— Может, поужинаем вместе?
Я удивленно моргнула. Неужели после произошедшего он надеется на нормальный ужин? И будет приставать, как всегда, с поцелуями.
— Я слишком устала, ответила я и попыталась скрыться, боюсь скорость моего шага, почти, срывающего на бег, вряд ли подходила для уставшей девушки, но меня не слишком это волновала.
На улице я жадно втянула ртом воздух. Свежий воздух успокаивал, давал возможность подумать прояснял голову. Ничего страшного и критично личного для меня не произошло. Но почему же мне так больно? Точно не из-за того, что мне нравился Андрей. Да и не нравился он мне, совсем. Причина точно должна была быть в чем-то другом.
Например, в том, что именно из-за этой необремененной принципами сволочи, я упускаю возможность наладить отношения с Антоном. А ведь мне выпал не только второй шанс пожить, но и возможность добиться того чего я не могла бы старая я. И в основном я думала только о брате, но может быть, я вполне могу иногда делать что-то и для себя кивнула, и пулей выскочила в коридор убираясь как можно дальше от этого человека. Я отказываюсь от любви всей моей жизни, пока он занимается сексом с моей лучшей подругой?!
Я достала визитку и набрала номер Антона. Плевать на последствия, я вполне имею право на месть, пусть мелкую, о которой Андрей никогда не узнает.
Глава 8
Вот так мы и начали общаться с Антоном, урывали несколько минут между работой, отправляли друг другу многочисленные смски, пока ехали куда-то. Даже в машине сидя с Андреем, я переписывалась с Макаровым. И меня нисколько это не беспокоило, то чем я занималась, было лишь дружеской перепиской. Это явно несравнимо, с его изменой в собственном кабинете, да еще непосредственно у меня под носом. Он изменил мне. Точнее, не мне, а Лере, но от этого его поступок менее отвратительным не становился. Его былое очарование исчезло. Да откуда я, вообще, взяла, что он мог меня очаровать?! Так, глупое заблуждение девушки, за которой практически никогда не ухаживали. Вот и напридумывала невесть чего. Хотя с самого начала знала, что он за человек. Вот только, несмотря на измену, я должна по-прежнему ему улыбаться и молчать о том, что все знаю. Я должна продолжать играть свою роль. Ведь он мне нужен. Да и Аня не простит мне подобное своеволие. Я не сомневалась в ее реакции на измену Жданова. Она просто спросит как я это допустила, покачает головой, и отправит к Андрею. Перед этим скажет, что наверно, я плохо стараюсь в постели. Да меня оторопь берет, от простых прикосновений Андрея. Я едва сдерживаю злость, и с трудом пытаюсь мило улыбаться и смотреть на него влюбенным взлядом. По его выражению лица было понятно, получается у меня это с натяжкой, актерский дар, ложь и притворство никогда не были моими талантами. А в этом мире без них нельзя.
Но зато у меня есть Антон, светлое пятнышко в моей новой жизни мы мельком пересекались то в фотостудии, то на очередном кастинге, порою специально поднимались на несколько этажей выше, чтобы обязательно пересечься с друг другом и поболтать. Чудом урванные минуты счастья, редкие разговоры, и бешеная радость от того, как он на меня смотрел. Неужели влюбился. Нежели взаимно? А такое, вообще, бывает? Радость омрачало лишь, что это ворованное счастье, и что на чувства Антона я все же не имею права ответить. Только на эти мимолетные разговоры. Только на это перекидывания взглядами, когда кажется, что слов не нужно. Даже редкие случайные прикосновения, кажется чудом Остальное находится под строжайшим запретом.
Через несколько дней Антон пригласил поседеть в кафе. Предложение, правда, больше смахивало на свидание. К этому готова я не была, я не думала, что он решится. Он ведь знал, должен был знать. Или он все-таки решился? Тем не менее я не могла ответить «да». Ведь она будет не в студии и Андрей вполне все может понять, и вряд ли он отнесется к этому положительно. А узнать он может в легкую. Ему вполне могут об этом сказать, он ведь сам установил за мной слежку.
Узнав, об отказе, Антон сказал, что собирается уехать в Питер. Сказал, что здесь у него почти нет перспективных заказов. Поначалу я подумала, что это из-за моего отказа, но потом поняла, что причина действительно не в этом. У него действительно были проблемы с работой, фотографии были делом его жизни. Он метал снимать известных людей ловить самые прекрасные мгновения, путешествовать и запечатлеть самые прекрасные кадры природных явлений, и сейчас все это висело на волоске. Все, к чему так долго он шел, висело на волоске. Он застрял и не мог забраться выше. Без связей, знакомств, денег, это было невозможно. У него же не было ничего, кроме таланта.
И тут я поняла, что вполне могу ему помочь. Как я поняла, какое-то влияние у меня было, по крайней мере, я была любимицей у Пьетро. И, по словам Ани, еще и у нескольких зарубежных модельеров, но до них было далеко, а помощь нужна была сейчас. Поэтому на репетиции показа я начала преувеличенно громко рассказывать о понравившихся снимках одного фотографа. Услышав, это Пьетро начал расспрашивать. Надо же кто-то очаровал его нимфу. В итоге Пьетро попросил пригласить фотографа на репетицию. Просто такие дела не делались, он должен был проверить мастерство Макарова.
Антон заметно, нервничал оказавшись на подобном мероприятии. Некоторые из девушек подошли к нему, якобы сказать о своих более выгодных ракурсах для съемки. На самом деле я отлично понимала, что они попали под обаяние солнечного мальчика. Почему не поболтать с симпатичным фотографом, заодно попросить уделить больше внимания? Вот только мне, невесте достаточно успешного бизнесмена проявлять внимание на виду у всех не стоило. Поэтому оставалось смотреть на это, и чувствовать легкие уколы ревности.
Пьетро лично рассматривал фотографии Антона, много комментировал, активно жестикулируя руками, под конец я даже решила, что это провал, но он все же он одобрил кандидатуру Макарова. Антон был счастлив, он овил каждое движение модели, и я была уверена, что у него выйдут отличные фотографии Единственное, что испортило день, парень слышал, как Пьетро рассказывал, что начал готовить для меня свадебное платье. И вряд ли это его обрадовало, он пулей выскочил в коридор, оставив меня в плену кутюрье и его эскизов. Пьетро. как выяснилось, планировал выпустит целую коллекцию свадебных платьев, и даже решил, что я буду открывать и закрывать показ.
Увы, даже знакомство с Пьетро не слишком помогло Антону, он хотел большего, но я не решалась кому-то еще рекомендовать, хоть он и очень просил. Было сложно объяснить, что остальные модельеры, и редакторы журналов для меня не добрые друзья, а работодатели.
Но не считая его настойчивости, мне было действительно с ним хорошо. Иногда мы могли пропустить чашечку кофе на съемочной площадке, или просто немного пройтись. С ним так было приятно болтать, от него веяло каким-то уютом, позволяющим мне расслабиться и быть собой. Он был человеком из моего мира, хоть и притворялся, что с все было иначе, и это давало мне возможность хоть на какое-то время снять лживую маску успешной модели, смотревшей на мир свысока. Никогда не думала, что так важно просто быть собой и болтать с кем-то о мелочах. С Андреем у меня подобного не получилось, быть может, что-то и было возможно, но не после того, что он сделал.
Окрыленная и вдохновленная, я не ожидала, внезапного удара судьбы, разбившего все мои мечты на осколки. Более того, судьба решилась заставить меня по эти осколкам пройти.
Казалось бы, не было ничего странного. Я просто согласилась перекусить с Антоном в кафе днем. Обычный бизнес-ланч с почти коллегой, ведь все же он работал в той области, что и я. Плюс сегодня у него была фотосессия неподалеку. Но я даже не думала, во что это выльется.
Вначале этой встречи Антон принес мне цветы, маленький букетик, но не такой, чтобы его можно отнести к милым дружеским мелочам. Мне нужно было уйти уже на этой стадии либо дать ему как-то понять, что не стоит, но я не тала. Внутри меня все еще жила та самая маленькая девочка, которая так хотела понравиться красивому мальчику, и чтобы уделили ей хоть толику своего внимания. Потом мы заказали обед и Антон предложил скрасить его за деланием селфи. Пусть у него останется фотографии на память. Будет чем гордиться. Почему-то идея мне не понравилась, но я все же согласилась, не хотела его огорчать. Слова «фотография на память» все же резали слух, будто бы он все же решился ехать в Питер.
Мы, как всегда, болтали, Антон искрометно шутил. Но конец обеда испортил весь замечательный день. Вместо обычного чинного поцелуя в щеку, Антон захотел поцеловать меня по-настоящему, я едва успела увернуться. И решила сделать вид, что ничего не было. Увидев мою реакцию, он только сжал руки в кулак и промолчал. На его лице на секунду промелькнула злость, она тут же сменилась фальшивой улыбкой солнечного мальчика. Никаких ухаживаний, никаких подобных знаков.
Как он, вообще, мог подобное сделать, он же знает, что я чужая невеста, он же слышал слова Пьетро. Быть может, мне чего-то и хотелось, но я слишком хорошо понимала, что не могла ничего подобного допустить, на весах слишком многое. И стоит это гораздо больше, чем несколько минут урванного счастья.
А вечером после работы позвонила Аня., и сердце пропустила удар в предчувствии чего-то недоброго. Хотя ничем таким нехорошим я не занималась, немножко зашедшая не туда встреча, ничего дискредитирующего и аморального. Но тем не менее Аня сказала явиться в агентство. И это была не просьба. Это был самый настоящий приказ. Она требовала того, чтобы я пришла. В ее голосе чувствовалась ярость, и я боялась представить, что именно я натворила такого, чтобы вызвать подобные эмоции. Мне вроде бы никто о плохой работ не говорил. Хотя это не показатель.
И только оказавшись в офисе возле ее стойки, я поняла причину ее злости. Когда она швырнула мне под ноги ворох каких-то фотографий. Это не было проваленным показом или испорченная фотосессией. Все было хуже, в тысячи раз хуже. На снимках я целовалась и обнималась с Антоном. Этого точно не могло быть. Но парочка с фотографии явно была не похоже на друзей, скорее всего, на бывалых любовников. Я этого не делала. Я даже позволить не могла подобное и в мыслях, хотя, быть может, мне этого и хотелось.
— Это как называется, Лера? — требовала объяснений Аня, пока я рассматривала фотографии в попытке хоть как-то поверить в происходящее. Все смахивала на какой-то кошмар, такого попросту не могло быть.
— Этого не было, — сказала я единственное о чем думала, хотя знала, что Аня мне не поверит. Никто бы не поверил. Ведь она сама говорила, что фотографу я понравилась, да и я как-то раз не удержалась от фразы, что мне нравится с ним работать. Какие невинные фразы, и какой неожиданный поворот они приняли сейчас. Аня вполне могла подумать, что сама ненарошно свела она нас. Я с замиранием ждала, когда хмурая родственница произнесет хоть что-то. Ведь вряд ли она могла в это поверить.
— Естественно, не было, — сказала Аня, забирая у меня из рук снимки. Складывалось такое впечатление, что она сама не особо верит в свои слова, лишь придумывает мне оправдание. Такого и не могло быть. Это фотошоп. Достаточно грубый монтаж.
Только сейчас я поняла, что на некоторых фотографиях я в той же одежде, что и на съемках.
— Откуда эти фотографии? — спросила я и замерла. У меня были очень плохие предчувствия на этот счет.
— Купила у Антона Макарова, — прдтвердила Аня самые худшие мои догадки.
Покажи мне страсть. Покажи, как умеешь любить. Обними так, словно нкогда не отпустишь!" Я словно на яву слышала его голос, голос человека так легко предавшего меня. Быть может он задумал это еще тогда?! Тогда, когда я позировала, и послушно исполняла, команды, мысленно представляя его на месте своего партнера. Глупая влюбленная дурочка, напридумавшая себе невесть чего. А ведь, я ему столько помогала. Я чувствовала, как на глазах наворачиваются слезы.
— Не волнуйся, больше он их никому не продаст. — Аню правда врядли волновало мое душевное спокойствие. — Не особо найдешь покупателей в трамматологии, тем более, когда не можешь ходить.
Я не стала спрашивать, как она это устроила. Похоже, у моей родственницы были связи, несколько првышающие обычное общения администратора модельного агенства.
— Он хотел продать их в газету. Заодно бы неплохо пропиарился, — добавила она, явно ожидая мою реакцию.
Кажется, у меня чуть не подкосились ноги. Заодно со своим пиаром Антон бы уничтожил мою жизнь. А я наивная думала, что он меня любил. Глупая маленькая девочка, повторяющая одни и те же ошибки. В школе я делала за него домашку, надеясь на искреннюю благодарность, а сейчас всячески пыталась ему помочь. Но результат от тела и от возраста, похоже, нисколечко не менялся. Быть может, потому, что как человек был гаденышем в детстве, таким он и остался.
— Изменить олигарху с фотографом, это была бы сенсация, — покачала головой Аня. — Как ты допустила подобное?
И я мигом вспомнила как позволила фотографировать себя Антону, как мы делали совместное селфи. И кажется, поняла, наконец, для чего все это было, добавить настоящих фотографий в гору грубого фотошопа, тем самым забрать у меня последний шанс чтобы оправдаться. Хуже всего было знать, что это был спланированный акт, а не глупая месть из-за сорванного поцелуя. А поцелуй был лишь прощанием, последним свиданием перед тем как, моя жизнь развалится на осколки. И эта его планомерность и обдуманность убивала меня больше всего. Парень решил расчистить себя дорогу, переступив через меня, столько помогавшую ему. Так просто, словно через ступеньку, и вряд ли он задумывался, каково будет мне. И именно эта бесчеловечность и готовность на все, пугала меня больше всего. С глаз будто спала пелена, и я, наконец, поняла в каком опасном месте я нахожусь. И пусть кому-то покажется диким, но мне не жаль поломанных ног моей когда-то первой любви.
— Ты же не должна была никого к себе подпускать, — продолжала читать нотации Аня,
А ведь именно это и было моей главной ошибкой, я подпустила Антона. Более того, я ему поверила, а он просто меня использовал. И когда я исчерпала свою полезность, решил выкинуть на асфальт.
— Девочка, ты хоть понимаешь, кто ты а кто он? Да за вечер с тобой мужчины готовы выкладывать кругленькие суммы. Ты и замуж выскочить можешь вполне за какого-нибудь олигарха, а не…
Кажется, статус Антона Аню бесил чуть ли небольше, чем возможная измена. А еще у нее не было уверенности, что я смогу удержать своего жениха.
— А сейчас, ты невеста, ты не должна давать и поводов для слухов, гне говоря очем-то подобном. Андрей страшный ревнивец,
Именно упоминания Андрея взбесило меня. Тоже мне образец нравственности и морали. Чист бел как ангел Господен.
— А ничего, что он, вообще, мне изменил?! — Я не удержалась и сорвалась на крик. Можно было в тысячный раз говорить, что изменил он Лере, а не мне, но от этого мне не становилось легче. Быть может, где-то в глубине души я считала его своим, возможно, слишком глубоко. Глупая маленькая девочка, заигравшая в чужие игрушки..
— Как? — Аня явно не ожидала подобного поступка от своего шефа. Это меня удивило. я то считала, что измены Андрея дело обычное.
— Здесь, прямо в конце рабочего дня. С Евой. — В моем голосе звенела горечь обиды. Хотя я сама же хотела, чтобы он переключился с меня на нее. Я ж сама не хотела с ним спать. Так, почему же мне так больно? Почему мне до сих пор больно? Чем же таким он меня смог задеть?! — Прямо в кабинете.
— Пошли, — сказала Аня.
— Куда? — я не понимала чего она от меня хочет. Куда можно идти после таких признаний. Главое зачем?
— Смотреть был ли действительно факт измены. У него в кабинете камера есть.
— А если он стер запись? — спросила я с надеждой. Мне не хотелось этого видеть.
— Значит, было что стирать, — Аня не собиралась сдаваться, взяла меня под руку и потащила в каморку охранника. Я не понимала зачем, вообще, нужна камера в собственном кабинете. Андрея не беспокоит, что за ним кто-то наблюдает? Этот вопрос я задала Ане, она пояснила что ее начальник там редко бывает. Вот поэтому и не хочет, чтобы кто-то похитил что-то из бумаг.
Мы удобно разместились в каморке на маленьком диванчике, Аня открыла запись того дня и перемотала на вечер, как раз на тот момент, когда пришла Ева, в этой своей юбке с вырезом по бокам, и слишком открытой, на мой взгляд, блузке. Я замерла, мне не хотелось на это смотреть. Я надеялась, Аня оборвет запись в самом начале. Ева зашла к нему в кабинет, мы видели ее спину и блондинистую шевелюру.