- Твой отец, - завершил Ден.
- Да. – Глаза Верики наполнились слезами.
- Тише. – Ден осторожно коснулся её волос. – Не надо плакать. Послушай, Верика, как давно они приходят к тебе?
- С тех пор, как умер папа, - ответила она.
- А зачем? Зачем они приходят к тебе?
- Я… не знаю. Поиграть. Наверное.
Девочка совсем стушевалась.
- Видишь ли, Верика, - продолжал говорить Ден, - то, что ты видишь – это сны наяву. Я понимаю, тебе не хочется отпускать этих людей. Но иногда отпустить – это единственный способ пустить в жизнь что-то новое. Отпустить не только человека, а и старые обиды, несбывшиеся мечты, недостигнутые цели. Это не значит, что ты их забудешь – но твоя мама очень сильно страдает из-за призраков.
- Неправда! – воскликнула девочка.
- Правда, - поддержала я Дена. – Все знают о них – и боятся. А твоей маме очень одиноко. Она, как и ты, хочет общаться с друзьями, ходить в гости к подругам. Но люди опасаются всего, чего не понимают. Поэтому и вас побаиваются. Ты ведь не одна, Верика. У тебя есть мама и няня. Они очень тебя любят!
Из глаз девочки покатились крупные, как жемчуг, слезы. Она всхлипнула и вцепилась в рубашку Дена. Он сидел и гладил её по голове, шептал что-то на ухо. Я не слышала, что, но знала – это важно и нужно Верике. Передо мной был другой человек, не тот, кто сопровождал все эти дни. Но этот, другой, заставлял следить за ним, затаив дыхание.
- Вот и все. – Ден вытер с глаз Верики последние слезинки. – Сейчас ты уснешь, и тебя больше никто не потревожит. А утром все изменится. Взрослые этого не заметят, но заместишь ты, обещаю.
- Спасибо. – Девочка крепко обняла его.
- Будь умницей, малышка, и не верь тем, кто будет считать тебя странной. Ты – особенная.
Верика легла и закрыла глаза, а мы с Деном тихонько вышли в коридор.
- Это – её иллюзии, да? – спросила тихо.
- Да. Чего только не придумаешь от одиночества, - ответил он, и в его голосе послышалась печаль. – Верика – маг. Очень сильный, раз преодолевает сопротивление Альзеана. Утром я поговорю с её мамой. Девочке нужна её забота, иначе все может закончиться не так уж радужно. Но уже поздно. Идем спать.
Я оглянулась по сторонам и только сейчас заметила, что призраки исчезли. Только один из них, молодой мужчина, еще жался в углу коридора.
- И этот исчезнет, - вздохнул Венден. – Не задерживайся.
И увлек меня в комнату. Я снова улеглась у стены, хоть больше и нечего было бояться. Скрипнула кровать – Ден лег рядом. Я придвинулась к нему и прижалась лбом к плечу.
- А у тебя есть семья? – спросила осторожно.
- Есть, - ответил он. – Мать. Не знаю, можно ли назвать наше сосуществование под одной крышей семьей, но кровь одна. А у тебя?
- Да, родители. И старший брат. Они, наверное, волнуются.
- Это хорошо, что волнуются. Больше стимула для тебя, чтобы вернуться.
- Хочешь сказать, тебя не ждут?
- Ждут, - ответил Ден. – Те, кто не должен и не обязан. И я благодарен, правда. Только иногда кажется, что мне… только кажется. Забавно, да?
- Нет, грустно. – Решилась – и обняла его.
- А мне нет. Знаешь, я даже в какой-то степени рад, что оказался здесь. Где никто и ничего от меня не требует, не надо оправдывать чьих-то ожиданий. Понимаешь?
- Да.
Я понимала. У меня были самые лучшие родители в мире, но я все равно чувствовала иногда, будто не дотягиваю до уровня их ожиданий. До уровня… Эда.
- Закрывай глаза, Рина, - улыбнулся Ден. – Как я и говорил, в немагической стране не может быть призраков. Поэтому засыпай спокойно, а завтра продолжим путь.
Я послушалась – и на этот раз пришел крепкий сон без сновидений.
ГЛАВА 14
По дорогам Альзеана
Венден
Во сне я ждал демона. Теперь, когда одна печать пала, ничто не запретит ему являться. Но вместо привычных алых глаз в темноте увидел белесую дымку, и за ней – смутный силуэт.
- Ты еще кто? – спросил, прекрасно осознавая, что сплю.
- Венден? – А голос-то знакомый. – Живой!
- Здравствуй, Тьма, - ответил своей гостье.
- Ты где? Что случилось? Что…
Часть слов тонула в тумане, и я понимал, что времени мало.
- Скажи Эду, что я в порядке. Магии здесь нет, вернусь позднее. Как дома?
- Норма… но. Воюем.
Звуки пропадали, но общий смысл был ясен.
- Где…
- Печать пала, Тьма. Пока всего одна. Но будьте готовы, что я могу вернуться не один.
Меня выбросило из сна в реальный мир. Я резко сел, вдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. Но Эд хотя бы теперь знает, что я жив. А домой доберусь и сам. Уже легче.
- Опять кошмар? – Я и забыл, что Рина рядом.
- Не совсем, - обернулся к ней, заставляя себя улыбнуться. – Скорее уж, слишком реалистичный сон. О, да уже совсем светло! Мы, кажется, проспали.
Пришлось подниматься, хоть и не могу сказать, что выспался – подобные сны всегда отнимали много энергии. Рина тоже выбралась из постели, подхватила одежду и умчалась в ванную – переодеваться и умываться. Сказано, барышня. Я же отправился искать мать Верики. Катрина нашлась в гостиной – она вышивала, сидя у окна.
- Вы уже проснулись? – отложила пяльцы и поднялась навстречу.
- Да, - ответил ей. – Уделите мне пару минут?
- Конечно.
- Речь пойдет о призраках.
Катрина заметно побледнела и закусила губу.
- Не беспокойтесь, они не сильно нам докучали. – Я широко улыбнулся. – Даже наоборот, мы мило пообщались. Вы знали, что их вызывает Верика?
- Я… догадывалась, - призналась несчастная мать. – Но боялась себе поверить.
- А зря. Ваша дочь – одаренный маг. Ей нельзя оставаться в Альзеане. Тем более, не стоит оставаться в этом городе, где каждый будет тыкать в неё пальцем. Альзеан убивает магию. И призраки – это иллюзии, созданные Верикой, чтобы не быть одинокой. Уезжайте. Куда угодно, где она сможет развиваться как маг. Я, конечно, не вправе вам приказывать, но искренне желаю Верике добра.
- Если бы мы только могли, - вздохнула Катрина. – Где нас могут ждать?
- Если хотите, я напишу своему другу в Виардани. Он вас устроит.
Катрина сомневалась, но все-таки подала мне пожелтевший листок и старинное чернильное перо. Забавно!
«Эд, - написал я, - прими эту девочку и её маму. И, может, няню, кто их знает. Девочку надо устроить в магическую школу, и выдели там что-нибудь из казны на содержание. Ден».
Запечатал письмо в такой же пожелтевший конверт, скрепил его восковой печатью и написал сверху адрес: Адиаполь, улица Канцлера, один, Эдмонду.
- Письмо не распечатывайте и отдайте лично в руки, - напутствовал Катрину. – Либо Эду, либо его жене Лессе. Больше никому. Даже не показывайте! Если, конечно, решитесь. Обещаю, вас там примут хорошо.
- Спасибо. – Катрина крепко сжала мои руки. – Не знаю, кто вы, но – спасибо!
- Не стоит. Я делаю это не для вас, а для вашей дочери.
- Ден! Ден, где ты? – послышался голос Рины.
- Нам пора, - сказал я Катрине.
- А завтрак? – засуетилась она.
- Нет времени.
- Погодите, я соберу что-нибудь с собой.
Что ж, я воспользовался несколькими свободными минутами, чтобы умыться и переодеться. Рина, к моему неудовольствию, снова влезла в брюки и куртку. Такой внешний вид откровенно её портил, хоть и, конечно, придавал воинственности. С другой стороны – зима. В платье не так уж комфортно, пусть.
- Ты уже готова? – спросил Рину.
- Да, я разбудила Тома, он тоже собирается. А ты?
- Буду готов через пару минут.
Пока мы заканчивали со сборами, Катрина успела собрать для нас два увесистых свертка с едой. Это уже радовало – значит, придется меньше задерживаться в пути. А до столицы еще двое суток. Учитывая нестабильность печатей, нужно потратить минимум времени на дорогу – и максимум времени уделить делу Тома, чтобы потом вернуться домой. Мы уже собирались уходить, когда послышался топот детских ног, и на меня налетел маленький ураган.
- Вы уже уезжаете? – расстроено спрашивала Верика.
- Да, солнце, - потрепал её по голове. – Увы, нас ждут в другом месте. Но ты помнишь, о чем мы с тобой говорили?
И подмигнул малышке. Она заулыбалась в ответ, и на усталом лице её матери тоже появилась улыбка. Мне почему-то казалось, что Катрина воспользуется письмом. То-то Эду будет счастье! Ведь, если верить покойному капитану, большинству рабов удалось бежать. Значит, они должны были уже достигнуть границы Виардани. А тут еще Катрина с Верикой могут приехать. Впрочем, я верил, что Эда этим не удивить. Он умел с завидной стойкостью принимать неожиданности судьбы. Чего стоит его недавнее путешествие в женском облике! Я же, наоборот, к сюрпризам богини относился холодно. Только пообещал себе, что явлюсь домой и лично нанесу Кацуе визит, чтобы высказать все, что думаю о взбалмошных богинях, которые забыли о собственном возрасте и приличествующем ему поведении.
Мы тепло попрощались с хозяевами дома. А я украдкой наблюдал за Томом – наш приятель казался задумчивым и притихшим. Наверняка, думает о том, что ждет его в столице. А в моей голове уже вырисовывался план. Если остановимся где-то на ночлег, стоит его обсудить.
А пока что было только утро. Том, не спрашивая, забрался на козлы. Мы с Риной привычно заняли места в экипаже. Я видел, как Верика долго махала нам вслед. Хорошая девочка. Если её мать будет умницей, еще увидимся.
- Вы с Верикой успели подружиться, - заметила Рина.
- Да, дети меня, как ни странно, любят, - усмехнулся я.
Я, правда, нечасто с ними сталкивался, но иногда приходилось.
- Значит, чувствуют в тебе хорошего человека.
- Во мне? – Не сумел сдержать смеха. – Прости, Рина, но здесь ты ошибаешься. Кого-кого, а меня уж точно хорошим человеком назвать нельзя.
- Почему? – спокойно поинтересовалась она.
- Есть причины.
- Удивительно, я пока их не заметила. Да, у тебя несколько… эксцентричный характер, но и только.
Я уставился на Рину. Эксцентричный? Можно и так сказать, конечно, но за последние дни моя спутница видела достаточно, чтобы понять – я не тот человек, которого можно назвать хорошим. Впрочем, я не торопился рассеивать её заблуждения. Мы с ней еще не доиграли партию, начатую в доме губернатора. Вот только рассматривать Рину как объект для тренировки своего обаяния становилось все сложнее. Не хотелось её обижать. Она была доброй, в ней чувствовался внутренний стержень. Я всегда уважал таких. И сейчас тоже проникся уважением, но внутри все-таки тлел огонек желания – покорить, переиграть. Голос разума твердил, что это не мое желание. Сам я слегка утомился после наших последних приключений. Но в том-то и дело, что окончательно отделить свои желания от поползновений демона я не мог. А демон вел себя подозрительно тихо после того, как пала печать. Что-то уже задумал?
Я закусил губу.
- О чем ты думаешь? – тут же заметила Рина.
- Да так, о всяких мелочах.
Ничего от неё не скроешь! Моя спутница стала излишне проницательной. И мне это не нравилось.
- Слушай, раз уж нам нечем заняться… Том начал учить меня альзеанскому. Может, продолжим?
Почему нет? Все какое-то развлечение.
- Хорошо, - сказал я. – Только вынимай устройство из уха, оно будет мешать.
- Чем? – Рину было не так просто провести.
- Ну, ты же будешь сразу слышать перевод. Это собьет тебя с толку. Давай же!
Она посомневалась мгновение – и на ладони оказался уже знакомый шарик.
- А знаешь, я так мечтаю его разобрать, - сказала мне.
- Разобрать? Зачем? – не сразу понял, что она имеет в виду.
- Как это? Взглянуть, что там внутри. Это же так интересно.
И взгляд Рины зажегся знакомым огнем. Я сам бывал таким, когда затевал очередную многоходовую стратегию и пытался вычислить, к чему она приведет. Видимо, у Рины была своя страсть, и сейчас эта страсть покоилась на девичьей ладошке.
- Вернемся в Виардани, разберешь, - сказал ей. – Будет скверно, если ты вдруг останешься без переводчика.
- Да, ты прав, - украдкой вздохнула Рина. – Ладно, давай начнем урок.
- Хорошо.
Что бы ей сказать.
- Я люблю тебя, - произнес по-альзеански.
Рина старательно повторила фразу.
- Еще раз, - потребовал я, наслаждаясь словами. Моя ученица пыталась уловить каждый звук.
- Что это значит? – спросила она.
- Повтори еще раз, тогда скажу.
Рина нахохлилась и стала похожа на синицу, одну из тех, что обычно кружили в дворцовом парке. Но – повторила.
- Ты только что трижды призналась мне в любви, - рассмеялся я и тут же пригнулся, увернувшись от удара негодующей Рины. Она промахнулась, пошатнулась – и рухнула в мои объятия.
- Ден!
- Что? – снова усадил её рядом. – Ладно, говори сама фразу, а я буду переводить её на альзеанский.
Развлекались мы долго. Это оказалось забавно и занятно – вот так перебрасываться фразами. Рина раскраснелась от удовольствия – язык давался ей легко и свободно.
- Видишь, есть толк от переводчика, - говорила она. – Многие слова я уже запомнила, когда им пользовалась. И само построение фраз, предложений. Так, пока доедем до столицы, я буду уже сносно говорить по-альзеански.
Я был с ней согласен – получалось, и правда, хорошо. Поэтому и учеба нам обоим была в радость. Мы остановились лишь пару раз, чтобы перекусить, затем я забрался на козлы, а Рину оставил на попечение Тома, хотя она и тут боролась за равноправие, чтобы мы дали ей управлять экипажем. Конечно, мы не согласились. Не та погода – кстати, ясный зимний день внезапно завьюжил. Легкие снежинки засыпали волосы. Я начал скучать по побитому молью берету, который почил в доме губернатора. Главное, чтобы краска не слезла с волос.
- Давай, лучше я, - окликнул меня Том.
Для него управление экипажем действительно казалось привычнее, и он угадывал дорогу, которую я мог потерять. Поэтому я оставил лошадей на него, а сам перебрался к Рине.
- Погода портится, - сказал ей, отряхиваясь от снега. – Как бы нас совсем не замело.
- Замерз? – засуетилась она, доставая откуда-то из-под сидений одеяла, о существовании которых я и не знал. – Держи, грейся скорее.
- Боюсь, спасет меня только человеческое тепло.
Я, конечно, шутил, но Рина восприняла шутку всерьез. Стащила с меня промокший плащ, села рядом и укутала нас обоих одеялом. По телу медленно разливалось тепло. Странное ощущение, непривычное. Я ловил его и спрашивал себя, откуда оно взялось. Но позволил себе расслабиться и закрыть глаза, опустил голову на плечо Рины и почти уплыл в дрему, когда услышал голос Тома, забравшегося внутрь:
- Метель усиливается. Впереди деревня. Может, рискнем?
- Уже раз рискнули, - ответила Рина. – Оказались в рабстве.
- Ты знаешь, что это за деревушка? – спросил я.
- Понятия не имею. В этих местах бывал редко, - признал тот. – Но дорогу замело, застрянем где-нибудь в поле. Да и мороз становится все крепче.
- Хорошо, - принял решение. – Попробуем остановиться в деревне и переждать метель. Том, выбери на глаз самый приличный дом.
Тот кивнул и поспешил обратно. Вскоре в окно сквозь белую пелену стали видны сияющие окошки домов. Видно, деревня была достаточно большая. Если снова здесь обитают работорговцы, клянусь, спущу на них демона. Том остановил у самого большого дома.
- Договариваться пойду сам, - сказал я спутникам. – Вы пока обождите.
Постучал. Ответили не сразу.
- Кто там в такую погоду? – раздался мужской голос.
- Путники. Дорогу замело, не проехать. Боимся, застрянем где-нибудь в поле. Не пустите на ночлег? Мы заплатим. И документы у нас в порядке, - тут же добавил я.
- Что ж, входите.
Дверь распахнулась, и я увидел крепкого еще старика в теплом халате. Махнул рукой Рине и Тому, подзывая к себе. Старик уже рассказывал Тому, где можно поставить лошадей, а мы с Риной ожидали в небольших сенях.
- Что встали? Идите в дом, - сурово приказал старик. – Я – староста этой деревни. Можете звать меня дед Кирин.