— Мои дорогие подданные просто притащили пленников сюда, и все! — тем временем зло продолжал Айт. — Заключенные не распределены по камерам, не накормлены, не… — он только махнул рукой. — Ладно — заговоры устраивать, но распуститься настолько, что не выполнять своих обязанностей?! — Воздух вокруг Айта начал дрожать, поверхность ледяного кристалла пошла «слезой», а русалка в аквариуме заметалась: похоже, от ярости Великого Водного вода начала закипать. — Что ж, в безделье подданных всегда виноват Повелитель. Видимо, в ближайшее время меня ждет много работы, а водных — большие перемены, — он криво усмехнулся Ирке. — Еще немного — и они приказы выполнять перестанут!
— Прости, но… Боюсь, уже. — Ирка вслушалась в пока неразличимые для остальных звуки.
— Я же велел этим горе-охранникам никого не пускать! — Айт тоже прислушался. Лицо его начало стремительно меняться — стянулись в тонкую щелку зрачки, взгляд стал убийственно-ледяным и по-змеиному равнодушным, дорожка чешуи побежала по щеке, вода вокруг бешено забурлила… из-под человеческого лица готовилась явиться пасть разъяренного Великого Водного. Потому что и он уже слышал: от другого входа, того, где на часах остались стражники-драконы, приближались торопливые, быстрые шаги.
Но прежде чем драконья ярость прямо здесь, в водной тюрьме, разразилась смертоносным ураганом, Иркины глаза разгорелись ведьминым огнем, она схватила за руку Айта, подобрала кота и дернула в укрытие, шепча привычно: «Нас нет, нас тут нет…» — еще успев увидеть, как словно растворяются на фоне аквариума Богдан и Танька с черной кошкой на руках.
Интермедия
Явление первое: жаба и полузмеица
— Вот они! — с явным облегчением выдохнула Криза.
— Повезло нам, что их по камерам не рассадили! — пропыхтела царевна-лягушка, пытаясь развернуться в проходе между прозрачными камерами с водными стенами. Здоровенный чан, отдаленно похожий на казаны с пленниками, отчаянно мешал, но царевна крепко держалась за ручку.
— Повезло? — вцепившаяся в другую ручку чана Криза кинула на царевну-лягушку презрительный взгляд. — Коутсомуало! [17] Повезло — это если б пленников Владычице отдали. Ну или к Великому Огненному отправили — оттуда я бы кого надо еще утром забрала, пока была драконицей, и чаны бы подменять не пришлось. Подданные Вереселень Рорига никогда не отличались дисциплиной. А у Великого Водного… Клянусь папой, ты хоть представляешь, сколько змеев мне пришлось на больничную койку уложить, чтоб в караул безголовых новичков поставили?! — разъяренная Криза грохнула свой край чана об пол, заставляя и царевну-лягушку выпустить ручку. — А я врач! Я должна лечить! Как думаешь, каково это — обманывать тех, кто тебе доверяет? — Криза обеими ладонями шарахнула о крышку чана, по водной тюрьме прокатился густой гул… казаны с пленниками неуверенно качнулись, изнутри послышалось шебуршание. — И ради чего?!
— Не чего, а кого! Владычица тебя в Ирий пустила, а могла отказать! Целовал бы тебя какой-нибудь человечий амбал в железе, а сам думал: на ком бы жениться, когда эта коровища древнегреческая сделает меня королем, а сама сдохнет? — Теперь уже царевна нависала над чаном, нос к носу с Кризой.
Криза ухватила царевну за болтающуюся через плечо светлую косу и дернула, приложив физиономией о крышку.
— Ответить нечего, так руки распускаешь? — хлюпая носом, прогундосила царевна.
— Почему нечего? Тем рыцарям я обычно так и отвечала, — равнодушно бросила Криза. — Вы с ними похожи: ты тоже замуж только по расчету и ходишь, порнокоритсо! [18]
— Человечка! — взвизгнула царевна-лягушка.
— Жаба! Уродская! Зеленая и пупырчатая!
— Вот ряска ты: если я зеленая и пупырчатая — какая же я уродская? Очень даже красивая жабка… была, пока с тобой не связалась. Говорила я Владычице — я сама, не надо мне этой человечки безмозглой… — вытирая разбитый нос, бормотала царевна.
— Я, когда лягушек вскрывала, тоже не много мозга обнаружила! — «утешила» ее Криза. — Я бы тоже предпочла, чтоб ты сама. Беда в том, что сама ты уже отличилась… неоднократно. — Криза наклонилась над одним из чанов, подняла крышку. Изнутри заскреблось, высунулась похожая на пилу лапа паука. — Не то. — Криза захлопнула крышку, открыла следующую. — Опять не то… — Из чана донеслось пронзительное шипение: «Немедленно выпусссс…», но Криза уже снова опустила крышку. — Они бы хоть как-то подписывали… О, хайре, Гивр-ямм, вы тоже тут? — Крышка захлопнулась, перебив сдавленный вяк изнутри. — Так, а это что? — Криза недоуменно уставилась внутрь очередного чана.
— А это мороженое и есть! — заглядывая под крышку, обрадовалась царевна и немедленно сунула в чан палец.
— Ай, холодное! — Криза с сомнением осмотрела белую массу, понюхала… опасливо лизнула и расплылась в умильной улыбке: — Хоть что-то приятное сегодня!
— Натуральное, не из порошкового молока! — прочавкала царевна, в очередной раз ныряя внутрь. — Даже лучше, чем в твоем мире!
— Я в своем мире такого не помню, — усомнилась Криза, тоже запуская палец в мороженое.
— Тебя там тоже уже не помнят… древнее чудовище! А я там еще год назад жила! — и на всякий случай отскочила — а то еще в мороженое макнут.
— И тебя оттуда выкинули — причем без шкуры, — «макнула» ее Криза, хоть и не в прямом смысле слова.
— Это все белобрысая толстая ведьма! — пробурчала царевна — ей вдруг показалось, что она снова видит разъяренную физиономию «белобрысой толстой» — да еще прямо перед собственным носом! Она испуганно моргнула… и облегченно перевела дух — показалось!
— Хватит желудок набивать — несварение будет. Ну конечно: нужное всегда в последнем горшке! Здра-а-авствуйте, Сэрвару-ямм! — удовлетворенно объявила Криза, поднимая последнюю крышку. — Вас хочет видеть Владычица!
— Вы… пришли меня ссссспасти? — раздалось из чана слабое шипение.
— А это уж как у вас с Владычицей сложится, — философски заметила Криза. — Может, спасти, а может… Берись! — хватаясь за ручку котла с рогатым слугой Табити, скомандовала она.
— Я девушка! — возмутилась царевна. — Я не могу такие тяжести таскать!
— А я кто? Я могу?
— А ты драконица!
— Только что я была человечка, — напомнила Криза. — И вот забавно — буду до самого утра! Берись, говорю!
— Я сам поползу, — слабо отозвался из чана Сэрвару-ямм.
— Сиди тихо! — совершенно по-драконьи зашипела на него Криза. — Даже короткокрылые новички в страже не выпустят заключенного из тюрьмы Водного! Даже с чешуйкой Владычицы!
— Мы сказали, что за мороженым идем! Водный его Владычице обещал! — радостно квакнула царевна.
— Великий Водный! — оборвала ее Криза. — Да, надо ж замаскировать! — Она наклонила чан с мороженым, и подтаявшая белая масса шлепнулась на Сэрвару-ямм. Из чана раздался сдавленный вопль. — Тихо, сказала! Рога спрячь! Скорее, пока нас никто тут… — начала она и вдруг замерла с крышкой в руках. — Поздно, идут!
— Кто идет? — царевна-лягушка изумилась так искренне, будто была в собственной спальне.
— Кто может тут ходить, кроме Великого Водного? Этот всегда появляется в самый подходящий… для себя… момент! Вряд ли он нам обрадуется, и никакая чешуйка Владычицы… — торопливо бормочущая Криза невольно сделала шаг назад, словно уже отступая от разъяренного Великого…
Оказавшаяся у нее за спиной царевна-лягушка тоже попятилась, зацепилась за чан с выглядывающим из него Сэрвару-ямм, чтоб не упасть, ухватилась за рога змея… Сэрвару-ямм зашипел… Словно из пустоты рядом материализовалась светловолосая ведьма. Толчок… без единого квака царевна-лягушка опрокинулась в чан с рогатым змеем и мороженым. Только ноги взбрыкнули. Танька исчезла.
— Сэрвару-ямм, мы вас потом заберем! — в тот же момент бросила через плечо Криза и не глядя захлопнула крышку, вколотив царевну внутрь. Толкнула чан к другим…
— Кого я вижу! — протянул ленивый голос. — Снова эта получеловечка?
Явление второе: полузмеица и змеи
Криза замерла, опираясь обеими руками на крышку, торопливо поискала взглядом царевну-лягушку. На лице ее на миг отразилась растерянность, но стоило ей обернуться к вновь прибывшим, и лицо ее и голос стали совершенно спокойны.
— Кого я слышу! — подхватила она. — Татльзвум Ка Рийо! Все в той же компании! Клянусь папой, вы вездесущи, будто не драконы, а духи бестелесные! Как вы мимо стражи просочились?
— Какие-то Мин не осмелились задержать истинного Лун! — пафосно провозгласил Тат.
Елеафам, держащий на весу здоровенный котел, смущенно покосился на Шена.
— У вас что, так и не отняли чешуйку Владычицы? Действительно не отняли? — удивилась Криза.
— Как бы ее отняли, если Владычица о ней не знает? — залихватски выпалил Тат. — Шен ее еще давно у Айта стащил, специально на такой случай! Правда, Шен? У всех Великих кроме собственных, оказывается, еще Матушкины чешуйки хранятся!
Шен поглядел на Тата с выражением кровожадной безнадежности. Это называется: дать бы тебе по башке, да боюсь, она не только снаружи, но и изнутри бронированная — к мозгам не пробиться.
— Даже если и правда, вовсе не обязательно пересказывать мои слова каждой встречной… не в обиду кирие Иппокризии сказано! — Шен коротко поклонился Кризе. — Особенно когда встречаешься в тюрьме.
— Ты осторожный, будто земляной, а не воздушный! Кому получеловечка расскажет? — отмахнулся Тат и самоуверенно добавил: — Не осмелится! Так, кто нам здесь нужен… — он по-хозяйски направился к чанам с пленниками. — О, глядите! Эти четверо тут! — он кивнул на опутанных паутиной наемников. — И как раз еще один пустой чан. — Он открыл крышку на принесенном Кризой чане. — Давайте их тоже заберем, а то эти человеческие наемники меня в лицо знают.
— Не влезут, — буркнул Елеафам.
— Целиком не влезут, а кусками… — начал Тат и обернулся на грохот — Елеафам шмякнул принесенный чан на пол. Тат с изумлением посмотрел на красного от гнева приятеля — вокруг Елеафама мерцали огненные искры. — Ты чего? Думаешь, этих человечков еще как-то использовать можно? — он покачал головой. — Я и раньше не понимал, зачем они нужны. Видел я их огнестрельное оружие в деле. Разве в нем огонь? Огонь в огненных драконах! — он горделиво выпрямился.
— Если не понимал, зачем нанимал? — голос Шена как всегда был холоден, точно стылый осенний сквозняк.
— Чен-Тан просил!
— У Чен-Тан Луна была собственная человеческая гвардия, которой он заменил стражей воеводы Зитирона. Зачем ему еще просить тебя?
— Я откуда знаю? Он мне записку прислал, чтоб я встретился с этими наемниками и задаток им передал. Из-за него они теперь меня знают! — обиженно напомнил Тат.
— А почерк… почерк в записке был его? — задумчиво спросил Шен.
— Напечатана она была! На машинке.
— Чен-Тан терпеть не мог человеческой техники — почти так же сильно, как Великий Грэйл Глаурунг, — покачал головой Елеафам.
— Печатная машинка у человеков уже техникой не считается. Магнитофоном же Чен-Тан пользовался, — возразил Шен. — Когда это было?
— Когда я в человеческий мир ходил, за первой партией оружия для мертволесского союзничка. Помнишь?
— Не помню, — еще холоднее обронил Шен. — Я еще в ваших делах не участвовал. Ты со мной заговорил, только когда Айтвараса Жалтиса в человеческом мире ранили и вы со слугой Прикованного смогли его захватить.
— Я бы с ним и так справился — сам! И плевать, раненый он или здоровый!
— Кто ж тебе виноват, Шен? Ты ж такой верный был, правильный, с чувством долга, — примирительно начал Елеафам. — А тут Тат Великого Водного притаскивает — всего в крови. Мы с Чен-Таном и теми серокожими, что Прикованный прислал, думали, ты в атаку кинешься, один против всех, а ты: забирайте, забирайте!
— Кто ж знал, что ты Айтвараса тоже ненавидишь? — успокаиваясь, поддакнул Тат. — Ох он и сверкал на тебя глазищами — прям не водный, а огненный! Особенно, когда ты ему по ране вмазал. Вот тут я тебе и поверил! Правильно бил, от души, так чтоб от боли наизнанку вывернуло!
— Ты странно выражал свое доверие, — сейчас голосом Шена можно было заливать катки и лепить из него снеговиков. — Где вы держите Великого Водного, я узнал, только когда он от вас сбежал!
— Я, между прочим, тоже не знал! — вставил Елеафам.
— Чен-Тан сказал, что башня в лесу большой секрет, о ней даже Владычица не помнит, и сам он о ней узнал только благодаря… — Тат важно, точь-в-точь как покойный речной дракон, провозгласил: — «Мудрости, проницательности и тщательной подготовке!» И чтоб я не смел никому… Клянусь Шешу, змеи, вы же знаете, каково было ему возражать! Хоть и водный, а бешеный! Да и недолго от вас скрывали.
— Недолго, потому что Великого Водного вы сразу же упустили. И ты ошибаешься, у меня никогда не было к нему ненависти, — равнодушно бросил Шен. — Я просто поступаю так, как лучше для меня. Быть с победителями всегда лучше.
Из пустоты донесся гневный вздох… Троица молодых драконов оглянулась на Кризу, Тат издевательски усмехнулся — что, не нравится Шенова философия? Криза ответила ему злым взглядом.
— Вот сейчас я думаю… — Шен вернулся взглядом к опутанным паутиной телам. — Может, и впрямь лучше порубить этих неизвестно кем и для чего нанятых наемников на куски?
— А куски унесем! Представляешь, какая у моего братца завтра рожа будет? — довольно подхватил Тат. — Он думает, у него есть доказательство, что я бывал в человечковом мире, а доказательство исчезло! И пусть ломает голову, куда три человечка могли деться из его тюрьмы.
— Никто живых людей на куски рубить не будет! — рявкнула Криза.
— Будто ты сможешь этому помешать! — хмыкнул Тат. — В неудачное для тебя время мы обычно встречаемся, получеловечка.
— Зашли мы с одним чаном, а выйдем с двумя? Такого даже эти новички в карауле не пропустят. Человечки ж тебя в человечьем образе видели, не драконьем, — Елеафам кивнул на бесчувственных и не знающих, что сейчас решается их участь, наемников. — Вот и пусть разберут, кого они видели — тебя или Айтвараса Жалтиса. Если упрешься и сам не проговоришься… — тут Елеафамом явно овладели сомнения — а способен ли Тат не проговориться? Он замешкался… и уже бойко закончил: — Ничего доказать не удастся! Так что берем за кем пришли и уходим!
— Ладно-ладно, — проворчал Тат, возвращаясь к чанам. Из-под первой же приподнятой крышки высунулась зазубренная, будто пила, паучья лапа, зашарила вокруг, и Тат быстро крышку захлопнул. Паук изнутри обиженно заверещал. — Не то… Здрасте, Гивр-ямм, и вы тут? — и захлопнул крышку прежде, чем изнутри успели хоть вякнуть. — Что тут Мамашин архивный червяк делает, не знаете? О, наконец-то!
Над открытым чаном, покачиваясь, как кобра под дудочку факира, поднимался Муравьиный Гад.
— Явилисссссь! — муравьиные усики гневно трепетали. — Бросссили меня в котле, будто я прокиссссший сссуп!
— Пользы от тебя не больше, ямм! — отрезал Шен. — Великий Водный потерял сперва истинный облик, потом Силу Воды… но стоило ему появиться — и ты отдал ему Торжище!
— Я не отдавал! Я ссссражался как исссстинный дракон! — взвился на хвосте Муравьиный Гад. — Это все человечья девка! Она притащила рогатого змея! Она выпустила узников! Она разметала моих муравьев! Ее надо было убить, а вы… «нужна, нужна»!
— Шешу с два, уж мне-то она точно не нужна — сам бы убил! — выпалил Тат. — Это все твари из Мертвого леса орали: вас, змеев, много, а девка одна-единственная, мы всех вас пучком за нее отдадим! Клянусь Владычицей, так и сказали — мне, дракону, прямо в морду! Какая-то серая тварь! Я его сразу сжечь хотел, Чен-Тан не дал. И тоже насчет девки, и какая она ценная и единственная…
— А мне казалось, он даже не помнил толком, кто она такая… — вдруг задумчиво пробормотал Шен.
— В той же записке, что про наемников — жалко, я ее не сохранил, ты б сам увидел! — возмутился Тат. — Он еще хотел, чтоб я эту девку в мире людей нашел, только у меня в голове не зола, чтоб с Хортицей-убийцей… то есть у меня времени совсем не было, я ж тогда вроде как у Айта на службе состоял. Ёрмунгандов хвост, долго мы еще болтать будем? Мы ж Муравьиного спасать пришли!