Для меня лично это все было непонятной тарабарщиной. Ну, надеюсь, Док разберется.
– Но главное – стадия рубедо. Тут в ход идут особые ингредиенты. Кровь оборотня. И черная ртуть.
Он отодвинул от себя поднос с обломками шершня, давая понять, что разговор окончен. Я на всякий случай забрал их, хотя сейчас это был уже совсем бесполезный мусор, годящийся разве что для переплавки.
– Постойте, магистр! – растерялся Док. – Я хотел еще спросить…
– Это всё! – рявкнул Чорхголот. – Вы меня утомили. Убирайтесь!
– Но…
– Убирайтесь!
Котяра на загривке алхимика злобно зашипел на нас, выгибая спину дугой.
Да чего он так взъелся-то вдруг? Ему явно не понравилось то зелье, что мы ему подсунули на экспертизу. Интересно, почему?
Док что-то растерянно пробормотал, но тут вперед вдруг неожиданно выступил Стинг. Он вальяжно облокотился на стойку и, состроив сладчайшую улыбку, заворковал:
– Мадам Чорхголот, мне очень жаль, что мы, кажется, расстроили вас чем-то. Ну, да что взять с необразованных мужланов? Мы ведь и правда зашли в тупик с этим чертовым зельем, и вся надежда только на ваш непревзойденный талант…
Мадам?!
А ведь точно! Как до меня раньше-то не дошло! Все эти драгоценности… Тонкий голос… Черт возьми, да даже целый выводок котов должен был уже заставить насторожиться! Да и фигура, если приглядеться… Хотя, нет, пожалуй, приглядываться я не буду. И так, кажется, либидо мое в ужасе съежилось и потерялось на сутки вперед.
На Дока и вовсе было больно смотреть. Он, вытаращив глаза, переводил взгляд со Стинга на Чорхголот и обратно и, кажется, силился что-то сказать, но только сипел, то раскрывая рот, то снова захлопывая его. Для него половая принадлежность магистра, похоже, тоже явилась полной неожиданностью. Но меня еще можно простить – я эту жабью морду видел впервые в жизни. Но он-то к ней, похоже, регулярно за покупками наведывался!
Стинг, тем временем, пустил в ход весь свой донжуанский арсенал, и таки добился немалых успехов. Магистр сменила гнев на милость и, кокетливо перебирая ожерелья на необъятной груди, стреляла в него глазками.
– Я заметил, что у вас очень тонкий вкус к украшениям, мадам, – продолжал заливаться соловьем Стинг. – Позвольте преподнести вам небольшой презент в качестве извинений за беспокойство.
Он протянул ей золотой перстень с крупным красным камнем. Бедняжка, кажется, едва в обморок не хлопнулась от восторга.
– Оу… Мне никогда не дарили подарков!
– Так возьмите, прошу вас!
Перстень был на обычную человеческую руку, и алхимичке пришлось изрядно попотеть, пока, наконец, не удалось пристроить его на левый мизинец. Стинг же наблюдал за ее потугами с блаженной улыбкой на физиономии – будто влюбленный юноша, любующийся своей спящей пассией.
– Красивый! – смущенно буркнула Чорхголот.
– И очень подходит к вашим глазам, – кивнул Стинг.
Угу. Точнее, к красным прожилкам в них.
Пока Стинг заговаривал зубы хозяйке лаборатории, я стоял чуть поодаль и не сводил взгляда с того свертка, что Чорхголот притащила с собой из подвала. Что-то меня в нем настораживало.
Что там? И зачем она вообще принесла его?
Догадка промелькнула в мозгу, как фотовспышка, и сразу все стало на свои места. Приоткрытая дверь. Удивление толстухи при нашем появлении. Черт побери, да мы же спугнули покупателя! Он заказал какой-то редкий ингредиент, хозяйка полезла за ним в хранилище. Вернулась – а тут мы…
– Но, позвольте спросить – чем же мы вас расстроили? – наконец, пошел в наступление Стинг. – Вы ведь так точно определили состав этого яда. Но что с ним не так?
Толстуха снова заметно помрачнела, но, похоже, чары Стинга взяли-таки верх.
– Это не яд, а эликсир, – нехотя призналась она. – И состав узнать было несложно. Это моя работа.
– В смысле – вы варили это зелье?
– Да. Но… Его потом доработали. Концентрация. В одной малюсенькой капельке – сила целого флакона. Немыслимо! Невозможно!
Похоже, сама Чорхголот зелье такой концентрации сварить бы не сумела. Это-то и привело ее в замешательство. Уточнять я не стал, чтобы не навлечь ее гнева. К тому же у меня все не шел из головы этот таинственный покупатель, которого мы спугнули.
А что, если он до сих пор здесь? И ждет своего товара?
Стараясь не дергаться, я в очередной раз окинул взглядом лабораторию. Входная дверь все еще была немного приоткрыта. Темных закоулков для того, чтобы спрятаться, тут было полно. В конце концов, есть еще и инвиз. Думаю, ассасины – частые клиенты Чорхголот…
Я шагнул ближе к прилавку, облокотился на него и как бы невзначай положил руку рядом со свертком. Поглядывая на хозяйку, ухватился двумя пальцами за уголок ткани и медленно потянул на себя, приоткрывая то, что скрывалось под ней.
Какой-то флакон. Толстое, наверное, в палец толщиной, стекло, залитая темным сургучом пробка. Внутри – черная, поблескивающая, как жирное масло, жидкость. Ее немного, с полстакана, но флакон из-за необычно толстых стенок получился объемистым. Я скосил глаза, пытаясь разглядеть этикетку…
– А что скажете по самому эликсиру? – осторожно вмешался Док. – Он очень странный, с перекосом в негативные эффекты. Как можно сварить такой? Это ведь противоречит самой концепции алхимии…
Толстуха снисходительно фыркнула.
– Тут как раз все просто, Носфераториус. Просто после добавления последних компонентов этот эликсир – не для людей. Он для ликанов в зверином облике. Придает сил и живучести. На человека же будет действовать ровно наоборот.
– Вон оно что! – ошарашено пробормотал Док. – Да, я слышал раньше про ликантропию, но не в курсе подробностей…
Название на этикетке мне прочитать не удалось, но, поскольку я уже долго пристально пялился на флакон, на подмогу пришла подсказка из игрового интерфейса.
Кажется, я произнес это вслух, потому что все разом – и Док, и Стинг, и Чорхголот – обернулись ко мне. Толстуха рассержено взвизгнула, снова накрывая флакон тряпицей. Док хотел что-то сказать, но вдруг всплеснул руками и завалился на прилавок, будто кто-то сильно толкнул его в спину. Стинг тоже отлетел в сторону. Меня самого невидимая сила толкнула в плечо, заставляя развернуться. Это автоматически сработал Хвост Ящерицы, уводя меня с траектории полета маленького, похожего на рыбешку, метательного кинжала с широким листовидным клинком. Кинжал ударился в прилавок, вонзившись в самую его кромку.
Второй Хвост Ящерицы я врубил уже сам, инстинктивно отпрыгивая в сторону. Краем глаза успел заметить, как Стинг с Доком валятся на пол и странно дергаются, будто от электрошока. Кувыркнувшись, выхватил чакрам и замахнулся для броска, но что-то ударило меня в грудь, перехватывая дыхание. Еще один кинжал – ровно такой же, как и тот, от которого мне только что удалось увернуться.
Паралич! Я повалился на пол, кжак манекен, не в силах пошевелиться и дгаже вздохнуть. Активация умений тоже в эетом состоянии недоступна. В глазах потемнело, и я слмог разглядеть лишь смутный силуэт рядом со стойкой. О прилавок брякнуло что-то маленькое, металлическое. Незнакомец забрал сверток у Чорхголот, а потом стремительно и бесшумно, как тень, выскользнул из лаборатории. Ушло на это секунд пять, не больше.
Метательный кинжал, торчащий у меня из груди, растворился в воздухе, и эффект паралича тут же пропал. Я шумно глотнул воздуха и закашлялся, будто нахлебавшийся воды утопающий. По всему телу разливалась противная слабость, но и этот эффект быстро прошел.
Док и Стинг, матерясь на два голоса, барахтались у стойки, пытаясь подняться. Хозяйка добавляла в этот ансамбль свою визгливую ноту.
– А ну, убирайтесь! Никаких драк в моей лаборатории!
Алантская турель, установленная неподалеку от выхода, недвусмысленно развернулась в нашу сторону. Ага, где ты раньше была, железяка тупая?
– Все, все, мы уже уходим! – поднимая руки, выдохнул Стинг. – Ребят, сваливаем отсюда!
Уговаривать нас не пришлось – мы выскочили из логова Чорхголот, как ошпаренные, и тут же ринулись вверх по винтовой лестнице. Остановились только наверху, в круглой зале, из которой вели в разные стороны боковые проходы.
– Кажется, туда побежал!
Стинг ткнул пальцем в сторону туннеля, ведущего к канализационному коллектору, и даже ринулся было туда.
– Да брось, – удержал его за плечо Док. – Не догоним мы его. В инвиз уйдет. А у меня, как назло, дастов нет. Да и вообще…
Он раздраженно повел плечами.
– Этот гад нас один сейчас чуть не размотал. Я всегда говорил: заклинание паралича на метательном оружии – то еще читерство. Этих пяти секунд ему бы хватило, чтобы нам всем глотки вскрыть.
– Но не вскрыл же, – возразил Стинг, шмыгнув носом и поправляя свою громоздкую маску с оптикой. – Интересно, почему?
– Кто ж его знает? – огрызнулся Док. – Откуда он вообще взялся на нашу голову? Он ведь и весь наш разговор с магистром мог подслушать, гад!
У меня настроение тоже было ни к черту. И больше всего я был зол на себя самого. Раньше надо было догадаться, что мы не одни в лаборатории! И попытаться напасть первым. Тернии или Хвост дракона – что-нибудь, чтобы поймать этого гада или оглоушить. А дальше уж никуда бы он от нас не делся…
Я чувствовал, что мы упустили что-то очень важное. Черная ртуть. Ингредиент того самого зелья, которым был отравлен Берс. Вряд ли это совпадение. Покупатель явно связан с Полтергейстом.
– Надо вернуться в лабораторию, – сказал я.
– Не лучшая идея! – запротестовал Док. – У меня и так вон репутация с магистром обрушилась. Как бы вообще не лишиться доступа к его товарам. Тьфу! То есть, к её…
– Но надо же выведать подробнее про эту черную ртуть…
– Про это я тебе и сам расскажу. Хотя, особо и рассказывать-то нечего. Это жутко редкий компонент. Из тех, ради которых стоит вообще прокачивать репутацию с Бандами. Продается только у магистра и вроде бы иногда появляется в одной из лавок в Меррахе. Причем продается только за черепа. Два-три черепа за флакон. Можешь представить, сколько это в золоте.
– Что же в ней такого особенного, в этой ртути? – присвистнул Стинг.
– Она на порядок усиливает эффект зелий. Но главная причина дороговизны – ограниченное количество. Ее в продаже появляется по паре флаконов в игровой месяц.
– И все? Больше ее нигде не достать?
– Купить – вроде нет. Теоретически, конечно, может попасться где-нибудь в дропе. В данжах каких-нибудь, например. Но это все равно, что джекпот сорвать.
– Ясно. Но это, возможно зацепка. Будем иметь в виду.
Раз за разом прокручивая в голове нашу короткую схватку, я пытался вспомнить хоть какие-то новые детали. Но единственное, что я успел разглядеть – это смутный силуэт. Таинственный клиент Чорхголот двигался слишком быстро.
Но почему он не убил нас? Док прав – ведь запросто мог бы. А игроки в Артаре редко отказываются от легких фрагов. Может, просто не хотел светить ник в логах? Значит ли это, что он связан с Полтергейстом напрямую, и потому не хочет давать нам ниточку, которая может вывести на заказчика?
Да, это, пожалуй, самое правдоподобное объяснение. За него я и ухватился, хотя на ум пришло и другое, тоже вполне логичное. Только вот мне очень не хотелось думать о нем.
Нападавший ведь мог скрываться и по другой причине. Например, из-за того, что ник его окажется мне знакомым.
Глава 5
Новый след
– А вот, похоже, и наш потерпевший, – шепнул Берс, толкая меня локтем. – Вон там, слева. Да выше! Вон он, под кустом затаился.
Анахар, Рвущий плоть, с такого расстояния был похож на огромного дикобраза – из-под колючего куста была видна только его голова, обрамленная гривой длинных плоских игл.
– Вижу, – кивнул я. – Только какой же он потерпевший? Это я от него сегодня огребаю по полной.
– Ну, я просто немного опережаю события. Считай, что он уже труп. В ближайшем будущем.
– Давайте уже творить это будущее, – проворчал Док. – У меня всего часа четыре до конца сессии, а нам еще шахту эту обыскать надо.
– Так только тебя и ждем. Ты скоро?
– Мы почти готовы, – зловеще ухмыльнулся некромант, оборачиваясь через плечо.
До этого он, преклонив одно колено, колдовал над разложенной на земле грудой костей и темных лохмотьев. Последнее слово заклинания – и рядом беззвучно взвился столб призрачного серого огня, а кости, соприкасаясь друг с другом с характерным сухим стуком, начали быстро складываться в уже знакомую фигуру, увенчанную лошадиным черепом.
Карачун за последние недели тоже здорово изменился. Кости любимого детища Дока потемнели, будто были обожжены, и обзавелись светящимися голубоватыми прожилками. На черепе мерцали эффектные спиралевидные руны, а поверх просторной полуистлевшей сутаны светились магические доспехи, сотканные из света и дыма. На непропорционально больших костяных лапищах красовались массивные серебряные перстни с черными камнями.
Аура лича стала мощнее и даже визуально заметнее. Там, где парил, зависнув в полуметре от земли, изорванный подол его балахона, клубилась синеватая тьма, расходящаяся в стороны жадными щупальцами. Попадая в нее, даже камни, кажется, темнели и покрывались тонкой корочкой инея. А уж трава и мелкая живность и вовсе быстро съеживались и обращались в прах. На дружественных к Доку игроков аура Карачуна не действовала, но все равно было как-то жутковато. От одного его присутствия становилось не по себе – будто за шиворот плеснули чего-то вязкого и холодного. А уж встречаться взглядом с холодными светящимися глазищами фамильяра избегал даже Берс.
– Ну, что, вперед! Постарайтесь выманить его на открытое место, – распорядился Док.
– А ты чего?
– Мы тут покараулим. Не будем входить в его зону агра раньше времени. Вы, главное его не спугните.
Я хотел было возразить, что пришли-то мы сюда не за Анахаром. Он – лишь препятствие на пути в древнюю шахту. Но у спутников моих, похоже, уже не на шутку разыгрался охотничий азарт, так что отговаривать их от драки было бесполезно. Да мне и самому хотелось взять реванш у этого когтистого гада.
Мы с Берсом трусцой пробежались по извилистому дну каньона, намеренно не доставая оружия раньше времени, и даже стараясь не смотреть в сторону грифона. У именных мобов есть неприятная особенность – они куда хитрее обычных, и когда видят, что добыча им не по зубам, склонны затаиться, а то и вовсе сбежать. Поэтому охота на них всегда сложна. Если ты недостаточно силен – тебе сложно справиться со зверем. Если перекачан по сравнению с ним – то ловля на живца не срабатывает, и приходится переходить к осторожному выслеживанию.
Но мы зря переживали – особое приглашение Анахару не понадобилось. Причем, хоть я и ждал его нападения каждую секунду, выскочил он совершенно внезапно. Еще и не с той стороны. Мы огибали кусты, в которых он затаился, справа. Но он как-то умудрился зайти еще правее нас, и выпрыгнул из-за поросшего бурым лишайником валуна. Берса он сшиб одним ударом, подминая под себя, и я уж подумал, что снова придется биться один на один. Но рыжий, взревев куда громче и яростнее самого чудовища, полоснул хопешами прямо из положения лежа. Грифон, взвизгнув, отпрыгнул и зашипел, ставя дыбом свои страшные зазубренные иглы.
Ох, и уродлив же ты, братец. Аж дрожь пробирает. Так часто бывает при виде артарских чудовищ. Одно дело – более-менее привычные хищники вроде волков, медведей, леопардов. Да хоть бы даже крокодилов. Страшно, конечно, но более-менее понимаешь, кто перед тобой и чего от него ожидать. А вот плоды фантазии вирт-дизайнеров будят какие-то глубинные страхи перед чуждым, неведомым.
– Ах ты, собака сутулая! – с пол-оборота завелся Берс, рывком вскакивая на ноги. – Ну, я тебе сейчас…
На груди его алело несколько глубоких царапин, быстро расцветающих оранжевым пламенем. Но основательно поработать над ним когтями Анахар не успел, только разозлил. И выпустил огонь наружу.