— А с чего бы? — удивился он.
— Ну как, летние каникулы. Отдых с семьей дома. А вместо этого военно-полевой ад местного разлива.
— Я был бы рад, если бы сроки этого ада, как ты выразился, затянулись на все лето. — Он вздохнул и вновь обратил внимание на волка, который с задумчивым видом рассматривал всех собравшийся на первом этаже. При этом у него был вид принца крови, который соизволил взглянуть на своих подданных. Я решил не продолжать этот разговор. Регган мне никто, зачем я буду копаться в его скелетах?
Раз сегодня выходной я решил немного почитать. Сел по другую сторону от Гвэйна, взял книгу, которую мне дал Фолт и, используя волка, вместо подставки углубился в чтение.
Читал я около получаса и понял только одно: те, кто впервые придумал Родовые проклятья — полные отмороженные психи. У Темных родовых не было, но многие из них на Темных действовали. Это наводило на странные мысли, что перед тем как банально вырезать элиту Империи, маги сначала хотели разобраться с ними по свойски, то есть при помощи магии. Только вот Темных не так-то просто было уничтожить. Они научились преобразовывать магические формулы Родовых проклятий в доступные им, и преспокойненько использовали модификанты для наказания особо провинившихся. Фолты, как самые миролюбивые и добродушные, обычно угощали хулиганов проклятьями родственными им. Я просто не перестаю удивляться больной фантазии своих предков. Чтобы кто-то другой мог пользоваться силой этих проклятий, заклинаний и тому подобных магических преобразований необходим был малоприятный ритуал на крови. Прямо некромантия какая-то, хотя нет, не некромантия, черт, когда уже я научусь не путать основные понятия? Это ритуалистика. Причем та, которая на крови в большей степени доступна именно Темным, а почему, да все просто, в их крови гораздо больше остаточной манны, чем у пары десятков обычных магов, вместе взятых. Да не продумали чего-то маги, последствий не просчитали, или не учли пакостную, злопамятную натуру Темных. В основном, Родовые проклятья основывались на нападении, такая своеобразная Родовая боевая магия. Были семьи, которые занимались только защитными чарами — они, как правило, были в разы слабее и силы на первоклассные боевые заклинания им элементарно не хватало. Судя по написанному, перевод нового Родового проклятья для повседневного использования Темными занимало порядка нескольких месяцев. Ну а Фолты не были бы Фолтами, если бы не научились просто блокировать эту магию. Менталисты, блин. Своеобразную защиту они, конечно, придумали, но не универсальную. Необходимо было знать полностью все данные о проклятии, чтобы контратаковать. Ясненько, в те месяцы, когда Темные разбирались в новинках, их можно было хотя бы попытаться достать. А маги-то целеустремленные ребята, это сколько же веков они так старательно придумывали все новые и новые способы умерщвления Темных? Хоть что-то в этом мире было придумано не для умерщвления Темных?
— Интересно, а от Родовых проклятий все-таки имеется защита? — не отрываясь от книги и не думая, что мне кто-то ответит, спросил я в пустоту.
— Нет, — ответил Регган, который все это время сидел рядом, наглаживая волка.
— А почему? Вот если придумывают яд, то сразу же придумывают противоядие. Почему здесь не так: вот придумал ты заклинание, да вот, например, — я открыл середину книги, где были подробно описаны известные на тот момент родовые проклятья, их перевод для использования, применяя энергию Тьмы, и алгоритм наложения блокировки, — проклятье утопления: «Submerso». Вот его описание кратко: после произнесение заклинания у жертвы, хм, легкие как губка наполняются водой. Живодерство какое-то, по-моему, проще просто утопить. Так вот, если вдруг до какой-нибудь семейной книжки дотянутся шаловливые ручки небольшого тупого ребенка, и он захочет попрактиковаться, то что, семья никак не сможет защититься?
Я посмотрел в сторону Реггана. Он стал бледнее моего Гвэйна и смотрел на меня широко распахнутыми удивленными глазами:
— Откуда это у тебя?
— Я же говорю — из библиотеки.
— И когда у нас в библиотеке стали в свободном доступе лежать книги Фолтов? — он выхватил фолиант, громко захлопнув его, уставился на название.
— Регган, — я осторожно посмотрел на бледного как мел однофакультетчика, — С тобой все в порядке?
— Вполне, — он отдал мне книгу и резко встал. — Нет, Деймос. Защиты от родовых проклятий нет, именно из-за таких как те, что писали эти труды. Как бороться с абсолютным злом, если оно может спокойно защититься. Их можно только отменить. Только вот не слишком это помогло, в итоге Темные вполне успешно научились блокировать их действия, а потом, разложив на составляющие, каким-то образом изобретали способ, позволяющий полностью избавиться от последствий.
— Регган? — я вопросительно уставился на него.
— Я слышал историю из семейных страшилок, что у Фолтов были своего рода соревнования: вынудить кого-нибудь тебя проклясть, а потом на время блокировать и убирать последствия. Кто меньше времени затратил, тот и выиграл.
— Регган, — повторил я, пытаясь до него достучаться.
— И вот ведь какая штука, Темных это только забавляло, а вот что делать остальным, если они не умеют ни блокировать, ни убирать последствия?
— Регган! — заорал я.
— Что? — он посмотрел на меня немного расфокусированным взглядом.
— Я тебя чем-то обидел?
— Нет. — Он начал подниматься по лестнице. — Не обращай внимания, Нейман, в моем Роду попадались большие оригиналы в плане изобретения атакующих проклятий, которые не стеснялись применять их даже на своих. Но ничего, прочитаешь, узнаешь. — Он замолчал и скрылся на лестнице, громко хлопнув дверью своей комнаты. Я открыл книгу на оглавлении и прочитал раздел. Род Гволхмэй. Да уж. Неловко получилось. Я с силой захлопнул книгу.
Посидев с минуту, тупо глядя в одну точку, я покачал головой.
— Да нет, быть не может, чтобы Фолты что-нибудь не придумали, чтобы не только самим, хихикая, соревнования устраивать, атлеты, мать их, но и наиболее ценным приближенным в случае чего помочь, — и я снова открыл книгу.
Оказалось, что нет, не придумали. А может и не придумывали, кто сейчас может сказать правду. Однако в самом конце раздела, посвященного Гволхмэям, я нашел крошечную сноску, где очень мелким шрифтом было написано, что одному Фолту все же удалось снять Родовое проклятье, которым наградил глава тогдашних Гволхмэев своего наследника. Наследничек оказался не промах, он умудрился втереться в доверие к принцу крови Семьи Фолтов, и принц ради друга расстарался. Что он сделал, написано не было, но в итоге принца назвали идиотом — слишком уж рискованный ритуал тот провел, а наследничек Гволхмэев почему-то перестал быть наследничком, и откололся от родового дерева.
Забавные все-таки личности были мои предки.
— А вот мне знаешь что интересно, Гвэйн, почему маги да и другие Темные жили Родами, а Фолты предпочитали называться Семьей? — я не смотрел на волка, только тихонечко его гладил. Когда я произнес последнюю фразу, мне показалось, что Гвэйн вздрогнул. Внимательно посмотрев на него, но, не обнаружив ничего странного, я потянулся, отложил книгу и произнес: — Пошли погуляем, Гвэйн.
Глава 14
— Нейман! Не спать! — я вздрогнул и открыл глаза. Погруженный в приятный полумрак зал медитации приятно успокаивал нервы, навеивая дремоту. Всегда, когда я приходил сюда на занятия, на меня накатывало умиротворение, и я неизбежно засыпал. — Нейман, скажите честно, вы сюда спать приходите? — профессор Бретт устало прикрыла глаза. Я ее понимаю, устанешь тут, когда прошел уже месяц, стремительно приближаются каникулы и Новый год, а этот горе-ученичок (надо смотреть правде в глаза, я уже отвык льстить сам себе) не то чтобы делал успехи на ее уроках, он до сих пор не смог почувствовать в себе то, что другие маги называют по-разному, но имеющее одну суть: магию, силу, дар… Каждое наше занятие заканчивалось одинаково: я честно со всем упорством пытался из раза в раз постичь истинный смысл медитации. Максимум, чего я достиг — это из видимой только мне пелены проваливался в сон. Единственный бонус от занятий с Бретт было то, что я выходил оттуда совершенно отдохнувшим.
— Нет, профессор, — я поднялся с подушки, на которой сидел на полу и не сдержался, потягиваясь. Бретт только покачала головой. Ну вот такой я безнадежный.
— Идите, Нейман. Сегодня был последний урок медитативных техник в этом году. — Она замолчала, затем добавила. — Деймос, потренируйтесь дома, вы обязаны начать чувствовать свою силу, иначе все это может плачевно закончиться. Вы сильный маг, только почему-то это упорно скрываете. Не скажете, почему?
Я отрицательно покачал головой и направился к двери. Единственное, что я скрываю это, так сказать, цвет магии. А в остальном…
Я не знаю почему, но мы с моей магией упорно игнорируем друг друга уже на протяжении четырнадцати лет. Со мной ни разу не происходило тех катастроф, которые вытворяли остальные, у которых силы пытались вырваться погулять. Но свой скепсис я озвучивать перед уважаемым мною профессором (кто бы что не думал и не говорил, а я действительно уважаю своих преподавателей, за небольшим исключением: историк, математик и ботаник — вот те личности, которых мне уважать никак не получается) не стал.
— Я постараюсь, но, профессор Бретт, я не могу понять… — я замялся. — Я никак не могу почувствовать никакого постороннего шевеления в моих жилах. Я всеми фибрами этого хочу, но… — я развел руками.
— И все же постарайтесь, Нейман.
— Хорошо, — я кивнул Бретт и вышел из классной комнаты. Вот бы случилось Новогоднее чудо, и Дед Мороз подарил бы мне хоть кого-нибудь, кто смог мне объяснить, что конкретно нужно для этого сделать. Бретт пыталась, но до конца суть медитации до меня донести так и не смогла. А Фолт сказал правду, он имел только смутные и довольно поверхностные теоретические знания в данном предмете. У него все получалось автоматически, и он не мог понять, как так произошло, что его потомок совершенно не ощущает собственной магии.
В столовой ко мне традиционно подсел Рейн Дилан.
— Как дела? — мы задали этот вопрос вместе и рассмеялись. Затем замолчали, принявшись поглощать обед.
Почти каждый вечер мы прокрадывались в наш любимый класс и пытались разобраться с тем объемом знаний, который пытается запихать в меня Фолт. Получилось пока только разобраться с резервом Рея. Я оказался прав, у Дилана резерв мог быть гораздо большим, но для этого были необходимы тренировки. В отличие от меня, Рей обладал целеустремленностью танка. Он уже научился выделять в своих ощущениях те тонкие нити магии, которые пронизывали его тело насквозь. Это он мне так свои впечатления описал. Как это у него получилось, что он в этот момент делал, когда прорвался сквозь пелену — он сказать не мог. Просто в один прекрасный вечер у него получилось увидеть серебристые нити, окутывающие все его тело. Теперь же он при каждой возможности пытался найти то место, откуда эти ниточки выходят — это и есть резерв маны мага. За него я не волнуюсь, уж кто-кто, а Рейн все найдет.
Я же научился поднимать одного! скелета, который мог только подходить, тыкать костяшкой крайней фаланги указательного пальца и говорить: «Бу!».
Никаких магических экспериментов мы больше не ставили, до тех пор, пока я, хотя бы для начала, свою магию не почувствую. Кроме того, задумчивый Фолт запретил мне экспериментировать по тем же причинам. Так что пока я накапливаю чисто теоретические знания в своей многострадальной голове.
Учителя на меня, кажется, забили. Я теперь никаких оценок не получаю: ни хороших, ни плохих. Сдаю я домашнее задание или нет, результат один — на меня не обращают внимания. Назло врагам, я перестал вообще сдавать домашнюю работу. Самое интересное заключается в том, что я ее делал. Не слишком качественно, скорее это были наброски, но со ссылками на источники и собственными размышлениями. Вот только ни разу ни одной не сдал.
А пару недель назад, я внезапно понял, что мне это нравится. Мне нравится ориентироваться по основным теоретическим направлениям. Ну а то, что с практикой не лады, наверстаю, наверное. Хотелось бы в это верить.
— Деймос, тебе письмо пришло, — за наш стол села Лиза, отвлекая меня от еды и мыслей. Она протянула мне конверт и мило улыбнулась. — Я свои письма забирала и увидела конверт для тебя. Он уже неделю лежит в ячейке, — она прищурила глаза и погрозила мне пальчиком. Ну не ждал я писем. Не от кого мне их получать. Я пожал плечами и забрал письмо.
— Рей, за мной отец приедет послезавтра, — пока я вертел письмо в руках, Лиза обратилась к своему кузену. — Он спрашивает, тебя забрать, или вы уже решили с тетей Дорой, кто за тобой приедет?
— Заберите, если не трудно, — равнодушно произнес Рейн. — Что пишут? — Это он спросил уже у меня.
Я же сидел с приоткрытым ртом и сильно старался не разразиться площадной руганью, потому что письмо было от мамы, в котором она сообщила, что мне придется остаться в школе на каникулах. Просто наш дом затопило. Оказывается, канализация в поместье старая и не ремонтировалась уже много лет. В один далеко не прекрасный момент она засорилась, а так как наши кобольды могут взять первый приз за лень, тот момент, когда еще можно было что-то сделать, был упущен. Она не знает, как это произошло, но трубы разорвало в хлам. Почему-то больше всего досталось моей комнате. Так что сейчас в поместье ремонт, они очень сожалеют, но очень просят не приезжать, чтобы не путаться под ногами и не мешать! Вот так и написала с восклицательным знаком.
— Я остаюсь в школе, потому что мне по техническим причинам некуда возвращаться! — рявкнул я. — Рейн, мне надо пару моментов уточнить, давай сегодня не будем заниматься?
— Без проблем, — Рейн улыбнулся. — Может тебе помочь чем-нибудь? Хочешь, я у матери спрошу, можно ли тебе у нас каникулы провести?
Я целую минуту обдумывал эту мысль, но затем отрицательно покачал головой. Вот еще, у них семья большая, еще и меня кормить?
— Не нужно, не хочу вас стеснять.
— Глупости, — махнул рукой Рейн. — Никого ты не стеснишь, другое дело, если ты не хочешь каникулы в деревне проводить…
— А вот сейчас глупости ты говоришь, — я перебил друга. — Я с удовольствием как-нибудь завалюсь к вам, но летом. Если подумать, то все не так уж и плохо, я могу в тишине пустынного замка попробовать полноценно помедитировать.
— Ну, хорошо, — Рейн улыбнулся немного натянуто.
— Рей, ну что ты как маленький? Ты только представь себе, что вам нужно будет не только меня, но и Гвэйна кормить… А учитывая мое затруднительное положение, помочь вам в обеспечении двух лишних морд дополнительным провиантом я не могу.
— Все-все, не нужно мне ничего доказывать, — замахал руками Дилан и улыбнулся сейчас уже более открыто.
— Если дело только в этом, то каникулы ты можешь провести у нас, — как бы невзначай бросила Лиза, деловито рассматривая свои ногти. — У нас таких проблем вроде бы нет.
— Ой не надо заливать. Проблем у вас побольше моих будет, — выплюнул в сторону своей кузины Рейн. Я покачал головой и встал из-за стола.
— Вы если хотите, можете продолжать собачиться и дальше, а я, пожалуй, пойду. До завтра.
Интересно, что необходимо сделать такого невероятного, чтобы примирить этих двоих. На предложении Лизы я даже не стал отвечать, направляясь прямиком в кабинет директора, обдумывая этот разговор на ходу. Постучавшись и дождавшись разрешения войти, я ввалился к крестному и с порога задал вопрос в лоб:
— Ты же заберешь меня к себе на каникулы?
— Видишь ли, Дей, — крестный виновато посмотрел на меня. — Я получил от Анны письмо, такая неприятность, — он покачал головой. — Дей, я полностью распланировал каникулы еще три месяца назад. Меня не будет в стране. И, — он поднял руку, прерывая мою уже готовую сорваться с языка ругань, — я не отдыхать на Остовах собрался, я все каникулы буду работать.
Ничего не ответив Алексу, я развернулся и вышел из его кабинета. Ну что же, осталось Гволхмэя предупредить, что я составлю ему компанию на этих каникулах, потому что он никогда не ездит домой. Знать бы еще почему, хотя, не все ли равно? Может у него тоже поместье периодически затапливает.