Остатки здравого смысла, где-то в глубине сознания, тихо шептали Софье о надвигающейся опасности, но она отмахнулась от них.
Тут же к ней подскочили девчонки с «Дружбой» и Софья вновь приняла изрядную порцию.
— Потанцуем? — протянул ей руку один из кавалеров.
Софья кокетливо поджала губки, обдумывая предложение.
— Давайте, — почему-то на «Вы», согласилась она, выходя на середину комнаты, — только музыка неподходящая.
По ее мнению, медленные танцы подразумевали, что-то вроде классического вальса или романтической пронзительной мелодии, плавной и изящной.
— Сейчас, устроим! — вдохновился парень, переключая мелодии, пока не подобрался нужный мотивчик.
— Сойдет? — поинтересовался он, озорно подмигивая.
— Угу! — кивнула Софья, закусывая губу и опуская глаза. Ей почему-то захотелось спрятаться. Прилипучий парень слишком настойчиво взял с места. Он постоянно пытался заглянуть прямо в глаза, отчего Софья сжималась в комок. Она чувствовала себя словно кролик перед удавом.
Она была неприятно удивлена разнузданному поведению этого самонадеянного красавца, который то и дело, пытался прижаться к ней плотнее, а его неловкие руки все время сползали с талии и останавливались ниже спины.
— Случайно! — оправдывался кавалер, хитро глядя ей в глаза.
А руки тем временем продолжали скользить по ладной фигурке, то и дело, оказываясь в неположенных местах.
— Ты такая красивая, — шептал он, вкладывая в слова все свое обаяние.
Софья растерянно отвечала на его ухаживания. По своему скромному опыту в вопросе отношений с мальчиками она была дилетантом. К тому же никоим образом не давала повода к подобному обращению.
Она осмотрелась вокруг. Ее одноклассницы были куда привлекательнее. Сегодня по особому случаю разрядились в пух и прах, накрасили свои симпатичные мордахи, навили кудрей, одели короткие с ладошку юбочки, топы с открытым животом. Софья в отличие от них даже ногти не красила, мама запрещала.
Она недоумевала, почему этот эффектный во всех отношениях парень обратил внимание именно на нее. Она же видела себя со стороны: скромные джинсы, спортивная кофточка. Она едва коснулась тушью длинных ресниц, а на губы наложила прозрачный блеск.
Она кожей ощущала скрытый умысел, но никак не могла понять, в чем подвох. Когда Илья смотрел ей в лицо, ей казалось, что на ее лбу что-то написано, а он тщетно пытается это прочитать.
Осмелевший Илья тем временем запустил руку в длинные Софьины волосы, его теплое дыхание щекотало шею возле уха.
— Ты свела меня с ума, — голосом змея-искусителя шипел Илья, распространяя вокруг запах желания.
Софья ощутила его поцелуй на щеке. Крепкие руки сцепились вокруг тесным кольцом.
— Попалась, киска! Не сбежишь.
— Я не киска, — запротестовала заплетающимся языком Софья, показывая, что она девушка серьезная, без всяких там «муси — пуси». Вяло попыталась разжать его объятия. Уперлась ручками Илье в грудь и попыталась оттолкнуть.
— Ммм! Да, ты любишь поиграть! — усмехнулся кавалер, — обожаю таких.
— Каких? — не догоняла пьяная Софья.
— Непокорных. Это заводит. Ты — особенная!
Акцент на слове: «особенная». Уши приятно грело не только подкупающее лестью обращение, но и то, что парень смотрит лишь на нее, не замечая никого вокруг, будто они в комнате одни.
Илья захватил пальцем длинный локон ее волос, накрутил на палец, поднес к носу:
— Твои волосы пахнут незабудками!
Софья одарила его обворожительной улыбкой, выказывая симпатию. Она редко, вернее, почти никогда не пользовалась успехом у противоположного пола. Слышать подобные слова было непривычно, но вместе с тем приятно. Невероятное чувство телесного томления, смешанного с затуманенными мозгами, толкало ее в опасное приключение. Ведь именно у Ильи она заметила обручальное кольцо, которое впоследствии испарилось с его пальца.
Среди прибывших в гости молодых людей он был самым красивым. Это заметила не только Софья, все девчонки исходили слюной глядя на него. Но он, по всей видимости, свой выбор сделал.
— Илюша, дорогой! А, как же я? — разделила их пару жгучая брюнетка Ленка, явно заскучавшая в одиночестве. На нее пары не хватило.
— Не горюй, меня на всех хватит, — неожиданно выдал Илья, хихикая и прижимая Ленку к себе.
Как же ветрены современные мужчины. Стоило поманить, тут же побежал за юбкой. Софья разочаровалась, но виду не подала. Веселье набирало обороты.
Разгоряченная выпитой «Дружбой», она лихо выплясывала с приятным молодым человеком Юриком, потом с высоким, слегка небритым Димоном под бурные аплодисменты бывших одноклассниц.
На медляке вновь висела на плечистом и приятно пахнувшем Илье, который, по всей видимости, мог танцевать только парные танцы.
Он снова сжал ее тонкое запястье, по — хозяйски другой рукой обхватывая талию:
— Потанцуем?
— Потанцуем! — не своим голосом ответила Софья. Язык внезапно начал опаздывать за сознанием. Коктейль «Дружба» прибыл к месту назначения.
— Куколка! — продолжал расставлять свои сети ухажер.
Ритмы плавно пошатывали и без того качающиеся стены, потолок, свивали в круговерть ошалевшую голову.
Софья потеряла ощущение времени. Просто отключилась, впала в состояние всеобщей эйфории. Затуманенное сознание перестало сопротивляться запретам, воспитываемым с детства.
Глава 4
Очнулась Софья в кромешной темноте. В окружении абсолютно звенящей тишины. Вернее, проснулась. Она слышала лишь свое дыхание и откуда ни возьмись бешеное сердцебиение.
Прислушалась. Ни звука, ни шороха.
Судя по ощущениям, лежала она в кровати. Но вот в чьей? Терялась в догадках.
Кто-то заботливо укутал ее. К своему стыду Софья не обнаружила на себе одежды.
«Не помню, как раздевалась» — озадачилась она, ощупывая себя.
Страх накрыл ее с головой. Как же так получилось? Покачала головой, пытаясь восстановить утерянное вчера. Где, там? Вызвала лишь приступ огромной боли в висках, смешанный с головокружением.
К горлу подступила тошнота. Во рту все пересохло, словно она была в пустыне неделю, не видя, глотка воды.
Сглотнув, она сделала глубокий вдох, набирая в легкие как можно больше воздуха. С трудом поднявшись и закутавшись в простыню, пошла наощупь.
По пути ей встречались неожиданные препятствия. Она то и дело натыкалась на мебель, которой по памяти на этих местах не должно быть.
Острый угол невидимой преграды оставил шишку на лбу незадачливой путешественницы. Она долго потирала ушибленное место, ругая себя за неповоротливость.
Шаг — новое препятствие, другой — и снова преграда. Запутавшись в длинной простыне, Софья с грохотом растянулась на полу, расшибая все что можно.
«Больно» — пропищала она сама себе, поднимаясь с колен.
До нее дошло — она не дома.
— Даш! — позвала она, понимая, что заночевала у подруги.
Ни ответа, ни привета.
Нашарила выключатель, включила свет в прихожей, просеменила шатающейся походкой по всей квартире, опираясь на стены. Ватные, непослушные ноги спотыкались от малейших преград.
В спальне мирно спала подруга, об этом свидетельствовало ровное сопение. Пригляделась, увидев лишь высунутую из — под одеяла ногу. Будить не стала. Наоборот старалась как можно меньше производить шума. Передвигаться стала на цыпочках, по — кошачьи выставляя ступню.
В большой комнате остались следы вчерашней пирушки: гора конфетных оберток, пустые бутылки, гора немытых стаканов. В нос ударил отвратительный запах алкоголя, человеческого пота.
Софья пыталась обнаружить хоть что-то смутно напоминающее ее одежду. Обшарила все уголки комнаты, заглянула под стол, залезла за диван.
Неприятным холодком по спине пробежало скверное предположение, но она сразу же отвергла его. Ее тело не ощущало, что кто-то воспользовался ее слабостью. Она бы почувствовала.
Все же последнее, что всплыло в голове — это назойливое внимание симпатичного Ильи, который ни оставлял, ни на минуту и преследовал весь вечер.
Наконец, ей повезло: джинсы и майка были в ванной. Наспех натянула на себя без нижнего белья, отыскать которое не смогла, последовала к выходу искать обувь.
Увидев себя в зеркале, испугалась. Отражение исказило ее до неузнаваемости. Вместо сияющих глаз, легкого румянца и свежей кожи, лицо украшали: остатки размазанной помады, угольно-черные разводы туши, осыпавшейся с ресниц. Всклокоченные и спутанные волосы, краса и гордость, спутались в воронье гнездо и неопрятными клочками висели в разные стороны. Такой овин на голове расчесать безболезненно вряд ли получится. Софья схватилась за голову, пытаясь пригладить взъерошенную паклю.
«Ох, и влетит мне от мамы!» — решила она.
Откуда взялась яркая красная помада? Она бы никогда в здравом уме не решилась на подобную раскраску. Вульгарно, жуть!
Мысленно проклиная себя за слабость, ругала, что оказалась слабой и безвольной.
А, все, Дашка, затейница! Впрочем, винить ее было не в чем. Как говорится, нечего на зеркало пенять…
Пришлось вернуться обратно и смыть стойкую липкую окраску. Помада въелась в кожу и не хотела сдаваться без боя. Яркие круги стойкой и вонючей косметики не подавались мылу. Испортив чистое полотенце, она выругалась вслух:
— Чума! Доигралась!
В мозгу строились догадки о том, как закончился праздник, потому что она все заспала и ничего не помнила. Не было даже мелких отрывочных воспоминаний. Попытки вернуть память были тщетны, потому что голова раскалывалась от боли, а виски стиснули жесткие обручи похмельного синдрома.
Надеясь, что ничего плохого не произошло, она выскользнула из квартиры подруги, думая, что на следующий день все прояснится.
***
Чудовищный сюрприз Софья получила к вечеру следующего дня. С анонимного аккаунта выложили в сеть любопытные фотки. На них абсолютно голая выпускница-отличница Софья Леднева позировала сразу с тремя молодцами.
Качество снимков оставляло желать лучшего: смазанные, местами высвеченные кадры, сделанные, по всей видимости, на телефон. Все же, главная героиня во всей красе предоставила свои прелести на всеобщее обозрение. Когда ее партнеры по интим-фото не засветили даже подбородка.
Их бесстыдные руки лапали юную распутницу за грудь, попу. Сцены группового секса поражали своей распущенностью. Именно то, как Софья, добропорядочная девочка позволяла делать с собой подобное. Ее стройное невесомое тельце в кольце мужских крепких тел. Живописная картина грехопадения, причем такого мерзкого и противоестественного.
Остроты добавила яркая сюжетность снимков. Словно подлая бесстыдница специально позировала для мужского порно-журнала. В крепких объятиях любовников она принимала развратные позы, выгибалась, подстраиваясь под их желания. Влажные полуоткрытые губы, закрытые от вожделения глаза, разбросанные взлохмаченные волосы, словно у продажной девки.
Никто не заметил бессознательного состояния несчастной, которую использовали как безвольную игрушку.
По любому это искусство не назовешь чувственной фото — сессией, соблазнительным образом этакой невинной сексуальности, присущей юному возрасту. И рядом не лежало.
Выглядело все грязно, пошло и хотелось отвести от стыда взгляд. Однако, желающих полюбоваться, было хоть отбавляй. За вечер просмотры достигли рекордной отметки. Фото в геометрической прогрессии разлетелись среди знакомых и друзей. Подхваченные множеством пикантных комментариев, снимки стали бомбой большой разрушительной силы.
Взрыв произошел в стенах всего одной маленькой и уютной квартиры, в которой жила Софья с матерью. Для остальных — это всего лишь повод для насмешек.
Все жители маленького провинциального городка сами делали выводы. Новость за час обнеслась по всей округе. Занятное происшествие обсуждали между собой, давали оценку.
В принципе, эти суждения оценкой было сложно назвать. Осуждением — тоже. Известная поговорка: «Не суди, да не судим, будешь» тут неуместна. Девчонке вынесли приговор без суда и следствия. Разбираться никто не стал, вдаваться в детали тем более. Приклеили ярлык и все.
Глава 5
— Мам, я не хотела, — оправдывалась в истерике Софья.
Ее опухшее от слез лицо было неузнаваемо. Узенькие ссутулившиеся плечи дрожали от рыданий.
— Я не виновата, — взывала она к материнскому милосердию. — Меня подставили.
Мама, молча, смотрела на дочь, чувствуя огромную всепоглощающую боль в сердце. Нестерпимо было даже дышать. Такое состояние пришло второй раз. Первый — когда ее беременную бросил близкий человек, обещающий вечную любовь.
Слова дочкиного покаяния скользили мимо ушей. Бедная мать закрылась внутри себя, взрываясь от горя.
В самых жутких видениях она не представляла, что именно с ними случится такая беда. О проклятых фотографиях узнала из телефонного разговора с подругой, которая считала, что совершает доброе дело. Но как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. В этом случае лучше быть в неведении.
Фотографии смотреть не стала. Хватило рассказа. Да, и просто боялась ослепнуть от ужаса.
Внутреннее опустошение, вместе с жалостью к единственной дочери, попавшей в беду, расточило все имеющиеся силы.
Она не проклинала несчастное дитя, а винила во всем себя. Как мать она не справилась со своими обязанностями, не уберегла, не досмотрела.
На улицу высунуться было страшно. Людские злые глаза преследовали повсюду. Противный шепоток охотниц до сплетниц, жадно смакующих детали, которые они, естественно, знали лучше всех, слышался со всех сторон и отравлял и без того израненную душу.
От мысли, что придется объясняться с коллегами по работе, оправдываться, женщина извела свое больное сердце. Долго не выдержала. Острый приступ свалил с ног и отправил на больничную койку.
***
Оказалась в больничной палате, с парой пустых кроватей, расставленных вдоль стен.
Хорошо, что одна.
Резко пахло больницей. Вся атмосфера пропиталась запахом дезинфекции, вонючих лекарств, спирта.
Женщина открыла глаза и вспомнила, что вчера чуть не умерла. Ее сердце разбилось на сотни мелких кусочков, острых и колких.
Белый потолок, казалось, нависает над ней, тяжелым гнетущим пологом.
Спина затекла, от долгого лежания в одном положении. К вене до сих пор была подключена капельница.
Материнское сердце вновь сжалось от боли, когда она увидела дочку, спящую на стуле рядом с кроватью.
— Сонечка! — шепотом позвала она.
Девушка встрепенулась, открыла красные воспаленные глаза и заискивающе взглянула на маму.
— Прости, девочка моя!
Софья ожидала чего угодно. Была готова стоять на коленях, вымаливая прощение, слушать горькие слова обиды. Она была готова к крикам, проклятиям. Заслужила.
Самое страшное, что еще вчера счастливая, беззаботная девушка, за день перечеркнула не только свою жизнь, но и поставила такой же жирный крест на жизни матери.
Более того, чуть собственными руками не убила ее — самого дорогого, единственного близкого человека.
Услышать «Прости» было странно, неожиданно.
— Мама! — бросилась Софья на колени перед кроватью и вцепилась в материнскую руку.
Из глаз брызнули слезы, а маленькая палата наполнилась звонкими рыданиями.
Плакали обе. Долго и каждый о своем.
— Тебе нельзя нервничать! — первой очнулась Софья.
— Да, да, конечно, — согласилась мама и настроилась на серьезный лад.
Глава 6
Пришло время матери расставлять все на свои места. Платить по долгам. Когда-то давно, она такой же юной и наивной совершила свою собственную ошибку. «Плод греха моего», позже превратившийся в самый дорогой дар судьбы — ее дочь.
Бесперспективные отношения с женатым взрослым мужчиной считала серьезными, верила, что он разведется, как и обещал. Но время шло, но он по — прежнему разрывался на два дома, все больше отдавая предпочтение семье, в которой было два сына и красавица жена.