Злой как все демоны бездны чернокнижник, скрипя зубами, согласился.
За окном было темно, и, судя по тому, что где-то вдалеке колокол ударил три раза, до рассвета еще оставалось часа четыре. Мы сидели в гостиной, пили чай. Мелкая пыталась нацепить на свою контрольную работу намордник, Эльза больше говорила, чем спрашивала, и я узнала много интересного и о Деймоне, и о его семье.
За беседой нас и застал спустившийся по лестнице сонный и зевающий чернокнижник. Правда, зевать он моментально перестал и начал хмуриться. Тут все сразу вспомнили, что вроде как на дворе ночь, пора бы спать. Юных Райосов и тетку Эльзу внезапно скрутила болезнь, способная передаваться даже по телефону: зевота. Они исчезли из гостиной стремительно, как тараканы с кухни, узревшие карающую тапку в лучах вспыхнувшего света.
Мелкая, сцапав контрольную за шкирку, испарилась первой. Брюнетистая стервозная Ней и тетушка столкнулись в дверях, рослый и нескладный Рас, поправив очки, выскочил последним.
Мы с Деймоном остались в гостиной одни. Чернокнижник устало сел на диван напротив меня. Упер локти в колени и потер лицо руками.
Я смотрела на него, вспоминая, как он разнес храм. И недавнюю характеристику от тетки Эльзы: неуравновешенное психическое состояние, склонен к агрессивному неадекватному поведению, постоянно выводит всех из себя… Одним словом, лапочка. Вот только почему-то именно к этому лапочке они примчались, когда припекло. Поразительно, как в одном человеке может быть столько всего намешано. И холодность, и ярость, и доброта, и точный расчет. Тысячи масок. Сегодня я увидела еще одного Дея: брата. Сурового, но готового защищать тех, кто ему дорог.
Темный потянулся к чашке и налил себе уже остывший чай.
— Наверное, ты хочешь знать, кто напал на тебя сегодня в моем доме?
— А куда надо писать, — торопливо перебила я, — доклады от шпионов его темнейшества? Адрес не знаешь?
— Раз я не сумел тебя защитить, решила все же выбрать сторону владыки? — На лице чернокнижника не дрогнул ни один мускул.
Он даже из чашки чай отхлебнул. Только в гостиной отчего-то повеяло могильным холодом.
— Нет, демон тебя подери! — разозлилась я. — Я собираюсь накатать акт приемки-передачи и указать, что мой деловой партнер не выполняет своих обязательств.
— В смысле?
— В том самом смысле, что в случае шпионства этот темнейший гад гарантировал мою безопасность.
— Ну… Формально ты же еще не приступила к своим обязанностям. Поэтому властелин пока и не обязан тебя защищать.
— Вот пока и не рассказывай, кто напал на твой дом, — решительно произнесла я.
— Почему? — озадаченно спросил Деймон.
— Потому что я сейчас буду писать первый отчет. А писать я буду только о том, что знаю. Вот напишу, отправлю, и можешь все рассказывать.
Сочинение на тему: «Как я провела этот день» мы с Райосом писали вместе. Я, вдохновившись слогом «Войны и мира», решила, что одно предложение на абзац — это прошлый век. А вот одно предложение на две страницы…
Когда рассвело, первый в моей жизни шпионский доклад был готов.
Чернокнижник, держа в руках семь исписанных убористым почерком листов, оказался впечатлен. К слову, как выяснилось чуть позже, не только он, но и темный владыка, который ответил мне в той же обстоятельной манере.
Отправив свое донесение, я зевнула. Прикрыв рот ладонью, умудрилась измазать лицо. О последнем мне сообщил Деймон, правда, перед этим продлив себе смехом жизнь минут на пять.
— Ты похожа на грязнулю. Все щеки в чернилах. Давай уберу. — Легкий пасс рукой, и моего лица коснулся теплый ветерок. — А теперь пойдем спать? — Глаза чернокнижника тоже то и дело закрывались.
— А как же рассказать про то, кто меня хотел прикончить? — из чувства противоречия возразила я.
— Кэр, тебе никто не говорил, что ты ведьма? — устало спросил темный.
— Нет, меня величали Ада. По-вашему — бездна.
— Тогда это многое объясняет, — усмехнулся он. — Пойдем, я провожу тебя до спальни. Кстати, забыл сказать, сорочка тетушки тебе очень идет.
Есть фразы, за которые хочется убить. Например: «Твой бывший бойфренд — мой парень», «А вот дочка Петровых уже замуж вышла!», «Когда о ребеночке подумаешь?», «Ты так располнела». Теперь в этом списке у меня появилась еще одна, про сорочку тети Эльзы.
В комнату мы вошли вместе. Сейчас она мне уже не казалась темной. Но кровать, которую я ночью преодолевала на четвереньках, впечатляла своими размерами. Немудрено, что, пока я пересекала ее, почувствовала себя пилигримом.
Едва я отдернула балдахин, как раздалось шипение. Я подумала, что это опять сбежала на вольные хлеба контрольная работа мелкой. Но не успела ничего толком увидеть, как чернокнижник схватил меня, закинул себе за спину и выругался.
Оказалось, на моем ложе с полным комфортом устроился… Деймон. Темный возлежал на простынях обнаженный и хитро улыбался. Вернее, улыбался он ровно до того момента, как в него полетело заклинание. А потом я увидела, как облик двойника чернокнижника начал плавиться: скулы заострились, кожа обтянула череп, волосы облезли, а змеиный язык затрепетал в воздухе, словно пробуя его на вкус.
Спустя миг на кровати уже шевелился странный уродец. Змеиный хвост переходил в безобразное тело с выпирающими ребрами, вывернутыми на руках суставами и жутко неприятной мордой.
Я таращилась на него из-за спины чернокнижника, в то время как темный, создав одной рукой магический щит, второй словно зачерпнул воздух. Пасс — и в тварь полетели три дюжины ледяных клиньев, пригвоздив ее к ложу. На миг силуэт подернулся дымкой, словно пытаясь исчезнуть, но не смог и замерцал.
— Грезник, — сплюнул Деймон и осторожно двинулся к твари.
Та шипела, скалилась, пытаясь вырваться, истаять в воздухе, но не могла, оставаясь материальной.
— Имя хозяина, выкидыш Мрака… — Чернокнижник, опустив щит, железной хваткой сжал уродца за горло, не давая ему раствориться и крепко держа в этом мире.
Тварь забилась в агонии, хвост начал выписывать на простынях бешеные кольца. Мне на миг почудилась, что темный будто пьет жизнь грезника. Не по каплям, а большими глотками, лишь глядя тому в глаза.
— Айлин… Мою гос-с-спош-шу зовут Айлин, — сдавленно прошипел выходец бездны.
— Значит, Ай… — задумчиво произнес темный. — Тогда передай ей, что шутка не удалась.
Темный отпустил шею уродца.
Клинья, что пришпиливали тело грезника к кровати, словно иголки редкую бабочку в коллекции энтомолога, исчезли. Тело твари тут же подернулось туманом и начало светлеть, превращаясь в туман, а потом и вовсе исчезло.
На простынях остались дыры от клиньев и грязно-зеленая жижа, что вытекла из ран моего нежданного гостя.
Темный прошелся по спальне. Зачем-то задрал голову вверх, нашел вытяжку, которая была размером чуть больше горлышка винной бутылки, и выругался. А потом запечатал ее магией.
Еще пару минут назад я была сонная и спокойная как удав. А теперь на ум пришли слова институтской подруги Инночки: «Валериана прекрасно успокаивает. Всего пять капель на бутылку виски — и нервы как канаты». И сейчас я склонялась к тому, что это весьма неплохое лекарственное средство. И почему я о нем раньше не вспоминала?
Но пока под рукой не было ни валерьянки, ни виски. Зато имелся Деймон.
— Может, объяснишь мне, что это было? И кто меня на этот раз хотел убить? — начала я с изрядной долей сарказма. Одно то, что грезника чернокнижник отпустил, едва узнал о какой-то Ай, говорило о многом.
— Тебя не пытались убить, — нехотя ответил темный, опускаясь на кровать. Он ссутулился, упер локти в колени и водрузил подбородок на сцепленные в замок пальцы.
— А поподробнее?
Присаживаться на постель мне не хотелось, но кресел или стульев в комнате не было. Потому я сочла, что подоконник — тоже ничего, и залезла на него с ногами. В спину светили первые лучи восходящего солнца, даря обманчивое тепло.
— Айлин — моя любовница, — как о само собой разумеющемся заявил темный. — И, как всякая черная ведьма, она очень ревнива. Сегодняшний ее подарок тебе тому подтверждение. Грезник бы тебя не убил. Лишь выпил бы половину жизненных сил, чтобы ты не смогла в ближайшую пару седмиц встать с постели. А принял мой облик — чтобы было легче к тебе подобраться. Ведь молодые жены обычно не отталкивают своих супругов…
Я пристально посмотрела на Деймона и подумала: сейчас я выдохну, сосчитаю до десяти, успокоюсь, может, даже спущусь вниз, чтобы выпить кофе, а потом вернусь и… придушу эту темную сволочь!
Нет, я понимала, что темный — отнюдь не образец святости, в конце концов, он сильный, здоровый мужчина со своими физиологическими потребностями… В общем, я ничего против его времяпрепровождения не имела. Как говорится, чужая жизнь — темный лес, так что нечего там со своим фонарикам по кустам шастать… Но! Это ровно до тех пор, пока объект удовлетворения его естественных нужд не пытается меня прикончить.
Темный продолжал сидеть на кровати, думая о чем-то своем. А я медленно закипала. В общем и целом я девочка хорошая, просто иногда у меня характер нервничает.
— Не смотри на меня как пожиратель душ на своего клиента, — буркнул вдруг супружник.
— Ты намекаешь на то, что мне лишь бы пожрать? — Я, как скандалистка экстра-класса, завелась с пол оборота. А может, дали о себе знать нервы?
— Я ни на что не намекаю. Ты у меня вообще светлая. А значит, априори добрая, нежная и понимающая, — процедил начинающий злиться чернокнижник, которого выдержка тоже, судя по всему, в этот раз подвела. И добавил: — Жаль, что все это только в теории. А вот на деле — совсем другое.
Я нервно дернула глазом. Нет, Деймон определенно любит бесить и раздражать. Это прям его.
Я ураганом слетела с подоконника и схватила подушку. Миг — и она обрушилась на голову ошалевшего от такого напора чернокнижника.
— Я добрая! Я нежная! Ясно тебе?.. Ясно?! Спрашиваю! Или еще раз врезать?
Перья тут же разлетелись по всей спальне. Жаль, что скрутили меня еще быстрее, прижав к полу и не давая даже пикнуть. Попробовала было дернуться, но куда там. Когда на тебя с тяжестью могильной плиты давит одна чернокнижная единица массы, не больно-то удерешь.
— Успокоилась? — вкрадчиво поинтересовался темный.
Его дыхание обожгло мне шею. Мы лежали на шкуре в облаке гусиного пуха. Я — лицом вниз, Деймон — сверху.
Жизнь научила меня двум правильным вещам: вовремя поблагодарить и вовремя послать. Поблагодарить — за то, что все-таки защищает, а послать — за все остальное.
В общем, первый раз за все двадцать шесть лет оказалась в такой ситуации, когда хотелось сразу сделать и то и другое.
— Сейчас врежу тебе как следует и буду вообще абсолютно спокойна, — пообещала я.
— Тогда я, пожалуй, еще полежу, — со смехом отозвался темный.
С учетом того, что под его тушей я не могла не то что пошевелиться, а толком вздохнуть, да и заломленная рука нещадно болела, я раненым зверем взревела:
— Ах ты…
Чернокнижник, уже откровенно издеваясь, перебил:
— Я говорю, что меня в моем нынешнем положении все устраивает: мягко, удобно, опять же тепло.
— Милый, — начала я нежным голосом, который никак не подходил особе, рычащей от злости на полу. Темный ощутимо напрягся. Я же продолжила: — Меня чуть до разрыва сердца не довела своим подарочком твоя любовница, до этого мной пытались подзакусить вампиры, я чуть не сдохла в вашей бездне, в обед кто-то решил закидать меня не снежками, а огненными шарами, а намедни утром один гребаный темный властелин пытался порыться у меня в голове. А сейчас ты лежишь на мне своей тушей, пыхтишь и что-то говоришь мне о спокойствии?! У тебя совесть вообще есть?
— Есть, но ее осталось очень мало, поэтому я экономлю. — Невозмутимости Деймона позавидовали бы даже мертвецы.
Я дернулась. Еще раз. И еще. А потом один чернокнижный паразит прошептал мне на ухо:
— Кэр, если тебя это утешит, то я вчера утром прорывался на аудиенцию к его темнейшеству, боясь, как никогда до этого не боялся. Меня трясло от того, что с тобой может что-то случиться. Затем ополовинил свой резерв за пару вдохов, ликвидируя у тебя последствия ментального удара. В обед меня в собственной столовой пытались прожарить два мага, а подзакусить мной же — червоточный демон. К слову, это ему почти удалось. А затем я нырнул на семидесятый уровень Мрака, преследуя двух несостоявшихся убийц. Один из которых, правда, не выдержал давления бездны — его разорвало. И как только я поймал и убил второго, пришлось срочно возвращаться, чтобы найти тебя и Милу. Благо ее меты отозвались. Хоть и не сразу, но все же. Но не успел я тебя отыскать, как ты решила, что смерть от обморожения тебе к лицу. И это только за один день.
Увы, я не впечатлилась. Может, потому, что впечаталась телом в шкуру? Нет, сидя у камина и попивая вино, я, вероятно, прониклась бы сей пламенной речью, а так… Поза «носом в ковер» не очень располагает к сочувствию.
Поняв, что я вроде бы больше не брыкаюсь и желание свернуть чернокнижничью шею уже поутихло, меня отпустили. И даже помогли подняться, протянув руку.
— И за какие ошибки Мрак послал мне тебя? — философски спросил Дей, осматривая меня.
— Если судьба свела вас со мной, значит, пришло ваше время платить за свои грехи! — не удержалась я.
Темный с хитрой улыбкой парировал:
— И совершать новые. Сорочка прелестно смотрелась в утренних лучах солнца, когда ты сидела на подоконнике.
— Ты это о чем? — насторожилась я, враз почувствовав себя как-то неуютно. Была бы в халате — поплотнее запахнулась бы.
— О том, что она просвечивала насквозь. И увиденное мне понравилось.
Нет, он определенно нарывался.
— Слушай, темный, — вкрадчиво начала я, — а у тебя бывает когда-нибудь ощущение, что все бесит?
— А у тебя разве бывает по-другому? — невинно поинтересовался Дей.
— Тьфу на тебя, — не выдержала я. — С тобой даже нормально не поругаться. Все вступление для скандала испортил.
— Просто у меня большой опыт участия в таком интересном мероприятии, как женская истерика. И навык избегания оных. Меня тяжело вывести из себя, но у тебя, дорогая Кэр, талант.
— А я вообще талантливая. И очень положительная. Положу на все и радуюсь.
— Я заметил…
И тут утреннюю тишину прорезал звон дверного колокольчика.
— Кто бы это мог быть? — сам у себя спросил чернокнижник. Впрочем, открывать не пошел. — Слуга встретит.
Я вспомнила сонную горничную, которая в три часа ночи приготовила мне, Эльзе и юным Райосам чай и удалилась на покой. Похоже, здесь о восьмичасовом рабочем дне ходят легенды, как в нашем мире о привидениях: о них много говорят, но мало кто видел.
В утренней тишине раздались неторопливые шаги, открылась дверь, а потом два голоса заспорили. Таллас, а отворил гостю именно дворецкий, выражался очень эмоционально и сочно. Происходило бы дело в армии, я бы сказала, что общаются равные по званию — столько многоэтажных конструкций звучало на одну фразу и у слуги и у визитера.
— А я говорю, что не буду будить госпожу Райос! Не понимаешь, что ли, выкидыш хмерны! — перешел на практически литературную речь дворецкий. — Мне потом мой хозяин голову оторвет. Он вчера ясно выразился: его супругу не беспокоить.
— Безднов потрох, а я тебе еще раз повторяю: посылка из тайной канцелярии его темнейшества. Сказано передать лично в руки.
Миг тишины — судя по всему, словесные доводы курьера и дворецкого закончились. Зато вдоволь имелось рукопашных. Возня, сдавленные крики…
Я заторопилась на звуки и выскочила бы из комнаты, если бы не коварство длинного подола. А еще чьих-то загребущих рук, отловивших меня за оный.
— Один вздох, Кэр. — Деймон подошел к шкафу и распахнул дверцы. Быстро найдя там что-то, чернокнижник протянул мне. — Надень.
Халат. Такой же огромный, как и ночнушка. Зато шелковый, с длинными рукавами и закрывающий абсолютно все.
Буквально через минуту я уже имела самый целомудренный, я бы даже сказала, монашеский вид, с ног до головы укутанная в шелк, и спускалась по лестнице.
— Лэриссу Райос будить не надо, поскольку она проснулась.
Я старалась ступать величественно. Даже представила, что за мной тянется не подол халата, который мне велик на пару размеров. На пару десятков размеров. Нет. Я вообразила себя одной из тех невест, которых пересняла на своем веку изрядно. Халат был моим парадным платьем, а волочащийся по ступеням подол — шлейфом.