Когда в прошлый раз фамильяром стал наш соплеменник, произошло много бед. Его хозяин был не дурак, и знал, как воспользоваться по назначению силой своего друга. И хозяин без зазрения совести погубил своего фамильяра, своего друга, брата. Ведь сливаясь с человеком, мы становимся едины. Как семья.
Хозяин… какое мерзкое слово, а ведь зачастую именно такие отношения и правят в парах. Иногда бывает, что привязка односторонняя, и человек к нам ничего не чувствует.
Что принесет мне эта девушка? Вчера в саду встретился с другими фамильярами, и за разговорами узнал, что землянки подписали контракт и дали клятву о не причинении вреда и все остальное государству. Но ведь зло можно творить и в маленьких масштабах. Хотя, Ариса не похожа на тех, кому нужна власть, но все равно стоит быть аккуратным. Я лучше умру, чем пойду по стопам предка и порабощу лесной народ.
Сегодня начались парные занятия с фамильярами. Все люди восторженно восседали на своих местах, переговариваясь и ожидая чего-то волшебного. Сегодня должна закрепиться первая связь пары. Эмоциональная. Это даже не было полноценным занятием. Дав четкие инструкции юным магам, их предоставили самим себе.
Вот Ариса плетет поток. Сбивается, нервничает и снова начинает все сначала. Отчего-то ее руки дрожат, глаза полны предвкушения. Опасный взгляд. И вот, наконец, связь образована. Я тихо вздохнул, понимая, что теперь уж точно нет пути назад. Я надеялся, что связь не примет меня. Но сейчас судьба показала, что тогда на распределении, она сделала правильный выбор. Значит так предначертано.
— Ты тоже это чувствуешь? — восторженным шепотом спросила Ариса.
Конечно! Столько эмоций сразу, счастье, волнение, восторг и толика грусти нахлынула на меня. Прислушавшись, я не уловил не одной отрицательной эмоции. Что ж, попробуем.
— То ли еще будет! К концу этого курса ты сможешь видеть моими глазами, или мы сможем обмениваться мыслеобразами, а некоторые могут даже мысленно общаться. И еще много чего может быть, только у каждой пары по-разному. Кто к чему больше расположен.
Следующим занятием была история культуры и быта. В расписании значилось, что сегодня будут рассуждать о войне. Посмотрим, как это повлияет на нее, а там уже… возможно у нас будет шанс. У этого мира он будет.
Ариса
Сегодня мы с рогатым стали ближе. Это было так замечательно, само образование связи было волшебным. На секунду мне показалось, что я могу больше. Я сильнее, быстрее, выносливее. Даже показалось, что я чую запах леса, свежести и приближающейся грозы. А потом на меня нахлынули чувства рогатика. И весь мой запал пропал. Грусть, страх, одиночество и безысходность… Чем же ты так озабочен, малыш? Я не стала его допрашивать, зная, что иногда нужно выносить все в себе. Но когда он будет готов мне открыться, я выслушаю.
— Добрый день, дети! Сегодня у нас тяжелая тема. Раньше ее не было в программе, но в этом году сделали исключение. Речь пойдет о войне, — вещал мэтр Гаурэй.
К гадалке не ходи, ясно, для кого все это устроили.
Повертев головой, увидела остальные курсы. Вон близняшки на последнем ряду сидят. Я так погрузилась в эмоции Сэма, что совсем не следила за окружающим меня пространством.
— Сейчас я раздам вам накопители памяти. С их помощью вы погрузитесь в прошлое. Вы не просто увидите своими глазами, вы как бы будете там, все чувствовать, осязать. Вы побываете в шкуре нашего народа и побываете на стороне зла.
Ничего себе у них тут технологии! Да если бы у нас такие были, все бы были отличниками! Это же, наверно, так захватывающе!
— Прошу заметить, — продолжил мэтр Гаурэй, — мы не пытаемся взрастить в вас зло, мы показываем вам его сторону, чтобы картина была яснее. Чтобы вы поняли, что зло это не просто сказки, которых все бояться или от которых томно вздыхают дамы, надеясь на то, что любовь обязательно все исправит. Все зависит от силы. В каждом человеке есть тьма, но завладеет ли она вами, это вам решать.
После мэтр Гаурэй щелкнул пальцами, и перед каждым возникло маленькое, круглое зеркальце. Как только я его взяла в руки он засветился. Сначала, мне все виделось, как на планшете. Тоже самое, что смотреть фильм. А потом мир погас.
Шел бой. Повсюду летала чистая энергия, то волной, то сгустками сбивая противника с ног. Те, кто еще был в состоянии держать щиты, отступали. Я понимал, что если погибнут они, то погибнут все. И поэтому распорядился отослать их, как можно дальше. Сейчас они прикрывали наши спины.
На раненом коне, который только чудом волочил ноги, я стал пробираться в центр битвы. Ну же, маленький, потерпи еще немного.
— Держать строй! Давите их! Берите их в кольцо! — кричал я периодически. Тут и там слышались приказы, все командиры были здесь. Все народы.
Потери были велики, я скакал на своем Ветре, стараясь не затоптать павшие тела. Хоть что-то нужно принести их семьям. Пусть это будет всего лишь тело. Но они смогут проститься.
Я мчался вперед, одной рукой, словно хлыстом, разя врага, а во второй орудовала сабля. Потихоньку, томительно долго, мы оттесняли врага к обрыву. Землянин, Григорий, находился у них в самом тылу, постоянно плетя заклинания и подрывая наши ряды. Он был моей целью. Я обязан достать его, и все закончится.
Послышался свист, в плечо вонзилась стрела из арбалета. От дикой, обжигающей боли, я свалился с коня. И осознал, что щитов больше нет.
— Нет, черт, нет…слишком рано…
Я был готов умереть, как и каждый здесь, стоя грудью за свой народ. Но я должен убить это проклятого землянина. Хотя бы его, остальные найдут и добьют вторую.
Стиснув зубы и опираясь на вогнутую в землю саблю, я встал. Голова раскалывалась, перед глазами то и дело плыло. Обломав древко стрелы, чтобы не мешало, я пошел пешком. С тяжелым сердцем заметив, как рядом свалился мой верный товарищ Ветер. Вторая стрела была предназначена ему.
Я шел вперед, как упертый мул, прикладывая все оставшиеся силы на отражение атак. Вокруг меня засиял голубой свет. Как и было оговорено, в случае падения щитовиков, меня обязаны прикрыть, хотя бы до того момента, когда я доберусь до врага.
До Григория оставались считанные шаги. Он погружен в себя, плетя очередное заклинание, сейчас или никогда. Я занес саблю над вражеской головой… но вот рука дрогнула, и оружие со звоном упало к моим ногам. Не чувствуя боли, я с удивлением смотрел на острие меча, которое торчало из моей груди. Обернувшись, я упал на колени, но успел увидеть змея, который поразил меня. Полковник.
— Сладких снов, командир, не обессудь.
Господи, сколько же у землянина сторонников в тылу врага? — мелькнула последняя мысль перед тем, как тело замертво пало к таким же невезучим с остекленевшими глазами.
Альва торжествовала. Она с улыбкой смотрела, как подчиненные ею животные шли в бой. Как коршуны нападали с неба, как змеи и пауки разили ее врагов на земле. А самым приятным, пожалуй, было наблюдать, как фамильяры оборачиваются против своих хозяев.
Девушка осознавала, что Григорий слаб. И рано или поздно он падет. Ей и не нужен был этот старый дурак. Она сама займет престол, против ее животных не сможет устоять этот мир. Сейчас она чувствовала упоительное чувство восторга и одновременно в ней клокотала ярость. Она хотела смерти этих людей, смерти короля, который отвернулся от нее, как от вшивой собаки.
Наслаждаясь своим могуществом, девушка уловила в лесу топот ног. Кто-то бежал. Хоть какая-то польза от этой клячи, ее фамильяра. Слух сейчас у Альвы был получше вампирского. Недолго думая, она кинулась в сторону шума и вскоре вышла наперерез бегущей толпе женщин с детьми.
— И куда это мы бежим? — оскалилась женщина.
Люди, эльфы и саламандры замерли, как никогда ощущая, что Альва сильнее. Достав свои парные клинки, смеющаяся девушка бросилась убивать. Кровь из ран залила все, в том числе и хозяйку оружия. Но, казалось бы, с каждой пролитой каплей ее сила возрастала, ее безумство, упивалось своей силой.
— Пощадите детей… — кричали безмозглые дуры.
Зачем вам дети от любимых мужчин, когда у нее их никогда не будет?
Альва вздрогнула, она четко почувствовала смерть брата, моментальная злость затуманила ее сознание. Боль появилась там, куда пронзили Григория. Эта заминка стала и её погибелью. Ловкий мальчуган, который доставал ей только до груди, всадил ее же клинок девушке в живот.
— Твари, сдохните все… за что?., проклинаю вас…
Даже на пороге смерти девушка испытывала ярость и ненависть. Люди, подошедшие к ней, чтобы насладиться моментом победы, видели в ее глазах необузданную злость. Если у этой девушки и было сердце, оно, наверно, было полностью черным.
Зеркальце с оглушающим звоном выпало из моих рук. Осознав себя снова в своем теле, я стремительно рванула прочь из аудитории. Я бежала по наитию, по памяти, глаза жгли злые слезы. Затылок пронзила боль, а из груди рвались рыдания. Расталкивая на своем пути людей, я наконец вбежала в свою комнату и громко зарыдала, до боли, до нехватки воздуха, я плакала и вместе с тем выпускала свои эмоции. Душу жгла обида. Я не знала, было ли то отголоском навеянных чувств или мои собственные, и от того становилось только страшнее и больнее.
С новым днем пришли новые проблемы. Утром по всей академии разнеслась новость о покушении на короля. Если мое существование в этом мире, казалось мне приемлемым, то сейчас моя жизнь превратилась в ад. По крайней мере, мне так казалось.
Внезапно на несчастные головы этого мира свалились мы — попаданки, далее шло покушение на любимого народом короля, сложив один плюс один, какой ответ получили? Опа! Это по любому те три красавицы!
Конечно, я ходила, сделав морду кирпичом, но сказать, что я это стоически преодолела, значит не сказать ничего. Я старалась везде ходить с парнями, но, по большей части, в разговорах не учувствовала. Мне было о чем подумать. Взять хотя бы позавчерашний день. Я что, действительно рассказала девочкам о подсмотренной мной сцене? Хотя, больше меня волновал вопрос о Виссарионе — неужели я на него запала? Я же знаю его всего ничего! Да что я вообще о нем знаю? Только то, что он бабник, после того случая я видела его еще несколько раз с разными девушками. Спасибо, господи, что все были одеты, но целующимися их видела наверно вся академия. Видимо, подросткам было все равно, враждуют кланы или нет, красивый парень он и в Африке красивый. А Целестин? Этот заносчивый тип, который с завидной периодичностью прикидывается овечкой, отчего все окружающие мнят себя волками, которые так и хотят его сожрать. Да-да, он тоже не обделен вниманием. По крайней мере, девушки моей группы пускали слюни, стоило им завидеть парня. Впору конверты на заклейку подсовывать, все же во благо, чего зря языки, как у собак, повесили. Неужели, когда я действительно влюблюсь, я буду выглядеть также, как эти дуры? От дальнейших размышлений меня отвлекли появившиеся в столовой сестры. Обе выглядели подавленными и растерянными.
— Что случилось? — не дожидаясь слов приветствий, спросила я.
— Мне кажется, что у меня на чердаке есть привидение… — практически прошептала Сьюзи.
— Сью, ты чего? Совсем крыша поехала, от всей этой белиберды? Или вы пили там без меня?
Я внимательно посмотрела на девочек, пытаясь найти недостатки в их виде, любые симптомы похмелья. Вроде выглядят трезво, без похмелья, только Сьюзи выглядит сонной.
— Ты можешь мне не верить, но это так. Раньше были вещи, которые находились там, куда бы я их не засунула ни в жизнь… А уже пару дней я слышу шепот… и, мне кажется, один раз я видела, как что-то движется в темноте…
Я сразу поверила подруге детства, уж слишком хорошо я ее знала. Эль только подтвердила слова сестры:
— Ари, я вчера ночевала у нее, правда никакого шепота я не слышала… но было такое ощущение, что кто-то на нас смотрит. Мы даже вставали по несколько раз, проверяя комнату.
— Самая здравая мысль была, что над нами решили подшутить, но мы никого не нашли… — продолжила Сьюзи.
Молчавшие до этого парни предположили, что шутники могли воздействовать магией. И если фантом человека еще можно было наколдовать, хоть и с трудом, но шепот… Решив с парнями посетить сегодня девочек, мы разошлись по аудиториям. Краем глаза я заметила, как Сью скосила глаза на отказавшегося Урсула, сказавшего, что ему некогда заниматься детскими выдумками. Ну да, куда ему, царственные особы — они такие занятые.
Сегодня на зельях нас учили собирать травы, различать их виды. Оказывается, есть множество схожих трав, которые могут различаться волосистой или гладкой ножкой, формой листьев, пятнами, а некоторые нужно было пробовать на вкус, чтобы узнать, то ли это растение. И если вы не смогли распознать эти травы и засунули в свой рот какую бяку, то под рукой должна быть всегда ампула Платковского — зелье, которое помогало нейтрализовать даже мелкие яды. По-моему, этому Платковскому даже памятник поставили, мол, он поспособствовал спасению многих жизней, гений науки. Об этом нам говорила эсса на прежнем занятии. Она еще много чего рассказывает, что, надо сказать, чертовски сбивает. Но это должно развить в нас умение делать два действия сразу, такая себе тренировка для мозга.
— Будьте аккуратны, сегодня вам дозволено сравнивать вашу находку с вашими записями, в следующий раз будете работать без конспектов.
И вот мы разбрелись по лесу, в который нас вывел небольшой стационарный телепорт, как толпа грибников, охотясь на свою добычу. Надо сказать, художник из меня получился не очень, поэтому рядом с моими каракулями-зарисовками находились пометки всего самого важного. Парни все равно, вовремя замечая мои ошибки, спасали меня, а то чувствую все запасы зелья ушли бы на меня одну. Завистливо взглянув в тетрадь к рыжику, подумала, что неплохо было бы его поэксплуатировать, как художника.
Занятия проходили для меня, как что-то необычное. Схватывала я на лету, это вам не наши земные науки, которые зубришь, просто чтобы знать, чтобы могло пригодиться в жизни, или чтобы отделаться от преподавателя. Здесь было интересно. Все равно я была отстающей. Конечно, многим с детства втолковывали очевидные всем вещи. Но я все равно стремилась узнать что-то новое, как губка впитывая информацию, и порой замечала, что некоторые земные термины или стихи я начала забывать или с трудом воспроизводить, то есть новая информация вытесняла ненужную старую. Так было и в детстве, мой мозг отсеивал ненужную информацию. И я отчаянно не понимала, как мои родители помнили все, что учили. Я вот совершенно не любила уроки русского и английского языка. Русские правила мне не давались, я интуитивно ставила запятые там, где по звучанию они должны стоять, ну и элементарное «-оро-»/«-оло-» я помнила. А вот подлежащее, сказуемое не могла понять, или просто не хотела. Я была ленивым ребенком, стоило мне рассказать у доски выученное правило, как я его тут же забывала или помнила, но не знала, как применить. А английский мне просто не давался. Учила я его только благодаря листочкам, на которых были написаны английские слова русскими буквами, из разряда как слышу, так и пишу.
Настал час X.
Как вы думаете, как нужно одеться для обличения привидения? Надеть пижаму? Но у меня ее не было. Я спала в шортиках и майке или просто голышом. Перерыв свои пожитки, я одела легкое ситцевое платье темно-синего цвета в горошек. Странно это или нет, но я любила красивые вещи, хотя кто их не любит, я любила классику. Это могла быть белая водолазка с черными тонкими полосами или вот это платье… Футболки я брала без принтов, они казались мне дешевыми. А эти туфли-балетки и сандалии с аппликацией из цветочков и дешевых бусин? Бррр.
Сью встретила нас возле стражников, они были идентичны нашим. Пока мы шли к корпусу, я старалась смотреть в землю. После наших темных деревьев и тех, которые находились возле общей столовой, деревья разной степени синевы немного резали мне глаза, причиняя неудобства.
Глава 5
Неприятности сами нас находят