— Жуть, Гарри, — честно заявил Рон. — Я начинаю переживать за твое здоровье.
— Ничего ты не понимаешь, — поддержала мой гениальный подарок Джинни. — Это мило.
— Вы теперь как настоящая парочка! — умилилась проходящая мимо Флер.
— Друг, это нравится всем девчонкам, — громко шептал Рон. — Уже это настораживает.
Опять играли в игры, много смеялись и слушали, как в гостиной Ремус с интересом обсуждает что-то совершенно невероятное с моим отцом. Кажется, папа говорил о своей работе в Министерстве, обсуждали каких-то животных.
До какого-то момента рождественские каникулы были просто волшебными. Мы с папой несколько раз выезжали погулять. Конечно, ощущение войны буквально витало в воздухе, но сидеть дома было не намного безопаснее, чем разгуливать по улицам. Хотя Поттер был другого мнения, но сделать ничего не мог. А я покупала старые лампы на блошином рынке, мы с папой бродили по старинным замкам, покупали гамбургеры, находили маленькие магические кварталы в крупных городах Англии.
Примерно за неделю до конца каникул папа забрал Гермиону к нам в гости. Она с удовольствием присоединилась к вечерним настольным играм и традиционному молчаливому чтению перед сном.
— У вас такая приятная атмосфера в доме, — улыбалась она, укладываясь спать.
— Мы немного отвыкли от гостей, — несколько смутилась я. — Но после Уизли у нас очень тихо.
— А ты откуда знаешь? — хмыкнула Миона.
— Пару раз, когда папе нужно было отлучиться, меня оставляли там ночевать. Никогда не могла выспаться. Они классные, но слишком уж… много всего.
Гермиона сонно улыбнулась. Семья Уизли жила в постоянном хаосе. И он казался волшебным, даже пленительным. Но я была рада, что у нас гораздо тише. Утром мы отправились в гости. Гермиона хотела поздороваться с миссис Уизли, да и Джинни нужно спасать от вездесущей Флер. Я, кстати, с ней неплохо так общалась. Ее красота меня не трогала. Но она немного любила умничать, поэтому и слегка подбешивала. Но, наблюдая за ней, понимала ее. Приехала к любимому, а вся его семья тебя недолюбливает. Старается быть полезной.
К моему огромному удивлению, Гарри в Норе не было. Как и Рона.
— С утра встали, а их уже нет, — объяснила Джинни. — Уже не в первый раз. Но обычно они быстрее возвращаются. Мама волнуется.
Мы сидели в гостиной, я подняла взгляд, ища часы.
— Мама их с собой носит, — заметила мой взгляд Джинни. — Там у всех смертельная опасность.
Мы все замолчали. Почему такие вещи всегда осознаешь как-то внезапно? Я помотала головой, стараясь отогнать плохие мысли. Все будет хорошо. Поттер знает про крестражи, скоро они все будут уничтожены… Но каждый раз возвращалась мыслями к Поттеру и Уизли. Куда они отправились? Покупка ингредиентов в Лютном — это очень быстро. Обо всем договариваются заранее через проверенных людей, быстро совершают обмен и расходятся. Так куда они отправились, чтобы так долго не возвращаться?
В доме все было сделано, поэтому вскоре миссис Уизли села с нами. Мы смеялись над ее рассказами о ночных прогулках по Хогвартсу, слушали истории про наших профессоров и сами рассказывали кое-что из школьной жизни. И очень испугались, когда в парадную дверь кто-то забарабанил. Кажется, ногой.
Миссис Уизли, вытащив палочку из широкого рукава, подошла к двери. Мы с девочками подбежали к окну и судорожно вздохнули. Более странную компанию еще поискать нужно. Потому что Снейп, Люпин, Поттер и Уизли, все в ссадинах и гари — это не самое нормальное зрелище.
Миссис Уизли, жестко оттолкнув Гермиону, спросила что-то у Люпина и только потом открыла дверь. Вся компания ввалилась внутрь. Гарри и Ремус поддерживали Рона, Снейп был зол и плевался ядом.
— Настойку бадьяна! — рявкнул он, практически закидывая Рона в кресло.
Миссис Уизли уже бежала с пузырьком.
— Да не мне, Поттеру! — оттолкнул женщину Снейп.
Он уже что-то шептал над Роном. Люпин буквально упал в кресло, схватившись за голову, а я бросилась к Поттеру. Правое плечо было рассечено, кровь лилась не переставая. Вместе с миссис Уизли мы усадили Поттера, сняли остатки рубашки и принялись заливать пузырящуюся рану бадьяном. А этот олень все пытался обнять.
Шум в гостиной стоял невероятный, у миссис Уизли так тряслись руки, что флакон практически выпадал из ее рук. Я отобрала зелье, принялась лить сама.
— Что с Роном? — испуганным шепотом спрашивала Гермиона.
— В Лютном, — хриплым голосом начал Люпин. — Я по делам Ордена был, наткнулся на этих двух. И на пятерых пожирателей. А Снейп на шум выбежал. Завязался бой. В Рона что-то попало, его ноги не держат.
— Мерзкая штука в него попала, — закончил колдовать Снейп, — вызывает омертвение тканей. Это Кэрроу были. Скорее всего Алекто, она особенно его любит.
— Что с ним? — бросилась к сыну Молли.
— Уже ничего. Смог снять, — довольно мягко ответил он.
И тут же повернулся и рявкнул:
— Поттер! Вы что там делали?
— Кубок забирал, — Гарри вытащил из внутреннего кармана чашу.
— Дебил! Дегенерат! Оборотное зелье для кого варили? Трансфигурацию ты для кого учишь? Не могли замаскироваться? Ты бы тогда еще Уизли попросил на улице орать «Избранный прогуливается по Лютному!». Если бы нас с Люпином там не было, вас бы убили. Двое против пятерых — это слишком.
Молли всхлипнула, Джинни протянула ей чайную чашку, та невидяще выпила ее всю. Люпин все еще сидел в кресле:
— Есть что-нибудь покрепче? — обратился он, — Все еще не верю, что мы оттуда живыми вышли.
Джинни метнулась на кухню, а Поттер все же умудрился «уронить» меня рядом с собой, теперь обнимал здоровой рукой. Как это всегда бывает у меня, я начала бояться уже после. Дрожала всем телом. И не могла не смотреть на длинный шрам через плечо и грудь. Джинни вручила мне в руки стакан, такой же достался Поттеру. Все выпили.
— И не храни эту дрянь в доме, — брезгливо сморщился Снейп, — И хватит уже быть таким идиотом. Я пойду отчитаюсь Дамблдору. Люпин, к Кингсли, нужно как-то скрыть присутствие хотя бы этих двоих в Лютном.
Ремус рассеяно кивнул, и они вышли из дома. А я потащила Поттера с дивана:
— Вставай, бадьян, конечно, хорошо, но рану нужно промыть.
— Признайся, ты просто давно хотела увидеть меня без рубашки, — устало улыбался Поттер.
— Конечно, а теперь я еще хочу тебя побить, чтобы ты больше так не делал никогда!
— Ты волновалась за меня?
— Олень ты, Поттер.
— Из твоих уст даже оскорбления звучат прекрасно.
Мне все же удалось затащить его в ванную на первом этаже. Теплую мантию не восстановить, вместе с ней на пол бросила и свитер. Рус рассказывал о сектумсемпре. Заклинание опасное, имеет одну особенность. Буквально притягивает всякую гадость, раны заживают долго, а если были достаточно глубокие, то могут и открыться, вновь начав кровоточить. Поэтому я быстро орудовала губкой, хорошенько поливая ее специальным обеззараживающим раствором. Молли часто смачивает им синяки и ссадины своих мальчишек, прежде чем начать лечить.
Страх, нагрянувший в гостиной, постепенно проходил. Поэтому во мне бурлили совершенно противоположенные чувства. Хотелось то орать на Поттера, что он дебил и напугал меня до смерти, то просто реветь, потому что все-таки жив. И лишь закончив промывать рану, я подняла глаза. Поттер улыбался. У него синяки по всему телу, огромная рана на груди, а он улыбается!
— Ты чего улыбаешься? — возмутилась я и хотела еще наорать, и вообще сказать все, что о нем думаю.
Но не смогла, из глаз сами собой брызнули слезы, все-таки я ко многому была готова, только не к жизни в военное время. Ну, а у Поттера сработал инстинкт: если женщина плачет, то обнимай.
Сидеть на полу, по всей видимости, будет нашей фишкой. И опять я сижу у Поттера на коленях. Всхлипываю и вытираю все никак не проходящие слезы. А в голове дурацкие мысли о том, что реветь в рубашку все же удобнее, чем в голое плечо. Даже если плечи широкие.
— Прости, — утешал меня он, — Я же не знал, что так получится. Мы из банка вышли, свернули за угол, чтобы уйти телепортом, а там Люпин. Он на нас даже не успел начать орать, как эти появились. В масках. Испугалась?
— Нет, — всхлипнула я, — это я от восторга тут реву.
— Ты обо мне беспокоилась? — с радостью спросил Поттер.
— Олень ты, — припечатала я. — Я испугалась, а он радуется.
— Прости. Но когда ты обо мне беспокоишься, я не могу не радоваться.
Дверь ванны распахнулась и на пороге появилась возмущенная миссис Уизли:
— Залей его бадьяном, а не обнимай. Не заслужил.
— Я верю, — возразил Поттер, — что Луна не столь жестокосердна. И будет лечить меня поцелуями.
— Вас пороть в детстве надо было, — возразила Молли. — Да и сейчас бы не мешало. Вставайте.
Повторно заливала бадьяном я его в этой же ванной. А до своего чемодана он шел в порванной мантии. Так я узнала, что Поттер и спит в пижаме с длинными рукавами. Рунный браслет представлял из себя тонкую полоску металла, меньше сантиметра шириной. Золотой, через примерно равные промежутки были тонкие полоски из серебра — разделения условий. Рунные схемы лично мне напоминали программирование. Магия работала по принципу постановки условий и временных рамок. Лично мне сложнее было перевести заклинания в руны, а вот выставлять эти условия было проще всего. А по браслету Поттера, знающий руны бы смог определить, для чего он. Руны скрытия и невидимости так часто повторялись на нем, что догадаться может даже тот, кто едва выучил перевод. Даже условия разгадывать не нужно. Хотя лично мне интересно. Он ведь скрывает перстни на руке, при этом сама рука остается видимой, как и то, что он в руку берет. Как сделал?
Больше парни из Норы не выходили. Да и мы с Гермионой чаще приходили к ним. А если не шли сами, то под дверью опять появлялся грустный Поттер, которому нельзя морозить незажившую рану, и мы шли в Нору с ним. Просто потому что иначе Гермиона начинала чувствовать себя третьей лишней. Она этого, разумеется, не говорила, но я легко представляла себя на ее месте. Поттер иногда был просто невыносим.
За пару дней до конца каникул мы тоже сидели в Норе. Ну как сидели? Частично помогали миссис Уизли, переругивались и отшучивались, играли в мяч капустой, и вносили еще больший хаос в обстановку этого дома. Я, как человек далекий от деревенской экзотики, напросилась кормить куриц. Они так забавно подбегали под ноги, что я постоянно напрашивалась их кормить. И когда я уже вытрясла все зерно из большой чашки, я собралась обратно. Пора было домой, начинало смеркаться.
Помахивая чашкой и напевая под нос «Вахтерам», я пробиралась по загроможденной тропинке дикого парка Уизли. Ну и, разумеется, Поттер вырвался с кухни и шел мне навстречу.
— Ты и минуты без меня прожить не можешь? — улыбалась я.
Настроение было хорошим, погода приятной, солнышко светило, папа обещал приготовить что-то вкусненькое. Поттер опять полез обниматься:
— Ни минуты не могу.
— Ой, все. Дай пройду. Нам с Мионой уже выходить надо.
— Луна.
— А?
— А давай поженимся?
Рассмеялась я искренне, потом поняла, что он не шутит и оскорбленно ответила:
— Нет.
— Ну почему?
До дома оставалось пройти немного, я обогнула Поттера и пошагала к задней двери.
— Хочу тебе напомнить, что мне семнадцати еще нет.
— Для магических клятв это не важно. А министерский заключим, как школу закончишь.
— Нет.
— Почему?
Я уже открывала дверь кухни. Было очень тихо. Все, кто нарезал капусту, точил ножи и занимался другой полезной деятельностью, молчали и полностью отдались делу. Ага. Могу поспорить, только что экстренно от окон отбежали.
— Ты точно хочешь это слышать? — уточнила я, ставя тарелку для пшена обратно на мешок.
— Конечно.
— Во-первых, сколько мы с тобой встречаемся? Два? Или три месяца?
— Три, — несколько оскорбленно ответил Поттер.
— Ну так вот. Во-первых, приличные девушки после трех месяцев ухаживания замуж не выходят.
Я повесила «рабочий» плащ на крючок и направилась в гостиную. Где Джинни и Миона внимательно уставились в книги. Кажется, Джинни ее даже вверх ногами взяла.
— Во-вторых, — продолжала я, — в приличном обществе сначала спрашивают разрешение родителей. А я как-то не помню, чтобы ты с моим отцом разговаривал без меня.
Я кивнула Гермионе в сторону двери, и мы обе начали надевать теплые мантии и шапки.
— И в третьих. И самое главное. Мог бы хотя бы кольцо для приличия взять. Без него я отказываюсь твое предложение всерьез рассматривать.
И захлопнула дверь, не дав Поттеру выйти за нами. Гермиона, красная как рак, залезала на свой велосипед, а за дверью ржали все Уизли разом. Причем так, что стекла подрагивали. Но я все же услышала голос Тонкс:
— А у нее в родне Блэков не было? А то она мне мою маму сильно напомнила…
Магический брак — это то, что я называла «уж замуж невтерпеж». Официальные браки заключали в Министерстве. И такая услуга там начиналась только с семнадцати лет. Но в мире магов не перестали действовать старые законы, основанные на невозможности нарушить клятвы. И заключить брак можно и такими клятвами у родового алтаря. Но лично мне кажется, что камень для клятв и не нужен. Принесенные клятвы и делали пару мужем и женой. И хотя официальной бумажки не было, и фамилии не менялись, на все вопросы о неприличном поведении можно отвечать «Это мой супруг». И магия будет подтверждать. Сейчас таким браком пользовались только влюбленные идиоты, мечтающие сбежать. Ну вроде как родня против, а мы все равно будем вместе. Это как побег с любимым в старинных романах. Иногда такие браки заключали и с разрешения родителей. Если пара одобрена, к тому же друг в друга влюблены, логично предположить, что такие «детки» довольно скоро окажутся в одной постели. Чтобы избежать сплетен о неприличном поведении жениха и невесты, родители решают их неофициально поженить.
Это решило бы многие проблемы, на самом деле, но Поттеру я сказала чистую правду. Секс, конечно, хорошее дело. Но и без него можно прекрасно прожить. Поттера можно промариновать еще как минимум месяца три. И вообще брак — это как-то слишком официально. Пуританские порядки магического мира в этом плане меня бесили просто до дрожи. Но без кольца замуж не пойду. К тому же где-нибудь в сейфах Поттеров и Блэков точно завалялся какой-нибудь симпатичный перстенек. Пусть сначала нормальное предложение сделает. Олень.
Гермиона хихикала всю дорогу. Благо на велосипедах мы добирались быстро. А мое настроение взлетело еще выше. Пока я читала лекцию о правильном поведении, у Поттера был вид как у побитого котенка. Так мило. Гермиона палочкой уничтожила велосипеды, она создавала их трансфигурацией по утрам, а я открыла дверь.
— Мы дома! Пап, если к тебе придет Поттер просить моей руки, то я еще маленькая. А если будет настаивать, то в нашем роду были арабские шейхи, и положено платить выкуп золотом по весу невесты.
— Теперь понятно, каким образом моя внучка знает принципы рунных схем Поттеров.
По винтовой лестнице из гостиной спускался высокий мужчина лет пятидесяти на вид. В светлых волосах не видно седины, а голубые глаза смотрят цепко. Луна плохо помнила деда, точнее не помнила совсем. Но легко догадаться, что это он. Уж слишком фамильные черты, папа был на него очень похож.
— Ну здравствуй, дедушка, — усмехнулась я.
Тепла к этому человеку не было. Своего сына он, судя по некоторым разговорам папы, считал неудачником. Только что женился выгодно. У деда, видимо, были какие-то надежды на внучку, но до пяти лет Луна ничем себя не проявила и дед умотал в Грецию.
— Мне кажется, или я услышал издевку, юная леди.
— Что Вы. К тому же называть меня Леди — это слишком. Лавгуды не были признаны аристократами, так что Леди — это моя мама и обе бабушки. А я вот простолюдинка. Какая потеря.
Дед заржал. Искренне так и с удовольствием. Может мы и подружимся, но не точно.
— Это моя подруга, Гермиона Грейнджер. Мой дед. Арман Лавгуд.
Гермиона вежливо поздоровалась. А дед, словно игнорируя правила приличия, предложил мне прогуляться по саду. Сад у Лавгудов был полностью волшебным. Поэтому с тропинок и правда лучше не сходить.