— Настоящие эльфы не едят мяса, — заметил гость бархатным голосом, сменяя гнев на милость. — Мясо сохраняет в себе страдания убитого животного, насыщается негативными эмоциями и разрушает организм… Мы питаемся тем, что природа сама отдает нам…
Меня подмывало спросить: если животинка сама сдохла, есть ли для нее пара рецептиков в эльфийском меню, ведь как-никак природа сама отдала, но портить отношения с красавцем не хотелось. Мозг уже машинально искал плюсы. В ресторане обедать дешевле, гордо заказывая морковные котлеты и салат из салата, с презрением глядя на «трупоедов». Мясо покупать не надо, что значительно сэкономит семейный бюджет. Пошла, закупилась травкой для своего козлика, уложилась в символическую сумму — и вуаля! Через год нам светит машина! А вы говорите, рубить капусту!
Я взяла тарелку и убрала шедевр, который тает во рту так же, как тают мужские сердца, хоть раз попробовавшие его. От макарон эльф деликатно отказался. Он отправился рассматривать мою квартиру, ужасаясь разводам на обоях, пока я украдкой, истекая слюнями, схватила тарелку с еще теплым ужином и стала пробовать его. Нет, ну это же восхитительно! А как пахнет!
— Ты ешь, ешь, — раздался голос эльфа, заставив меня обернуться в момент поглощения сочного кусочка. — Сокращай себе жизнь… Упивайся чужими страданиями, если у тебя нет сердца! Гордись тем, что ты — трупоед!
Я прожевала кусочек, поднимая глаза на жениха. Несколько секунд во мне боролись вежливость с желанием стать объектом зависти для всех подруг. Проглотить или выплюнуть на тарелку?
— Мир прекрасен. Все, что создала матушка-природа, органично вписывается в общую картину мирозданья… — мечтательно философствовал эльф, пока в меня органически вписывался прожеванный кусочек мяса, а моя квартира органично требовала капитального ремонта в силу того, что для предыдущих кандидатов природа зажала извилины, как жадная и богатая старушка пять рублей. Нет, я, конечно, рада пожалеть природу, но у нас с ней свои счеты.
— Вот подумай, а если бы тебя так? Поймали, убили и съели? Что бы ты чувствовала? Вот! Правда глаза колет… Животные ничем не отличаются от нас… Они чем-то похожи на нас…
Я отставила тарелку, понимая, что муж-веган — это удовольствие для гурманов. Перспективы рисовали кроличий завтрак, козий обед и семью дистрофиков, унесенных ветром, чтобы жалобно вопить в ближайшем терновнике.
Пришла эсэмэска, что на карточку упала зарплата, из которой я тут же погасила кредит, а часть перевела за квартиру. Оставалось еще немного, поэтому я решила завтра съездить в строительный магазин и купить новые обои. Были мысли даже взять с собой эльфа, чтобы он понял, насколько серьезные у меня намерения. Пока что из всего контактного зоопарка, именуемого «я тут жениться собрался», он мне нравился больше всех.
Мы укладывались спать. Эльф лег рядом, обнял меня, улыбаясь красивейшей улыбкой, на которую сложно было не ответить.
— Я хотел сказать тебе нечто важное… — прошептал он, наклоняясь для поцелуя. — Ты мне очень нравишься, хоть ты и не эльф… Я бы даже тебя поцеловал…
А вот это уже интересно, потому что я совсем не против такого развития событий.
— Но я не могу целовать губы, которые сегодня ели мясо, — вздохнул красавец. — Ты сама пойми… Природа против поедания животных…
— А как же хищники, которые питаются травоядными? Человек ведь хищник, если так посудить, — возразила я, глядя в красивые эльфийские глаза и вспоминая матчасть.
— Да, но мы не должны уподобляться худшим. Мы должны стремиться к лучшему… — мягко возразили мне. — Быть выше своей хищной натуры. Переступить через себя…
Я уже почти спала, а мне рассказывали о том, что мучения не утоляют голод, что если так бездумно убивать животных ради пропитания, то мир опустеет… Перед глазами был учебник истории, которую я любила в школе. На меня грустно смотрела сошедшая с дистанции безмозглая ветвь эволюции человека, которая берегла природу со страшной силой. Но природа усилий не оценила, поэтому решила, что дождется обычного Гринписа.
— Ты смотришь в глаза маленькому кролику, который еще не знает, что скоро в него вонзятся твои зубы… — бухтел на ухо эльф. — Он доверчиво заглядывает тебе в глаза, не понимая, что ты съешь его… Ты ешь животных, пытаясь доказать свое превосходство над ними. Но ты ведь тоже дитя природы…
Пусть дурное, но дитя. Я осторожно выползла из объятий и поползла в привычный уголок.
— Мы должны спасти животных, — наседал на мою психику эльф. — Всех, кого можем! Для этого нужно отказаться от мяса…
— Тебя как зовут? — поинтересовалась я, понимая, что всех китов спасти я не смогу, ибо они тяжелые. Интересно, почему амурским тиграм не подсыпали какой-нибудь стимулятор? Того и гляди, популяция бы возросла. Ну и что, что сторож в клетку будет бояться заходить, зато вид будет спасен.
— Умриэль, — ответил ушастенький гуманист. — При рождении мне дали другое имя, но сейчас меня называют именно так.
Еще через полчаса я поняла, что невольно задумываюсь над тем, насколько правильное имя подобрал добрый народ своему разборчивому в еде собрату. Мне хотелось прикрыть подушкой голову, спрятаться от этого зоофила куда подальше, но он и сам слегка подустал, повернулся и уснул, раскинув роскошные локоны по подушке и обнажая изящное заостренное ухо.
Я полежала, вспоминая мясо в холодильнике, а потом осторожно встала, понимая, что, возможно, мне теперь всю жизнь придется делать ночные набеги на холодильник, доставая из заначки мясо, колбасу и постанывая от наслаждения в процессе ее поедания. Я, разумеется, буду уверять, что ни палки в рот, ни сосиски в желудок, но это будет утром. Весь день я буду радостно крошить салатики, жевать капусту, давиться кабачковыми котлетами, рассказывая всем о том, что спасаю мир, перешагивая через свою хищную природу и довольствуясь тертой морковкой. Я буду веганом-оборотнем!
Мясо было тихонько разогрето, а я с удовольствием стала его поедать, включив на ноутбуке передачу про веганов.
— То есть так, да? — послышался обиженный и сонный голос, когда я складывала тарелку в раковину. — А ну дыхни! Ты мясо ела?
— Нет, — отрицательно покачала головой я, понимая, что не поймана — не тушка. — Я просто решила помыть посуду.
— Дыхни! — разобиженно заявил сонный Умриэль, подозрительно глядя на знакомую тарелку. — Я кому сказал!
«У многих веганов начинаются проблемы со здоровьем уже в первое полугодие после отказа от мяса… В частности, снижается либидо, начинаются расстройства пищеварительной системы и истощение. Мозговая активность тоже снижается…» — звучала заунывная констатация фактов из колонок.
— Никаких яиц! Это же будущие птички! — разглагольствовал эльф, пока я вспоминала сказку про вершки и корешки, которая станет нашей кулинарной книгой на долгие годы. — Молоко тоже нельзя! Оно предназначено для детенышей! Вдруг его не хватит детенышу и тот погибнет?
Через десять минут разобиженный Умриэль потребовал ванну, которую я ему набрала, выкупался и отправился спать, оставив меня одну на кухне. Перед моими глазами стояли часы, показывая пятый час и пятую попытку устроить личную жизнь. Чувство усталости смешивалось с равнодушием. Мне кажется, что мне уже никто не нужен. Прожить жизнь в одиночестве — не самый худший вариант. Я просто не хочу размениваться на то, что в постель попало. По щеке покатилась нервная слеза. Неснимаемый венец безбрачия пугал. Я ведь тоже хочу быть счастливой, тоже хочу дарить любовь и принимать ее. Я растерла слезу пальцами. Неужели я так много прошу у судьбы? Почему, когда раздавали любовь, прямо на мне она закончилась?
— Не плачь, красавица, при мне, — послышался знакомый голос демона с неприятной насмешкой. — Не порти настроенье мне.
— Ты что здесь делаешь? — удивилась я, быстро стирая слезы и делая вид, что вовсе не думала плакать. — Я не плачу! С чего ты взял?
— Ну тогда прими мои извинения. Ночью на кухне сидят только в трех случаях. Или работают, или плачут, или что-то хомячат в надежде, что если никто не видел, то калории не отложатся, — усмехнулся демон, протягивая мне акты. — Подпиши еще раз. Не приняли. Подпись должна быть на три миллиметра левее.
— Чего? — удивилась я, глядя на бумажки. — На какие три миллиметра левее? У вас там что, с линейкой сидят?
— Не забывай, где я работаю, — усмехнулся демон, присаживаясь на стул и пододвигая его ко мне поближе. — В следующий раз вообще могут с лупой рассматривать, придираясь к каждому завитку. Итак, попробую угадать! Хм… Идеал? Понятно. Стандартная проблема. Напридумывают себе идеальных мужчин, а потом мучаются от одиночества, рыдая на кухне.
— Нет, а что ты предлагаешь? — возмутилась я, глядя в глаза демону. — Хватать первого попавшегося и влюбляться? Любого бомжа, алкоголика, домашнего тирана, слабохарактерное чмо? Ты мне предлагаешь согласиться на «лишь бы кого»? Мне нужен тот, кто может поддержать меня в трудную минуту, помочь, спасти, если я не справляюсь. Он должен быть симпатичен… Не альфонс… Он должен работать и зарабатывать…
— Сколько раз я уже это слышал. Встречный вопрос, а что ты можешь предложить своему идеалу? — усмехнулся демон, страдальчески закатывая глаза.
Я смотрела на демона, скользя взглядом по его волосам и вопросительной улыбке, останавливаясь на его внимательных глазах.
— Чай, — глухо ответила я, не то засмеявшись, не то захныкав.
— Согласен, это очень интересное предложение, — покивал головой демон. — Он тебе, значит, любовь, ласку, нежность, деньги и что там еще ты себе напридумывала, а ты ему чай?
— Ты меня не понимаешь, — покачала головой я, подписывая акты и передавая один из экземпляров представителю Исполнителя. — Как бы тебе объяснить? Кстати, чай будешь?
— Я даже не знаю, — усмехнулся демон. — Это такой широкий жест с твоей стороны! Стоимость пакетика чая, кипяток, две ложки сахара… Это самый дорогой чай, который я когда-либо в жизни пил…
— Есть еще мясо, — коварно заметила я, доставая из холодильника кастрюльку с мясом и разогревая ее. Мама рецепт никак не называла, но я думаю, что этому блюду вполне подойдет название «Смерть вегана».
— Спасибо, воздержусь, — послышалось фырканье, пока я накладывала мясо на тарелочку и любовно украшала зеленью. — Это что тут у нас на столе лежит? Договорчик на поставку? Какая прелесть! Попадете вы с ним. Там на счету по нулям, они уже нам звонили, души закладывать собирались. Завтра третий круг будут рисовать и жертвоприношение делать…
— Кого? — мои глаза округлились, представляя, как престарелую главбушу, которая давным-давно показала язык динозаврам и благополучно пережила меловой период, несут в центр мелового круга, дабы предпринять последнюю попытку улучшить финансовое положение.
— Пока что премиальные. А дальше как пойдет, — зловеще заметил демон, улыбаясь дьявольской улыбкой. — Ладно, шучу. Просто вас обмануть хотят…
— Пусть только попробуют! Я неплохо разбираюсь в договорах, тем более что его правил наш юридический отдел! — возмутилась я, зная, что мы работаем с этой фирмой не первый год. Моя профессиональная гордость вооружилась многолетним опытом работы и постоянными курсами повышения квалификации. — Перед тем, как что-то подписывать, мы внимательно читаем! Так что там все должно быть нормально.
— А что ж наш договор внимательно не читала? — осведомился демон, щелкая пальцами. В его руке лежал мой договор. Демон провел рукой по договору, и на пустом месте появилось два абзаца. Аккурат перед моей подписью.
Если Заказчик вступит в отношения интимного характера с одним из предложенных кандидатов, то Исполнитель оставляет за собой право предоставить на выбор только тех кандидатов, с которыми данная связь была осуществлена. Дальнейшие претензии по качеству кандидатов не принима…
Дочитать я не успела. Буквы исчезли.
— Погоди! А если… мм… связь осуществится без моего согласия? Так сказать, один абонент в глубоком роуминге, входящие будут считаться? — я почувствовала себя радисткой Кэт, ибо правый глаз упорно выдавал кому-то шифровку, ритмично подергиваясь.
— Будут. Мало ли… Некоторым девочкам это нравится, так что без разницы, — заметили с усмешкой. И этот демон защищал меня Уголовным кодексом! Не покладая рук и страниц!
— То есть я должна буду в любом случае сделать выбор? Иначе неснимаемый венец безбрачия и одинокая жизнь… — поинтересовалась я задумчиво.
— Я тебе больше скажу… — демон наклонился ко мне. — Под словом «одиночество» понимается не только отсутствие кольца на пальце или постоянного сожителя. Под этим словом понимается также, что отношений интимного характера у тебя больше никогда не будет.
— А куда они денутся? — усмехнулась я, вспоминая все неудовлетворенные спросом предложения.
— Их просто не будет. В ответственный момент у него зазвонит телефон, вызовут с работы, позвонит мать, заболеет ребенок от первого брака… Будет тысяча причин, почему у вас не получится. И твоей вины в этом не будет. Так будут складываться обстоятельства, — пожал плечами демон, проводя рукой по чистой стороне листа договора. Сквозь пальцы проступали буквы, абзацы, пункты. — Я тебе скажу так, наказание мое. В этой игре выиграть нельзя. Так или иначе, твоя душа уже принадлежит аду. Но у тебя есть шанс, если ты кого-то выберешь. Тебе — шанс. Мне — премия.
— А если я обжалую договор? А? Если я все-таки попробую подать в суд? Обращусь в конкурирующую фирму? — занервничала я, видя, что ночной гость не притронулся к еде.
— А где они юристов, адвокатов, специалистов договорного отдела, экспертов, судей возьмут? — рассмеялся демон, протягивая мне конфетку. — Не смотри на меня такими глазами, наказание мое. Я мог бы тебе об этом не рассказывать.
Демон исчез, а я поплелась досыпать. Утром я проснулась от душераздирающего крика, доносившегося из ванной. Первое, о чем я подумала, так это то, что в момент душевных посиделок на керамическом пьедестале, из чаши унитаза вылезла рука и проверила пол сидящего.
— А-а-а! — доносилось из ванной. Странно, но восковые полоски я вроде спрятала…
— О-о-о! — я поежилась, прикидывая, где у меня в аптечке слабительное, ибо слушать эти страдания дитяти природы было страшно. Если сейчас прибегут соседи с криками: «Чем же ты его таким кормишь, что он в туалете орет как резаный?» — я буду вдохновенно рассказывать им о пользе веганства. Буду нести идею в массы!
Я встала, накинула халат, слушая вопли, преисполненные мучительного страдания.
Возле зеркала стоял эльф, рассматривая вздувшийся бугорок прыща со всех сторон, словно искусствовед-эксперт произведение искусства сомнительного происхождения.
— А-а-а! — слегка придавливал прыщ Умриэль. Его глаза выражали такой ужас, словно из него вылезает личинка Чужого и орет: «Папа-папа! Возьми меня на ручки!»
— Что случилось? — недовольным голосом спросила я, понимая, что Везувий еще не готов к извержению.
— Ты что?! Не видишь?! — на меня смотрели такие перепуганные глаза, что я на всякий случай осмотрела ванную. — Это конец!!! Ты что?! Его не видишь?!
— Нет, конец я еще не видела, а это просто прыщик, — фыркнула я, закатывая глаза. — Обычный прыщ. Не трогай его, не дави, сам пройдет. А лучше помажь! Держи мазь!
— Какое помажь? — задыхался от ужаса Умриэль так, словно доктор покачал головой, сообщая, что пора оповестить родственников. «У него прыщ!» — вздыхает доктор, глядя на внезапно побледневших и зарыдавших родственников. — Это же… Это же ужасно! Я болен! Ты чего молчишь?
Я молча выдала ему тюбик с мазью. Хотелось выдать то, что природой припасено с избытком на случай рождения таких уникумов, но моя совесть решила ограничиться мазью.
Казалось бы, инцидент исчерпан, но нет. Я сбегала в магазин, купила овощей и зелени и настругала тарелку своему кролику. Глядя в его грустные глаза, в тот момент, когда моя рука потянулась за мясом, я передумала и села жевать листики капусты.
— Вот! Теперь я понимаю, что встретил свою любовь! — счастливо улыбнулся Умриэль, перебирая тертую морковку в салате и поблескивая намазанным прыщом. — Мы с тобой выше своей природы! Мы с тобой переступили черту между хищностью и… как правильно сказать?