Застучали гудки. Сложив трубку, я покосился на плечо:
— И что ты скажешь, Ольга?
— Странно.
— Почему? Ты сама сказала, что им не справиться.
— Странно, что он позвал тебя, а не меня… — Ольга задумалась. — Может быть… да нет. Не знаю.
Я глянул сквозь сумрак — и на самом горизонте обнаружил два пятнышка. Оперативники мчались с такой скоростью, что могли быть на месте минут через пятнадцать.
— Он даже адреса не спросил, — мрачно заметил я.
— Времени не хотел терять. А ты не почувствовал, как он взял координаты?
— Нет.
— Тренируйся больше, Антон.
— Я не работаю в поле!
— Теперь работаешь. Пошли вниз. Зов мы услышим.
Поднявшись — местечко на лестнице и впрямь уже казалось насиженным и уютным, — я побрел вниз. На душе был осадок — скверный, тоскливый. За спиной хлопнула дверь. Я обернулся.
— Мне страшно, — сказал Егор без всяких церемоний.
— Все в порядке. — Я стал подниматься обратно. — Мы тебя охраняем.
Он кусал губы, смотрел то на меня, то на полумрак лестницы. Впускать меня в квартиру ему тоже не хотелось, но и одному оставаться уже сил не было.
— Мне кажется, на меня смотрят, — сказал он наконец. — Это вы делаете?
— Нет. Скорее всего это вампирша.
Мальчишка не вздрогнул. Ничего нового я ему не сообщил.
— Как она нападет?
— Войти в дверь без приглашения она не сможет. Особенность вампиров, о ней сказки не врут. Тебе захочется выйти самому. Впрочем, ты уже хочешь выйти.
— Я не выйду!
— Когда она применит Зов — выйдешь. Будешь понимать, что происходит, но все равно выйдешь.
— Вы… вы мне можете посоветовать? Что-нибудь?
Егор сдался. Он хотел помощи, любой возможной помощи.
— Могу. Доверься нам.
Его колебания длились секунду.
— Входите. — Егор отступил от двери. — Только… сейчас мама придет с работы.
— Ну и что?
— Вы спрячетесь? Или что мне сказать?
— Это ерунда, — отмахнулся я. — Но мне…
Открылась дверь соседней квартиры, осторожненько приоткрылась, на цепочке. Выглянуло морщинистое старушечье личико.
Я коснулся ее сознания — легонько, на миг, как можно осторожнее, чтобы не повредить и без того расшатанный разум…
— А, это ты… — Старуха расплылась в улыбке. — Ты, ты…
— Антон, — любезно подсказал я.
— Я уж думала, кто чужой ходит, — снимая цепочку и выдвигаясь на лестничную площадку, сообщила бабулька. — Время-то такое, сплошные безобразия, творят, что хотят…
— Ничего, — сказал я. — Все будет хорошо. Вы лучше посмотрите телевизор, там сейчас новая серия идет.
Старуха закивала и, послав мне еще один дружелюбный взгляд, скрылась в квартире.
— Какая серия? — спросил Егор.
Я пожал плечами:
— Да не знаю. Какая-нибудь. Мало ли мыльных опер?
— А откуда вы нашу соседку знаете?
— Я? Ее? Да ниоткуда.
Мальчик молчал.
— Вот так, — пояснил я. — Мы — Иные. А входить я не буду, мне надо сейчас уезжать.
— Как?
— Тебя будут охранять другие, Егор. И не беспокойся: они профессионалы куда лучше меня.
Я глянул сквозь сумрак: два ярких оранжевых огня приближались к подъезду.
— Я… я не хочу. — Мальчишка сразу запаниковал. — Лучше вы!
— Не могу. У меня другое задание.
Внизу в подъезде хлопнула дверь, застучали шаги. Лифтом боевики пренебрегли.
— Я не хочу! — Егор схватился за дверь, будто решил закрыться. — Я им не верю!
— Или ты доверяешь всему Ночному Дозору, или не доверяешь никому, — жестко отрезал я. — Мы не супермены-одиночки в красно-синих плащах. Мы наемные работники. Полиция сумеречного мира. Мои слова — слова Ночного Дозора.
— А кто они? — Мальчик уже сдавался. — Маги?
— Да. Только узкоспециализированные.
Внизу, на изгибе лестницы, появилась Тигренок.
— Привет, малыши! — жизнерадостно воскликнула девушка, одним прыжком преодолевая пролет.
Прыжок был нечеловеческий, Егор даже съежился и отступил, настороженно глядя на Тигренка. Я покачал головой: девушка явно балансировала на грани трансформации. Ей это нравилось, а сейчас к тому же имелись все основания порезвиться.
— Как там? — спросил я.
Тигренок шумно вздохнула, потом улыбнулась:
— Ой… весело. Все в панике. Иди, тебя ждут, Антошка… А ты мой подопечный, да?
Мальчишка молчал, разглядывая ее. Честно говоря, шеф сделал прекрасный выбор, послав на охрану именно Тигренка. Она внушала доверие и симпатию всем, от детей до стариков. Говорят, даже Темные иногда подкупались на ее поведение. Впрочем, они-то как раз были не правы…
— Я не подопечный, — ответил наконец мальчик. — Меня Егор зовут.
— А я Тигренок. — Девушка уже вошла в квартиру, дружелюбно обняла мальчишку за плечи. — Давай показывай плацдарм! Начнем готовить оборону!
Я пошел вниз, на ходу качая головой. Минут через пять Тигренок будет демонстрировать мальчику, за что получила свое имя.
— Привет, — буркнул идущий навстречу Медведь.
— Привет. — Мы обменялись короткими рукопожатиями. Из всех сотрудников Дозора Медведь вызывал у меня самые странные и смешанные эмоции.
Медведь был чуть выше среднего роста, крепкий и с совершенно непроницаемым лицом. Говорить много не любил. Как он проводит нерабочее время, где живет — не знал никто, кроме, разве что, Тигренка. Ходили слухи, что он был даже не магом, а оборотнем. Рассказывали, что вначале он работал в Дневном Дозоре, а потом, во время какой-то миссии, вдруг перекинулся на нашу сторону. Все это была полнейшая чушь, Светлые не становятся Темными, а Темные не превращаются в Светлых. Но что-то, порождающее невольную оторопь, в Медведе крылось.
— Машина тебя ждет, — не останавливаясь, сказал оперативник. — Водитель — ас. Доедешь с ветерком.
Медведь чуть заикался и потому строил короткие фразы. Он не спешил, Тигренок уже заступила на дежурство. А вот мне медлить не стоило.
— Там тяжело? — ускоряя шаг, спросил я. Сверху донеслось:
— Там уже никак.
Перепрыгивая через ступеньки, я выскочил из подъезда. Машина и впрямь стояла — я на миг залюбовался ею, приостановившись. Роскошный темно-багровый «БМВ» последней модели, с небрежно прилепленной на крыше мигалкой. Обе дверцы со стороны подъезда были открыты, водитель, у которого под полой пиджака угадывалась кобура, торопливо курил, высунувшись из машины. У задней дверцы стоял совершенно монументального вида немолодой мужчина в очень дорогом костюме, на лацкане которого блестел депутатский значок, в расстегнутом пальто. Мужчина говорил по сотовому:
— Да кто он такой? Когда смогу — приеду! Что? Какие, твою мать, девки? Умом тронулся? Шагу ступить сами не можете?
Покосившись на меня, депутат, не прощаясь, прервал разговор и полез в машину. Водитель жадно затянулся, откинул сигарету и схватился за руль. Мотор мягко завыл, я едва успел сесть на переднее сиденье, как машина тронулась. По дверце со скрипом прошлись обледенелые ветки.
— Ослеп, что ли? — рявкнул депутат на шофера, хотя вина в случившемся была лишь моя. Но стоило хозяину машины повернуться ко мне, как тон изменился: — В Перово тебя?
Еще ни разу меня не подвозили представители власти. Да еще, ко всему, не то милицейские чины, не то бандитские авторитеты. Умом я понимал, что перед возможностями дозорного все едино, но экспериментировать никогда не пытался.
— Да, туда же, откуда ребята приехали. И побыстрее бы…
— Слышишь, Володька? — обратился депутат к водителю. — Жми!
Володька поднажал. Да так резво, что мне стало не по себе, и я глянул в сумрак: доедем ли вообще?
Выходило, что доедем. Но не только из-за мастерства водителя или коэффициента удачи у меня, как у любого дозорного, искусственно повышенного. Похоже было, что кто-то прошелся по вероятностному полю, вычищая оттуда все аварии, пробки и слишком уж ревностных гаишников.
В нашем отделе такое мог сотворить лишь сам шеф. Вот только зачем?
— Мне тоже жутковато… — шепнула с плеча невидимая птица. — Когда мы с графом…
Она замолкла, будто поймав себя на излишней откровенности.
Машина прошла перекресток на красный свет, по немыслимой кривой, увертываясь от легковушек и каких-то фургонов. С остановки кто-то показал в нашу сторону рукой.
— Глотнешь? — дружелюбно вопросил депутат. Протянул маленькую бутылочку «Реми Мартен» и пластиковый одноразовый стаканчик. Это выглядело настолько смешно, что я, не колеблясь, налил себе тридцать граммов. Даже на такой скорости и на разбитой дороге машина шла мягко, коньяк не расплескивался.
Я вернул бутылку, кивнул, вытянул из кармана наушники плеера, надел, включил диск. Выпала старая-престарая песня «Воскресения», моя любимая.
Тот городок был мал, как детская игрушка,
Не знал он с давних пор болезней и нашествий.
На башне крепостной ржавела молча пушка,
И стороной ушли маршруты путешествий.
И так за годом год, без праздников и будней —
Весь город спал.
Во сне он видел земли городов безлюдных
И мертвых скал…
Мы вышли на трассу. Машина все наращивала скорость, я еще никогда не ездил в Москве так быстро. Да и не только в Москве… Если бы не вычищенное вероятностное поле, заставил бы сбросить ход, а так — просто страшновато.
Среди холодных скал музыка звучала,
А город спал…
Куда она звала?
Кого она искала?
Никто не знал…
Я невольно вспомнил о том, что Романов — сам Иной. Только неинициированный. Его заметили слишком поздно… Предложение было сделано, но он отказался.
Это тоже выбор.
Интересно, как часто он слышал эту музыку в ночи?
Кто в духоте ночной не закрывал окна —
Того уж нет.
Ушли искать страну, где жизнью жизнь полна,
За песней вслед…
— Еще хочешь? — Депутат был сама благожелательность. Интересно, что ему внушили Медведь и Тигренок? Что я — его лучший друг? Что он — мой вечный должник? Что я — внебрачный, но любимейший сын президента?
Какая ерунда все это. Существуют сотни способов вызвать в людях доверие, симпатию и желание помочь. У Света есть свои методы, жаль только, что и у Тьмы их немало. Ерунда это.
Вопрос в другом: зачем же я потребовался шефу?
Глава 6
У дороги меня ждал Илья. Стоял, засунув руки в карманы, с отвращением глядя в небо, сыплющее мелким снежком.
— Долго, — только и сказал он, когда я, за руку распрощавшись с депутатом, выбрался из машины. — Шеф заждался.
— Что тут происходит?
Илья ухмыльнулся. Но обычной жизнерадостности в этой улыбке не было.
— Сейчас увидишь… идем.
Мы зашагали по утоптанной дорожке, обгоняя бредущих от супермаркета женщин с сумками. Как странно, супермаркеты у нас появились, совсем как настоящие. А вот походка у людей осталась прежней, словно они только что отстояли часовую очередь за синими куриными трупиками…
— Далеко? — спросил я.
— Было бы далеко, взяли бы машину.
— А что наш сексуальный гигант? Не справился?
— Игнат старался, — только и ответил Илья. Почему-то я испытал короткое и мстительное удовольствие, будто провал красавца Игната был в моих интересах. Обычно, если требовало задание, он оказывался в чужой постели через час-другой после получения задания.
— Шеф объявил готовность к эвакуации, — вдруг сказал Илья.
— Что?
— Полная готовность. Если воронка не стабилизируется, то Иные покидают Москву.
Он шел впереди, и я не мог заглянуть в его глаза. Но зачем бы Илье врать…
— А воронка по-прежнему… — начал я. И замолчал. Я увидел.
Впереди, над унылой девятиэтажкой, на фоне темного снежного неба медленно вращался черный смерч.
Его уже нельзя было назвать воронкой или вихрем. Именно смерч. Он тянулся не из этого здания, а из следующего, еще скрытого. И, учитывая угол темного конуса, смерч шел почти от самой земли.
— Дьявол… — прошептал я.
— Не накликай! — оборвал Илья. — Вполне пролезет.
— В ней метров тридцать…
— Тридцать два. И продолжает расти.
Я торопливо посмотрел на свое плечо и увидел Ольгу. Она вышла из сумрака.
Вы когда-нибудь видели испуганную птицу? Испуганную по-человечьи?
Сова казалась взъерошенной. Неужели перья могут вставать дыбом? Глаза горели желто-оранжевым янтарным огнем. Моя несчастная куртка была изодрана на плече в мелкую лапшу, а когти все скребли и скребли, будто намеревались добраться до тела.
— Ольга!
Илья обернулся, кивнул:
— Вот-вот… Шеф говорит, что в Хиросиме воронка была ниже.
Сова взмахнула крыльями, взмыла в воздух, беззвучно, плавно. За спиной вскрикнула женщина — я обернулся, увидел растерянное лицо, изумленные глаза, провожающие птицу.
— Ворона летит, — негромко, вполоборота взглянув на женщину, сообщил Илья. Реакция у него была куда быстрее моей. Через миг случайная свидетельница уже обогнала нас, что-то недовольно ворча об узкой тропинке и любителях заслонять дорогу.
— Быстро растет? — кивнув на смерч, спросил я.
— Рывками. Но сейчас идет стабилизация. Шеф вовремя отозвал Игната. Пошли…
Сова, по широкому кругу обогнув смерч, снизилась и полетела над нами. Какое-то самообладание Ольга сохранила, но неосторожный выход из сумрака явно показывал ее растерянность.
— А что он натворил?
— Да ничего… кроме излишней самоуверенности. Завязал знакомство. Стал форсировать и добился роста воронки… да еще какого роста.
— Не понимаю, — растерянно сказал я. — Такой рост может идти при энергичном подпитывании со стороны мага, вызвавшего инферно…
— О чем и речь. Кто-то отследил Игната и подбросил в топку уголька. Сюда…
Мы вошли в подъезд того здания, что заслоняло нас от вихря. Сова в последний миг влетела следом. Я недоуменно посмотрел на Илью, но спрашивать ничего не стал. Впрочем, тут же стало ясно, зачем мы здесь.
На первом этаже в одной из квартир был развернут оперативный штаб. Могучая стальная дверь, в человеческом мире прочно закрытая, в сумраке была распахнута настежь. Илья, не останавливаясь, нырнул в сумрак и прошел, я несколько секунд провозился, поднимая свою тень, и последовал за ним.
Большая квартира, комнаты четыре, все очень уютно. При этом — шумно, жарко и накурено.
Здесь было больше двадцати Иных. И оперативники, и мы, конторские крысы. На мой приход даже внимания не обратили, на Ольгу поглядывали. Я понял, что старые работники Дозора ее знают, но никто даже не попытался поздороваться или улыбнуться белой сове.
Что же ты натворила?
— В спальню, шеф там, — бросил Илья, сам сворачивая на кухню. На кухне гремели бокалами. Может быть, пили чай, а может, и чего покрепче. Бросив беглый взгляд, я убедился, что прав. Игната отпаивали коньяком. Наш сексуальный террорист выглядел совершенно убитым и раздавленным, на его долю давно не доставались такие неудачи.
Я прошел дальше, толкнул первую попавшуюся дверь, заглянул.
Это была детская. На маленькой кровати спал ребенок лет пяти, на ковре рядом — его родители и девочка-подросток. Все понятно. Хозяев квартиры погрузили в сладкий и здоровый сон, чтобы не путались под ногами. Можно было развернуть весь штаб в сумеречном пространстве, но к чему зря тратить силы?
Меня похлопали по плечу. Я обернулся — это оказался Семен.
— Шеф — там, — коротко сообщил он. — Давай…
Похоже, все в курсе, что меня ждут.
Я вошел в другую комнату и на миг оторопел.