Старый Джордж прав. Он должен помнить, кто он такой: мерзкий предатель… шотландское животное… мертвый или живой…
Фергусон трижды прочитал статью, словно ее содержание могло измениться и выяснилось бы, что его больше не ищут. Свободный человек, который может наслаждаться… чем? Что бы ни случилось, он должен скоро уехать, прежде чем станет еще больше зависеть от звука шагов Сары Кларк, входящей в дверь подвала. Прежде чем он окончательно забудет об обязанностях, которые ждут его в реальном мире.
– Джордж, – сказал он, сжимая газету в руке, – поможешь мне составить план побега?
Он просто должен рассказать об этом Саре, когда она придет вечером. Он должен уйти от нее, зная, что больше никогда ее не увидит. Зная, что у него нет на это права.
Восемь дней… Йен знал Сару восемь дней, однако мысль о расставании с ней стала пыткой, а цена за знакомство оказалась куда выше, чем он мог предположить. Всего за неделю она заставила его усомниться в будущем, которое он так тщательно спланировал.
Йен ставил перед собой такие высокие цели, давал такие обещания, которые он должен был выполнить, что заключенную им сделку он счел очень выгодной. В конце концов у него появится шанс дать голос людям, голодающим, бездомным, осиротевшим, всеми брошенным. Солдатам с нищенскими сумами, которых оставили на углах улиц в военной форме с пустыми рукавами или штанинами. Он сможет обратиться к тем двум голодающим девочкам, чего не смог сделать раньше.
Он должен сделать это ради них. Должен им всем, и Йен дал тайную клятву расплатиться со своими долгами. И разве подходящая жена и сытая привилегированная жизнь – слишком высокая цена за это? До тех пор пока Йен не оказался позади курятника Сары Кларк, он никогда не задавал себе этого вопроса.
Курятники…
Фергусон поднял голову. Что за дьявольщина? Он услышал цыплят. Паникующих, хлопающих крыльями, испуганно кричащих. Пробравшись сквозь кусты, загораживающие вход в подвал, Йен забрался на край газона.
Было совсем темно, лишь месяц висел низко над морем. Небо опять стало чистым благодаря восточному ветру, из-за которого он и услышал цыплят. Впрочем, они шумят так сильно, что их наверняка слышно даже в Лондоне. Двигаясь вперед так, чтобы его не было видно из дома, Йен прошел вдоль садовой стены к курятнику. С лисой в курятнике он справится, а вот если его заметят, это будет непоправимо.
Ему не стоило беспокоиться. Фергусон услышал, как хлопнула дверь, а затем раздал голос Сары:
– Оставайся тут, Пег! Беру лису на себя.
Йен невольно улыбнулся. Одетая в неуместное для такого дела светлое обеденное платье, светящееся во тьме, как призрак, она совсем не походила на солдата, маршируя к курятнику по огороду. Йен услышал, как щелкнул предохранитель ружья, когда Сара приблизилась курятнику. Распахнув со скрежетом дверь, Сара, нагнув голову, вошла в низкий сарай. Вместо того, чтобы побежать к ней, он ждал, радуясь тому, что может побыть зрителем.
Выстрел нарушил молчаливую тьму. Йен кивнул. Умница!
Куры раскудахтались еще сильнее, козы заблеяли. Йен подумывал о том, чтобы подойти ближе. Ему хотелось увидеть торжествующее выражение на лице Сары, когда она выйдет из курятника.
Но она не выходила. А потом… Йен наклонил голову. Судя по звукам, там, похоже, началась драка. Волосы у него на затылке встали дыбом. Что-то не так. Инстинкт никогда не подводил Йена. Он побежал.
Он был по меньшей мере в сотне ярдов от курятника, когда дверь распахнулась. Йен с облегчением остановился. И едва громко не поздравил Сару с тем, как отважно она вступилась за своих цыплят. А потом он увидел ее и упал прямо на землю. Сара была не одна. Какой-то мужчина, зажимая ей рот рукой, волок ее из курятника.
Святой Господь! Йен застыл на месте. Саре не поможет, если он с криками выбежит им навстречу. Фергусон приготовился к бою – затаил дыхание и постарался успокоиться. Сосредоточил свое внимание на Саре. Она сопротивлялась. Он видел, как она споткнулась. Видел, как мужчина волок ее по булыжнику, как мешок с зерном, несмотря на то что она царапалась и пыталась бить его ногами и руками. Ее чудесное светлое платье было испорчено. Нападавший дернул ее за волосы, и они рассыпались у нее по плечам. Йен оценил расстояние, время, свои возможности.
А потом она… заскулила. Сара, смело встречавшая сюрпризы, солдат и мятежников, выдала свой ужас. Ярость подхватила Йена, как волны прилива. Боевое безумие охватило его. Этот косоглазый трусливый ублюдок не переживет ночи!..
Поспешив, Йен подкрался ближе, держась в глубокой тени у стены конюшни. Он разглядел красный цвет военного мундира.
Черт возьми! Солдат! Возможно, один из тех полуголодных парней, которых он видел на днях. Сара изо всех сил вырывалась из его рук. Йен несколько раз услышал ворчание или ругань, когда ее локоть или нога прикасались к нему. «Молодец, детка, – подумал Йен, чувствуя, как привкус страха наполняет его рот. – Сопротивляйся, пока я не доберусь до вас». Он подождал всего лишь до того мгновения, пока они не приблизились к лесу. А потом, низко пригнувшись, ступая тихо, как смерть, Йен бросился за ними. Лунный свет блеснул на стали в руке мужчины. Нож! Фергусон понимал, что у него мало времени. В сотне ярдов впереди была небольшая поляна. Йен чувствовал, что солдат направляется туда, где у него будет место и не будет свидетелей. И для Йена это было бы лучше. У него появилось бы больше пространства для действий. Изменив направление, он побежал быстрее.
– Ничего личного, мисс, – услышал Йен голос нападавшего. Тот говорил почти спокойным тоном. – Я привез послание, вот и все. Цыплята нужны были лишь для отвода глаз, чтобы привлечь ваше внимание.
В ответ Сара пнула его по голени. Не сводя глаз с полного паники лица Сары, Йен пробирался между деревьями, как индеец.
Похоже, Сара тоже понимала, что они направляются на эту поляну. Чем ближе к ней они были, тем сильнее она сопротивлялась, несмотря на то что на ее шее появилась кровавая дорожка от кончика его ножа. Йен почти чувствовал запах ее ужаса.
Мерзавец с физиономией ласки, похитивший ее, заулыбался.
– Давай, девочка, сопротивляйся, – проговорил он. – Мне нравятся живые девчонки. Это придает огонька, так и знай.
Йен слышал, как стучит в ушах его собственное сердце, его ладони вспотели. Он всю жизнь провел в битвах. Однако он не помнил, чтобы когда-нибудь так боялся. Зато он видел, что вытворяют солдаты, ощутившие свободу. И он не мог допустить, чтобы это случилось с Сарой. Он не позволит.
А потом этот подлец совершил ошибку. Они только что вышли на поляну. Йену до них оставалось всего несколько ярдов. Сара снова ударила нападавшего. На этот раз солдат схватил ее за волосы и прижал к себе спиной. Йен мог разглядеть в темноте ее белки.
– Вот так, – медленно проговорил солдат, проводя плоской частью лезвия по щеке Сары. – У нас тут смерть за все в ответе, маленькая проказница. Сделай меня счастливым и останешься в живых.
Сара ответила негодяю, ударив его в нос затылком. Мужчина выругался. Она забрыкалась. Он развернул ее и с такой силой толкнул в грудь, что она отлетела к другому краю поляны и ударилась о дерево. Сара попыталась встать, но солдат оказался проворнее. Снова схватив Сару, он бросил ее на землю и уселся на нее.
Сара попыталась ткнуть пальцами ему в глаза. Солдат сжал ей горло одной рукой и приготовился другой полоснуть ее по лицу ножом. Выскочив на бешеной скорости на поляну, Йен издал боевой клич горца.
Сара дико закричала. Солдат оглянулся, раскрыв рот. Мощный, как слон, Йен бросился вперед плечом. Солдат вскочил. Сара откатилась в сторону в то мгновение, когда Йен ударил солдата. Раздался хруст, и они столкнулись.
– Любишь пугать женщин, да, замухрышка? – прорычал Йен, ударяя кулаком лицо без подбородка. – Посмотрим, как ты справишься со мной!..
Солдат больше не смеялся. Он бился как уличный головорез. Он пытался выколоть Йену глаза, перерезать сухожилия у него на локтях и даже на тыльной части колен. Наконец он даже попытался убежать. Йен не дал ему выполнить ничего из задуманного. Он привык драться на тех же улицах и был так же безжалостен, поэтому он молотил кулаками физиономию мерзавца то тех пор, пока она не превратилась в кровавое месиво. Дело кончилось тем, что Йен уселся на этого маленького солдата, а тот молил его остановиться. Но Фергусон не мог. Йен не помнил, чтобы хоть раз в жизни у него было такое дикое желание бить человека.
– Йен! – услышал он за спиной голос Сары. – Хватит!
Нет, не хватит. Встав на ноги, Йен поднял солдата. Его лицо стало неузнаваемым, весь его боевой запал исчез. Сжав одной рукой его тощую шею, а другой – руку солдата с ножом, Йен приподнял его над землей так, что его ноги болтались в воздухе, а вытаращенные глаза оказались на одном уровне с его глазами. Йен вывернул руку солдата, державшую нож. Ноги солдата дернулись и взлетели еще выше над землей, он закричал. Раздался ужасный треск костей, нож упал на землю.
– Сара! – заговорил Йен с каменным спокойствием. – Ты в порядке, детка?
Сара попыталась встать, но у нее ничего не вышло. Стоя на коленях, она кивнула, спутавшиеся волосы при этом льнули к ее лицу. Ее руки дрожали, когда она подняла их, чтобы убрать волосы, и Йен увидел ее платье, запачканное кровью. Ему отчаянно хотелось приблизиться к ней, поднять ее и прижимать к себе до тех пор, пока он не убедится, что с ней все в порядке. Но сначала он должен расправиться с этим подонком.
– Ну а теперь ты, парень, – проговорил Йен таким тоном, от которого тот, должно быть, пришел в ужас. – Нам с тобой надо немного потолковать.
Глядя, моргая, на Фергусона, солдат хватал ртом воздух, как рыба.
– Так ты он и есть, – прошептал он.
– Возможно, – согласился Йен, привлекая солдата ближе к себе, чтобы учуять запах его страха. – Я скажу тебе, кто я еще такой. Я – тот самый шотландец, который убивал англичан в Бадахосе за то, что они делали с испанками. И теперь представь, насколько больше мне хочется убить тебя, малыш.
Солдат начал умолять. Не отпуская его, Йен наклонился, чтобы помочь Саре встать. Ее красивое платье было испорчено, а лицо обрело цвет теста. Слезы беззвучно катились по ее щекам. Йен поставил ее на ноги и вытер ей слезы свободным пальцем, а затем повернулся к солдату, которого по-прежнему удерживал одной рукой.
– Мне никогда не нравилась английская форма, – сказал он, чувствуя, как его грудь наполняется жаркой ненавистью. – И все же ее нельзя позорить. А ты только что сделал это, парень. – Он стал сжимать горло солдата. – Хуже того, ты опозорил эту леди!
– Йен!
Фергусон едва слышал ее, так сильна была охватившая его ярость.
– Нет, Сара, если я отпущу его, он причинит вред еще какой-нибудь женщине.
– Йен, нет! – Голос Сары стал выше и дрожал, что только подпитывало ярость Йена. – Он сказал, что должен передать мне послание. Мне нужно знать, от кого это послание.
Йен замолчал и повернулся, когда Сара положила руку ему на плечо.
– Прошу тебя, – промолвила она со слабой улыбкой. – Дай мне сначала потолковать с ним. Если сочтешь его ответы неудовлетворительными, задуши его. Но мне кажется, что у него есть нужная мне информация.
Йен едва не уронил солдата.
– Ты уверена, детка?
Слабо улыбнувшись, Сара натянула платье на плечи дрожащими руками.
– Пожалуйста.
Солдат в панике смотрел то на Сару, то на шотландца. Йен приблизил его к себе так, что они оказались нос к носу.
– Что ты можешь сказать этой леди, парень?
– Он убьет меня, – проскулил тот.
– И я тоже, – заверил его Йен. – Но я сделаю это раньше. И медленнее. И, поскольку воспитывали меня не как джентльмена, сделаю все гораздо хуже. А теперь давай начнем сначала. Какое имя мне написать на твоем надгробном камне?
Человечек с лицом ласки побледнел еще сильнее, если это вообще было возможно.
– Бриггз… Морт Бриггз… Капрал, – пролепетал он.
Йен покачал головой:
– Пока довольно, я бы сказал. Это была твоя идея, или ты являешься еще бо́льшим трусом, чем кажешься, и уговорил какого-то другого подлеца втянуть тебя в это?
– Кларк… – Его глаза повернулись в сторону Сары, и он совсем упал духом. – Того, кто нас нанял. Он просил меня… напугать ее немного. Это все.
Йен проворчал:
– Нет, это не все, и тебе это известно, сукин ты сын. – Он собирался сказать еще что-то, но тут сквозь красное марево, застилавшее ему глаза, он осознал смысл слов солдата. – Кларк? – переспросил Йен, поворачиваясь к Саре, лицо которой оставалось пепельно-серым. – Он толкует о том голодранце с задранным вверх носом, который на днях угрожал тебе? О кузене твоего мужа?
Сара нерешительно кивнула.
– Я перенесла целую серию потерь, – промолвила она. – И догадывалась, кто за этим стоит, но у меня не было доказательств. – Она кивнула на солдата, которого все еще удерживал Йен. – Он может доказать.
Йен с усилием тряхнул рукой, чтобы не придушить маленького мерзавца.
– Ты хочешь сказать, что я не могу свернуть его бесполезную шею?
На этот раз он заработал слабую улыбку.
– Ты не можешь убить мое доказательство, Йен.
Он посмотрел на ее искреннее лицо. Взглянул на побелевшее лицо солдата.
– Черт! – Йен вздохнул. – Но могу же я выбить из него еще кое-что? Он сможет дать свидетельские показания.
Солдат всхлипнул.
– Сви… свидетельские? – переспросил он.
Йен поставил его на землю, но не отпустил.
– Ты можешь дать показания и уйти в Ботани-бей в качестве бывшего капрала Морта Бриггза, а можешь промолчать и еще серьезнее пострадать от меня. А пока ты принимаешь решение, парень, я думаю, нам надо связать тебя и подготовить как подарок закону.
И тут они услышали голос, доносящийся от дома:
– Мисс Сара!
Повернувшись к Йену, Сара побелела:
– Это Пег. Я должна ей что-нибудь сказать. – Прихрамывая, она дошла до деревьев и встала в их тени. – Я здесь, Пег. Мне нужно похоронить лисицу!
Ответ походил на раскат грома. Спустя мгновение дверь в дом хлопнула, и наступила тишина.
Сара не двигалась, но продолжала наблюдать за домом, расположенном на некотором расстоянии от леса. Йен удивился тому, как она держит себя в руках. Учитывая произошедшее, она должна была бы биться в истерике.
Именно в это мгновение он заметил, что Сара трет себе лоб.
– Мы не можем, – сказала она.
– Что не можем?
– Привести его в качестве свидетеля. – Она указала дрожащей рукой на солдата. – Если я приведу его к властям, он выдаст тебя.
Солдат замотал головой.
– Нет, я этого не сделаю, – заверил он.
Йен встряхнул его, как крысу.
– Нет, сделаешь, – сказал он. – Заткнись, пока я буду думать, парень.
Дело кончилось тем, что они притащили солдата с собой в подвал. Сара забрала свое ружье в курятник, а Йен перевязал руку солдата и привязал его веревками, которые украл из сумки Джорджа.
– Ты сможешь следить за ним здесь? – спросила Сара, поставив ружье у стены пещеры. – До тех пор, пока не появится взможность увезти его отсюда?
– Дольше, – поправил ее Йен, связывая лодыжки солдата. – До тех пор, пока я не докажу свою невиновность, или они узнают, что ты меня прячешь. Возможно, ему придется пробыть здесь несколько недель.
– Меня будут искать, – запротестовал солдат.
– Не будут. Заткнись!
– Может, Джордж покараулит его за нас, – вздохнула Сара. – Поговорю с ним завтра, а сейчас мне надо вернуться в дом.
Фергусон знал, что он должен сказать ей, о чем они уже договорились с Джорджем. Но одного взгляда на ее заплаканное лицо было достаточно, чтобы остановить его. У них еще будет время обсудить его уход отсюда.
Сара смотрела на испорченное платье, издавая тихие нетерпеливые звуки, от которых Йену хотелось привлечь ее к себе и никогда не отпускать. Просто для того, чтобы забыть, как она отбивалась от солдата. Она стала приводить себя в порядок: дрожащими руками собрала волосы и поправила платье, озвучивая разные варианты истории о том, как она боролась с лисой, чтобы объяснить Пег свое состояние.
Йен тем временем связал солдата так крепко, что тот не мог шевелиться. Он завязывал последний узел, как вдруг услышал за собой странный звук, напоминавший разговор. Обернувшись к Саре, он увидел, что она внезапно побелела и дрожит, как жертва малярии. Бросив солдата на пол, он схватил Сару как раз в то мгновение, кода ее глаза закатились.