А вот деньги на тумбе лежали нетронутыми. Собственно, это вызвало некоторое облегчение. Проститутка бы без заработка не ушла. выходило, что воровка так здорово вырабатывалась только с цепью что-то украсть? Тогда почему не взяла что-то более ценное? Ответов не было, потому осталась только злость. На самого себя, в первую очередь.
И вдруг... Танечка. Фигурка похожа, что уж говорить. Да и лицо сразу показалось знакомым. В тот вечер она могла быть в парике и с ярким макияжем, ресницы там наклеенные, брови подведенные — на что эти ведьмы только не пойдут, чтобы запутать противника в лице мужчин. Она была другая совсем. Но я мечтал, чтобы это оказалась все-таки не она. Именно это последнее желание и заставляло до сих пор надеяться на ошибку, хотя неосознанно я уже все прекрасно понимал.
Коля щелкал мышкой, просматривая сайт. Я вынырнул из мыслей и прислушался к тому, что говорит друг:
— Да уж, ценники за квадратный метр охренеть какие. Центр города, элитка — я все понимаю, но все равно в шоке. И слушай, почти уже все разобрали! Даже не думал, что у нас столько буржуев водится!
— Как разобрали? — разморозился я.
— Ну да. Почти все квартиры проданы. Остались только две четырехкомнатные и одна... ё-ё, восьмикомнатная, по стоимости дешевле Кремль взять. И ни одной квартиры в ее подъезде.
— Ну да. Почти все квартиры проданы. Остались только две четырехкомнатные и одна... ё-ё, восьмикомнатная, по стоимости дешевле Кремль взять. И ни одной квартиры в ее подъезде.
Я уставился в монитор и присвистнул. По поводу ценников Коля прав. Нет, у меня, конечно, есть накопления и неплохие, но на такие развлечения недостаточные. Еще кредиты не хватало брать на какую-то блажь! А ведь я уже разогнался и остановиться пока не мог почти как тогда в клубе, готовый на все варианты развития событий. И все же спросил:
— Вот ты мне как друг скажи, Коль, я совсем дуркую?
Он пожал плечами и задумчиво поморщился. Ответил серьезно:
— Скажу не как друг, а как экономист. Если мы не рассматриваем вывод денег из производства, а мы его точно не рассматриваем, то расклад так себе.
вкладываться в недвижимость — дело неплохое. Район перспективный, цены тут падать не должны, хотя всегда остается риск: никто не знает, что будет через несколько лет. Но брать логично квартирку небольшую, чтобы ее сдавать и хотя бы коммуналку покрывать. А так просто выброс денег, серьезно. Плюс считаем проценты за кредит на недостающую сумму. То есть как экономист заявляю: есть куча вариантов инвестирования лучше этого. Потому я против покупки. А как другу мне интересно, куда тебя заведет это сумасшествие. Потому я за покупку, — и развел руками, подчеркивая, что большей конкретики я не добьюсь.
Я же снова уставился в монитор, разглядывая схемы продаваемых квартир. Вот эта, в самом крайнем подъезде, на два верхних этажа, чуть поменьше моей теперешней, но чем-то похожа. Дурость меня самого обескураживала, но я, наверное, в тот момент просто не мог притормозить и осмыслить происходящее.
Потому посидел пару минут зажмурившись, и, не открывая глаз, сказал уверенно:
— выставляй мою на продажу. Берем четырехкомнатую.
— Балбес! — отозвался друг, но с каким-то нескрываемым восхищением.
— Ты же сам сказал — район перспективный и все такое. И рядом с работой.
Сколько проблем автоматически решается! Никаких тебе пробок, никаких смен рубашек перед важными встречами прямо в кабинете. Ну же, скажи, что плюсов огромное количество, и странно, что я раньше до этого не допер!
— Балбес! — повторил Коля. — Ладно, как скажешь. Твоей придется цену сильно снижать, если надо продать быстро. А теперь посмотрим, по чем там гаражи.
Ставлю свой красный диплом, что тоже не за копейки.
—А-а... — простонал я и упал лбом в столешницу.
Приятель же снова закликал мышкой, но отвлекся от этого увлекательного действия и с удовольствием потер руки.
— Веселуха начинается! — оповестил он. — В скором времени ты станешь владельцем двух квартир в одном доме, ни одна из которых тебе не была нужна! У Владимира Александровича бы сердце не остановилось, но я как будто интересный фильм смотрю с участием тебя, Танечки и пиджака. И еще неизвестно, кто из троих станет главным героем. Но твои мозги уже закипели, так что пока в лидерах двое других. Ни за что не пропущу продолжение!
— Сам балбес... — наконец-то я придумал достойный ответ.
Ночью мне снились амазонки. Все, как одна, полуголые блондинки. Они улюлюкали и швыряли в меня сахарницами, а я прятался от них под столом и со страхом ожидал, что хоть одна до меня доберется.
Весь следующий день я не мог сосредоточиться на делах и бесконечно отвлекался на передачу видео с камер. Таня, кажется, места себе не находила от отсутствия военных действий с моей стороны. а потом даже подруге по телефону на это жаловалась:
— Не могу понять, что с ним, Лен! Ходит как в воду опущенный! Не орет, ничего особенного не делает, мне тут скучно! — помолчала немного, слушая ответ. Потом вздохнула. — Да не хочу я на него работать, как ты не понимаешь? Знать бы, что у него ничего страшного не случилось, уже бы устроила свистопляску...
Точно она, та самая. Теперь я не мог поверить в собственную слепоту. Смеется так же, просто при мне она так искреннее не улыбалась, вот и не узнал. Но это определенно она. Теперь и картина складывалась идеально: почему зеленела, когда отец на собеседование привел, почему потом сразу мегерой обратилась.
Ненавидит меня. Но за что? Разве я тогда успел что-то наговорить ей в порыве страсти? Мол наверное, я тогда сам не свой был. Но ведь она сама ушла, да еще и вещи мои украла! Зачем? Осталась бы до утра, я бы вполне мог и продолжить, раз мы так здорово начали. Сама все испортила, а я еще и виноватым остался? Как будто я что-то ужасное натворил, наподобие изнасилования. Я же ее не изнасиловал?.. Ужас накатил на пару секунд, но тут же отпустил. Да нет же! Все, что было до и в процессе вспоминается отчетливо, она и не пыталась меня притормозить. Тогда в чем причина?
Я действительно не понимал сути этой бабской психологии. Разобиделась она на что-то, ишь. Козни теперь мне строит, работать не хочет, хотя ей такая работа и не светила. Так и шла бы в проститутки — такая бы озолотилась! Представил и отчего-то сжался. Да, такая бы точно озолотилась, хоть и не блондинка. А я бы лучше ей платил, чем тратился сейчас на глупые покупки квартир. Как жаль, что мир устроен так сложно, и вот Танечке приходится работать не по таланту, а на меня. Точнее, работала бы на меня, но в другой ипостаси, я был бы просто счастлив. Кстати, интересно, а почему это она на меня работать не хочет?
— Андрей Владимирович, болванку договора от юристов принесли.
Вздрогнул и выключил видео. Еще не хватало быть застуканным. Задумался и не заметил, когда моя жуткая секретарша покинула рабочее место и вошла в кабинет.
— Спасибо, — ответил, не глядя на нее.
Она подошла к столу и положила распечатки на край. Но почему-то медлила, а потом заявила:
— Андрей Владимирович, не сочтите за беспокойство, но у вас все в порядке?
— Да, — я перевел взгляд на нее. И снова вздрогнул. Да как я мог ее не узнать?
Губы, глаза — та самая прелесть из клуба, оказавшаяся воровкой! А у меня тогда не только от алкоголя в голове все поплыло. Просто в офисе она ведет себя иначе, говорит, улыбается — все иначе. А может, она тогда специально меня в заблуждение ввела своими париками да ресничками? Сводит бедных мужиков с ума и ворует их пиджаки, фетишистка чертова? опомнился и добавил: — Можешь идти, Таня.
Но она не шелохнулась, а смотрела пристально, с прищуром:
— Ну, раз у вас все в порядке, а воевать вы больше не намерены, тогда попрошу прямо — увольте меня, хоть раз в жизни будьте человеком.
Я откинулся на спинку стула и, быть может, впервые за последние два дня улыбнулся:
— Обстоятельства не изменились. Отец навязал тебя мне на полгода, я не могу этого избежать, не разругавшись с ним. Но меня вот что интересует: если я больше не воюю, а ты воевала только поэтому, то зачем же тебе увольняться? Мы ведь оба можем притвориться, что ничего до этого момента не было.
Она вдруг вздохнула и заняла стул напротив, хотя я не предлагал ей присесть.
Уставилась задумчиво в окно.
— Хотите честно, Андрей Владимирович?
— Уж сделай одолжение.
Таня зачем-то тянула время, как если бы сопоставляла, достоин ли я откровенности.
— Тогда честно. Я не выношу вас. Считайте личной непереносимостью.
— А объективные причины для этой личной непереносимости есть? — сдаваться я не собирался.
Она нервно махнула рукой:
— Да вы тут с первого дня все для нее делали! Такого, эм-м, муд... странного начальника я уж точно не мечтала увидеть на своем первом рабочем месте.
Простите уж за честность.
— Не извиняйся. Именно честности я и просил. Это все претензии ко мне?
— Все, — она на меня так и не смотрела. — И умом я понимаю, что вы должны быть не таким уж однозначным муд... странным. Но я ничего не могу с собой поделать — не выношу и все. Увольте! Помогите нам обоим!
Она почти взмолилась. Но у меня внутри зрела какая-то непонятная радость.
Девица и не догадывается, что все козыри давно у меня. Выхватил из выдвижного ящика чистый лист, пододвинул на ее сторону.
— Пиши заявление на увольнение. Никаких других способов, Таня.
Она зыркнула на меня со злостью:
— Знаете же, что не могу! Отец не поймет, да и Владимира Александровича обижать не хочется после его доброты. У меня безвыходное положение!
— Как и у меня, — только не улыбаться слишком широко, но с каждой секундой сдерживаться все сложнее.
Она встала и посмотрела на меня исподлобья. Сказала со злостью, чеканя слова:
— Тогда я остаюсь. Здоровья вам, Андрей Владимирович, пригодится.
Поднялся на ноги, когда она была уже в дверях, окликнул:
— Таня, а с чего ты взяла, что сможешь вывести меня из себя? С чего ты вообще придумала, что эти твои пакости меня хоть как-то беспокоят?
— Не беспокоят? — она обернулась. — Тогда надо сделать что-то по-настоящему серьезное!
— Изволь.
Кажется, я ее обескуражил. Потому что стерва не нашлась с ответом и вышла из кабинета, напоследок грохнув дверью.
Итак, она не понимает, что происходит, но собирается воевать дальше, вооружившись старой ненавистью. А я понимаю, что происходит, и теперь ни одной позиции не сдам. Это я пострадавшая сторона! Это меня обокрали и не получили заслуженного наказания! Не она мне должна тут свой характер показывать.
Нахалка пожалеет, что решила со мной связаться, хотя сама виновата в том, что наша первая встреча так плохо закончилась. Коротко говоря, война войной, но правила сильно изменятся. Уже изменились, вот прямо до щекотных мурашек по спине.
Глава 11. Таня
В среду утром, выходя на работу, столкнулась с Колей.
— О, сосед! — обрадовалась я. — Я уж думала, что ты соврал о том, что со мной соседствуешь!
Он как-то нервно обернулся и вообще выглядел взволнованным, потому я опешила и добавила бегло:
— Да пошутила я. Ты чего так пугаешься?
Коля растянул губы в улыбке и кивнул в сторону дороги.
— Идем, соседка, в офис, а то опоздаем, — через несколько секунд неуверенно добавил: — И да, я немного соврал тебе. Видишь ли, живу я не совсем в твоем подъезде и не совсем в трехкомнатной квартире... — он показал взглядом на верхние окна последнего подъезда. — Просто не хотел сразу признаваться, что являюсь счастливым обладателем двухэтажных апартаментов. Надеюсь, поймешь.
Зависть и все такое. Я в тот момент ни тебя, ни твоих друзей не знал, потому и наплел„.
Он осекся. Я же посмотрела на него с большим интересом. Надо же! Посчитал меня злостной завистницей? Хотя я его целых несколько минут вообще вором считала, так что мы квиты. И говорила уверенно:
— Брось, Коля, я очень за тебя рада! Но попутно возникает сразу два вопроса. Как же ты тогда возле моей Квартирки оказался?
— Мимо проходил, — буркнул он вообще ничего не объясняющее объяснение. И тотчас сменил тему: — А второй вопрос какой?
Это на самом деле было интереснее, потому переключилась и я:
— Ты тогда оговорился, что Андрей Владимирович тебе с покупкой помог Это за какие же заслуги он покупает своим сотрудникам такие хоромы? Я не из зависти интересуюсь, но мне жутко интересно, бывает ли он настолько человечным?
— Да при чем тут человечность? — усмехнулся Коля. — Кредитовал он мне покупку, проценты выставил чуть пониже банковских. Вот и вся помощь.
— А-а-а, — я с облегчением выдохнула и даже рассмеялась. Как все запросто на свои места встало! — Тогда все ясно. А то я уж себе напридумала, что или в нем ничего не понимаю, или вы с ним какие-нибудь близкие друзья!
— Откуда у него друзья? — удивился Коля.
— Точно! Глупость сморозила.
Он громко рассмеялся. А я продолжила:
— Все-таки приятно обсудить этого хама с понимающим человеком! Но меня смущает тот факт, что я-то собираюсь увольняться, а тебе придется на него работать. Пока этот свой кредит не выплатишь... долго еще? Тут квартиры должны быть жутко дорогими.
Коля почти обреченно вздохнул:
— До самой смерти. И еще лет двадцать после нее.
Ну и чему тут завидовать? Я сочувственно покачала головой. Да, красиво жить не запретишь, но в такую кабалу за красивую жизнь не каждый впутается. Жаль человека, что такую помощь по глупости принял. Мой срок в полгода в сравнении выглядел сущей ерундой. Подумала и решила проявить всю житейскую мудрость:
— Я тогда босса при тебе ругать не буду, Коль. Раз тебе от него все равно не отвертеться, то хоть попытайся к нему относиться получше — тебе же проще будет.
— Ну уж нет! — удивил он. — Давай, выплескивай на меня весь негатив, жуть, как интересно! Придумала ему еще какую каверзу?
Он выглядел таким увлеченным, как будто фильм интересный смотрит. А мне не жалко:
— Конечно, что-нибудь устрою! Если он меня не уволит, то ближайшие полгода ему покажутся о-очень долгим сроком — как до самой смерти и еще двадцать лет сверху! Сегодня с его родителями обедаю, надо успеть продумать стратегию — так, чтобы жалобами не выглядело, но и свинью подложить.
— С родителями? — Коля даже остановился. — Ты с ними близка настолько?
— Нельзя сказать, что уж слишком близка, — я пожала плечами. — Но все же Владимир Александрович знает меня с детства. Он моего отца бесконечно уважает, с похоронами мамы помогал, вообще в любых бедах мою семью поддерживал, и вот теперь эта поддержка на меня перекинулась — понятия не имею, как увернуться.
— И что же ты ему будешь докладывать... в смысле, рассказывать? — Коля почему-то хмурился.
— Пока не придумала точно. Потом по факту расскажу, если интересно.
Он не ответил.
Андрей Владимирович удивил — когда вошел в приемную, бросил:
— Доброе утро. Сделай кофе, пожалуйста. Совещание через полчаса, будешь вести протокол. Пора уже использовать твое стремление к порядку на полную катушку.
оторопела так, что даже поздороваться забыла.
—А... хорошо... Мне сегодня на обеде бы задержаться, Андрей Вла...
— Ничего страшного, задержись, если надо. Срочных дел все равно нет. Кофе. Три ложки сахара. Спасибо.
Кофе? Он совсем страх потерял? Или таким образом демонстрирует, что я вообще больше в нем паники не вызываю? И так обескураживающе это прозвучало, что я от растерянности... сделала кофе. И даже три ложки сахара положила. Потянулась за солонкой, чтобы добавить немного от себя и одернула руку. Это какой-то гипноз?
Что он делает? Демонстративно отказывается воевать, давит меня добротой, размазывает по стенам человечностью, припечатывает к попу доверием? Ой, какое неприятное щекочущее чувство в горле! Вроде как и напакостить хочется, и не можется, потому что он мою совесть невидимым заклинанием связал.
— Ваш кофе, Андрей Владимирович, — нервно поставила перед ним чашку. — Что вы задумали?
— Ничего, — босс уже просматривал документы, готовясь к совещанию. — Просто заметил, что ты все-таки чем-то похожа на своего отца, и если твой талант не занять бумажками и бесконечным упорядочиванием, то ты скоро начнешь играть в тетрис, чтобы не уснуть.