Кидаю в две стеклянные миски питательные брикеты и заливаю кипятком. Масса мгновенно закипает, пузырится и увеличивается в размерах, заполняя собою все пространство миски.
— Я сделала тебе с рисом, — говорю, протягивая еду мужчине. Он принимает миску и благодарно кивает головой.
— Почему ты не ешь? — я замечаю, что Ратмир не притронулся к пище.
— Ложка, — говорит он. — Руками есть не могу.
До меня доходит. Как же я глупо выгляжу. Еда вываливается из рук назад в миску, а руки сами собой тянутся в рот, который по старой доброй привычке, автоматом начинает облизывать пальцы. Ратмир смотрит на мои «действия». Сейчас, я сгорю от стыда. Почему рядом с ним я постоянно чувствую себя дурочкой? Ни один мужчина так на меня не влиял. Наоборот, выросшая среди гонщиков, я всегда умела «поставить» любого парня «на место» и не только словом. С восьми лет отец отдал меня в секцию самообороны. Многие парни плакали после того, как хотели силой получить поцелуй. А в десять лет, меня даже хотели ставить на учет к психологу, после того, как я наваляла одному тринадцатилетнему хаму, обозвавшему меня прошмандовкой. Но тогда все обошлось. Лео подключил кое-какие свои связи. Я, конечно, была наказана. Месяц отец не подпускал меня к гаражу. Это возымело действие, и я утихомирила свою ярость, и тех пор подобных инцидентов со мной не случалось. Однако репутация бежала впереди меня. А кто считал, что это преувеличение, угощался с моей стороны такой порцией язвительного сарказма, что хватало надолго. В какой-то момент, я незаметно превратилась в «своего в доску парня», который вечно в мазуте, вечно под капотом или отжимает педаль на трассе. Ратмир же почему-то действовал на меня иначе. Я смущалась его взгляда. И это было не привычно странно.
Конечно, у меня были ложки. И вилки тоже. Но в этом доме, в традиции, есть руками и похоже на какое-то время эту традицию придется забыть. Я покопалась в ящике, выудила оттуда две металлических ложки, одну протянула мужчине, а второй воспользовалась сама. Ложка противно стучала по зубам:
«Неужели приятно так есть?» — думала я, глядя, как Ратмир зачерпывает еду своей ложкой, и несет ее ко рту. — «Видимо, так ему привычнее», — закончила я мысль.
— Что это? — его вопрос выводит меня из дум.
— Еда. Говядина с рисом.
— Нет, — он подумал, подбирая слова. — Из что… это… делали?
— Это питательный сублимат со вкусом говядины, — пояснила я. — Сделан искусственным путем на заводе. Содержит сбалансированный состав веществ необходимых человеку.
— На вкус — дерьмо! — Ратмир явно выругался. Хоть слово мне было не знакомо, произнес он его в соответствующем тоне.
— Могу предложить еще тушеную свинину с чечевицей, — попыталась я защитить наш ХимПродПром.
— Спасибо, — он уже справился с эмоциями. — Не надо. Водички, пожалуйста!
Я видела, как он удивленно наблюдает за моими манипуляциями с генератором воды. Прибор зашумел, втягивая в себя и нагревая воздух. Затем с шипением выпустил уже «обезвоженный» воздух, а в резервуар — накопитель потекла водичка. Я вставляю в специальный паз стакан, и он благополучно наполовину наполняется. Еще несколько действий: открыть морозильный шкаф, вынуть пару заготовленных кубиков льда, обогащенных цинком и медью и… вуаля! Стакан чистейшей, вкуснейшей воды. Но Ратмир, похоже, не разделяет моих убеждений и в этом. Он пробует воду и чуть кривит губы. Я вздыхаю. Мужчина поднимает ладонь в жесте спокойствия и произносит:
— Все порядок. Норм, — и несколькими взмахами ложки отправляет содержимое миски в рот. Следом, двумя глотками, утекает и вода.
Сижу с отвисшей челюстью, и, как дурочка пялюсь на него. Мой ступор прерывает звонок-вызов. Это Лео. Я извиняюсь перед мужчиной и ухожу в спальню.
— Это русский текст! — Лео возбужден. — Рахул уверен! Правда, сам текст технического характера. Много непонятных слов и общий смысл плохо ясен. Но написано на русском.
Я молчу. В голове хочет родиться какая-то умная мысль. Но, так и не родившись, исчезает в потоке других.
— Дора! Ты где? — слышу я голос отца.
— Я дома.
— С ним?
— Да.
— Я сейчас буду.
— Хорошо, Лео.
Х-мм. Русский? Очень интересно. Хотя, что тут удивительного. Стоит вспомнить, где я нашла Ратмира. Таких как он, не мало. Все ищут, да никак не найдут. Мне почему-то становится грустно. Он мне нравится. Даже больше, чем нравится. Но такие как он — они сумасшедшие, обремененные лишь одной идеей — найти ответы. Разгадать тайну Стены. Ничего больше их не волнует.
Я возвращаюсь в гостиную. Похоже, мой новый знакомый умеет читать мысли:
— Что-то случилось?
Я отвожу глаза. Но потом, все же, решаюсь задать вопрос:
— Ратмир, ты понял, что ты в Индокитае, а не в Новой Европе?
Он молчит. Тогда я продолжаю:
— Это я привезла тебя сюда. На гонках случилась авария и мой кар бросило на Стену. А там я каким-то невероятным образом встретилась с тобой. Это я сбила тебя, и… я не могла бросить там тебя одного. Как только тебе полегчает, мы пойдем в Посольство и все-все расскажем. Тебя переправят домой.
— Дора, мы не идти в Посольство, — он прервал мой монолог. — Они мне не помочь. Мне никто здесь не помочь вернуться.
— Почему?
Он не успел ответить. В дверях зашуршало, и в гостиную ввалился Лео. Какие-то секунды мужчины оценивающе разглядывали друг друга.
— Отец, это Ратмир, — я решила, как то разрядить ситуацию. — Ратмир, это Лео, мой отец. — Они пожали руки. Я бессознательно сравнила этих двоих. Лео я всегда считала идеалом мужчины. Высокий, стройный, красивый, умный. Я отшивала всех парней подряд, потому, что была убеждена, мне нужен только такой, как Лео. Но таких больше на моем пути не встречалось. До сегодняшнего дня.
Нет, Ратмир не похож на Лео. Несмотря на то, что они одного роста и комплекции. Ратмир другой. Все в нем другое. И это меня интригует.
Лео протягивает ему планшет:
— Извини друг. Мы думали о тебе хоть что-то узнать.
— Вряд ли это вам помочь, — скорее утверждая, говорит мужчина и убирает планшет в сумку.
— Я надеюсь, что ты сам расскажешь нам с Дорой, кто ты, — и Лео, весь во внимании, садится напротив Ратмира.
— Все это случайность. Я не должен быть здесь. Это ошибка, — он устало откидывает голову на спинку дивана.
— Мы все понимаем, ты должен вернуться домой, в Новую Европу, — сочувствует Лео.
— Да, — Ратмир вдруг оживляется, будто вспомнив нечто забытое. И добавляет:
— В Копенгаген.
Мне это название ни о чем не говорит. А вот Лео, похоже, что-то знает:
— Послушай, друг — говорит он, — моя дочь несет ответственность за твое появление здесь, поэтому я сделаю все, что могу. Я свяжусь с одним моим знакомым в Посольстве, и мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — бирюзовые глаза теплеют.
Лео звонят. Он извиняется и оставляет нас с Ратмиром вдвоем. Я молчу. Он тоже. Наше молчание нарушает вновь появившийся в комнате Лео:
— Ратмир, нужно восстановить твои статус данные. Я сейчас быстро сгоняю за сканером, а мой приятель потом внесет тебя в базу данных. У нас сейчас как раз проходит очередной симпозиум по обмену агроопытом, так что сойдешь за какого-нибудь европейского аспиранта или доцента.
Знаю, Лео пытается шутить, но глядя на лицо Ратмира, я понимаю, что эта идея его не вдохновила.
— Лео, у него чип поврежден, он не читается, — напоминаю отцу наш разговор. — Надо подумать, что делать с его чипом.
На улице уже ночь. Мы все устали. Голова плохо соображает даже у Лео.
— Ладно, дочка. Я пойду домой и еще кое с кем созвонюсь по этой проблеме. Думаю что-то можно решить.
Он целует меня в щеку и уходит. Кстати, его квартира всего этажом ниже, так что если что, папка рядом. Но думаю бояться мне нечего. Я достаю чистый комплект белья и собираюсь стелить, но мой пострадавший, вежливо, но настойчиво забирает его со словами: «спасибо, я сам» и я понимаю, что он уже прекрасно себя чувствует.
«Однако у него отменное здоровье, — думаю я. — Восстановился буквально за несколько часов».
Я оставляю мужчину и устало плетусь в спальню. Раздеваюсь. Падаю на кровать и мгновенно отрубаюсь.
глава 2
Какой противный звук!
Звук зуммера мешает досмотреть чудесный сон. Черт! Мне звонят. Делаю сброс. Но кто-то решил, что на сегодня мне сна достаточно.
— Дора Лан. Слушаю.
— Здравствуйте, джи Лан.
Мой собеседник мужчина и тон его официален. Не нравится мне все это. Сон как рукой смело. Голос продолжает:
— Вас беспокоит НИО «Зона Зеро».
— Да, — противный комок застревает в горле. Я закашливаюсь. На том «конце» терпеливо ждут.
— Я вас слушаю, — выдавливаю я из себя.
— Мы ожидаем вас сегодня в тринадцать тридцать в офисе номер два. Пропуск на ваше имя уже выписан.
— Хорошо. Я поняла.
Этого следовало ожидать. Стена повела себя неправильно и это не прошло незамеченным. Стену изучают не только авантюристы, подобные моему новому знакомому, но и особые государственные службы. Стена всегда под их пристальным наблюдением. Ничего не поделаешь, придется ехать.
Выглядываю в гостиную. Ратмир еще спит. Надо срочно позвонить отцу. Хотя нет. Лучше спущусь к нему.
Лео удивлен моему раннему визиту:
— Что-то случилось? — в глазах отца зарождается беспокойство.
— Меня вызывают в «Зеро».
— Так. Понятно, — Лео чешет затылок и пытается что-то сообразить. — Когда? — наконец задает он вопрос.
— Сегодня. В половине второго.
— Так, — Лео вскакивает с кресла и начинает нервно ходить. — Про Ратмира — ни слова!
— У-гу, — мычу я.
— Скажешь, все было как обычно. Влетела — вылетела. Поняла?
— Да.
— Хорошо. Я еду с тобой.
Мне немного легчает.
***
Мой гость уже не спит. Постель аккуратно сложена в уголке дивана. Я решаю «блеснуть» кулинарными способностями и приготовить гренки. Кажется, неплохо получилось, гренки выглядят вполне аппетитно. Ратмир хрустит «угощеньем». На мой вопрос: «Ну, как? Вкусно?» отвечает странно:
— Нормально. Сбалансировано.
Я не понимаю его. Какая еда ему нравится? Всем известно, что настоящих продуктов еще очень мало. Это в наше время роскошь, каждый день питаться натуральной пищей. Конечно, ученые над этим работают и возможно, в ближайшие десятилетия, натуральная еда станет намного доступнее жителям Индокитая. Сейчас же, люди в большинстве своем довольствуются сублиматами. Кстати, вкусовая гамма становится все разнообразнее. Недавно, на одной вечеринке я пробовала удивительный десерт — «Клубника со взбитыми сливками». На мой вкус — просто супер! И вообще, неужели у них в Новой Европе все по-другому. Насколько мне известно, там точно такие же проблемы. Возможно у его семьи какой-то особый статус, и он к другому привык? Надо спросить. Но свой вопрос мне приходится отложить на потом. Пришел Лео.
Граждане Индокитая проходят чипизацию три раза в жизни: с рождения, с трех лет, с четырнадцати лет. Первые два раза все стандартные статус данные о человеке не вживляются под кожу и являются временными, но неизменными. Детская эрфид-метка похожа на тату — несколько полосок красного цвета на внутренней стороне локтя. Какая-то дополнительная, жизненно важная информация добавляется отдельной «полоской». После четырнадцати гражданину внедряют чип — крохотное «рисовое» зернышко уже под кожу. Такой чип имеет стандартную информацию о гражданине, которую изменить невозможно. Но каждый гражданин вправе дополнять свои статус данные любой информацией о себе, какую только сочтет нужной. Вот эти данные можно менять по мере необходимости. Например — гражданский статус, политический или религиозный. Насколько я знаю, все прибывшие в страну иностранные граждане, так же обязаны быть чипированы. Но их эрфид-метка временная и больше похожа на детскую.
Лео достает из пакета прибор. Я прекрасно знаю что это. Инграфтинг — зонд или чипизатор, как все его называют.
— Извини, особо большого выбора не было, — Лео усаживается на диван рядом с Ратмиром. — Побудешь немного Виктором Штефаном.
Мужчина не сопротивляется, спокойно протягивает руку. Лео сначала наносит специальный активный раствор на область запястья левой руки, затем прикладывает прибор. Тот тихо гудит. Наконец, через минуту, на запястье Ратмира красуется эрфид-метка.
— Значит, слушай. — Лео аккуратно убирает прибор назад в пакет. — Тебя зовут Виктор Штефан. Ты гражданин Новой Европы. Сюда приехал в составе делегации на ежегодный агрофорум «Взаимодействие» по эколого-биологическим проблемам использования природных ресурсов в сельском хозяйстве. Запомнил?
Мужчина утвердительно кивнул. Лео продолжил:
— Форум уже подошел к концу. Сегодня в отеле «Рума Матахари» состоится банкет по случаю его окончания. У меня есть туда пропуск. Мы пойдем вместе. Немного там порисуешься, чтобы лицо твое примелькалось. Завтра европейская делегация возвращается в Гамбург. Вместе с ней, с ответным визитом летит наша. Кроме ученых, — Лео как-то странно глянул на меня, — летит еще группа спортсменов по приглашению Европейской ассоциации спорта. Так что думаю, на борту двухсот пятидесяти местного цепеллина ты вряд ли привлечешь чье-то усиленное внимание. Ну а на банкете немного помелькаешь для пущей убедительности. Много не болтай, больше слушай, кивай головой и все будет нормально. Нам с Дорой нужно отлучиться на пару часов, а ты пока посмотри новостные каналы, где о форуме говорят, чтобы немного в курс дела войти. Кстати, — добавил Лео, уже вставая с дивана, — этот человек, Виктор Штефан — реален. В прошлом году он был здесь на каком-то симпозиуме, так что можешь о нем в сети посмотреть. Вы и внешне довольно похожи. Прямо удача какая-то!
— Ну что, дочка, готова? — это он уже мне. — Нам еще надо по пути в одно место заскочить.
Оставлять Ратмира одного — не хочется. Но, не тащить же его с собой в Отдел! Быстро объясняю, как пользоваться десктопом и войти в сеть. Он схватывает все на лету, похоже наши компьютерные технологии схожи.
Классический костюм не скрывает в мужчине, сидящем напротив меня, за массивным столом заваленным папками и бумагами, «человека в форме». Под его проницательным взглядом, я ощущаю себя словно на рентгене. Мне кажется — он все знает.
— Значит, джи Дора, вы утверждаете, что в Зоне не было ничего не обычного. Все, как всегда.
— Нет, не все, — я пытаюсь выдержать его взгляд, и кажется, мне удается.
— Так-так, — он даже подается вперед. Похоже, желает услышать нечто экстраординарное.
— Туман был менее плотный, видимость лучше.
— Вы снимали шлем?
— Да. А разве не надо было?
— Ну почему, — он опускает глаза и делает какие-то пометки в блокноте. Ручка-стило скользит по гладким и белым, таким же, как и стило, пластиковым листкам. Бумага в этом мире по цене золота. Я жду продолжения. Наконец он откладывает ручку и произносит:
— Так что же вы видели, джи Дора?
Я пожимаю плечами:
— Больше ничего.
— Ну, хорошо, — после некоторого молчания говорит он. — Вы можете идти. Но я прошу вас оставаться на связи. Возможно, мы вызовем вас еще.
Я закрываю за собою дверь и только сейчас выдыхаю.
***
— Чувствую, они не отлипнут он тебя так просто.
Лео ведет машину. Я сижу рядом и в который раз пересказываю то, о чем меня спрашивали в НИО.
— Мне кажется, он поверил, — говорю я отцу.
Его взгляд говорит мне, что я не совсем права.
— И что делать? — я как в детстве надуваю губы. — А если они не отстанут?
— Ты летишь в Новую Европу.
Я не сразу врубаюсь, что он сказал.
— Я, что!?
Мы уже в гараже. Лео паркуется молча, не обращая внимания на мое вопросительное выражение лица. Наконец мотор замолкает.
— Ландора, — отец вынимает из внутреннего кармана пачку пластиковых карточек и протягивает мне, — ты летишь с делегацией Индокитая делиться своим спортивным опытом с европейскими коллегами. Ну, кому же еще, как не тебе? Ты же у нас Чемпион!