойдет, нет ничего секретного. Я бы предпочла побыстрее покончить с этим.
— Тогда я пошлю за этим… — Алестар явно проглотил что-то очень нелестное и потянулся к рычагу вызова слуг. — А ты пока можешь заняться вот им.
Он указал взглядом на Карраса, и Санлия кивнула. Опустившись на постель рядом с Лилайном, она дождалась, пока алахасец стянул рубашку и вгляделась в то место, где была рана. Джиад тоже подплыла ближе, пытаясь поймать взгляд Лилайна, но это почему-то не получалось. Неужели оскорбился? Собственная обида глухо и неприятно ворохнулась в глубине души. Отогнав ее, Джиад нащупала пальцы здоровой руки Лилайна и пожала их, почувствовав пожатие в ответ. Глянула на обнаженное плечо, над которым колдовала Санлия, осторожными умелыми движениями прощупывая мышцы.
Алестар совершил очередное чудо, раны больше не было, на ее месте бугрился свежий розовый шрам, похожий то ли на чернильную кляксу, расплывшуюся по коже, то ли на раскинувшего щупальца маару. И снова теплая благодарность затопила Джиад изнутри.
— Здесь не больно? — спросила Санлия, нажимая на теле Лилайна точки, хорошо известные и самой Джиад.
Алахасец покачал головой и наконец-то посмотрел Джиад в лицо. Взгляд у него был совершенно непроницаемый.
— Все хорошо, — негромко сказала суаланка. — Искусство тир-на Алестара поистине превосходно. Я только посоветовала бы разминать мышцы хотя бы неделю, чтобы восстановить правильный кровоток. Если каи-на Джиад пожелает, я с радостью помогла бы в этом.
— Да, конечно, — откликнулась Джиад, сама не понимая, почему соглашается.
Размять плечо — с этим она с легкостью справилась бы и сама, всех Стражей учат основам массажа. Но Санлии хочется почувствовать себя нужной, и в этом Джиад ее прекрасно понимала. А Лилайну будет полезно понять, что не все иреназе одинаковы.
Каррас как раз успел снова натянуть рубашку, как в дверь постучали, и вплыл хмурый Риалас, недоуменно оглядевший собравшихся. Пожалуй, Джиад понимала его удивление. Суаланец наверняка рассчитывал остаться с Санлией наедине.
— Ваше величество, — церемонно поклонился он Алестару, и рыжий кивнул в ответ, умудрившись даже в такое короткое движение вложить холодную неприязнь. — Я не думал, что мой разговор с… ири-на Санлией касается стольких лиц.
Он не назвал ее бывшей супругой! Сказал вежливо, как о едва знакомой, и Джиад с нарастающим гневом увидела, как закаменело тонкое, словно вычеканенное из темного золота лицо Санлии.
— В прошлый раз вам это ничуть не мешало, — с ядовитой учтивостью отозвался Алестар. — Ири-на Санлия сама попросила о нашем присутствии. Так что разговор состоится на ее условиях либо не состоится вообще.
Джиад глубоко вдохнула и выдохнула, отгоняя вредную сейчас злость. Она должна сохранять хладнокровие ради Санлии, которая нуждается в поддержке. Да и вообще стоит усмирить чувства, что-то они в последнее время разошлись. Она Страж, а не томная девица с дурным норовом.
Поэтому она оглядела комнату как Страж, отметив, что между суаланцем и Санлией словно пролегла невидимая граница. С одной стороны гордо выпрямился Риалас, едва шевеля хвостом, чтобы держаться в воде, с другой — оказались Джиад и Лилайн, сидящие на кровати, замершая возле нее Санлия и, немного поодаль, Алестар. Во взгляде рыжего читалось тоскливое желание сделать с послом что-нибудь очень неприличное для короля, но как же Джиад его понимала. У самой кулаки чесались, хотя Стражу это тем более непозволительно. Лилайн смотрел на происходящее молча, и Джиад пожалела, что не рассказала ему историю Санлии раньше. Но ведь это была не ее тайна.
— Как скажете, — бросил Риалас и немного подался вперед. — Санлия…
Бывшая наложница тоже чуть-чуть проплыла, оказавшись немного ближе к нему, но потом остановилась и посмотрела в лицо Риаласу с ясной спокойной прямотой.
— Они говорят, — продолжил суаланец, вглядываясь в нее, — что ты не писала мне никакого письма. Что не отказывалась от нашего брака. Что осталась в Акаланте, потому что не могла вернуться в Суалану. Сан… Они говорят, что это я в письме отказался от тебя! Ты… в самом деле так думаешь?
— Да, — негромко уронила Санлия, но в наступившей тишине это прозвучало со смертельной ясностью. — Каи-на Джиад рассказала мне. Я действительно получила от тебя письмо. Ты писал, что не можешь любить женщину, оскверненную насилием. И что найдешь себе другую супругу, чистую…
— Ложь! — выкрикнул Риалас, и Джиад стало его даже жаль. — Сан! Я бы никогда не сказал тебе этого! Я написал, что готов принять тебя любой! Что бы ни случилось! Я… любил… люблю тебя…
— У тебя на запястье чужой браслет, — еще тише сказала Санлия, и нарядный зеленый шелк заколыхался вокруг ее тела, по которому прошла дрожь. — Чей он, Ри? Я ее знаю?
— Это… неважно, — хрипло сказал суаланец, еще ближе подаваясь вперед. — Я люблю тебя, Санлия! Я не знаю, чья подлая ложь пыталась нас разлучить, но все еще можно исправить! Ты уплывешь со мной, вернешься домой…
Алестар, на которого мельком глянула Джиад, не сводил с посла глаз, губы рыжего были плотно и презрительно сжаты.
— С тобой? — переспросила Санлия, и непонятная улыбка скользнула по ее четко очерченным краской губам. — И кем же именно я вернусь? Ты запечатлен, Ри. И я знаю узор на этом браслете. Кем я буду в твоем доме? В вашем доме, Риалас…
— Какая разница? — беспомощно сказал суаланец. — Я люблю тебя, Сан. Я думал, что ты умерла для меня! Но она… мы оба любим тебя. И будем любить! Я поторопился, глупец! Думал… смогу тебя забыть. А ей нужна была моя помощь, она осталась одна… Санлия, прости! Прости меня… нас… Все будет хорошо!
— Не будет, Ри, — покачала головой Санлия, и из ее искусно уложенной прически не выпала ни одна прядь. — Я очень изменилась. Раньше я бы тебе поверила. Я и сейчас верю, что письма были подложными. Но почему ты не приплыл сюда, чтобы спросить меня сам? Почему не захотел заглянуть мне в глаза и в сердце? Бывшие враги дали мне приют, и даже когда я отплатила им злом, проявили милосердие. Ты ведь уже знаешь, что сделала Кариша? Я просила ее оставить в покое и меня, и Акаланте. Ради нашей сестринской любви… Но она использовала меня, добиваясь своих целей. Не первое предательство, оказывается. Она ведь мне так и не сказала.
— Чего ты хочешь? — глухо спросил Риалас, отчаянно вглядываясь в прекрасное печальное лицо своей бывшей избранной. — Как мне вымолить прощение? И если уж начистоту, почему ты сама не вернулась в Суалану? Если ты здесь была не пленницей, то как ты могла? Сан… Я бы понял, если бы ты сбежала. Куда угодно! Но ты приняла участь наложницы. И не похоже, чтобы очень сильно страдала от этого!
— Риалас… — тихо и очень зловеще сказал Алестар, и суаланец вздрогнул от этого голоса. — Осторожно. Мое терпение не бесконечно. А твоя голова для короля Лорасса не дороже договора с Акаланте.
— А я должна была страдать? — иронично изогнула Санлия безупречные брови. — Ты хотел бы увидеть меня искупающей… что именно? Ты прекрасно знаешь, что со мной сделали! Так чего ты хотел? Чтобы я отказала королю Акаланте и осталась в чужой стране бесправной нищенкой? В Сулану мне возвращения больше не было, ты сам об этом написал. Или не ты, но я поверила. И что мне было делать, чтобы ты счел меня достойной своего прощения?
Она лишь немного повысила голос, но Джиад показалось, что вода в комнате стремительно разогревается от напряжения, повисшего между этими двумя.
— Я ждала, — добавила Санлия с невыразимой горечью. — Столько, сколько могла вытерпеть. И мне это позволили, так что не смей ни в чем обвинять его величество Алестара. Он оказался великодушнее, чем тот, кто клялся беречь меня всю жизнь. Так что кем я должна вернуться в твой дом, Риалас? Если не законной супругой? Ты ведь не король Карианда, у тебя не может быть множества жен!
— Не может, — почти с наслаждением выплюнул суаланец, побелев лицом. — Но тебе ведь не впервые быть наложницей! Не сравнивай меня с ним, Санлия! Он взял тебя игрушкой, а я…
— Какая щедрость! — рассмеялась вдруг Санлия, запрокинув голову. — Наложницей, да? Благодарю, любовь моя. Но ты так ничего и не понял. Если бы ты приплыл за мной раньше, я бы приняла даже это. Я бы сказала себе, что ты прав, что вы заслужили счастье, а моя судьба — любить вас и служить вам. Но ты опоздал, Ри. На целую жизнь. Я простила бы ошибку, но не смогу забыть предательство.
В спальне снова повисла тишина. Джиад напряженно ждала, чем же она разрешится, потому что напряжение стало почти невыносимым. Алестар скрестил на груди руки, и в его глазах бушевал ледяной шторм. Каррас сузил глаза, и Джиад отрешенно подумала, что ему определенно стоило услышать все это. А еще — что она с удовольствием вмазала бы Риаласу по красивому бледному лицу, разбив его в кровь. Очень странное ощущение для Стража! Будто прочная каменная оболочка, под которой кипели ее чувства все это время, истончилась и раскололась, выпуская их наружу.
— Понятно, — процедил Риалас, глядя на нее. — Что ж, как скажешь. Подаришь мне поцелуй на прощанье? В память о былом. Обещаю, больше я тебя не потревожу.
Джиад дернулась было предупредить. Ей очень не понравилось то, что виднелось в глазах Риаласа. Но посол был безоружен. Ни явного оружия, ни тайного, уж в этом она своему чутью доверяла. И Санлия, мгновение поколебавшись, с застывшим лицом подплыла к нему.
Это был странный поцелуй. Соприкоснулись губы, но тела словно разделило что-то, и они не прильнули друг к другу. Риалас запустил пальцы в волосы Санлии, прижимая ее голову, растрепал тщательно уложенную прическу. Отстранился, посмотрел прямо в глаза бывшей возлюбленной и сказал, четко и холодно чеканя слова:
— Продажная дрянь. И я еще страдал по тебе…
Чутье Джиад взвыло мгновением раньше, чем она увидела блеснувшую в пальцах суаланца длинную острую шпильку, вытащенную из волос Санлии. Риалас еще только замахивался, а Джиад прянула вперед и дернула Санлию за плечи, оттащив на себя. Извернулась, прикрывая беззащитную девушку собой и готовясь встретить Риаласа ударом ног. Суаланец и вправду качнулся следом с искаженным лицом, но на пути у него возник Лилайн, одним хищным движением оттолкнувшийся от кровати.
Перехватив локоть Риаласа, наемник взял его на излом, заставив суаланца болезненно вскрикнуть, а второй рукой врезал по челюсти коротким прямым ударом. И еще раз! А потом, отпустив, добавил ногой в живот, так что Риалас отлетел назад, как и сам Лилайн, ощерившийся, будто взбешенный волк.
— Не сметь! — шквальным ударом раскатилось по комнате, и Алестар протянул вперед руку с перстнем, указывая на Риаласа. — Только шевельнись!
— Я в своем праве! — крикнул суаланец, вызывающе глядя на него. — Она моя жена! Запечатление распалось, но я не разрывал брака с ней по закону. Это она мне изменила, став чужой наложницей! Она суаланка, и это дело Суаланы, а не короля Акаланте!
— Я тебя сейчас по стене размажу, — очень убедительно пообещал Алестар. — А потом попрошу у Лорасса еще одного посла, потому что прежний оказался безумным уродом. Санлия, с тобой все хорошо?