Потому что именно тогда она почувствовала эту энергию. Как маленькая, локализованная молния, прошипела по ее руке в тот момент, когда его пальцы сомкнулись вокруг ее. Его рука была теплой на ощупь, и контраст с его ледяными манерами был настолько сильным, что она не знала, как это принять.
А потом стало еще хуже, потому что ей пришлось держаться за него. Ей пришлось положить руки на его обтянутые кожей бедра, а когда он влился в поток машин, прижаться к его спине, чтобы не упасть.
Потом все стало очень странно. И тревожно. Потому что в ее сознании он был холоден, и она ожидала, что держаться за него будет все равно что держаться за мраморную статую. Твердый и холодный, как камень. Но это было не так.
Он был горяч, чертовски горяч, весь этот жар просачивался сквозь его мотоциклетную кожу в нее. Также он был твердым - в этом она была права - но это вовсе не было неприятной твердостью. В нем была какая-то твердость, какая-то атлетическая, мускулистая сила, от которой у нее снова зачесались ладони, хотелось прикоснуться к нему, увидеть, действительно ли он такой мускулистый и твердый, каким чувствуется.
От этой комбинации у нее перехватило дыхание, энергия забурлила в ней. Она чувствовала себя взволнованной, как никогда раньше. Ей хотелось остановить мотоцикл, слезть с него и как можно скорее убраться подальше от него.
Но она не могла. Она застряла с ним, мчащейся сквозь поток машин, с ее бедрами, раздвинутыми по обе стороны от его крепких бедер, его жар прижимался прямо между ее ног.
Ты знаешь, что это. Не притворяйся, что не понимаешь.
Грейс сглотнула и сосредоточилась на цифрах над лифтом, а не на голосе в голове. Она не хотела думать об этом, не хотела чувствовать этого, не к нему. Он был другом Гриффина, ради Бога, и, в любом случае, он был не в ее вкусе, конец истории.
Он ничего не сказал, стоя в своей обычной неподвижной позе, но она все равно чувствовала на себе его взгляд.
Она старалась не обращать на него внимания, бормоча про себя благодарственную молитву, когда прозвенел звонок лифта и двери открылись.
- Спасибо, Лукас, - сказала она, входя в лифт и нажимая кнопку, чтобы закрыть двери. - Возможно, мы еще увидимся.
Но он явно не понял намека, потому что вместо того, чтобы развернуться и уйти, как она надеялась, он вошел вместе с ней в лифт и даже нажал кнопку ее этажа.
Ее сердце забилось быстрее, и она почувствовала странное желание выскочить из кабины лифта и подняться по лестнице. Потому что, когда эти двери закроются, она окажется в ловушке в этом крошечном пространстве с... ним.
Дерьмо.
- Я не шучу, ты же знаешь, - она с досадой обнаружила, что отодвинулась к другой стороне кабины лифта, словно хотела увеличить расстояние между ними. - Тебе не обязательно заходить со мной в квартиру. На самом деле, я была бы признательна, если бы ты этого не делал. Я сейчас не в настроении для гостей.
- Я понимаю, - он не двинулся с места, просто стоял, пока закрывались двери. - Но ты, кажется, не понимаешь, что твоя жизнь находится под серьезной угрозой. Поверь мне, я бы не пошел к тебе домой, но ты в опасности, а это значит, что я никуда не уйду, пока эта опасность не будет нейтрализована.
Лифт дернулся и начал подниматься, и Грейс мысленно выругалась, потому что все было так плохо, как она и думала. Казалось, он заполняет собой все пространство своим высоким, худощавым, поджарым телом. И сейчас все отличалось от того, что было раньше. Теперь она знала, каким горячим он был под всей этой кожей и каким твердым. Тогда, на байке, когда она положила руки ему на бедра и прижалась к нему, он чувствовался мужчиной, а не статуей с ледяными глазами или прекрасным ангелом мщения.
Впервые она ощутила его запах, свежий, чистый, с чем-то теплым, вроде кожи или специй. Это было не то, чего она ожидала, и она с ужасом обнаружила, что ей это нравится. Очень сильно.
Энергия, беспокойно двигавшаяся внутри нее, казалось, усилилась.
Грейс прислонилась к задней стенке лифта, стараясь сделать вид, что не пытается увеличить расстояние между ними.
- Ну и что? Ты собираешься просто слоняться вокруг, как телохранитель или типа того?
- Типа того, - он держал шлем в одной руке, его длинные пальцы обхватили щиток, и она поймала себя на том, что смотрит на маленькие белые шрамы на них и ей интересно, как он их получил.
Господи, она сходит с ума?
- А что, если я этого не хочу? - она не смогла сдержать раздражения в голосе. - Разве я не имею права голоса?
- Нет, - это слово было ровным и очень холодным, холод в его взгляде, когда он смотрел на нее, был почти осязаем. - Если только ты не хочешь умереть.
- Ты думаешь, что я дура? - она не собиралась этого говорить, но слова вырвались сами собой, и она тут же пожалела об этом, потому что это прозвучало так, будто ей не все равно, что он о ней думает. Вообще.
Его светлые брови слегка нахмурились, как будто вопрос озадачил его.
- Дура? Нет, я не считаю тебя дурой. Что, черт возьми, заставляет тебя так думать?
Отлично. Теперь она точно почувствовала себя дурой.
- То, как ты на меня смотришь, - в ее голосе прозвучала нотка защиты, и это раздражало. - И то, как ты разговариваешь со мной, словно я ребенок, и игнорируешь все, что я говорю.
Выражение его прекрасного лица не изменилось.
- Не принимай это на свой счет. Я со всеми так обращаюсь.
Это была... шутка? Она честно не могла сказать.
- И как тебе это удается? – сорвалась она. - Держу пари, у тебя много друзей.
- Моя команда не жалуется.
- Значит, я не могу сказать ничего такого, что помогло бы от тебя избавиться.
На секунду его взгляд сосредоточился на ней.
- Я здесь, чтобы защитить тебя, Грейс. Почему ты хочешь избавиться от меня?
Ее щеки запылали, и ей пришлось отвести от него взгляд. Этот пристальный взгляд делал глупые вещи с ее сердцебиением, которые ей не нравились. И это раздражало ее.
- Люди, которые охотятся за тобой, - это часть огромной оружейной цепи, - продолжал он тем же неумолимым тоном. Так движется ледник, медленно, холодно и безразлично. - Они не из тех людей, с которыми хочется связываться. Гриффин забрал их деньги, и теперь они хотят их вернуть, и они сделают все возможное, чтобы получить их. И если это значит взять тебя в заложники, а потом отправить часть тебя обратно нашему правительству в обмен на выкуп, тогда они это сделают.
Страх, сидевший у нее в животе, внезапно превратился в острые ледяные шипы, впиваясь в нее.
- Спасибо за эту маленькую картинку, - сказала она, надеясь, что ее голос прозвучал саркастично и твердо, а не тонко и слабо. - Мне действительно нужно было это услышать.
- Тебе нужно было это услышать, - в этих словах не было сочувствия. - Потому что если ты ни хрена не боишься, то должна бояться.
К счастью, в этот момент лифт звякнул и остановился, двери открылись. Грейс рванулась к выходу, но ее остановила сильная рука Лукаса, загородившая дверной проем.
- Подожди, - приказал он, глубокий, холодный звук его голоса обволакивал ее и заставлял замирать. - Сначала мне нужно проверить коридор.
Он выглянул из лифта, придерживая рукой двери. Затем он вышел и, держа руку на двери, кивнул ей.
Грейс сглотнула, ее сердцебиение ничуть не замедлилось.
Взять тебя в заложники... Отправить кусочки тебя…
Ей не понравилось, как это прозвучало. Нисколько. Боже, во что вляпался Гриффин? Она не могла этого понять. Он всегда был хорошим парнем, добрым, щедрым и заботливым. Так что же заставило его сделать... это?
Может, тебе стоит спросить Лукаса.
Этого разговора она не хотела. Но, похоже, ей придется это сделать.
Выйдя из лифта, она машинально направилась по коридору к своей квартире. Но Лукас снова встал перед ней.
- Я иду первым, - коротко бросил он и, прежде чем она успела что-либо сказать, пошел дальше по коридору.
Грейс не стала спорить. Главным образом потому, что думала, что, возможно, он прав. За ней действительно охотятся. Было ужасно об этом думать и вдвойне ужасно, учитывая участие в этом Гриффина, но Лукас воспринимал это очень, очень серьезно, и она не могла игнорировать это.
Поэтому она ничего не сказала, следуя за высокой фигурой Лукаса, когда он шел по коридору, каждая его линия кричала о смертельной опасности. Да, и это не остановило странное шипящее, вибрирующее чувство внутри нее. То, как он двигался, грациозный и абсолютно уверенный, как хищник, полностью расслабленный в своем окружении. Она находила это... очаровательным.
Лукас остановился перед дверью ее квартиры, что одновременно вызвало раздражение и взволновало ее, потому что теперь стало очевидно, что он действительно следил за ней, а она его не замечала. Иначе откуда бы он знал, где она живет?
- Ключи, - он протянул руку, не глядя, его внимание было приковано к двери, он изучал ее, как будто тайны Вселенной были встроены в дерево.
Грейс нахмурилась и полезла в сумочку за ключом.
- Спасибо, я сама могу открыть дверь.
- Когда я здесь, то нет, - он даже не взглянул на нее, все еще протягивая руку. Он загораживал дверь, и она все равно не смогла бы открыть ее, не оставив ей выбора, кроме как сунуть ключ ему в ладонь.
Он взял его, не поблагодарив, вставил в замок и повернул. Он не сразу открыл дверь. Вместо этого он сунул ей в руки шлем и потянулся за чем-то, что было у него на пояснице. Ее сердце почти перестало биться, когда она увидела, что он достал небольшой пистолет.
Это все реально. Это происходит на самом деле.
- Боже мой! - это прозвучало как шепот, ее голос был хриплым. - Они действительно в моей квартире? - глупо, но она могла думать только о своих картинах и о тысячах часов работы, которые вложила в них. И если бы они были уничтожены, вся эта работа была бы напрасной.
- Замок не взломан, - холодно сказал Лукас. - И никаких следов взлома. Но я осторожен. Жди здесь.
На секунду Грейс ощутила прилив благодарности к нему. Потому что он был таким спокойным, таким холодным, и если все это было на самом деле, то холод и спокойствие были именно тем, чего она хотела. Как в тот момент на улице, когда он взял ее за руку и дал указания. Было что-то очень, очень обнадеживающее в том, как он контролировал ситуацию.
Она ничего не сказала, когда он поднял оружие и открыл дверь, исчезнув в ее квартире и закрыв за собой дверь.
Долгое время царило молчание, и она ждала, глядя на закрытую дверь, во рту пересохло, страх сидел маленьким, твердым комком в животе.
Внезапно дверь распахнулась, и серебристо-голубые глаза Лукаса встретились с ее глазами.
- Все чисто.
Он отступил в сторону, пропуская ее, сдвинул куртку, чтобы убрать оружие, затем забрал у нее шлем.
Грейс шагнула внутрь.
Это была крошечная квартирка, всего одна комната, с кроватью, придвинутой к одной стене, и маленькой кухней, прижатой к противоположной стене. Кроме стола, пары стульев и комода, другой мебели у нее не было. Здесь просто больше не было места, не тогда, когда ее жизненное пространство было полностью занято гигантскими холстами, которые она прислонила к стенам, сложенные друг на друга, чтобы освободить место для самого большого холста. Тот, который был совершенно пуст.
Грейс бросила сумочку у двери, когда в окне рядом с кроватью мелькнула тень.
И вдруг чья-то твердая рука обхватила ее за талию, и она оказалась прижатой к стене, та же самая рука прижала ее к груди. Затем шесть футов два дюйма обтянутых кожей мужских мышц закрыли ей обзор, когда Лукас встал прямо перед ней, каждая линия его тела напряглась и насторожилась.
- Не двигайся, - его голос был холоден как сталь, и все его внимание было обращено на окно. - Даже не дыши.
Глава Четвертая
Она сидела очень тихо, что было хорошо, и не издавала ни звука, что было еще лучше. Похоже, она начала воспринимать все это всерьез.
Его рука лежала у нее на груди, прижимая к стене, но все его чувства были направлены к окну, где мелькнула та тень. Это могло быть что угодно, возможно, птица, но стоило всегда быть начеку. Он не любил сюрпризов, особенно когда они касались жизни гражданских лиц.
Он подождал пару мгновений, пару вдохов, глядя в окно, прислушиваясь. Но ничего не произошло.
Птица. Вот и все.
Повернувшись к Грейс, он встретился с ее широко раскрытыми янтарными глазами. В них был страх, но он не обратил на это внимания. Страх был здоровой реакцией на что-то подобное, и если она боялась, то ей было легче доверять ему.
Рассказать в лифте ей наиболее вероятный сценарий того, что случится с ней, если эти придурки схватят ее так, было не самым добрым шагом, но, как он уже сказал себе, он здесь не для того, чтобы быть добрым.
Он был здесь, чтобы защитить ее, и, если это пугало или смущало ее, пусть будет так. Она должна знать, насколько это серьезно. Потому что так оно и было. Все было очень серьезно.
Грейс моргнула, затем прошлась язычком по нижней губе, и он вдруг понял, что он сосредоточил на этом действии все его внимание, чувствуя себя странно очарованный изгибом ее нижней губы. Ее рот был широким и полным, с почти сочными губами.
Его внимание опустилось ниже, словно он не мог остановиться, к биению ее пульса у основания шеи. Он был частым, и чем дольше он смотрел, тем быстрее кровь бежала под ее бледной, покрытой веснушками кожей.
С чего бы это? Да, ей было страшно, но он был здесь. Он оберегал ее. Он не позволит ей пострадать.
- Тебе нечего бояться, - он поднял на нее глаза, следуя импульсу, которому обычно не следовал. Импульсу утешить. - Я никому не позволю причинить тебе вред.
Она снова моргнула, ее ресницы были красновато-золотыми, а глаза цвета осенних листьев.
- Что это было?
- Эта тень? Возможно, просто птица.
- О, - она сглотнула, и он снова обратил внимание на ее шею, наблюдая за ее движением. - Ты уверен, что это не самолет?
У нее была очень длинная, очень изящная шея. На самом деле, теперь, когда он думал об этом, все в ней было очень длинным и очень элегантным.
- Нет, это определенно была птица.
- Это была шутка, - ее голос звучал немного хрипло. - Ну, знаешь, птица, самолет, супермен.
Какого хрена ты думаешь о том, какая она изящная?
Хороший вопрос, на который у него не было ответа.
- И не очень смешная, - он оторвал взгляд от ее шеи. - По крайней мере, мне не смешно.
Ее рыжеватые брови слегка приподнялись, становясь все более выразительными, когда она нахмурилась.
- Ты когда-нибудь смеешься?
- Не часто, - и действительно было так. Юмор, по его мнению, переоценивали.
- Буду знать, - Грейс многозначительно посмотрела на его руку, лежащую у нее на груди. - Теперь ты можешь меня отпустить.
Да, действительно должен. Тем более что опасность миновала. И все же он обнаружил, что почти не хочет этого. Он почувствовал ее запах, теплый, сухой, слабо сладкий, как яблоневое дерево, оставленное сушиться под жарким солнцем. Ему это нравилось. Это напомнило ему об разведках, которые он проводил вместе с братьями, когда они были еще детьми, после того как их усыновил Ной Тейт и привез на свое ранчо в Вайоминге. Где они отправлялись исследовать тропы Теневой вершины, горы позади ранчо. Иногда они ночевали под звездами и разводили костры, а когда на следующее утро он натягивал одежду, ткань пахла дымом.
Что-то странное шевельнулось в его груди, какое-то чувство, которое он не понимал и не хотел понимать.
Лучше не думать о том, что это было. Лучше вообще не думать о прошлом.
Он убрал руку и отступил назад, давая ей немного места. Стараясь не замечать выражения облегчения, промелькнувшего на ее лице, она быстро прошла мимо него, как будто не могла дождаться, чтобы уйти от него.
Ты напугал ее.
Ну да. Он знал, что так надо. Ну и что? Если бы она не испугалась, то не приняла бы это всерьез. Но так лучше. Он собирался дать ей всего десять минут, чтобы собрать вещи, а потом им придется уйти, потому что они не могли оставаться здесь. В этом он уже был полностью уверен.