— Что есть ТА САМАЯ торговля?
— Большие прибыли, — с ходу ответила Гримани, понимая, что тут, в окружении людей, пусть и не сидящих вплотную, я не стану называть вещи своими именами. Да и ей не советую. — Дед и его… друзья, его начальство, решив освоить этот сектор, получили большие доходы и тем самым увеличили влияние компании.
— Всё так. Но обратной стороной медали стали пристальное внимание контрольных служб, а также массовые протесты тех, кто столкнулся к побочными реакциями на продаваемый продукт. Собственно, последние и привели к тому, что у немалой части потенциальных клиентов репутация компании как обрушилась, так до сих пор и не собирается восстанавливаться. А реноме следовало бы блюсти. Так и выглядит ставка на краткосрочную перспективу, но пренебрежение стратегическим развитием. Отсюда же и резкое снижение качества стажёров, и нежелание некоторых значимых игроков на рынке вступать даже в ситуационные союзы. Да-да, та самая изрядно подмоченная репутация. Причём заслуженно, без толики клеветы.
— Это уже давно так, ничего не изменится от того, что здесь…
— Именно здесь, а не где-то там. Вот что подумают местные власти, когда поймут, что после передела на «теневой стороне» трафик наркоты несколько приувял, а часть клубов на острове перестала быть «точками», где она распространяется? Будут ли они этим разочарованы?
Слова «наркота», «точки» и прочее проскользнули лишь тогда, когда я увидел, что сидящая в относительной близости компания расплатилась и собралась уходить. Безопасность — это хорошо, но даже паранойя должна быть разумной.
— Получавшие долю? Несомненно будут.
— Закон сообщающихся сосудов, — отмахнулся я. — Эта зараза просто так не исчезнет. Просто переместится в места, которые будут вне нашего контроля, а то и просто на улицы. Свинья грязь найдёт. А наркоты те ещё животные, потерявшие остатки облика человеческого. Вдобавок психологию, в том числе и обычной полиции, учитывать следует. Вот кого они с большим энтузиазмом преследовать станут — держателей каналов контрафакта и контролёров проституции или драглордов местного значения? Ответ то очевиден! Да и общественное мнение на защиту последних почти никогда не перетянуть, в то время как девочки и контрафакт — не столь великие прегрешения, а порой и вызывающие определённую долю сочувствия у прессы и обывателей.
Звяк… Это ложечка скребнула о дно креманки, где раньше находилось мороженое. Джулия, взглянув на опустевшую ёмкость, затем на себя, меня, вздохнула и после секундных колебаний потянулась к колокольчику. Понятно, что не за расчётом, а с целью заказать новую порцию вкусняшки. Гримани и любые виды диет и близко не стояли — так было, как есть и наверняка так оно и останется. Хорошо хоть физическими нагрузками компенсирует свою тягу к кулинарным изыскам.
— Ладно, ладно, признаю, что какой-то смысл в тобой сказанном есть, — проворчала девушка. — Сначала отобрать клубы, подмять девочек и контрафакт, который идёт сюда и проходит транзитом. А потом уже, когда нас не будут подозревать, распространить влияние и на…
Завидев приближающегося официанта с новой и полной до краёв креманкой фисташкового мороженого, я не мог не прервать излияния Джулии на конкретную тему. Тут достаточно было прикоснуться к её руке и ласково так провести от кисти вверх кончиками пальцев. Со стороны естественный жест мужчины, сидящего рядом со спутницей — очаровательной и очень сексапильной юной красоткой. Сама же сицилийка, зная, что я как-то не введусь на её провокации и сам к ним прибегаю лишь при необходимости, для создания подобающего антуража, сразу осеклась. А там, мгновение спустя, заметила официанта и поняла причину.
— Угощайся, дорогая.
— Спасибо, Тони, — и вдох. Глубокий, такой, что ткань платья на груди очень хорошо натянулась, обрисовывая контуры груди, которая и без того была выделена лифчиком стиля пушап. — Ты такой заботливый.
И откровенно блядский взгляд, который невинным и даже относительно скромным девушкам никогда изобразить не удастся. Бедный официант… Хотя он такое наверняка часто видит. Видит и завидует, по физиомордии заметить несложно.
— Возвращаясь к разговору…
— К какому именно? К планам по развитию того самого бизнеса, который хотим получить? Или может о том, почему все-все считают, что мы с тобой партнёры в разных сферах и положениях. Точнее позициях. А тебя ещё и казановой, потому что при общении со мной то и дело по местным девочкам ходишь.
— А ты по мальчикам, — усмехнулся я в ответ.
— Здоровье, в том числе психологическое — залог успешной жизни. А какое здоровье, если тело от недотраха страдает? Я девушка темпераментная, это семейное.
— Не имел чести быть представленным. Ну, помимо твоего деда, дона Стефано.
— Ещё «удостоишься», — скрипнула зубами Джулия. — Мама будет изучать тебя как диковинную зверушку, отец обливать скепсисом, а братья… Они знают, что ты ко мне близок, а значит для них ты самый неприятных из всех капо клана. Наши отношения… как-нибудь расскажу.
Настаивать тут крайне не рекомендовалось, все навыки в области психологии даже не шептали на ухо, а вопили почище пожарной сирены. Потом — это и значит потом. Ничего, я почти уверен, что после того, как юная Гримани мало-мало оперится, почувствует вкус первых настоящих побед, тогда и вспомнит об этом моменте. Держать всё в себе для ей подобных — совсем не выход. Нужно поделиться, выплеснуть. И не подружкам или там любовникам мимолётного характера, а человеку, которому можно доверять и с которым её связывает нечто большее, чем просто постель или тем паче приятельские посиделки за стаканчиков.
— Послезавтра.
— Что «послезавтра», Тони?
— Начало перехвата власти над «теневой стороной» острова. Не всей, но четыре ключевых клуба и ещё кое-что мы под себя заберём. А для этого потребуется стереть Рашида абу Салеха и его племянников, Омара и Махмуда.
— Ты та-акой гуманист!
— С чего бы?
— Всего троих. Троих, а даже не тридцать. Марокканцев ведь немало. Я про тех, которые как раз и контролируют то, что мы хотим у них забрать.
— Вот ты о чём. Троих — это значит те трое должны раствориться быстро и в первую очередь, чтобы оставшимся было труднее организоваться.
— Считаешь, что именно раствориться? Не передумал?
— Выгоды от этого варианта перевешивают. На «исчезнувших», особенно если есть кое-какие предметы с отпечатками пальцев, легко переложить многие грехи. И заодно пустить полицию по ложному, а местами и не очень следу, пусть пользу приносят… на сей раз нам. Люблю, признаться, играть этих субъектов втёмную. Я же тебе кое-что рассказывал, да с примерами из числа реально происходившего.
Девушка прикусила губу, припоминая, и спустя пару секунд расслабилась. Вспомнила, судя по всему. Гуд! Ведь Коза-Ностра, при всём моём уважении к славному прошлому сей мафиозной структуры, особой тонкостью в своих акциях не славилась. Жестокость, запугивание, слом своих врагов и готовность воевать с действительно опасными противниками… но не умение крутить многоходовые комбинации. Последнее из всех итальянских мафий стоило приписывать разве что калабрийской Ндрангетте.
— А людей то хватит? Твоя «команда» сейчас состоит всего из пяти солдат.
— Пока — да. Но ты всё время не учитываешь «привлекаемых специалистов».
— Пособники… Доверять им, не входящим к клан, никто не станет. Только использовать.
— Так именно это и планируется. Найм через надёжных посредников, конкретная задача с предварительной выплатой аванса и гарантией выплаты оставшейся части. Я этим не первый год занимаюсь. Более того, ухитрился остаться живым и практически здоровым.
— Цена! — ткнула в мою сторону пальцем девушка. — Хорошие специалисты и берут дорого. Оправдываться за понесённые траты перед дедом не тебе придётся.
— А оправдываться не потребуется. Из своего запаса оплату аванса произвёл, да и оставшаяся часть оттуда же пойдёт.
— Хн… Крупное вложение с целью произвести впечатление на нежное и трепетное девичье сердце?
— Циничное нежелание просить что-либо у босса, когда можно сделать самому и не быть обязанным. Да и контроля от твоего родственника меньше в таком случае окажется. Территория, взятая самостоятельно, и прибранная при использовании помощи со стороны, пусть всего лишь финансовой — это несколько разные категории. Политика, чтоб её, она даже в специфических делах имеет место быть. И не учитывать её — распространённая, но от того не менее серьёзная ошибка.
— Коварство — твое второе имя. Или третье? — изобразила задумчивость Гримани, после чего вновь потянулась к колокольчику. Увидев же по моему лицу, что я собираюсь малость проехаться по её любви к лакомствам, проворковала. — Не-ет, дорогой мой Тони, тут нам больше делать нечего. Зато пройтись по пляжу — это я сейчас очень хочу. И ты, как добропорядочный кавалер, должен будешь сопровождать неоднократно совращенную тобой синьорину и развлекать разными милыми историями.
— Прямо коварно и именно совращённую? И таки да мной?
— Ну… коварство было. Совращение тоже. Кем — это уже мелочи. Большая часть сказанного всё равно правда. А меньшая… позволительный мне как девушке художественный вымысел.
И захочешь, так забыть не получится некоторые «милые» особенности Джулии Гримани. Доставать людей она умеет виртуозно. Мне то по большей части пофиг из-за жизненного опыта и толщины отращенной шкуры, а вот другие… Не полная засада, но близко к этому понятию. В довесок до сих пор не удалось вбить в её постоянно украшенную очередной стильной причёской неглупую голову, что подобное поведение естественно как раз для взбалмошной и бестолковой золотой молодёжи, прожигающей жизнь и семейные финансы, но не для той, кем она хочет стать.
Воистину некоторые люди — и крайне солидная их часть — сами себе большие буратины. Плохо лишь то, что с одной такой приходится «воевать» с переменным успехом. А пока, расплатившись, мне только и оставалось, что сопровождать эту сытую, довольную и потому чуть менее стервозную сицилийскую очаровашку в её прогулке по прибрежной полосе. Чувствую, ей сейчас хотелось поиграть в счастливую и влюблённую парочку. Такое порой случалось и было весьма своеобразно, учитывая де-факто игру с двух сторон сразу. Забавный опыт, ага. Особенно если вспомнить, что оба мы спим с совсем другими людьми, причём моногамностью в обоих случаях даже не пахло. Странно…
В чем странность? Да в том, что родственники Джулии не раскусили эту игру «принцессы» семейства Гримани. Или, чего нельзя исключать, там всё еще более сложно и запутанно, чем я могу предположить. Ладно, мне это пока мешать не должно. Или нет? При любом раскладе, сперва следует разобраться с делами на острове, а уж там… Пока же просто наслаждаться прогулкой и обществом весьма интересной, пусть и с многочисленными тараканами в голове, личности. Смотреть на неё, кстати, тоже весьма приятно. Фигурка, умение себя преподать, шарм, сексуальность. Настраивает порой на лирический лад. Немного. Иногда.
Интерлюдия.
Некоторое время назад. Италия, недалеко от Генуи.
Если и было для Стефано Гримани нечто более утомляющее, чем присутствие на сборах донов Коза-Ностры, так разве что семейные склоки. К счастью, последние случались ещё реже, чем первые. К несчастью, они всё же случались и редко когда действительно радовали.
Этот раз исключением тоже не стал, так что глава клана Катандзаро, откинувшись на спинку сиденья в неброском «фордике», цедил сквозь зубы, обращаясь к своему внуку:
— В Купол они нас не приняли. И выставили так, что могли бы, не случись этих убийств антимафиозо и судей. Думают вызвать у меня сожаление, может даже желание исправиться. Веном… Нет, ты не Зверь, ты до его хитрости не дотянешься!
— Дед, может ты неправильно понял капо-ди-капи? Он беспокоится о том, что мы не можем противостоять ДИА и другим отделам полиции. Мы действительно не можем!
— Ты это говоришь мне, видевшему происходящее во времена Зверя Риины и бешеной своры его убийц, где главным был сам Пино Греко? — усмехнулся Стефано Гримани. — В Антимафии такие же люди из плоти и крови. Они боятся, им больно, они дорожат своей жизнью и другим. И эта их выходка с семьями… Веном промолчал о части добытого информаторами.
Удивление на лице Витторио порадовало патриарха семейства. Что поделать, любил он производить впечатление, особенно на родную кровь. Потому и продолжил, лишь выдержав несколько театральную паузу.
— В ДИА и среди судей убийство авторов идеи надавить на нас, угрожая родным, восприняли… правильно. Поняли, что если начать охотиться на наши семьи, то пойдёт охота и на их родных, без каких-либо правил. Тогда начнётся такое, что и Зверь не мог вообразить. Будет лишь имитация очередной волны борьбы с нами. Качественная, наглядная, но имитация. Ближайшие полгода, может год, окажутся спокойными. Это знаю я, а значит и Веном. Он капо-ди-капи, у него большие возможности.
— Но тогда… — растерялся Витторио. — Это можно было сказать на встрече.
— Часть донов это и так знала, другим могли рассказать. Есть то, что многим известно, но вслух не произносится. Убийства судей и полицейских были? Ответные действия, пусть даже не столько опасные, сколько для публики, последуют? На оба вопроса положительный ответ. И отношение к нам самого дона Фредо прозвучало.
— И всё это ради возможности его услышать?
— Для понимания, кто из кланов на каких позициях, по какому пути хочет двигаться дальше. Это мы как раз и узнали. Вспомни их слова, их лица, эмоции на которых мало кем скрывались. Венома и его политику компромиссов поддерживают не все. Жаль, что мы не в Куполе, но ведь и Тото Риина, когда начинал восхождение, ни сам там не был, ни его клан не входил в состав сидящих за тем столом.
Слов Стефано Гримани оказалось более чем достаточно для того, чтобы Витторио понял всю суть разыгрываемой дедом партии. Не детали оной, а именно суть. Патриарху семейства Гримани не нравилось то положение, которое занимал клан Катандзаро, и он хотел это изменить, пользуясь представившимися возможностями, а также слабостью некоторых кланов Купола. Но не добивая ослабевших после очередных атак властей, а напротив, ища в них союзников, стремясь показать, что можно не просто уходить из-под ударов, но и наносить ответные, настолько сильные и чувствительные, что власти предпочтут отступить, полностью или частично.
— Это опасно, дедушка, — выдавил из себя Витторио, смотря на родственника, как на надвигающуюся снежную лавину. — Я понимаю, что мы в итоге сможем получить, но на этой дороге везде большой риск. Сам Веном, полностью поддерживающие его кланы. ДИА и другие полицейские… Наши враги из Стидды и иных организаций наконец! Пока ещё можно остановиться, подождать лучшего момента, когда мы станем сильнее, а остальные успокоятся.
— Мы все чего-то ждём больше четверти века. Вито. Хватит ждать. И успокойся, вспомни, что ты мой наследник. Ты должен будешь продолжить то, что я начинаю. А стать сильнее… Сейчас мы на взлёте, а когда он закончится — этого не знает никто. Подумай и о времени. Как следует подумай, тогда поймёшь, что я не собираюсь бежать вперёд прямо завтра или через неделю. Но и медлить нельзя. Думай, внук, ты умеешь это делать.
Стефано Гримани давил на те кнопки в духе внука, которые, как он знал, имелись, отклик на которые обязан был дойти до цели. И надеялся на то, что стремление к власти переборет ту осторожность и нежелание рисковать, которыми Витторио также отличался. Сейчас же стоило дать ему посидеть в молчании, обдумать услышанное. Да и в голове у самого Стефано Гримани бродили разные мысли. Например о том, что творится в тех местах, где сейчас находится Джулия. Сама по себе его внучка, несмотря на всю творящееся у неё в душе, весь адский пламень, перемешанной с жаждой силы, крови и власти… не могла практически ничего. Желания, не подпёртые возможностями, мало чего стоят и обречены оставаться лишь бесплодными мечтаниями. Но теперь рядом с Джулией находился тот, в ком глава клана Катандзаро не мог полностью разобраться. Антонио ди Маджио, этот сперва наёмный убийца, выполнивший несколько заданий клана, затем солдат, делом показавший, что способен приносить большую пользу, а затем и капореджиме. Быстро взлетевший, однозначно не засланный властями и в то же время довольно необычный.