По окончании ужина домочадцы мгновенно испарились из столовой. Остались лишь мы с темным.
— Кэр, я устал сегодня. Посиди со мной.
— Просто посидеть рядом? — Я встала.
— Можешь просто посидеть. Можешь рассказать о своем мире. О том, как ты жила… Я хочу отвлечься.
Надо ли говорить, что я до полуночи работала Шахерезадой на полставки. Мы сидели перед камином на шкуре, и я говорила об учебе в университете, о съемках, о той ерунде, которая кажется неважной в повседневной суете, но становится ценной со временем: мамина забота, звонки отца, перепалки с сестренкой. Дей тоже улыбался и делился своими воспоминаниями. А потом темный лег, положив голову ко мне на колени, и так и уснул.
Когда я это заметила, то пару минут не могла определиться, что лучше: разбудить или оставить на шкуре, укрыв одеялом. Решила все же укрыть. Встала аккуратно, стараясь не потревожить, и пошла наверх за пледом, но когда вернулась — Деймон уже куда-то исчез.
Спустя пару минут я опытным путем выяснила, что каким-то образом чернокнижник материализовался в моей кровати. Так же безмятежно спящим. И даже в тех же штанах и рубашке. Грезник?!
Гром, спокойный, как закусившая слоном анаконда, на спящего Деймона отреагировал странно: с облегчением вздохнул, словно сдал тяжелую вахту. Дескать, теперь пусть этот маг тебя охраняет и сам подозрительной нечистью паркеты вытирает. Это-то меня и убедило окончательно, что передо мной действительно спящий чернокнижник. Выгнать его рука не поднялась. Ладно, кровать большая, и мы в ней вполне можем разойтись как в море корабли.
Я легла с другой стороны кровати и вмомент уснула.
А вот утром поняла всю опрометчивость своего поступка. Меня не отпускали. Закинули на меня свои наглые нижние и верхние конечности и не отпускали. А мне очень, ну просто очень хотелось на свободу. Пусть и недалекую, всего в ванную комнату, но все же… В итоге природа победила воспитание, и я толкнула Деймона локтем под бок. Он охнул и… схватил меня сильнее. Я лягнула его. В ответ меня скрутили в захват. Такого произвола я не стерпела и гаркнула командным тоном:
— Отряд боевиков, на построение!
Это был первый раз, когда Дей пожалел о том, что делился со мной историями из своей юности: именно так их будили в Академии тьмы и разрушения семь лет подряд.
Чернокнижник вздрогнул, открыл глаза и резко сел на кровати. А когда понял, что это было… меня в спальне уже и след простыл. Зато я была счастлива. Правда, недолго.
— Кэр! — прогремело на всю комнату так, что окна задрожали. — У меня единственный вопрос: зачем?
— Я хотела быть счастливой! — Единственное, что я могла сказать в свое оправдание.
— И для этого надо было будить меня таким зверским образом? Я за одно мгновение все семь лет в академии прочувствовал. Все семь лет и наставника Пеймкира, который каждое утро начинал с этой фразы, а потом выгонял на мороз: бегать, нырять в проруби и драться. Некоторые после подобных тренировок собственные легкие выплевывали… Не буди меня больше так… — доносился голос темного через закрытую дверь ванной. — Разве нельзя ласково? Поцеловать, например.
— Я ласково саданула тебя по ребрам. Ты ласково выкрутил мне руку и не проснулся.
— Не помню такого, а значит, этого и не было, — возразил темный с поистине мужской логикой.
— Еще как было, — мстительно заверила я, выходя из комнаты уединения.
— Ведьма, — беззлобно констатировал темный.
— Стараюсь, — скромно ответила я.
Кроме утреннего происшествия, день больше ничем не был примечателен. Я штудировала историю, этикет, географию. А вот вечер…
Я стояла у окна и ждала Деймона едва ли не до полуночи. Собакен тоскливо взирал то на меня, то на луну. Я уже испугалась, не случилось ли чего, когда в дверь постучал слуга с запиской от Деймона. На сложенном в несколько раз листе было выведено: «Для Кэр». Темный отправил ее через телепортационный камень.
Если бы что-то стряслось, чернокнижник не стал бы писать. А тут просто ставит в известность, что не ночует дома. Умом я понимала, что Деймон — взрослый здоровый мужчина. Вывод напрашивался сам собой. Да и он не скрывал, что у него есть любовница. Память даже ее имя услужливо подкинула: Айлин. Именно так он назвал ту, которая послала мне грезника.
Всего одна фраза, но стало горько.
Дура. Жила бы себе спокойно, так нет, угораздило влюбиться!
До утра я прогоняла с глаз влагу. Нет, я не плакала. Почти. А потом, высушив слезы, села за туалетный столик наводить красоту. Из комнаты я вышла с ослепительной улыбкой. И весь день вплоть до вечера я сияла, как будто была самой счастливой на свете. Я улыбалась Миле, Эльзе, Ней и Расселу, слугам. А потом — мастерицам, которые одевали меня в невесомое зеленое платье.
Достала из шкатулки колье. Была мысль просто надеть его на шею и гордо продефилировать по залам дворца. Но желание отомстить императору было сильнее обиды. Я ненавидела, когда мной пытались манипулировать. А уж методы его темнейшества…
— Эйта, ты мне нужна! — сказала я громко и уверенно. Словно точно знала: меня услышат.
И вправду белка появилась на подоконнике, заставив с визгом исчезнуть из моей спальни модисток и парикмахеров.
— Ну, чего разоралась, стабильная ты моя?
— Я не разоралась. Просто напомнила о твоем долге. И почему стабильная?
— Она еще спрашивает! — возмутилась белка. — За всю ночь ни одного внятного рыдания.
— Ты что-то знаешь?
Внешне я осталась невозмутимой. Как расчесывала волосы, так и продолжила. Но внутри…
— Знаю, но не скажу, — мстительно заявила белка. — Я долг пришла отдать, а не за бесплатно информатором работать. Что там тебе нужно сделать?
А сделать предстояло много.
Деймон, как и написал, прибыл лишь вечером. И только затем, чтобы забрать меня на бал. Он был в черном мундире, застегнутом наглухо, на тщательно причесанных волосах таяли снежинки.
Я вышла к нему из комнаты уже в плаще. Глубокий капюшон был теплым и закрывал едва ли не половину моего лица, уберегая не только от мороза, но и от ветра.
— Ты готова? — Голос сухой и напрочь лишенный эмоций. Взгляд — злой.
— Вполне. — Мой ответ был столь же «многословен».
Спрашивать, что все это значит, не время и не место: на нас со второго этажа смотрели три пары глаз. Младшие Райосы притаились за перилами лестницы, как будто их не видно.
— Кэр, после бала нам нужно поговорить. Пока же помни: я обещал, что сделаю все для твоей защиты, и от своих слов не отрекаюсь. Просто весь вечер будь рядом со мной и не отходи ни на шаг.
Спустя половину удара колокола мы прибыли на бал. Я, Деймон и белочка, которая пряталась у меня на плече в тени капюшона.
По случаю приема все лодки и паланкины приземлились у самого начала мраморной лестницы, ведущей во дворец. Красная дорожка. Сорок ступеней. Вереница гостей. Я улыбнулась, и Деймон, весь полет хранивший молчание и то и дело прикрывавший глаза, насторожился.
А когда вошла во дворец, одними губами прошептала: «Приступим», — и откинула капюшон.
Белки под ним уже не было. Зато она была среди гостей. Невидимой дымкой, флером. Сквозила туманом, обнимала за плечи. Обвивала шеи… И вот на груди матроны вместо рубинового колье — уже изумрудное. И у щеголеватого лэра — такое же поверх рубашки. А я… Я скромно сняла с плеч плащ. На моей шее висел лишь медальон на шнуре. Зато на голове — тиара. Тиара из изумрудов. Каждый из них был хорошо виден. Вот только ни один дотошный наблюдатель не узнал бы в украшении подарок императора. Еще бы. Весь мой талант фотошопера был в этой тиаре. С помощью морока мы с белкой удвоили некоторые изумруды, напрочь изменив рисунок, задуманный ювелиром, утолщили плетение… И не нарушили ни одного пункта использования украшения. Оно было видно всем, не потеряно, не украдено. И вообще я его надела и с гордостью несла сейчас на себе, чтобы меня могли рассмотреть все и каждый. Вот только никто не смотрел. Все были заняты другим: разглядывали тех, над кем потрудилась белка.
Увы, рыжая заявила, что нацепить на шеи всем дамам в зале иллюзорные ожерелья — удовольствие дорогое. Но на дюжину лэров и лэрисс она, так и быть, разорится, потратив целую каплю чистой силы из своего резерва.
И сейчас я могла наблюдать, как в фавориты его темнейшества попали три престарелые матроны, два министра, несколько юных дев и даже один мопс, которого сухонькая и сморщенная как печеное яблоко лэрисса держала на руках.
А по залу тут и там уже ходили сплетни. Деймон в изумлении смотрел на меня. Только он знал, что у меня на голове.
— Как? — было единственное, что он спросил.
— Я сдержала свое обещание: никто сегодня не догадается, чей подарок я надела. Тебя не сочтут рогоносцем. Пожалуйста, и ты сделай то же самое по отношению ко мне.
Кажется, во взгляде темного мелькнуло понимание. И то, что он осознал, ему не понравилось.
— Кэр, сейчас мне уже плевать на то, что думают другие. Мне главное, что думаешь ты…
Но тут церемониймейстер объявил, что прибыл страж хранителя Врат бездны, герой сражения у Семи Перевалов, темный боевой маг лэр Райос со своей светлой супругой Кэролайн, урожденной Лавронс.
Деймон учтиво предложил мне руку.
А потом была вереница лиц. Морщинистых и юных, мужских и женских, высокомерных и снисходительных, но всех их объединяло одно — любопытство. В меня впивались взгляды-стилеты. На мгновение даже закружилась голова. Слишком много света. Слишком много внимания, острого, жесткого. Меня им буквально препарировали, но я шла с высоко поднятой головой.
Перед нами расступались. За нами — людское море вновь смыкалось.
Все же дюжина изумрудных ожерелий не смогли совсем уж отвлечь светских стервятников.
— И долго нам так курсировать? — сквозь приклеенную к губам улыбку спросила я Деймона.
— Пока не появятся их величества. Его темнейшество и его светлейшество.
— А точнее?
— Думаю, что когда твое терпение будет готово вот-вот лопнуть. Владыки любят испытывать терпение своих подданных.
— Тогда он должен появиться вот прямо сейчас. — Я мило улыбнулась какому-то старику, который столь пристально изучал мое декольте, словно там были алмазные прииски, а не скромный кулон.
— А, это тайный советник его темнейшества, лэр Лорки, — пояснил Деймон, раскланиваясь с какой-то матроной, обвешанной, как новогодняя елка, артефактами. Для простых украшений они сверкали слишком ярко. К тому же необработанный янтарь на шнурке и изящная золотая цепочка с подвеской-капелькой то ли из топаза, то ли вовсе из голубого бриллианта плохо сочетались с кроваво-красным платьем. — Советник — сильный маг и чувствует, что дар владыки на вас. Но он не может понять, как вам удалось наложить на него иллюзию. Ведь ожерелье нельзя скрыть. Об этом лэр Лорки позаботился лично…
М-да, а я-то наивно думала, что старика заинтересовала та часть женского тела, к которой мужчины проявляют изрядный интерес с младенчества. Ан нет, тут оказалась уязвленной профессиональная гордость. Как же, его заклинание сумели обойти.
Деймон обменялся приветствиями с кем-то из гостей, представил меня нескольким лэрам и лэриссам, а потом к нам подплыл тот самый Лорки.
— Лэр Райос, рад видеть вас здесь вместе с вашей юной очаровательной супругой. Разрешите поздравить вас обоих с браком… — Он замялся, впившись взглядом туда, где у меня висел скромный кулон. Сглотнул и продолжил: — Ваши красота и добродетель известны не только в Светлых землях, но и здесь, при темном дворе. Но сейчас я вижу, что молва нагло врет. Вы не просто красивы, вы прекрасны, как солнце…
— Настолько прекрасна, что не смеете поднять взор выше? Боитесь ослепнуть? — перебила я старика с милой, истинно ведьминской улыбкой.
Он вынужденно взглянул мне в глаза, а потом на Деймона, молча стоявшего рядом со мной. Меня не покидало ощущение, что это затишье из тех, которые бывают перед бурей.
— А еще говорили о вашей кротости и благочестивости… — растерянно пробормотал советник.
— Наглые сплетни, — тут же открестилась я.
— Как и то, что в вас нет и толики магии? — вскинулся Лорки. А ведь секунду назад эта акула притворялась растерянным старикашкой! Вот шельмец!
— А какой ответ вы бы предпочли? — Я чуть наклонила голову.
— Точное название чародейской школы. Или хотя бы магического течения, которое вы практикуете. — Тут он уже решил взять напором.
— Я приверженец учения о магии фотошопа.
— Фотошопа? — Сейчас, судя по всему, советник и вправду растерялся.
— А обучение проходила у наставника Гугла под присмотром его родственника — пресветлого Яндекса. Мои любимые заклинания: светочувствительность, дисторсия и хроматическая аберрация…
Я шпарила терминами, как юный химик-естествоиспытатель — опасными реагентами, смело мешая кислоту зубодробительных названий с едкой щелочью тона. И с радостью отметила, как советник и вовсе выпал в осадок. Надеюсь, нерастворимый.
Деймон предостерегающе сжал мой локоть: я выпала из образа глупой и зашоренной Кэролайн. А я что, виновата, что ли? У меня на акул, которые норовят меня сожрать, может быть, условный рефлекс: кусать первой. И желательно так, чтобы сразу с летальным исходом.
И тут по залу прокатилось:
— Владыка Темных земель…
В зал тяжелой поступью вошли сразу двое: его темнейшество и его светлейшество. Оба, что примечательно, без супруг. Со светлым все было понятно: осторожничал и не захотел брать с собой императрицу. Хоть и дружественный визит, но все же во вражеский стан… А что до темного владыки — судя по всему, он поддержал своего венценосного коллегу.
Эти двое шагали по живому коридору, обращая на склоненные головы и согнутые спины внимания не больше, чем на стены или потолок.
Наконец два монарших зада уселись. Хоть и не на троны, но в удобные кресла. Не прошло и четверти часа, как я в неуклюжем реверансе приседала под взорами владык. Оба властителя ныне могли лично убедиться, что я не умертвие, не зомби, не нанятая актриса с кучей грима и наведенной иллюзией, а настоящая Кэролайн. Хотя бы телом. Но настоящая Лавронс.
Аврингрос Пятый невзначай дотронулся до моей щеки перстнем, якобы в жесте благословения своей подданной. Как мне позже объяснила Эйта, то был весьма интересный артефакт, способный с легкостью превратить касанием любую нежить в пыль и развеять морок.
Темный был более сдержан. Он ограничился всего лишь еще одной попыткой выжечь мне мозг. Рядом, попав под его воздействие, зашипел кто-то из советников. Его светлейшество усмехнулся.
Я же изображала ушибленную на всю голову не просто светлую, а прямо-таки просветленную, которая чуть ли не через фразу вставляла «на то воля светлых богов» и лепетала про покаяния и молитвы.
Удачно изображала, да. Краем глаза заметила несколько сочувствующих взглядов, обращенных в сторону Деймона. У темных! Сочувствие! Судя по всему, почти все в этом зале посчитали, что в жены Райосу достался тот еще подарочек.
Но наконец пытка была закончена, и мы с Деймоном смогли отчалить от монаршего пирса, уступив место другим.
Я по наивности надеялась, что после официального представления мы по-тихому смотаемся. Ан нет. По этикету не положено, к тому же вызвало бы лишние подозрения. А поскольку это был не просто прием, а бал, то спустя час зазвучала музыка.
— Ты подаришь мне танец? — спросил Деймон.
Ответить я не успела. Ко мне подошел неприметный слуга:
— Владыка желает танцевать с вами.
От растерянности я ляпнула:
— Который из них?
Слуга так разительно переменился в лице, что я поняла очевидное: темный.
Хотя и светлому я отказать была не вправе.
Деймон лично сопроводил меня и в прямом смысле передал с рук на руки его темнейшеству.
— Владыка, прошу вас великодушно меня простить, — вложив свою руку в ладонь императора, начала я, — но, к сожалению, я не умею танцевать. Мое образование было скорее духовным, чем светским. Хотите, прочту молитву? Могу даже трактат по памяти.