Не получив ответа, она подошла, присела на корточки, потрепала волка по голове и ещё раз спросила:
— Спать-то где будешь? Не на полу же, раз здесь столько лежбищ. Давай, перебирайся.
Не поднимая голову с лап, тот буркнул:
— Здесь останусь, нечего к хорошему привыкать.
— В смысле?
— В том самом, что выгонишь меня завтра, и буду опять по норам и буеракам…
— Да кто тебе такую глупость сказал?
— Ты и сказала, только что, Иван-царевичу.
— По-моему, кто-то из нас сошёл с ума. И это точно не я. Где это ты Иван-царевича видел?
Волк пробубнил в стену:
— А с кем, по-твоему, ты во дворе общалась, и нового охранника просила подобрать?
— И это пьяное жирное хамло, что — Иван-царевич? Ну и страшные у вас сказки, однако.
Она плюхнулась на пол рядом с мохнатой тушей и попыталась развернуть волчью голову к себе. Когда это не удалось, вскочила, пнула гигантскую серую спину и заорала:
— Как же вы меня все достали! И что, по-твоему, я должна была этой скотине сказать, чтобы скандал остановить? И это вместо «спасибо»… А пошли бы вы все… лесом.
Василиса развернулась и ушла в выбранную комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. Там ещё что-то погремело и попадало, и наступила тишина.
Серый Волк потряс головой, сел, ожесточённо почесал ухо задней лапой, побормотал про старость и тупость, переместился к Василисиной двери, немного поскрёб её, и, не дождавшись ответа, свернулся клубком и уснул.
Дверь Василиса не открыла совсем не потому, что так уж обиделась на недоверие. Причина была намного проще — ни перемещений Волка, ни царапанья девушка не услышала. Войдя в комнату и захлопнув дверь, она пнула стул, разделась, села на кровать, скептически осмотрела поднятую с пола кроссовку, запустила её в стену, и упала лицом в подушку, чтобы всласть порыдать. Но не получилась, потому что уснула она, до подушки не долетев, в ту же секунду, когда закрыла глаза.
И за всю ночь, хотя, сколько той ночи оставалось, рассвет занялся уже через час — ни одного сна. Только когда солнце добралось до подушки, ей привиделся дождь и сыпящихся с неба ромашек, а за цветами едва просматривалось смутно знакомое лицо, только вот она опять не поняла, кто это был.
В итоге проспала Василиса всего часа четыре, но проснулась неожиданно отдохнувшей и хорошем настроении, несмотря на то, что разбудила её активная перепалка за дверью: незнакомый мужской голос настойчиво требовал его обладателя пропустить, а Волк решительно возражал и порыкивал. Судя по всему, гид от «Сказки-тур» объявился. Ничего, подождёт, она дольше ждала…
Василиса с удовольствием потянулась, подивившись ласковой мягкости матраса — или это настоящая перина? — и задумалась, что же надевать. Выбор опять был небольшой — ничего, кроме белой юбки с блузкой для весеннего утра не подходило.
Встав с кровати, она замоталась в покрывало, подошла к двери и прервала перепалку:
— Всем доброго утра. А теперь извольте на улицу — я буду умываться-переодеваться.
Она крикнула вслед удаляющимся шагам, чтобы завтрак несли немедленнл, и отправилась в душ. Ванная комната потрясала контрастом с окружающими плотницко-столярными шедеврами: сияющий дизайнерский кафель, сверкающий хром, и горячая вода! Из душа!
Огромным усилием Василиса заставила себя вылезти из-под тёплых струй — только сейчас она поняла, как устала за вчерашний день: болели, кажется, все мышцы, даже те, о существовании которых она не подозревала.
С трудом одевшись, она, постанывая и прихрамывая, выползла в зал, и с удовольствием обозрела накрытый стол: естественно, пирожки, что-то, напоминающее круассаны, блины, сортов пять варенья, и ещё мисочки, плошечки, горшочки… На гида, вальяжно расположившегося за столом и макающего в сметану, а потом в варенье явно не первый блин, Василиса посмотрела с намного меньшим удовольствием — уж очень вид у него был наглый и пронырливый.
Парень в попугаистом куцем кафтанчике с бейджиком «Веселин» приглашающе махнул рукой и с набитым ртом прочавкал:
— Садись. Видишь, сколько тебе натащили. И чем ты ключника приворожила, обычно тот ещё жмот.
Дожевав, он уже более разборчиво продолжил:
— Говорят, ты Иван-царевичу приглянулась, а потом его продинамила. Это зря, пользоваться надо, пока приглашают, не каждую он к себе зазывает. Ты ведь по скидочному туру? Так и лови момент. Он между прочим, и у вас там часто бывает, так что, если зацепишься…
Василиса опёрлась обеими руками о стол, наклонилась почти к лицу отшатнувшегося назад парня, и тихо, от перехватывающей горло злости, но очень чётко проартикулировала:
— Встал. Вышел вон. Быстро. Ждёшь у крыльца. Молча. Пошёл!
Она выпрямилась и обернулась к Волку:
— Серый, обеспечь.
За процессом выдворения хама девушка наблюдать не стала — хватило звукового сопровождения, сложившегося из грохота падения, угрожающего рыка и мата, заглохшего за массивной дверью. Она спокойно уселась, брезгливо отодвинула мисочку с вареньем, заляпанным сметаной, критически оглядела сказочный «шведский стол», обследовала все ёмкости, в итоге налила себе простокваши из запотевшего кувшинчика, не отрываясь, выпила чуть ли половину, и удовлетворённо вздохнула — то, что нужно, после вчерашних излишеств.
Вернувшийся Волк робко посоветовал:
— Ты бы блинов попробовала, там и простые, и с припёком…
Василиса дружелюбно, но суховато ответила:
— Так садись — или как тебе там удобнее, и завтракай. У нас на сегодня программа большая. Тебе что положить?
Серый взгромоздился передними лапами на стол, немного подумал и выбрал блины с мясным припёком. Но есть сразу не стал, помялся, и виновато посмотрел на девушку:
— Ты, Ась, уж прости меня. Я как услышал, что ты тоже выгонять меня собираешься, так ум и отключился. Если подумавши, я бы никогда…
Василиса легкомысленно махнула надкушенным пирожком:
— Проехали. Просто ты слишком мало меня знаешь, чтобы вот так доверять, ведь и дня не прошло, как мы встретились. Только имей в виду, что я своих не предаю. А ты — уже свой, компран?
Волк фыркнул, с облегчением кивнул, и уже примерился пастью к первому блину, как во дворе раздался какой-то грохот, и даже через дверь стал слышен пронзительный голос гида:
— Не пущу! Не положено в чужой терем!
Василиса отложила недоеденный пирожок и с интересом прислушалась: судя по началу, второй день сказочного тура обещал пройти не менее бурно, чем первый.
_______________________
1) Канцлер Ги
2) Запрещённые барабанщики «Убили негра»
Глава 7. День в сказке
Спор за дверью закончился очередным падением чего-то тяжёлого, дверь распахнулась, и в зал влетела Инга — счастливая, загорелая, в цветастом платье до пят с оборочками и бантиками, и с зелёной косынкой на шее.
— Ой, Васька, ты уже здесь! Нашлась! А нас твой придурок-гид не пускал. Вот не повезло тебе, у нас-то нормальный был. Сейчас расскажешь, где пропадала, только поем сначала, а то мы так и не позавтракали. Гриш, иди сюда, здесь такая поляна накрыта, Турция отдыхает.
Григорий неторопливо вошёл, ногой оттолкнул что-то, мешающее двери закрыться, оглядел комнату и улыбнулся:
— Инусь, подожди, может быть, сначала с волком познакомимся?
— Где волк, какой волк, — Инга отодвинулась от стола и завертела головой.
Василиса рассмеялась:
— Да вот он, за угол отошёл, чтобы тебя не смущать. Иди сюда, Серый, знакомься — Инга и Гриша, мои друзья. А это настоящий Серый Волк, тот самый знаменитый, из сказки. Он меня, можно сказать, спас, и до столицы довёл, так что мы теперь тоже друзья.
Инга заверещала и полезла к Волку обниматься. Григорий, тоже загорелый, в светлых штанах диковатого фасона, свободной рубахе и такой же, как у Инги, зелёной косынке, похожий то ли на моряка, то ли на контрабандиста, с ласковой улыбкой понаблюдал за нежностями, освободил полузадушенного зверя и вежливо представился:
— Григорий. Василисины друзья — мои друзья.
Серый усмехнулся, обнажив клыки:
— Да я как-то догадался, кто здесь кто, тебя уж точно Ингой не стал бы называть. А про имя Василиса, пока ты здесь, лучше забыть, она у нас нынче Ася.
Компания разместилась за столом и начала делиться впечатлениями, забрасывая друг друга вопросами. Общий гомон остановил Волк, объяснивший засаду с именем — что вызвало изумление ребят и нервный смех Василисы.
— Подожди, — возмутился Гриша, — но в турагентстве были обязаны тебя предупредить.
— Обязаны, — согласилась Василиса. — Но забыли. За что и поплатились — я много чего с них за это стрясла, и деньгами тоже. Так что всё к лучшему.
Инга вдруг начала истерически смеяться, вытирая слёзы, с трудом выговорила:
— Ой, не могу, я ж теперь, когда дома буду к Ваське по имени обращаться, только о должности думать и буду, — и она опять захихикала. — Нужно и для имени «Григорий» должность придумать, например, Григорий Могучий, или Главный Григорий — чего вот, только? О, курса!
Гриша кивнул Волку — мол, не волнуйся, она сейчас успокоится, и потребовал рассказа об остальных похождениях — ну, кроме истории с пумой и котёнком, о которой они уже наслышаны. Он стоически перенёс пинок Василисы и укоризненный взгляд Инги, по-сообщнически подмигнул второму мужчине в компании, и приготовился слушать.
Историю Василиса изложила конспективно, не вдаваясь в детали и о монетах не упоминая, но она всё равно вызвала всеобщий восторг и завистливое восклицание Инги:
— Умеешь же ты знакомых заводить! Всего полдня, а уже и Волк, и певец местный, и Горыныч, и даже Иван-Царевич!
Василиса отшутилась:
— Да, и ещё пума Тави. А без Иван-царевича я бы прекрасно обошлась.
Она переждала смех и с притворной обидой заявила:
— Вот вы про меня всё теперь знаете, а я про вас — ничего. Девица из «Сказки» утверждала, что вы то ли в Лиссе, то ли в Зурбагане. Разве это сказки? И как вы туда попали?
Объясняли, перебивая друг друга, Волк и Гриша. Выяснилось, что сказочный мир — он был всегда. У каждого народа — свой. И когда эти народы начали между собой общаться, и чужие сказки читать, между сказочными странами тоже стало можно путешествовать. А потом то там, то сям стали неожиданно возникать новые сказочные миры, придуманные писателями. Какие-то просуществовали совсем недолго и то ли растаяли, то ли отсоединились и где-то там живут сами по себе. А некоторые появились — и без них уже мир и не представишь. Вот, например, Изумрудный Город — вписался в сказочный мир так, как будто всегда существовал.
Волк веско закончил:
— Гринландия — такая же страна, как любая другая. Для туристов основной плюс — туда виза не нужна. И нечисти там не бывает, даже не забредает, никто так и не понимает — почему. Ну, бывают такие сказки, к которым ничего чужого не прилипает. Только что-то не очень гости наши в Лисс рвутся. Хотя — «Сказка-тур» всего месяца три работает, так что ещё раскрутят. Сколько с вас содрали-то?
Григорий слегка покраснел, искоса взглянул на Ингу, но сознался:
— Да всё, что было, десять монет. Ну, я себе пять оставил, чтобы за гостиницу там… А остаток он согласился рублями взять.
— И сколько этот добрый человек за пять туристических монеток взял?
— Да всего две тысячи.
— И ты, наверное, ему сказал, что у тебя больше нет?
Гриша покраснел ещё сильнее:
— Ну, да. Получается, что обманул человека. А сколько реально они стоят?
Волк сморщил нос:
— Ну, это смотря где менять. Если спешишь, да не у знакомых — так и целую вашу тысячу отдашь. А для своих — рублей семьсот.
Инга встала и обняла совсем смутившегося парня:
— Не расстраивайся, Гриш. Ну, нет у тебя способностей к бизнесу — что тут поделаешь, нечего и пробовать. Мои деньги целы, ты ведь мне тратить не давал, так что половину можем прогулять спокойно. А ему наши копейки счастья не принесут, вот увидишь.
Она чмокнула Гришу в макушку, цапнула очередной пирожок и продолжила:
— И вообще, можно этого крысюка простить хотя бы за то, что он нам про Зурбаган и Лисс рассказал. Вы даже не представляете, как это… Мы из двери вышли, и сразу — высокий берег, внизу — мачты и паруса, а за спиной — улочки, площади такие крошечные, потом — лестница на соседнюю улицу, за ней мостик ажурный, на следующую. Проходишь через арку — и вдруг сад, а за ним — обрыв, и внизу море крыш, розовых. И когда солнце на закате садится в море…
Она тоже покраснела, запнулась и продолжила:
— Ночевать хотели в «Весёлом страннике», как гид советовал, а там очень дорого. Но Гриша какой-то бабульке корзину тяжёлую поднёс, и она нас к своим соседям устроила. А приятель соседей, он контрабандист, такой романтичный, обещал нам постоянный пропуск организовать, чтобы мы в любой момент могли обратно вернуться.
И, покосившись на Гришу, совсем нелогично закончила:
— Так что мы решили пожениться.
Григорий от этого заявления вздрогнул, удивлённо посмотрел на Ингу, потом пристально — на Василису, слегка пожал плечами и кивнул. Не успели стихнуть поздравления, как дверь распахнулась, и в зал величественно вплыл Деян Силыч в официального вида кафтане в сопровождении двух суетливых мужичков отчётливо крючкотворского вида. Он внимательно оглядел компанию, довольно кивнул, картинно отставил ногу и торжественно объявил:
— Василиса Прекрасная и Премудрая в неизречимой мудрости своей утвердила Серого Волка пожизненным советником главы Охранного Приказа, с назначением жалованья, прочего довольствия и прокорма, а также с предоставлением покоев во дворце и выделением слуг согласно должности. Подписано собственноручно две седмицы назад, и Иван-Царевичем удостоверено. Вторым же указом, от сегодняшнего дня, писец Дворцового Приказа, Серого Волка своевременно о монаршей милости не известивший, от должности отрешён и батогами выпорот.
Ключник протянул руку, передал Волку возникший в ней, как по мановению волшебной палочки, свиток, уселся на свободный стул, быстро сжевал пирожок, и уже нормальным голосом пожаловался:
— Не нравится мне всё это. Мутные дела какие-то творятся, да ещё этот контракт на дорогу, чтоб он был неладен. Что-то где-то мы упустили. Ну, посмотрим, как там обернётся. Так, а ввечеру Василиса Премудрая вас всех видеть хочет, чтобы, так сказать, самолично объявить…
Он тяжело поднялся, и, отдуваясь, пошествовал к двери. На пороге дождался, пока выйдут подручные, и вполголоса посоветовал:
— Вам двоим, — кивок в сторону Волка и Василисы, — присутствие обязательно. А остальным — по желанию. Соберётесь посетить торжество — время продлим до самого окончания. Но лучше бы вовремя, не задерживаясь, домой отбыть. Потому как не все довольны тем, что народу много лишнего и непонятного появилось. А кто доволен — тех не радует, что наши тридесятовские туристы время по заграницам проводят, вместо того, чтобы к нашему морю-окияну…
На крыльце ключник остановился ещё раз, погрозил кулаком вытянувшемуся в струнку гиду:
— Смотри мне там, со всем почтением чтоб. По базару проведи, без этих ваших штучек, наловчились уже… И куда там сами ещё захотят. А как завечереет — сюда проводишь с бережением, сам понимаешь, кто принимать и благодарить будет.
Гид, вид имеющий уже не щеголеватый, а довольно помятый, внутрь не вошёл, затормозил на пороге, опасливо поглядывая на Гришу, поклонился и предложил любые развлечения, какие душе угодно: базар, полёт на Змее, выступление скоморохов, поездка к морю, базар опять таки же…
Василиса заявила, что на Змее она налеталась на всю оставшуюся жизнь, Ингу воздушные приключения тоже не очень привлекали, она вообще летать не любила, даже к маме в Ригу ездила поездом, так что оставался только базар — к радости гида и огорчению Гриши. Правда, он немного утешился обещанием познакомить его с Михом и, может быть, даже на турнир сходить.
Собрались быстро, и, шумно переговариваясь, пошли через огромный двор. Василиса оглядывалась по сторонам: вот полуразрушенный фонтан, его уже ремонтируют. Наклонилась проверить — естественно, рыбы уже не было. Интересно, кому она в итоге досталась.