— Черт, сколько же нервов ты мне истрепала, — сквозь стиснутые зубы прошипел Джером, отбрасывая в сторону очередной окурок. От былого спокойствия не осталось и следа. В его карих глазах заплясали огоньки гнева.
— Ей, хватит мусорить, — я фыркнула, но против воли взглядом зацепилась за левую руку парня на запястье которой все еще виднелся бинт. Я не смогла уследить за своими эмоциями и вздрогнула, в тот момент, когда заметила на тыльной стороне ладони Джерома какие-то царапины. Еле заметные. Скорее они были похожи лишь на покраснения, но именно в тот момент я вспомнила о том, как своими ногтями впилась в ладонь насильника, стараясь отстранить ее от себя. У меня очень короткие ногти и я не была уверена в том, что своими действиями смогла оставить на коже того психа, хотя бы какие-то следы, но царапины на ладони Джерома вызвали в моей голове очередные догадки. Очень неприятные догадки.
Шумно выдохнув, я сделала шаг назад, переведя взгляд на лицо Джерома. Парень наблюдал за мной и заметил, как я посмотрела на его руку, тут же широко распахнув глаза.
— Что случилось? Почему ты выглядишь испуганной? — гнев в глазах парня испарился, но вместо него в карих радужках блеснуло нечто мне непонятное. Джером увидел, что я вновь скосила взгляд на его ладонь и именно в этот момент он поднял ее и, будто давая мне лучше рассмотреть ладонь, провел пальцами по своей щеке, подняв один уголок губ в саркастичной улыбке. — Кстати, Лорет, как там поживает твой парень? Я имею в виду того, с которым ты сидела в ресторане. Это же он через день ударил тебя? Ты говоришь, что не хочешь меня видеть, но с удовольствием встречаешься с ничтожеством.
— Что? Я не встречаюсь с Камилем, — пересохшими губами прошептала я. Из-за ошарашенности я ненадолго потеряла нить разговора.
— Да? Но он точно хотел с тобой встречаться. В том ресторане он выказывал тебе знаки внимания, — не проявляя никаких эмоций, сказал парень. — Ах, да. Я слышал, что он сейчас в больнице. Конечно же, в таком состоянии он не сможет больше флиртовать с тобой. Бедная Лорет. Осталась без поклонника.
— Как ты можешь такое говорить? — я зашипела, мотнув головой. Как оказалось, Камиль не был хорошим парнем, но из-за того случая он заслуживал хотя бы немного сострадания. Джерому, судя по всему, это чувство было неведомо.
— Неужели хочешь начать защищать того Камиля, даже несмотря на то, что он ударил тебя? — Джером хмыкнул. — Кроме этого ничтожества на тебя никто не смотрит с желанием, вот ты и скучаешь по нему, — парень наклонил голову набок и едко улыбнулся. — Что же ты будешь делать теперь? Подождешь пока он очнется, чтобы продолжить ваш флирт? На тебя, такую глупую, больше никто не поведется.
— Оставь свои оскорбления при себе, — я скривила губы и сделала несколько шагов назад. — Тебя не должна касаться моя личная жизнь.
Развернувшись, я пошла прочь, закрывая в голове те грубые слова, которые хотела высказать парню. Вид тех царапин выбил меня из колеи, поэтому я, чувствуя, как мысли путались, решила поскорее уйти.
— В эту пятницу у моего отца день рождения. Он просил передать тебе, что ты приглашена на банкет в честь праздника, — услышала я слова Джерома. К счастью, парень не пошел за мной.
Ноги сами донесли меня до кофейни «Лете» и работала я в тот вечер исключительно интуитивно. Я улыбалась и рассказывала глупые шутки, но, когда перед возвращением домой к Розали я взяла телефон и увидела там очередное сообщение, отправленное с телефона Камиля, не смогла сдержать дрожи в ладонях.
«Как жаль, что в прошлый раз я не слышал твоих стонов. Когда я вновь возьму тебя, ты будешь в сознании. Хочу услышать твои крики и стоны».
Меня трясло от злости и негодования. Лишь чудом мне удалось сдержаться и не разбить телефон об стену. Этот психопат точно не боялся жандармов. Иначе бы он не писал мне с телефона Камиля, который можно было легко отследить, если он включен. Скорее, этот парень в очередной раз издевался надо мной и показывал, что правосудия он не боялся.
В тот вечер у Розали был выходной, поэтому мы смогли увидеться только после того, как я поздно вечером вернулась в ее квартиру. Девушка сказала, что пораспрашивала о Флавье и узнала, что он довольно часто бывает в тренажерном зале «Обсини». Естественно, уже следующим утром я направилась туда.
Была суббота и я решила, что, скорее всего, парень явится на тренировку утром, но миловидная девушка, сидящая за стойкой выдачи пластиковых карт для абонементов, сказала, что Флавье она знала, но, насколько эта девушка помнила, по субботам он никогда не приходил. Зато, по воскресеньям она видела его довольно часто. Поэтому я явилась в «Обсини» и на следующий день.
В воскресенье мне повезло больше, ведь, как оказалось, Леон-Гонтран, действительно, явился на тренировку. Правда, пришел он не в сам тренажерный зал, как я подумала сразу. В одном здании с «Обсини» находилось нечто напоминающее боксерский клуб. Как я поняла, там тренировались бывшие профессиональные боксеры, которую дальнейшую свою жизнь решили связать не с этим видом спорта, а с работой в офисе или с собственным бизнесом. То есть, в том боксерском клубе тренировались студенты и уже взрослые мужчины, чтобы выплеснуть имеющую в них преизбыточную силу за счет спаррингов с достойными противниками.
Сам тренажерный зал «Обсини», входил в список элитных парижских заведений, поэтому и присоединенный к нему боксерский клуб производил впечатление. Но вместо того, чтобы восхищаться огромным залом, новенькой боксерской экипировкой и огромным количеством специальных тренажеров, я оглянулась в поисках Флавье.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Леон-Гонтрана я нашла довольно быстро. Во-первых, потому, что рядом с рингом, на котором находился парень, столпилась компания девушек. Во-вторых, потому, что эти девушки довольно громко выкрикивали имя Флавье, сопровождая его громогласными подбадриваниями. Такое сложно не заметить. Но, когда я подошла к ним, поняла настрой незнакомок. Зрелище, представшее перед моими глазами, было более чем будоражащим.
На Флавье не было футболки. Лишь спортивные штаны черного цвета. Поэтому, его накачанный торс со всеми мышцами и кубиками пресса был отлично виден для зрительниц, которые буквально пожирали парня взглядами. Меня же еще впечатлило то, что у Леон-Гонтрана, оказывается, было еще две татуировки, помимо той, что я увидела на его руке. Одна на его груди, а вторая на плече. Обе довольно большие и невероятно красивые.
Я не буду врать и честно признаюсь, что мне просто невероятно понравилось наблюдать за Флавье, пока он был на ринге. Противником Леон-Гонтрана был парень на несколько лет старше его и выше, но Флавье все равно неоспоримо побеждал. И это не только потому, что Леон-Гонтран двигался резче и быстрее. Просто от него так и разило жуткой агрессией. В его серых глазах опять бушевали бесы и на губах залегла улыбка так сильно веющая чем-то напоминающим безумие. Было видно, что Флавье нравилось находиться на ринге. Безжалостно избивать того, кто на первый взгляд казался намного сильнее.
Сразу после того, как Леон-Гонтран одержал победу и покинул ринг, я увидела, что несколько девушек захотело подойти к нему, но, не решившись это сделать, остались топтаться на месте. Я же медлить не стала и тут же побежала за Флавье.
— Привет, — я подошла к парню со спины. Он как раз пил воду из спортивной бутылки, но, услышав мой голос, сжал эту бутылку в руке и медленно обернулся.
— Опять ты, Куница? — парень брезгливо скривил губы. — Что ты тут делаешь?
— А разве не ясно? Ищу тебя, — я пожала плечами. — Мы тогда не договорили.
— Нет, мы договорили, — парень кинул бутылку в сумку. — Я уже дал тебе понять, что помогать не собираюсь.
— Может, ты все же изменишь свое решение? — не унималась я. — Я же не прошу чего-то невыполнимого. Лишь на несколько дней притвориться моим парнем. Это все. Больше ничего не нужно.
— Черт, как ты меня достала, — Флавье шумно выдохнул, но злым он не выглядел. Наверное, это потому, что парень выплеснул свою агрессию на ринге, благодаря чему сейчас казался более спокойным и не таким устрашающим. — Куница, я предупреждаю тебя в последний раз. Исчезни, иначе ты пожалеешь о том, что решила заговорить со мной.
— Да? И что ты мне сделаешь? Опять свяжешь? Оскорбишь? Унизишь? — я улыбнулась, от понимания того, что Флавье меня совершенно не пугал. Ей, меня изнасиловал некий ненормальный псих, пробравшийся в мою квартиру. Вот его я боялась. У него с головой не все в порядке. А угрозы Флавье, несмотря на всю его ублюдочность, для меня не являлись чем-то страшным. — Я тебе говорила, что нахожусь в безвыходной и опасной ситуации, поэтому, поверь, терять мне нечего. Я готова ходить за тобой, пока ты не согласишься. Другого выбора у меня нет.
Леон-Гонтран сузил глаза и окинул мое лицо внимательным взглядом. Ненадолго парень отвернулся, но я успела заметить напряжение у него в глазах и то, как губы сжались в одну тонкую линию.
— Имя. Скажи мне имя того, кто тебя преследует и я сделаю так, что он больше тебя не побеспокоит, — наконец-то сказал Леон-Гонтран. — После этого, я надеюсь, что ты успокоишься и не будешь раздражать меня своим присутствием.
— Я не могу сказать имя. Мне неизвестно, кто меня преследует, — я отрицательно покачала головой, но тут же воодушевилась от того, что парень все же пошел мне на встречу. Это уже был огромный плюс, но видя очевидный вопрос в глазах Флавье, поспешила объясниться перед ним. — Этот псих мне кое-что сделал, но было темно и я не смогла рассмотреть его лица. Потом он стал мне писать на телефон с чужого номера. Он пишет, что через месяц опять повторит то, что уже сделал. Вернее, уже осталось три недели.
Я думала, что Флавье будет мало моих слов и он захочет более подробную информацию, но, к моему удивлению, парень не стал задавать других вопросов. Он нахмурился и довольно долгое время молча смотрел на меня, после чего кивнул собственным мыслям и сказал:
— Хорошо, на несколько дней я притворюсь твоим парнем.
Несмотря на то, что я желала услышать от Леон-Гонтрана эти слова, сразу не поверила в то, что он их сказал. А когда мне все же удалось поверить в то, что они мне не послышались, я испытала настоящий прилив счастья. Мне удалось уговорить Леон-Гонтрана Флавье! Самый устрашающий парень в нашем университете и бесспорный ублюдок, которому, казалось, плевать на все и всех, согласился мне помочь! Моей радости в тот момент не было предела. Это же означало, что всем моим проблемам придет конец. Во всяком случае, мне так тогда казалось. Хотя, на самом деле, в глубине своего сознания я все же задуматься над тем, почему на этот раз Флавье так легко согласился. Это же на него так не похоже. Он не тот, кто легко изменит свое решение и пойдет на поводу. Но, решив, что в Леон-Гонтране все же очнулась человечность, я отбросила подобные мысли в сторону.
Не в силах сдержать себя, я радостно вскрикнула и запрыгала на месте, хлопая в ладони. Под действием момента, я даже собралась обнять парня, но он выставил ладонь вперед и уперся ею мне в лицо, таким образом, не давая мне совершить задуманное.
— Даже не думай сейчас обнимать меня, глупая Куница, — зашипел Флавье, ясно поняв, что я собиралась сделать. — Я вообще не в восторге от того, что мне придется появиться с тобой на людях и сделать вид, будто ты моя девушка.
У меня было слишком хорошее настроение, поэтому я пропустила мимо ушей колкость парня. Я даже не стала пререкаться, увидев, что, когда мы обменивались номерами, он меня в своем телефоне подписал, как «Настырная Куница». Все равно я поступила не лучше, ведь в моем смартфоне парень числился, как «Ублюдок». Коротко и ясно.
Леон-Гонтран сказал, чтобы я в сообщении прислала ему адрес, где жила, поскольку парень собирался следующим утром заехать за мной.
— Я не собираюсь ходить и искать тебя по Пантеон-Ассас, поэтому в университет поедем вместе, — сказал он.
Я кивнула и уже домой возвращалась радостная и веселая, собираясь рассказать Розали ошеломляющую новость. Я была уверена в том, что ее ввергнет в шок то, что Леон-Гонтран все же решил помочь мне.
Я понимала, что следующий день будет необычным. Леон-Гантран Флавье был не только самым устрашающим парнем в университете. Он так же являлся предметом вожделения многих девушек и авторитетом для парней. Да, его так же и ненавидели многие, ведь зависть никто не отменял. Но самым главным было то, что в Пантеон-Ассас Флавье знаменитость. А если учесть то, что со студентками нашего университета он принципиально отношений не заводил, хоть по слухам являлся еще тем бабником, я прекрасно осознавала, что на следующий день по Пантеон-Ассас расползутся слухи о том, что мы начали встречаться. На это я и рассчитывала. Тот психопат должен услышать эту новость.
И так, следующий день должен был стать переломным в этом противостоянии с неизвестным психопатом. И он таким стал.
— Розали, Флавье согласился мне помочь, — воскликнула я, забегая в квартиру. Сняв с себя балетки, я пробежала по коридору и заглянула в комнату девушки. — Леон- Гонтран сказал, что притворится моим парнем.
— Что? — Розали тут же распахнула глаза и выронила из рук книгу, которую читала сидя на кровати. — Ты шутишь?
— Нет, не шучу, — я отрицательно покачала головой, садясь в кресло. Все еще будучи взбудораженной, я пересказала подруге мой разговор с Флавье, наблюдая за тем, как менялись эмоции на ее лице все сильнее выдавая острое удивление.
— Ого… — выдохнула Розали, после того, как я замолчала. — Если честно, я и не думала, что Флавье может согласиться. Это так на него не похоже, — девушка опустила голову и расторопно потерла лицо ладонями. — Черт, как я сожалею о том, что упомянула его имя во время того нашего разговора.
— Ей, ты чего? — я не понимала, почему Розали выглядела такой нервозной.
— Просто… Я не знаю, как это объяснить, — пробормотала подруга, прикусив нижнюю губу. — Понимаешь, когда дело касается Флавье, стоит быть очень осторожной. Он как-то странно влияет на людей, — Розали подперла голову ладонью и посмотрела в сторону окна. — Если кто-то перейдет ему дорогу или просто ему не понравится, Флавье этого человека уничтожит. Я лично наблюдала за тем, как Леон-Гонтран унижает людей и ломает их. При этом, все вокруг будто сходят с ума и принимают сторону Флавье, словно он поступает правильно. Если кто-то не нравится Леон- Гонтрану, этот человек автоматически становится ненавистным для всех остальных.
— Розали, ты преувеличиваешь, — я фыркнула, понимая, что девушка поддалась волне слухов. Ну не может быть Леон-Гонтран кромешным монстром. Он вполне обычный парень со своими заморочками и немного тяжелым характером.
— Хотелось бы в это верить, но я боюсь, что, наоборот, преуменьшаю, — Розали обернулась в мою сторону. — Если честно, я очень надеюсь на то, что Флавье тебе поможет. Просто, пожалуйста, не забывай о том, что рядом с тобой находится не человек, а чудовище. Поверь, он куда умнее и влиятельнее, чем кажется на первый взгляд. Тщательно обдумывай каждое его слово и действие. И ни в коем случае не ругайся с ним.
В глазах Розали этот парень выглядел сущим монстром. Я слышала все те слухи о нем и понимала, откуда взялось это мнение, но считала их сплошным преувеличением. Да, Флавье вспыльчивый и агрессивный, но не более того. Поэтому слова своей подруги я всерьез не восприняла.
— Кстати, Розали, а ты, случайно, не знаешь, кто родители Флавье? — решила я задать волнующий меня вопрос. Все же мне теперь хотелось немного больше разузнать об этом парне, а поскольку моя подруга училась с Леон-Гонтраном на одном потоке, она, возможно, была более осведомленной.
— У Флавье нет родителей. Насколько мне известно, он вырос в детдоме, — эти слова девушки меня огорошили, ведь до меня доходили слухи, твердящие о том, что у парня все же была семья. Кто-то говорил, что он вырос в вполне обычной среднестатистической французской семье и куда реже встречались люди, твердящие, что у Флавье семья не такая уж и простая.