Надо сказать, для бандитов это было нетипичное поведение: за нападение на сотрудника УГС им грозила тюрьма, а за убийство — смертная казнь. И они об этом прекрасно знали. Но, видимо, и без того достаточно нагрешили по жизни, если без раздумий схватились за ножи.
Некоторое время после этого мне было не до рассуждений — когда на тебя бросается толпа аж из двадцати шести рыл, становится как то не до жиру. Если бы я был светлым, меня бы там и похоронили, не позволив сотворить ни одного заклинания. Но Тьма дарила своим избранникам немало преимуществ, поэтому, когда на меня с ревом полетела вооруженная толпа, я просто ушел обратно на темную сторону. Через мгновение вынырнул со всем в другом месте, с чувством приложив по темечку удачно подвернувшего громилу. Не дожидаясь, когда он упадет, а его соседи повернутся, снова ушел во Тьму. Через мгновение опять вернулся, по пути сломав кому-то челюсть и заодно сразу обе руки. И так еще двадцать четыре раза, пока наконец на полу не оказались все без исключения посетители, кроме трясущегося за стойкой хозяина, у которого единственного хватило ума не наставлять на меня нож.
Нет, я бы мог, конечно, быть вежливым и пырнуть их по-благородному шпагой. Но во-первых, вежливым я был далеко не со всеми, а шпагу уже лет десять как в руках не держал. Во-вторых, за убийство местных жителей, да еще и на чужой территории, ГУСС меня достал бы потом с объяснительными. Наконец, в третьих, передо мной находились не просто соучастники, но и свидетели. А бездумно расходовать столь ценный материал я посчитал нерациональным.
Разбив об столешницу последнюю башку и сломав для верности чудаку еще и ногу, я придирчиво оглядел поле боя и удовлетворенно кивнул.
Ни одного убитого. Ни одного дееспособного. Отлично.
— Н-не трогайте меня, г-господин маг, — проблеял толстяк и трагично заломил руки, когда я повернулся к стойке. — Я н-не виноват… меня з-заставили… жену и д-деток убить и расчленить угрожали!
Да? А не слишком ли ты хорошо одет для простого подметалы? А еще у тебя на пальце есть перстенек с секретом. Не знаю, правда, что там за магия, но очень скоро выясню. Только сперва разберусь с более важными делами.
— Г-господин маг… — снова затрясся толстяк, когда я шагнул в его сторону. — Не убивайте меня! П-пожалуй ста! У меня же жена! И д-детки! Малые!
Где-то это я уже слышал…
— Заткнись и сиди тихо, — велел я трясущемуся как в лихорадке жирдяю, после чего склонился над Тори, по достоинству оценил рваную рану на его затылке, после чего перевернул парня на спину и бесцеремонно похлопал по щекам. — Ну-ка, просыпайся, герой. Тори-и… давай, открывай глаза. Я же вижу, что ты живой.
Мальчишка со стоном приоткрыл одно веко.
— Мастер Рэйш?
— Вставай, — повторил я, помогая парню подняться. А когда усадил его на чудом уцелевший стул, бросил кабатчику: — Неси лед. И тряпки. Надо перевязать.
Толстяк мгновенно засуетился. Сперва убежал в подсобку за льдом, затем самолично завернул его в чистую тряпицу. Даже попытался приложить к разбитой голове пацана, но я рыкнул, и он, тряся толстыми брылями, убрался обратно за стойку. Где трусливо затих и даже дышать опасался, пока я осматривал рану, останавливал кровь и занимался всем тем, чем обычно в таких случаях занимаются целители.
— Спасибо, мастер Рэйш, — поморщился Тори, когда я закончил перевязку и приложил к его многострадальному затылку мешочек со льдом. — Я даже не понял, кто это меня так. Только вошел, представился как положено… и сразу темнота. А потом уже вы рядом стоите и смотрите на меня как на дурака.
— Ты не дурак, — хмыкнул я, убедившись, что парень в порядке. — Просто поторопился. И зря один сюда сунулся. Надо было меня сначала позвать. Или хотя бы патруля дождаться.
— Да какой в этом районе патруль? — вздохнул юный маг, придерживая рукой холодный мешочек. — Это ж окраина. Тут днем с огнем никого из участка не сыскать. Я вот тоже постоял, подождал, никого на улице не увидел… и решил, что возвращаться за вами долго.
— Зато разумно.
— Ваша правда, — с еще одним вздохом согласился Тори. А потом наконец заметил тихонько стоящего в углу кабатчика и скривился. — Это ты, паскуда, меня по башке огрел?!
Под моим взглядом толстяк едва не поседел.
— К-как можно, господин маг?! Я ж предупредить хотел… я ж чуть богу душу не отдал, когда вас увидел… думал, вот оно, избавление мое пришло! А Громых как размахнется, да как вдарит вам промеж ушей! А лапища у него знаете какая тяжелая?! В один удар стол на две половинки ребром ладони разрубает! Чудо, что вас на месте не убило! Не иначе сам Род за вами приглядывает!
— Ты ври да не завирайся, — хмуро сказал я, когда мужик угодливо заулыбался и принялся быстро-быстро кланяться. — Что у тебя тут за шваль образовалась? Чем занимались? Как промышляли?
Кабатчик горестно всплеснул руками.
— Да всем, господин маг! Убийствами, грабежами, похищениями…
— Какими похищениями? — одновременно встрепенулись мы с Тори.
— Да вон, сами посмотрите! В подвале они! Родом кля нусь, что еще живые!
Мы с парнем переглянулись, но он был явно не в состоянии исследовать чужие подвалы. Так что я оставил его караулить жирную гниду и велел Мелочи проследить за обоими. А сам кинул на валяющихся на полу красавцев парализующее заклинание и, успокоившись на их счет, толкнул неприметную дверцу, на которую трясущимся пальцем указал кабатчик.
За ней оказалась старая, но недавно подлатанная и почти не скрипучая лестница. Еще дальше — узкий коридор и вторая дверца, скрытая от посторонних глаз простенькой, но эффективной иллюзией. Если бы не линза, даже я мог бы ее пропустить. Ну а случайно забредшему посетителю и вовсе показалось бы, что стена перед ним цельная.
За дверью я нашел еще одну, только на этот раз не деревянную, а каменную лестницу, которая уводила в глубокий подпол. Причем глубокий настолько, что на стенах тут и там стали появляться островки колючего, абсолютно неестественного для разгара весны инея.
Оказавшись перед третьей по счету, на этот раз — железной дверью, которая была покрыта инеем практически целиком, я почувствовал себя неуютно. Это было неправильно. Ненормально, и я не о глубине подвала говорю. Нет, под столицей наверняка вырыто немало катакомб, в которых нечистые на руку дельцы хранили ворованное добро. Здесь же царил совсем другой холод. И у меня аж под ложечкой засосало при мысли о том, что ЕУСС умудрилось это пропустить.
Дверь открылась от толчка довольно легко, но с ужасающим скрипом. Внутри было еще холоднее, чем в коридоре. Небольшое, вырытое прямо в земле и облицованное камнем помещение было похоже на тюремный каземат, в котором доживали свои последние дни смертники. На полу я заметил несколько круглых, примерно с мой кулак в диаметре, отверстий. Такие же дыры виднелись и в стенах, и даже на потолке, однако на вентиляцию совсем не походили. А посреди помещения стояло три каменных гроба, накрытых тяжелыми крышками, в которых кто-то заботливо просверлил многочисленные отверстия.
Невольно вспомнив про баржу, я машинально поискал наверху светляков, но ничьи души не висели здесь под потолком. Только магические руны пылали на выбитых прямо в камне знаках. Защитные руны. Еасящие магию. И делающие этот каменный мешок абсолютно недосягаемым для магического взора.
Сцепив зубы, я подошел к первому гробу и, с усилием толкнув крышку, с грохотом скинул ее на пол.
Гроб оказался пустым, однако, судя по опаленным стенкам и слежавшемуся на дне пеплу, им не раз пользовались. А если жертва проявляла упрямство или же похитители не получали выкупа, от неугодного пленника избавлялись просто и незатейливо — просто кидали внутрь пару магических огоньков и закрывали крышку, ожидая, пока от человека останется лишь кучка праха.
Очень удобно, не так ли?
Чувствуя, как в душе поднимается злость, я открыл второй гроб и, обнаружив там такую же картину, искренне засомневался, что мои свидетели доживут до приезда сыскарей из ГУССа. Честное слово, я бы удавил их собственными руками и считал бы, что поступил правильно, несмотря на мнение идиотов из Королевского суда.
Третий гроб так просто вскрыть не удалось: снаружи крышку удерживали цепи, которые даже мне не удалось сорвать с нахрапа, а также целая сеть охранных заклинаний, словно внутри не людей удерживали, а каких-нибудь демонов.
Впрочем, для демона эта защита была слишком слаба. Да и не нуждались твари в вентиляционных отверстиях. Но я был слишком раздражен, чтобы всерьез об этом задуматься, поэтому, недолго думая, перешел на темную сторону и, обнаружив, что на проржавевших цепях висят еще и замки, попросту спалил их, призвав темный огонь.
Сдвинуть после этого крышку оказалось совсем несложно, потому что вместе с цепями я уничтожил и охранную сеть. Кто ее создал, мне было без разницы, но, судя по некоторым элементам, плетение было достаточно старым. Хотя и периодически обновлялось. Скорее всего, с помощью обычного артефакта-накопителя.
Но что самое отвратительное, оказалось, что третий гроб не пустовал — внутри я нашел сразу два высушенных от времени тела, обнявшихся, словно возлюбленные. Одно из них, судя по длине волос, когда-то принадлежало женщине. А вот второе явно было детским. Навскидку, это был подросток лет семи или восьми. А если точнее, мальчишка, при виде которого у меня в груди шелохнулось страшное подозрение.
Когда прямо у меня на глазах от тела женщины отделился и с тихим хлопком испарился крохотный огонек, похожий на расправившуюся крылья маленькую птицу, эти подозрения окрепли. И окончательно превратились в уверенность, едва я отвел в сторону закоченевшую, чудовищно худую руку девушки и увидел такое же изможденное, серое, помертвевшее мальчишечье лицо, обрамленное белокурыми волосами.
Это был не кто иной, как Роберт Лернан Искадо — младший племянник герцога Искадо — доверенного лица его величества Ринорка Шестого Справедливого. Тот самый пропавший мальчик-маг, на которого я смотрел со все возрастающим недоверием.
Фол меня забери… что должно было произойти, чтобы всего за несколько дней цветущий пацан превратился в эту ссохшуюся и резко постаревшую мумию?! Он исчез на прошлой неделе! Даже если все это время его не кормили, он все равно не должен был измениться так страшно!
А леди Мелани Крит?! Полагаю, это ее вестника я только что видел. И это значит, что девчонка, которая выглядит сейчас как столетняя старушка, действительно умерла, а в Ордене всего через пару мгновений поднимется тихая паника.
Поняв, что вестника я увидел лишь одного, а не двух, я спохватился и торопливо склонился над мальчишкой. С трудом, но все же услышал слетевший с его губ невесомый вздох, после чего глухо выругался, схватил на руки умирающего пацана и… неожиданно не смог вытащить его из гроба.
Как оказалось, перед смертью леди Крит так крепко обняла юного герцога и так тесно к нему прижалась, что не было никакой возможности оторвать ее от мальчика, не переломав хрупкие, высохшие до состояния яичной скорлупы кости. Пришлось, матерясь как сапожник, вытаскивать из гроба обоих и, держа на руках, словно фарфоровых кукол, опрометью нестись наверх. К теплу. К свету. Туда, куда скоро по тревоге должны были прибыть маги из ГУССа, потому что защиту с мальчишки я только что снял и его метка должна была растревожить все поисковые заклинания в столице.
Проблема заключалась в том, что юный герцог находился на той стадии истощения, когда от смерти его отделяла лишь пара мгновений. А я не был ни светлым, ни даже целителем. И, пока бежал наверх, едва не свихнулся, пытаясь придумать, как сохранить высокородному мальчишке жизнь.
— Мастер Рэйш! — ахнул Тори, когда я выскочил из подсобки и со всей аккуратностью, на которую был способен, уложил на стойку два тела. — Что это?!
— Помоги, — отрывисто бросил я, сбрасывая с себя плащ и накрывая им обоих. — Девушка мертва. Я видел вестник. Но мелкого еще можно вытащить. Подержи — ему нужно тепло. Я сейчас вернусь.
— Хорошо, сделаю, — севшим голосом отозвался Тори. А я одним прыжком ушел на темную сторону и, углядев в ее вечном сумраке первый цветной огонек, со всей доступной скоростью бросился туда.
Я знаю, взлом чужого жилища — это серьезное право нарушение, особенно если оно сочетается с кражей ценного имущества. Но ничем иным помочь юному герцогу я был не в состоянии. Только собрать для него как можно больше богатых магией побрякушек, а затем перекачать из них энергию в надежде, что хотя бы на ней он продержится до приезда грамотного целителя.
Сорвав сразу три подходящих огонька, я вернулся к Тори и одобрительно кивнул, обнаружив, что за время моего отсутствия парень сумел выпутать мальчишку из объятий леди Мелани Крит, укутал его в плащ и прижал к собственной груди, одновременно с этим схватив мальца за исхудавшую руку.
Когда я приложил к груди пацана связку украденных артефактов, веки юного лорда слабо дрогнули, а с обветренных губ слетел слабый стон. В сознании или нет, но умирать маленький маг отчаянно не хотел, поэтому даже без посторонней помощи сделал то, на что я надеялся, — одним махом вытянул из амулетов энергию и снова подозрительно затих.
Когда это случилось, Тори вскинул на меня испуганный взгляд, но я лишь качнул головой и снова ушел на темную сторону.
Нет, пацан еще жив. И он будет жить, пока я смогу обеспечивать его достаточно сильными источниками. Как это скажется на его здоровье в дальнейшем, я, конечно, сказать не возьмусь. Но моя задача — не думать о будущем, а удержать мальчика в этом мире до приезда людей Корна. А они, как я надеялся, уже на всех парах мчались в этот гнилой кабак, чтобы выяснить наконец, что здесь происходит.
— Толстяк сбежал! — крикнул Тори, когда я во второй раз появился в обеденном зале и бросил на стойку еще одну связку артефактов. — Мастер Рэйш! Он удрал, и я не смог его остановить!
Лежащий на его руках мальчик освобожденно вздохнул, артефакты один за другим принялись стремительно гаснуть, и у меня на душе немного полегчало. Но тут я заметил, что кабатчик и впрямь улепетывает во все лопатки, и далеко не сразу сообразил, что я вижу его только левым глазом. Через линзу. При этом вокруг жирной гниды разливается ядовитое желтое свечение, которое слишком уж явственно слепит мои глаза.
— Фолова бездна! — пораженно воскликнул Тори, поднеся к глазам визуализатор. — Он уходит по темной стороне! Простой человек! Мастер Рэйш, как это возможно?!
Я сцедил сквозь зубы еще одно проклятие. После чего рывком ушел во Тьму и, дернув поводок притаившейся рядом куклы, скупо бросил:
— Задержи.
О том, что с использованием магии и резким повышением магического фона я должен был перебудить всю окрестную нежить, я, естественно, знал. Как и о том, что в каморке дежурного мага восточного участка сейчас во все колокола звонит тревожная сирена. Впопыхах я оборвал в домах все защитные нити, грубо потревожил охранные заклинания, оставил после себя массу следов. С одной стороны, это упростит процесс поиска коллегам из городского сыска. С другой — здорово усложнит работу мне, потому что прыткого толстяка следовало найти во что бы то ни стало. И желательно до того, как его сожрет нежить или им заинтересуются люди из ГУССа.
Кинув быстрый взгляд на порозовевшие щеки Роберта Искадо, я подсчитал, насколько хватит добытых мной амулетов. После чего выскочил на улицу и, убедившись, что Тори меня не видит, одним громадным прыжком переместился в точку, где находилась умчавшаяся в погоню Мелочь.
На удивление, толстяк проявил недюжинную прыть и за это время успел добежать аж до соседней улицы, остановившись только на перекрестке, где скалилось мое маленькое чудовище. На безымянном пальце правой руки кабатчика по-прежнему сияло и переливалось слепяще-яркое кольцо. При этом его хозяин выглядел более чем пристойно для человека, случайно оказавшегося на темной стороне. Только потел слишком сильно. И мелкими шажками пятился прочь, не сводя глаз с угрожающе щелкающей куклы.
— Далеко собрался? — вкрадчиво поинтересовался я, еще одним прыжком оказавшись за спиной у этого борова.
Толстяк аж икнул от неожиданности. А затем медленно-медленно обернулся и при виде моей лучезарной улыбки внезапно обмяк. При этом, что странно, ни инея, ни трупных пятен на его лощеной морде не виднелось. И вообще он выглядел редкостным живчиком для существа, которому жить осталось меньше десятой части мерной свечи.