Пролог
— Девушка, мой вам совет, вы бы туда лучше не стучали! — окрик немолодой женщины заставил ее застыть с поднятой рукой.
Яна обернулась, пытаясь понять в полумраке подъездного коридора, кто ей советует. Типичная пожилая «бабулька», из тех, что вечно дежурят на лавочках у домов и сейчас, в эпоху интернета. На ее голове красовался бежевый берет, а вся она куталась в бордовое пальто и выглядела весьма внушительно. Около нее лениво и тяжело переваливалась с лапы на лапу очевидно перекормленная, полусонная псинка.
Собачку как-то сразу стало жалко. Старушка, незнакомая ей, кстати, тоже не отличалась стройностью, но то уже ее выбор, а вот животное определенно страдало из-за «сердобольности» хозяйки.
— Почему? — не поняла прошлого предостережения Яна. — Мне необходимо поговорить…
— Что бы вы там не продавали или не пытались протолкнуть, к этому человеку лучше не соваться. Он ненормальный! — и бабулька, в характерном жесте, покрутила пальцем у виска.
Даже псинка, будто поддерживая хозяйку, решила тявкнуть, послав по коридору эхо.
— Я не продаю ничего, мне поговорить с хозяином квартиры нужно. А звонок не работает…
— Ясное дело! Этот сумасшедший не платил по счетам! Ему отключили электричество еще месяц назад. Устали уговаривать и пытаться договориться. Он же на всех орет матом и чуть ли не кидается с кулаками. А может и бутылкой запустить, — с возмущением подобным поведением, в сердцах сокрушалась женщина. — Господи! До чего докатились-то! А ведь дом у нас приличный! Все такие приятные люди. И тут этот… нет, ну просто безумец, не иначе! Хотя раньше, казалось, нормальным был… В последний год накрыло его. И пить начал сильно. Алкоголь — корень всех бед! — бабулька будто бы призадумалась после этой решительной реплики, в то время как ее собачка меланхолично смотрела в пространство перед собой, более не подавая признаков жизни.
У Яны не было времени на самом деле. Ни на эту участливую соседку, ни на ее собачку, ни на то, чтобы просто торчать здесь, разъедаемой сомнениями, страхами и неуверенностью в том, как отреагирует на ее появление хозяин квартиры. Встреча с ним не была последним пунктом в списке ее дел на сегодня. Так что следовало собрать волю в кулак и все-таки добиться того, чтобы ей открыли.
Конечно, существовала вероятность, что никого нет дома. Он же мог взять и выйти в магазин или еще куда-то? Тогда понятно, почему никто не открывает и даже не любопытствует, что здесь за шум под дверью? И все же, несмотря на ком в горле и дрожащие руки, просто развернуться и уйти Яна не имела права.
— Нет, вы знаете, если подумать, он же теперь одни бутылки и выносит на мусорку. И по ночам все, главное, будто боится, что его увидят. Или людей чурается. Дикий какой-то стал. И прибацанный. А раньше и не подумала бы: пиджак, галстук, рубашки — как с картинки! И на машине такой ездил, у нас все девчонки во дворе с него глаз не спускали. А тут такое, понеслось по кривой…
За ее спиной продолжала сокрушаться бабулька, которой, видимо, было просто любопытно узнать, чем все завершится, вот и не уходила со своей несчастной псинкой.
А Яна… Она перечисляла в уме причины, почему не может сейчас просто развернуться и уйти. В конце концов, ее попросили. И она согласилась. Так что теперь поздно и некрасиво увиливать. В отличие от некоторых, Яна свое слово всегда держит.
Повторив это себе еще раз, она решительно вскинула руку вновь…
Ух ты! На рукаве куртки еще остались несколько снежинок — на улице начался первый в этом году снег. И почему-то вид этих волшебных кристаллов, чудом не растаявших в теплом подъезде, придал ей боевого настроя. Вдохнув поглубже, будто мотивируя себя ароматом любимого парфюма с привкусом обожаемого грейпфрута, Яна решительно постучала в дверь.
Та распахнулась буквально через доли мгновения, рождая смутное подозрение, что хозяин квартиры все же очень интересовался шумом под его жилищем и уже некоторое время следил за происходящим. Иначе не открыл бы настолько быстро. Возможно, прислушиваясь, а быть может, и поглядывая на них в глазок… Или камеру, которая была установлена у него. Хотя… электричества же нет…
Но в данный конкретный момент загадка способа получения информации стала для Яны наименее важной. Потому как прямо в нее вперился тяжелый, яростный взгляд невероятно-светлых, словно ненастоящих, глаз, выражение которых ей нередко не удавалось угадать и приблизительно.
— Какого х*ена надо?! — рявкнул хозяин квартиры таким тоном, что она вздрогнула. — Пошла отсюда, старая ведьма!
Правда, глянул он при этом не на Яну, а на ту самую любопытную и говорливую бабульку за ее спиной. Та даже ойкнула, кажется, вздрогнув всем телом, заставив Яну оглянуться. Взвизгнула и несчастная псинка.
— Тьфу на вас! Безумный дурак! — огрызнулась соседка, едва не перекрестившись, возмущенно фыркнула и, будто застеснявшись своего любопытства, все же пошла вниз по ступеням, потянув за собой и питомца. — Грубиян! Куда мир катится?! — продолжал доноситься ее возмущенный голос.
Непонятно, конечно, может, и на первом этаже остановится, прислушиваясь дальше. А, может, все-таки на улицу, наконец, выйдет. Животному, наверняка, хотелось погулять. Хотя сейчас, это вообще не ее проблемы.
Яна вновь повернулась к двери, буквально ощущая затылком, как ее изучают, словно вдавливая в пол этим светлым взглядом, весом в несколько тон, пронзительным и полным затаенных смыслов. И ни грамма приветливости. Впрочем, она и не ждала. И не ему тут показывать характер, если откровенно!
Конечно, пришлось об этом себе напомнить, но все-таки она сумела не отвести глаз, да и плечи держала все так же ровно. Он нахмурился еще сильнее, сжал зубы, стиснул губы так, что те будто бы полностью исчезли с его лица.
— Зачем пришла? — тише, чем своей соседке, но все же огрызнулся.
Приветливым тон мужчины нельзя было назвать и с натяжкой.
— Здравствуй, Артем, — приветствие прозвучало глупо, немного нелепо. Но она банально нуждалась в каком-то вступлении, чтобы собраться и не «рассыпаться» мелкими обломками под взглядом этих глаз.
Слишком тяжело. До сих пор больно. Особенно потому, что она хорошо помнила, как они раньше согревали ее своим теплом. Однако же именно Яна порвала все после того, что он сделал, как поступил с ними… С ней.
И не простила, несмотря ни на что.
А дурное сердце болело все равно, и душу, казалось, в этот момент кто-то на шипы натягивал, заставляя кровоточить. Но ему она не собиралась этого демонстрировать. Как и того, что ей было больно и тяжело видеть, до чего он скатился, каким стал… И дело не во внешних стигмах или шрамах.
Мужчина на приветствие не ответил.
Продолжал смотреть на нее в упор из-под насупленных бровей, сжимая губы и стиснув челюсти до появления вертикальных складок на небритых, впалых щеках. Немудрено, что соседка его безумцем считает. Как еще в маньяки и чудовища не записала? Из-за грубоватого шрама, еще не до конца побелевшего, что пересекал лоб и спускался к виску, будто нависая над лицом, мимика Артема казалась еще угрюмей.
Но она, глядя на эти следы, могла думать только о его боли и собственном ужасе, дикой муке, когда Семен ее тогда в больницу вызвал…
Ладно, не о том сейчас. Да и Артему ее сочувствие и боль — безразличны. Вот и нечего жалеть.
— Я могу войти? — ощущая себя все более неловко на пороге его квартиры, похожего на темный проход из светлого коридора в пещеру дикого зверя, как-то еще сильнее выдвинула подбородок.
Он ее дезориентировал. Всегда. Сбивал с толку и с мыслей. Увлекал в такой сумасшедший вихрь чувств и эмоций, что разум «по кусочкам» приходилось собирать. Как и сердце, впрочем. Всегда на максимуме и вдребезги. Она не может вновь на те же грабли наступать… К тому же, не то чтобы кто-то ее туда тянул, на грабли эти…
— Нет, — не сказал, а отрезал, как-то так сурово ссутулив плечи, что будто бы стал нависать над ней. — Не можешь, — будто бы не доверяя ей, Артем еще и уперся рукой в косяк двери, полностью перекрыв собой проход.
Яна удивленно вздернула бровь, надеясь, что взгляд выдает всю ее иронию и удивление подобным его поведением.
— Меня попросил поговорить с тобой Семен. Ты хочешь, чтобы я обсуждала вопросы вашей компании и проблемы в коридоре подъезда? — хмыкнула она, не выдав, как резануло внутри его отношением.
Не дождется.
Артем заколебался. Это было заметно.
Еще один хмурый взгляд из-под насупленных бровей, кривая гримаса, словно ему ногти выдирают, а он поддаваться не хочет. Однако…
Яна знала, на что делала упор. Как ни крути, а она многое знала об этом мужчине, пусть и не столько, сколько ей казалось или хотелось бы глупому женскому сердцу. И не просто так сказала то, что сказала. Весьма сомнительно, что он станет обсуждать детали их бизнеса там, где это услышать может кто угодно. Да и ей не позволит.
И, подтверждая такие предположения, Артем все-таки отступил в сторону, «приоткрывая» узкий проход к нему в квартиру.
— Заходи, — отрывисто и резко бросил он, сопроводив это приглашение настолько разъяренным взглядом, что не осталось ни единого сомнения: считает, будто бы ему не оставили выбора.
А оказываться загнанным в угол Артем очень сильно не любил. Впрочем, Яна тоже. Так что тут они квиты.
И, повыше вздернув подбородок, поглубже вдохнув любимый аромат грейпфрута, она шагнула в эту тьму «убежища чудовища» мимо Артема. Надеясь, что успешно показывает, насколько он ей безразличен.
Глава 1
ГЛАВА 1
Только пройдя в прихожую, которую раньше неплохо знала, Яна подумала о том, что, для его нежелания впускать ее внутрь, могли иметься и иные причины, помимо паскудного характера. Хотя и последнее исключать не стоило.
Но… Артем мог просто не желать показывать теперь ей свое жилье.
В квартире было темно. Неудивительно, если вспомнить все, о чем бабулька говорила. Воздух… Вопреки ее опасениям, после того же рассказа соседки Артема, в квартире не воняло перегаром или чем-то в этом роде. В принципе, никакой вони вообще не было. Даже наоборот. Ее окутал очень свежий морозный воздух, в котором едва-едва ощущалась какая-то примесь… Возможно, алкоголя. А может, и «сухого спирта».
Яна сказала бы, что в квартире достаточно холодно. Очень… Ей в хорошей, теплой термо-куртке жарко не стало. Да и шарф с головы не было желания снимать. Будто бы где-то окна распахнуты настежь. А на улице морозно и тот самый первый снег…
Только теперь она обратила внимание на то, что сам Артем в штанах и какой-то кофте с длинным рукавом — небывало для него утеплился.
И отопление как-то умудрились локально перекрыть? Или он просто проветривает? Неясно.
Освещения не хватало, сюда доходили только какие-то отблески с кухни, тусклые и слабые. Свечи? Какая-то спиртовая горелка, от которой мог и запах идти? Она не взялась бы угадывать. Да и от Артема можно было ожидать любой из этих вариантов.
К тому же, вот прямо сейчас, он не казался ей не то что пьяным, а и слегка выпившим. Так что она склонялась к варианту с горелкой.
Темнота мешала толком осмотреться, но, казалось, что в прихожей теперь было пусто. И даже как-то гулко. Только сиротливо и немного неуютно возвышался шкаф-купе у стены, бликуя огромными зеркалами на дверцах. Таким же пустым выглядел и коридор, не было светильника под потолком, который она помнила. Что там в других комнатах, не видно.
Решив не затягивать осмотр и буквально ощущая, как он сверлит ее спину тяжелым взглядом, явно понимая, что Яна рассматривает все, она сделал вид, будто не испытывает никаких эмоций. И, сильнее сжав пальцы в карманах, повернулась к нему.
— На кухню пройти можно? Или здесь остановимся? — невозмутимо уточнила, игнорируя это «грозовое» молчание, пудовые взгляды и саму атмосферу его квартиры. Тот самый привкус пещеры никуда не делся.
Артем медленно закрыл двери, методично дважды провернув замок. Замер, с каким-то ступором посмотрев на свои руки, словно сам не понял, зачем это делает. Яна тоже удивилась, кстати, то прогоняет, то отрезает пути к отступлению. В этот момент он поднял взгляд на нее.
— Зачем ты пришла, Яна? — тихо, но все тем же неприветливым тоном уточнил, игнорируя ее вопрос. И с какой-то еще интонацией: не то усталость, не то грусть — не разобрать.
Тяжело провел ладонью от бровей до затылка, будто хотел размять голову, но не при ней. Словно сам не заметив, повел плечом. Видно, до сих пор болит. Но (ха!) мы же слишком гордые, чтобы это показать; слишком заносчивые, чтобы признаться в человеческих чувствах и слабости!
Мысленно фыркнув, она не стала спорить.
— Меня Семен попросил. У вас возникли проблемы. И серьезные, насколько понимаю я. Твоему другу нужна помощь…
— Что же он сам не пришел? — скривился с недоверием Артем.
Хороший вопрос. У Яны и ответ имелся. Однако она все равно не могла понять, как позволила себя уговорить сюда приехать?
— Он пытается уладить возникшие проблемы. Не особо удачно, если хочешь знать мое мнение. Знаешь же, не это конек Семы, — передернула плечами Яна. И прошлась взад-вперед по прихожей. Холодно, однако! Как он в одном реглане и носках стоит? — И, кроме этого, думаю, ему страшно…
— Семену?! — Артем грубовато хохотнул, неловко дернув головой. Сказывались последствия травмы, наверное. Так и не отходил нормально физиотерапию…
Она вновь мысленно напомнила себе, что ее это меньше всех касается, Артем сам сделал все, чтобы разрушить их отношения, увлекшись иными перспективами и искушениями, едва нормально раскрутил свою фирму… До боли иронично, что сейчас она вроде как согласилась помочь им ее спасти, после такого залета Семена.
— С какой стати ему меня бояться? — скривив недоверчивую мину, сам и оборвал свой хохот.
— Думаю, он стыдится, — пожала Яна плечами. — Ну и твоей реакции опасается. В конце концов, он сильно лоханулся с последним заказом, — очевидная причина для нее, но, кажется, невидаль для Артема.
Он все еще смотрел на нее как-то подозрительно и с недоверием.
— Ладно… Пошли, за чаем подробней расскажешь, — наконец, цокнул он языком, вновь растер голову с коротким ежиком волос, даже на вид таких же колючих, как и характер этого мужчины.
И, не интересуясь, хочет ли она пить с ним чай, собственно, он пошел в сторону кухни. Хромоты почти не осталось. Или просто не устал. И ее, несмотря на все доводы, оговорки и нюансы, это все равно порадовало, что Артем понемногу восстанавливался после аварии, как бы там ни было.
Чай… Она не хотела пить с ним чай. Она не хотела находиться здесь, в доме, с которым были связаны самые счастливые и самые болезненные, унизительные мгновения в ее жизни! Она не хотела помогать ни Семе, ни Артему, предавшему ее так, как только может предать любимый человек, растоптавший и разрушивший ее в угоду другим мимолетным желаниям. Яна просто хотела бы уехать.
Но она не могла не помочь Семену, которого считала другом. Да и… Много «но», «если», «и все же»… Потому, не раздеваясь и не сняв обувь (дорожки с пола тоже исчезли), последовала за Артемом.
Он знал, что она приехала, едва это издевательство над названием «автомобиль» затормозило перед домом. И за что она так любила эту машину? Он не понимал. Как и ее тяги ко всем этим «эко» штучкам и биотехнологиям. Кто в их стране станет покупать электроавтомобиль?! Ну что за блажь? Чтобы потом рыскать по городу, искать казуистические точки, где тот зарядить можно? Ну-ну. Но речь сейчас не об этом.
Он теперь дневал, а порою и ночевал на кухне, не всегда добираясь до спальни. По многим причинам: неохота было коптить горелкой и свечами потолки еще где-то, да и любил он кухню, как ни крути. А тут окна как раз на двор выходят.
Так что Яну заметил сразу. Не смог бы пропустить. Не ее… И, когда она к его двери подошла — видел.
Б**! Да он оказался у этой греба****й двери раньше ее, потому как к кому ей еще здесь соваться, в этом доме, если не к нему? Стоял, тупо пялясь в глазок, чувствуя, как разрывает грудную клетку сердце, бухающее с придурочной частотой. Ты смотри, резвое какое. И силы где-то нашло… А ведь ему порой казалось, что сдох уже, просто никак не разложится, мать его! А ни фига! Тут и адреналин зашкалил, пульс под двести и пах налился кровью, вдруг напомнив о себе. Все тело даже слишком живое… Как и всегда рядом с Яной…