— Полно дурить! Давайте обсудим все серьезно.
— А кто будет покупать инструменты?
— Я, — ответил Тотоно.
У него были все деньги, и его выбрали казначеем.
— А я позабочусь об осле. Его нужно чуть-чуть переделать.
— Что ты хочешь с ним делать, Дженарино? — спросил испуганный Таниэлло.
— Ничего особенного. Так, устрою с ним кое-что, чтобы его не узнали.
— Ну, если ничего особенного… если чуть-чуть, совсем немножко… Тогда так и быть, — согласился успокоенный Таниэлло, и его мысли направились уже на другое.
— А не нужно ли нам подновить костюмы? — спросил он.
— Не мешает. Ведь по платью встречают.
— Да, внешность, понятно, много значит.
— В таком случае я забегу к старьевщику.
— Где мы встретимся?
— Опять на площади перед музеем.
— Великолепно. Идем вместе, Таниэлло.
Таниэлло и Тотоно, взявшись под руку, пошли через площадь и направились по улице, а Дженарино, взглянув на осла, так фыркнул, что прохожий с недоумением покосился на него, а «Прыгун», подняв голову, удивленно и вопросительно заглянул ему в глаза.
— За дело! — крикнул Дженарино.
И работа закипела.
Глава VII
ОТЪЕЗД
Ровно в полдень Таниэлло с Тотоно явились на площадь перед музеем.
Таниэлло все еще мучили разные сомнения, и он не совсем доверял Тотоно, который продолжал быть в восторге от своего плана.
— Ты только взгляни на эту матросскую блузу, на эти короткие штанишки! — восхищался он. — А берет! Нет, Тонио, ты будешь во всем этом просто великолепен.
— Да, да. Конечно, это недурно, — едва отвечал Таниэлло, заглядывая в улицу, выходящую на площадь.
— А как будет хорош Дженарино в этой военной куртке с белыми рейтузами! Я же надену старинный испанский костюм. Да, Таниэлло, невозможно было выбрать лучше, и все это мне досталось почти даром.
Не было никакого сомнения, что весь этот гардероб ничего не стойл. Это была просто-напросто куча всякого тряпья, и только опытный глаз старьевщика смог разглядеть среди бархатных лохмотьев костюм испанского гранда, которым так восхищался Тотоно.
— Но что с тобой? О чем ты думаешь? — вдруг спохватился он и потряс за руку своего маленького товарища, который все время что-то высматривал по сторонам. — Да пошевеливайся же, наконец! Давай одеваться.
И они быстро переоделись.
Иностранцы, как раз в эту минуту входившие в музей, весело расхохотались, заметив мальчиков.
И действительно, Тотоно, одетый в красные лохмотья с ярко-красной тряпкой, перекинутой в виде плаща через плечо, и Таниэлло, которому едва налезли морская куртка и голубые штанишки, были очень смешны. Каждый из них держал под рукой свой музыкальный инструмент.
Тотоно хотелось во что бы то ни стало расшевелить Таниэлло, и он забросал его вопросами.
— Ну, скажи по правде, Тонио, разве мы не великолепно снарядились для путешествия? Разве у нас плохие инструменты? Барабан просто оглушает. А мой треугольник! Его за версту слышно. С тамбурином Дженарино это выйдет целый оркестр.
— Смотри! Смотри! — вдруг закричал Таниэлло. — Ах, мошенник, что он сделал с моим ослом! Совсем его переделал.
Тотоно молча, с удивлением смотрел на поразительно черного осла с оранжевыми ушами и красными кругами вокруг глаз. На осле с видом победителя восседал Дженарино.
«Монашек» был теперь до такой степени неузнаваем, что даже «Прыгун» не сразу признал своего врага.
Он бросился к ослу и стал скакать вокруг него, надеясь, что этот новый осел будет подобрее прежнего. Пудель так увлекся, что даже слизнул с него немного краски.
Но «Монашек» недолго оставлял в заблуждении «Прыгуна». Он неожиданно так сильно лягнул его, что собака с воем отлетела в сторону. Мальчики перестали шутить и смеяться.
Маскарад с ослом имел несомненный успех.
Их окружила целая толпа любопытных, и они поняли, что пришло время поскорей удирать с площади.
Тотоно в один миг очутился верхом на осле, его товарищи устроились позади него, и, подстегнув осла, мальчики карьером помчались через площадь по улице.
Тотоно направился к трактирщице, стоявшей у входа в ресторан.
Женщина предложила мальчикам пройти в ресторан, но Таниэлло вдруг встревожился и объявил, что они должны непременно позавтракать на воздухе.
— Мы не можем его одного оставить на улице, — объяснил он, указывая на осла. — А что вы дадите нам? Есть у вас макароны? Хорошее вино?
Женщина не отвечала. Она смотрела во все глаза на осла.
Таниэлло это заметил и шепнул на ухо Тотоно:
— Кончено! Мы пропали. Взгляни, как она уставилась на нашего осла. Наверное, она его узнала. Ведь место, где я его встретил, отсюда неподалеку. Удирать надо и как можно скорее.
Он уже собирался вскочить на «Монашка», как вдруг Дженарино, в порыве отваги, обратился к трактирщице:
— Почему вы, любезная, нам не отвечаете? И чего вы так уставились на нашего осла?
— Боже мой! Что это за животное? Он точно крашенный. Уши желтые. А возле глаз-то что у него? Господи!
— Ха-ха-ха! — перебил ее громким хохотом Дженарино.
— Ха-ха-ха! — старался ему вторить, сам замирая от страха, Тотоно.
— Удивляетесь на нашего осла! — развязно обратился Дженарино к трактирщице. — Вполне с вами согласен, что у него не совсем обычный для осла вид. Наш осел это изумительная, редкая игра природы. Он так и родился с оранжевыми ушами и колесами вокруг глаз, которые придают ему особенный вид, точно он в очках. Его собственная мать была поражена не меньше вас, когда увидела своего новорожденного. Поражена до такой степени, что и за своего не признала. Отказалась от собственного ребенка… Кормить его не захотела… Нам самим уже пришлось его выхаживать.
— А! Вот что! Значит, это игра природы! — произнесла трактирщица, оглушенная и одуревшая потоком слов Дженарино.
— Спасены! — шепнул Таниэлло. — Скорей только поешь.
Сказать, что три мальчика просто поели, было бы слишком слабо. Они втроем уплели полтаверны и опомнились только в ту минуту, когда пришлось расплачиваться. Только теперь они вспомнили о своем замечательном осле.
— А осел? Не думаю, чтобы без подкрепления он пригодится нам для дальнейшего путешествия. Наверное он порядочно отощал.
— Нужно его подкормить.
Дженарино попросил трактирщицу дать ослу охапку сена. «Монашек» не заставил себя упрашивать. В минуту он уничтожил предложенное ему угощение.
Наконец, расплатившись с трактирщицей, три мальчика пустились в путь.
И с какими песнями они поехали. Дженарино запевал, два других подтягивали.
Звонко раздавались их голоса, осенний ветер их подхватывал и уносил дальше.
Время близилось к полудню. Пыльная улица от бегавших по ней солнечных лучей казалась точно сделанной из мозаики.
Стоял ясный октябрьский день.
Под изношенным платьем сердца мальчиков танцевали тарантеллу.
Через два часа, когда путешественники уже давно проехали Неаполь и миновали несколько деревушек, они почувствовали усталость. Таниэлло смолк первым. За ним притих и Дженарино. Один Тотоно все еще пел, ударяя палочкой в свой треугольник. Но, в конце концов, усталые Таниэлло и Дженарино попросили его прекратить музыку.
Тотоно умолк. Тогда втроем они принялись строить различные планы для дальнейшего путешествия. Это их несколько подбодрило. «Монашек» не понимал, что они говорят, и, вероятно, потому не мог забыть о своей усталости.
Глава IX
ПРИЕЗД В КАПУУ
В конце концов, примолкли все трое.
Таниэлло, молча, задумавшись, смотрел на закат, окрасивший облака оранжевым цветом.
Надвигались сумерки. Глубокая тишина только порой нарушалась песнями сборщиков винограда, которые возвращались с работы по домам. Изредка мальчикам по пути попадались домики с дымящимися трубами. Близился час ужина.
Как назывались места, по которым они проезжали, мальчики совсем не знали, да и не интересовались узнать. Им нравилось чувствовать себя затерянными среди всего нового и чужого, что их окружало.
Темнело все больше и больше. Подходила ночь.
Таниэлло первый высказал словами то, о чем подумали все трое.
— Как, уже, темно! — грустно и робко промолвил он. — Здесь страшновато… Может-быть, здесь разбойники…
— Да ну тебя! Замолчи! Вот зажгут газовые фонари, тогда посветлеет, — пошутил Дженарино.
Но шутка не имела успеха. На нее никто не отозвался. Тотоно был сумрачен. Он вдруг почувствовал себя ответственным за все это рискованное предприятие.
— Нет, всю ночь провести в полях — это немыслимо, — проговорил Дженарино.
— Конечно, немыслимо! — согласился с ним Тотоно.
— Но где же найти пристанище?
— В первой деревушке, которая попадется нам на пути.
— Вот вы оба говорили, что Женева близко… — несмело начал Таниэлло, — а мы все едем и едем; а до сих пор еще не встретили людей, которые бы говорили так, как говорил синьор Калондроне. До сих пор все нас понимают. Почему же это?
Дженарино и Тотоно на этот вопрос промолчали. Но вдруг Тотоно сказал:
— Э, да чего там задумываться. Едем все вперед и вперед. К утру будем в Женеве.
Но тут взбунтовался Дженарино.
— Нечего сказать — хорошо придумано! Скакать неведомо куда, с риском сломать себе шею. Нет, баста! Довольно с меня! Поворачиваю обратно в Неаполь.
Таниэлло осмелел. Увидев, что Дженарино против Тотоно, он тоже набросился на товарища и осыпал его упреками.
Ночь была мрачная. Небо покрылось облаками, и звезд почти не было видно. Какие-то тени метались впереди по дороге. Это были тени раскачиваемых ветром платанов. Мальчикам они казались ужасными. Осел устал и вперед подвигался уже медленно.
Тотоно, из предосторожности, не желая еще больше раздражать товарищей, ни словом не отвечал на их упреки. Он выжидал. Дженарино ворчал и бранился. Таниэлло стал всхлипывать. Тут Тотоно не выдержал.
— Да замолчите же, наконец, оба! — крикнул он. — Вот и город. Разве не видите? Женева.
В эту минуту Тотоно походил на Христофора Колумба, который закричал, увидев, наконец, желанный Новый свет: «Земля».
Но огни приближались так медленно, что мальчикам даже стало казаться, что они уходят от них.
— Море, море! — вдруг испуганно закричал Таниэлло, указывая на широкую металлическую полосу справа. — Вот видите. Мы едем совсем не туда, куда нужно.
Но это было совсем не море. Трусливый Таниэлло принял за море обыкновенную маленькую речку.
Наконец мальчуганы разглядели первые городские домики. Это так подбодрило Дженарино, что он снова запел во все горло.
Осел поддержал его и стал пронзительно кричать. «Прыгун» принялся лаять.
Тотоно, не теряя времени, спрыгнул с осла и подбежал к одному из светившихся окошек. Ему хотелось узнать где они.
Вернулся он очень скоро.
— Нет, это еще не Женева, а Капуа, — сообщил он. — Но я уверен, что отсюда до Швейцарии совсем близко. Вот завтра проедем еще день, ну, а уж к вечеру…
— Еще целый день пути! — уныло сказал Таниэлло. Его уже давно тошнило от долгой езды и от сильной усталости.
Быстро доехали они до городской площади. В ресторанах ярко горели огни. За столиками все больше военные. В городском саду оркестр вдруг заиграл такой веселый вальс, что осел сразу пустился галопом, а «Прыгун» с неистовым лаем полетел за ним.
Вся публика, конечно, обратила сразу внимание на странный поезд.
Мальчики, заметив, что на их смотрят, сняли свои головные уборы и дружно крикнули на всю площадь:
— Да здравствует Италия и ее храбрые войска!
Вальс умолк. Военные окружили мальчиков и забросали их вопросами:
— Откуда вы?
— Кто вы?
— Чем занимаетесь?
— Куда едете?
— Мы консерваторские ученики, — не задумываясь, хором ответили мальчуганы. — Мы решили избавиться от скучных учителей и поискать по белому свету счастья.
Толпа видимо сразу прониклась сочувствием к мальчуганам. Вокруг них раздался веселый и добродушный смех, а ответы их передавались от одного к другому и вызывали новое веселье. Все теснились к ним поближе, всем хотелось рассмотреть получше и со всеми подробностями маленьких музыкантов и их инструменты.
— Мальчуганы. А сколько времени, признавайтесь, вы не ели? — спросил грубый, привыкший командовать голос.
— Три недели, ваше превосходительство! — ответил, не моргнув глазом, Тотоно.
— В таком случае, идите живо ужинать! — скомандовал тем же голосом полковник.
Мальчики с восторгом поспешили вслед за полковником. Толпа торжественно провожала неаполитанских музыкантов.
Глава X
ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ
— Стой! — крикнул полковник, когда они подошли к ресторану.
Затем он направился в столовую и, обратившись к толпе, сопровождавшей мальчиков, прибавил:
— Синьоры, я очень прошу вас удалиться и дать спокойно поужинать нашим маленьким артистам. Вы можете быть вполне уверены, что ровно через полчаса они вернутся к вам на площадь и вы будете иметь случай убедиться в их музыкальных способностях.
После этих слов многие сейчас же разошлись, другие же остались возле ресторана и стали смотреть в окна на ужинавших мальчиков.
— Однако, не мешает подумать и о наших четвероногих друзьях, — сказал Тотоно, преважно усаживаясь застоя. Таниэлло и Дженарино все еще стояли сконфуженные возле стола.
— Усаживайтесь же поскорее, друзья мои, — повторил им полковник.
И ужин начался.
Как только мальчики увидели перед собой горячее кушанье, они сразу забыли о всяких стеснениях и принялись уничтожать еду с невероятной быстротой. Офицеры были довольны развлечением. Ресторанный зал загудел от их громкого смеха.