— Касинская — это Катя?
— Да.
— А почему Аня не хочет?
— Не знаю, — задумался Тоха, — может ты ей понравился, и она не хочет делиться, — я чуть было не подавился яичницей, — шучу. Думаю, она просто не считает тебя достойным Катьки. Там цаца такая: воспитанная, доброжелательная, скромная, всем помогает, не матерится, не курит, не пьёт. В общем, только вышла из института благородных девиц.
— Ну, это не Ане решать, с кем Катя будет, — ответил я, задумавшись. — А что она говорила про меня?
— Да весь ваш разговор пересказала, как я понял. Думаю, ты ей тоже нравишься. Так что действуй, братан.
— Именно этим и буду заниматься.
Знал бы ты, для чего мне все это нужно, никогда бы не сказал такого. Возможно, я поступлю, как ублюдок, переспав с его девушкой, надеюсь, на тот момент уже бывшей, но мне плевать. Мы не такие уж и хорошие друзья, какими кажемся со стороны.
— А где Дима? — спросил я.
— Дрыхнет он. Ты ж около трех ушел, а он здесь до шести ещё куролесил. Я попить утром вставал, а он тут с какой-то брюнеткой веселился.
— Всё как обычно. Ладно, когда проснется, скажи ему, что я уехал к родителям.
Антон посмотрел на меня. Он знает про ту историю, и, конечно же, его удивляет тот факт, что я еду домой.
— К родителям? Ты уверен, что…
— Всё нормально. Отец на работе. Мать позвонила, хочет увидеться.
— Оу, ну, если что случится, набирай. Я сразу же подъеду.
— Окей.
***
Я стоял в грязном подъезде около черной двери и не решался нажать на звонок. Раньше у меня был ключ, и я мог зайти. Сейчас это больше не мой дом, а его.
Чтобы не окунаться с головой в воспоминания, я всё же нажимаю на эту кнопку. Слышен звон за дверью и шорканье тапочек. Первый замок открыт, второй, третий. Ручка опускается.
— Ванечка, сынок, — она прижалась ко мне, а мне пришлось пересилить себя, чтобы просто положить свои руки на её спину. — Я так скучала. Проходи, родной.
За четыре года ничего не изменилось: всё тот же маленький коридор с темно-зелеными обоями, порванными внизу, вешалка на стене и куча обувных коробок на полу. Казалось, будто бы я и не уезжал отсюда. Но это не так.
— Проходи на кухню, милый. Я пирожки испекла. Твои любимые: с картофелем и грибами.
Я всё ещё не сказал ни слова. Мне просто нечего ей говорить. Она очень сильно изменилась: волосы у корней поседели, появились мешки под глазами и морщинки по всему лицу, она очень сильно похудела и еле-еле передвигалась по дому. Но я не заметил ни одного синяка, и это меня радует.
— Садись, не стой в дверях, — улыбнулась она.
Мама. Эта женщина — моя мама. Она меня воспитывала, защищала, дарила мне всю свою любовь и оттолкнула, когда я так сильно нуждался в её поддержке.
— Может чаю налить? — спросила она, пытаясь скрыть неловкую тишину.
— Да, можно, — ответил я. — Так, как у вас тут дела?
— Ой, знаешь, сынок, всё хорошо. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Я вот на пенсии второй год, но занимаюсь репетиторством. Ты же знаешь, я не могу и дня прожить без детей. Папа устроился на работу в строительную фирму, зарплата небольшая, но мы справляемся. Он больше не пьёт. Уже три года. На праздниках бывает, выпьет пару рюмочек, но все хорошо, не волнуйся. Лиличка вот скоро замуж выходит. Ну, ты это, наверное, знаешь. Она говорила, что вы общаетесь. Она мне всё про тебя рассказывает.
Лиля — моя родная сестра и единственная из семьи, кто не отказался от меня. Она тоже живет в городе, а не здесь. Но в отличие от меня, поддерживает общение с мамой.
— Да, она тоже говорит мне о тебе… о вас с отцом.
— Милый, ты так вырос за эти годы. Ты уже у меня такой мужчина. Прости меня, я знаю, что очень сильно виновата перед тобой. Просто всё тогда так навалилось. Я боялась ему перечить в то время. Но я верила, что ты не такой. Это же не правда? — она попыталась взять меня за руку.
— Серьёзно, мам? «Ты боялась ему перечить в то время»? Он избивал тебя на протяжении десяти лет, а когда я попытался исправить всё это, засадить его в тюрьму, за то, что он переломал почти все твои ребра, ты сказала, что я наркоман. Черт возьми, мама, ты же знала, что это тупые слухи, но всё равно ухватилась за них. Да, мама, это не правда. Я никогда не был наркоманом, — сорвался на крик я. — И когда отец, пьяный, выкидывал мои вещи в окно и кричал, чтобы я не появлялся больше в этом доме, ты не закрыла ему рот. Ты стояла рядом и смотрела мне в глаза. Прошло четыре года, тебе не кажется, что слишком поздно просить прощения?
Она плакала, но продолжала смотреть мне в глаза. Я знаю, что ей также больно, как и мне. И что это то, о чем она будет жалеть всю жизнь.
Когда я ехал сюда, то предвидел этот разговор и заранее знал, чем он закончится. Это нужно ей. И мне тоже.
— Я прощаю тебя. Серьёзно, прощаю. Но ты сделала свой выбор. Надеюсь, свидимся не скоро.
И я ушел, зная, что больше не вернусь в этот дом.
***
Я остановился у местного гипермаркета. Мне нужно покурить, чтобы успокоиться. А лучше выпить. Надо будет Диме сообщить эту радостную новость. И как говорится: «вспомнишь лучик, вот и солнышко».
— Алло.
— Не отвлекаю? — спросил он отстраненным голосом.
— Нет, я уже уехал от матери. Вот в магазине стою.
— Фух, — выдохнул он, — я тебе даже звонить боялся. Как все прошло?
— Неплохо, — ответил я, выбирая между виски коньяком.
— У Дена вечеринка сегодня. Не хочешь заглянуть? Вспомнить молодость?
— Думаю, это очень хорошая идея.
— Отлично. Мы тебя ждем или ты подъедешь сам?
— Сам. Скинь адрес смской.
— Окей, — сказал Дима и отключился.
Ладно, раз мы едем на очередную гулянку, то нам не надо ничего брать. Купив на кассе две пачки парламента, я вышел из гипермаркета.
Дима прислал адрес. Тусовка в квартире в центре города, серьёзно? Менты прикроют эту лавочку по первому звонку соседей. Вот придурки, конечно. Ладно, это не мои проблемы. Летс гоу, Вано, нас ждет море алкоголя.
***
Припарковавшись около дома Дениса, которого я даже не знаю, я увидел ее: она шла в наушниках и совершенно не смотрела по сторонам, глупая девчонка. На ней были черные джинсы и серая легкая кофта. Нет, я понимаю, что сейчас апрель, но это не значит, что не надо куртку носить. Мне захотелось прибить Катю за то, что она так легко одета.
Я вышел из машины и зашел следом за ней в подъезд. Значит, она тоже будет на этой вечеринке, отлично. Догнал я ее только у лифта.
— О, какая встреча. Кажется, сама судьба сводит нас вместе, — сказал я, улыбнувшись ей.
Она закатила глаза.
— И тебе привет.
Двери лифта открылись, и мы зашли в него.
— Как дела?
— До встречи с тобой было лучше, — ответила она, нажимая на кнопку пятнадцатого этажа.
— Ты врешь, — сказал я, раздражаясь. Чертова девчонка.
— Что за…
— Чёрт, только не это.
Лифт остановился, при этом выключая всё освещение. Черт возьми, да что сегодня за день такой невезучий?
— Блин, блин, блин, — начала кричать Катя. — Эй, кто-нибудь, помогите. Мы застряли.
— Просто прекрасно.
Я присел на пол и стал искать телефон в карманах. Конечно же, я забыл его в машине. Разве могло быть иначе?
— У тебя телефон есть? — спросил я.
— Да, точно, сейчас я позвоню Ане, — сказала она, и на её лицо был направлен свет от дисплея мобильного. — Тут нет связи.
— Скажи, что ты шутишь, — она повернула ко мне свой телефон, чтобы я лично убедился, — прекрасно.
— Надо звать на помощь.
— Нас никто не услышит.
— Откуда тебе знать? Почему ты не пытаешься ничего сделать?
— Это бессмысленно. Надо ждать, когда этот лифт починят.
— Я не собираюсь просто сидеть и ждать, — сказала она и начала стучать по дверям кабинки лифта. Потом ко всему этому шуму прибавились и ее крики о помощи.
Господи, какая она громкая, у меня голова уже начала раскалываться.
— Если бы тут кто-нибудь был, тебя бы услышали. Но это не так, поэтому, пожалуйста, закрой свой рот, пока это не сделал я.
— Отвали, — сказала она мне и продолжила кричать, — помогите, мы застряли в лифте. Кто-нибудь меня слышит? Помогите.
Я встал с пола кабинки и подошел к ней, повернул ее к себе и, прежде чем она успела как-либо среагировать, поцеловал. Это действительно хороший способ заткнуть девушку. Мой язык коснулся её нижней губы, и она осторожно разомкнула губы. Когда я углубил поцелуй, низкий стон сорвался с её губ, и я притянул Катю еще ближе к себе. Вскоре её руки обвились вокруг моей шеи, а пальцы запутались в волосах. В тот момент, когда наши языки соприкоснулись, лифт загорелся и возобновил движение. Она застонала и отпустила меня. Не зная, что сказать, я наблюдал за ней.
Она подняла свои глаза на меня, затем положила ладошку на свои губы. Её глаза стали, как блюдца, щеки залились краской и, как только двери лифта открылись, она выбежала из него.
Я смеялся в голос, вспоминая её реакцию. Боже, такая глупышка. Надо будет найти ее и успокоить. И поцеловать ещё раз. Да, так и сделаю.
3. Я всегда буду помнить то, что связано с тобой
Когда я зашел в квартиру, Катя уже сидела около Ани, как ни в чем не бывало: спокойно пила сок, разговаривала с Антоном и Димой и делала вид, что не видит меня.
— Здорова, — сказал я, пожимая руки парням.
— Приветики, — отозвалась Аня, улыбаясь.
Вау, может быть мне и не надо действовать через Катю?
Кстати, я заметил на себе её пристальный взгляд и улыбнулся. Она смутилась и опустила глаза в пол. Боже, как это невинно. Но, черт возьми, почему это так возбуждает?
— Что я пропустил интересного?
— Ещё ничего, народ только подтягивается, — ответил Дима. — Погнали на кухню, нам нужно взять тебе больше бухла.
— Не могу возразить таким прекрасным словам.
— О, братцы, я с вами, — сказал Антон и получил недовольный взгляд от Ани. — Хотя я лучше здесь вас подожду.
— Ты же каблук, ты же каблук, а-а, — запел Дима строчку из припева популярной песни.
— Нет, он не каблук, он реальный пацан, стирает все сам, готовит все сам. Раньше он был для районов гроза, а теперь сдался в плен женским глазам, — зачитал я.
Все в комнате начали аплодировать и смеяться. Я невольно посмотрел на Катю: она тоже улыбалась и смотрела мне в глаза. Я послал ей ответную улыбку.
— Вот вы козлы, — обиженно сказал Тоха.
— Не слушай их, — пожалела его Аня, — ты не каблук.
По комнате прошелся новый приступ смеха.
Мы вышли из зала, и попали в лабиринт коридоров. Нехилая квартирка. Этот Дэн один из мажоров? Именно этот вопрос я и задал Диме.
— Бро, у тебя тачка за полтора миллиона, ты так-то тоже подходишь под роль мажора, — заржал Дима.
— Моя тачка в рассрочку куплена, — ответил я, — это все оправдывает. И всё-таки, кто такой этот Дэн?
— Сейчас я тебя с ним и познакомлю.
Мы подошли к компании парней. Некоторых я помнил по школе, они совсем не изменились, другие же были для меня совсем левыми.
— Ребята, познакомьтесь с моим братом, — начал представлять Дима, положив свою руку на мое плечо, — Вано.
— Игорь.
— Андрей.
— Денис, — сказал парень с татуировками на руках. — Рад знакомству и тому, что ты заскочил на это небольшое мероприятие. Обещаю море алкоголя и хороших воспоминаний.
— Это радует, — ответил я, принимая бутылку пива из его рук.
С этого всё и началось. Хорошие воспоминания и правда остались.
***
Как-то незаметно из кухни мы переместились в главную комнату. Я сидел на кресле, и на моих коленях отвисала какая-то барышня, чьё имя я даже не попытался узнать. Она целовала мою шею, в то время как мы с парнями вспоминали разные угарные истории школьного времени.
Я посмотрел в сторону двери и увидел, как Аня ведет Катю за руку в другую комнату, и моя малышка, судя по всему, была не в самом лучшем настроение. Градус взял своё, и я решил узнать, что произошло.
Остановив барышню и спустив ее со своих колен, я вышел из зала. Заглянув на кухню и в пару спален, я не нашел их, поэтому сделал вывод, что они, наверное, закрылись в туалете. И эти доводы оказались верны. Прежде, чем начать дергать ручку, я решил подслушать их разговор.
— Серьезно, Кать, я же говорила, такие, как он, не посмотрят на тебя, — сказала Аня. — Он просто подвез тебя до дома, а ты размечталась тут.
— Мы целовались, — сквозь слезы ответила Катя.
— Что? — удивленно спросила Аня. — Когда, черт возьми, вы успели? Вы знакомы два дня, как ты так низко пала? Целоваться с первым встречным, серьёзно?
Мне не понравился тон Ани и эти слова. Черт, я готов размазать ее по стенке.
— Уйди, пожалуйста, — рыдая, ответила Катя.
— Ох, конечно, обидься на меня за то, что я говорю правду. Это как раз в стиле Касинской так делать.
— Я сказала: «Уйди»!
— Да пожалуйста! — выплюнула Аня. — Потом не прибегай ко мне.
Я отошел от двери и скрылся в первой попавшейся комнате быстрее, чем Аня смогла бы меня заметить. Итак, могу сделать вывод, что они поссорились. Дополнение: из-за меня. Ещё одно дополнение: я все же нравлюсь Кате. Я просидел в комнате еще пять минут и вышел.
Я хотел было вернуться в зал, но всё-таки не смог. Свет в ванной еще горел, и оттуда доносился шум воды. Я постучался, но мне никто не ответил. Я опустил ручку — дверь оказалась не запертой.
Катя сидела и пускала мыльные пузыри из пенных рук. Её глаза были красными от слёз, но она просто сидела на стиральной машинке и пускала самодельные мыльные пузыри.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросила она, спрыгивая с машинки и вымывая руки.
— Эм, — я почесал затылок, — дверь была не заперта.
— Ты можешь выйти? Я сейчас умоюсь и освобожу помещение, — отстраненно ответила она.
— Не могу, — сказал я.
— Что?
— Что?
— Выйди! — срываясь на крик, громко сказала Катя.
— Нет, — я стал подходить к ней ближе, а она отходить назад.
— Я буду кричать, — предупредила она, упираясь в стиральную машинку всем телом. Я подошел ближе и положил свои руки по бокам от нее.
— Ты плакала, — больше утверждая, чем спрашивая, сказал я.
— Что? Нет.
— Это из-за меня, — еще увереннее сказал я.
— Да кому ты нужен? Я не плакала. Просто что-то попало в глаз.
Я наклонился и поцеловал ее. От удивления она чуть приоткрыла рот, и я сразу же воспользовался этим, углубляя поцелуй. Её руки оказались на моем лице, и она прижалась ко мне ещё ближе. Я посадил её на машинку и удобнее устроился у ее ног, закидывая их себе за спину. Мои руки блуждали по её спине, вырисовывая разные узоры.
— Ты не можешь целовать меня, когда захочешь, — прерывая поцелуй и задыхаясь, сказала Катя.
— Могу, — ответил я и начал целовать её шею.
— Вань, я серьёзно, — то, как мягко она произнесла моё имя, мне до безумия понравилось, но то, что она останавливает это всё, меня не устраивало.
— Почему нет?
— Мы знакомы пару дней, — парировала она в ответ.
— Может быть, это была любовь с первого взгляда?
Она усмехнулась.
— Буквально час назад ты пел песню про то, что все телки — бляди.
— Ты не такая.
— Ох, ну спасибо, — с сарказмом ответила она. — А теперь иди к своей облизаловке.
— Облизаловке?
— Ну, та девка, которая облизывала твою шею десять минут назад в зале.
Помещение наполнилось моим смехом. Господи, что за фантазия у этой малышки?
— Ты ревнуешь?
— Что? Нет. Что за бред?
— Ты ревнуешь, — утверждал я, улыбаясь.
— Нет, я тебя почти не знаю. Как я могу ревновать незнакомого человека?
— Так узнай меня, — я отошел от нее на пару шагов. — Екатерина, я приглашаю вас на информационное свидание, где мы сможем поближе познакомиться.
— Сначала протрезвей, а потом на свидания приглашай.
— Я стекл, как трезвышко, — без запинки ответил я.
Она спрыгнула со стиральной машинки и прошла к двери.
— Завтра ты даже и не вспомнишь этого разговора.