Готовились. Сама крепость, что откровенно радовало, досталась практически не повреждённой. Выбитые взрывом ворота не в счёт, сейчас этот проём заделывали камнем на скорую руку, остальные малые повреждения оставив «на потом». К чему весь этот форс-мажор? Сражение в поле, но с опорой как крепость - как бы не лучший из возможных вариантов. Османам же, явно желающим во что бы то ни стало и в сжатые сроки раздавить наше войско, не будет никакого резона медлить. Давуд-паша должен понимать, что если пытается лишь сковывать нашу армию, то в это самое время мы окончательно закрепимся в Зете, Дубровнике, да и в условиях господства объединённого флота в Средиземноморье перспективы высадки десантов на османском побережье выглядят ой какими реальными и опасными. Особенно с учётом того, что гарнизоны портовых городов и вообще сильно ослаблены как раз из-за включения части войск в эту самую армию великого визиря.
Первое действительно важное сухопутное сражение этой войны неотвратимо приближалось. Кто-то мог счесть за таковое взятие Подгорицы, но на самом деле оно ну никак на это не тянуло. Размах не тот и результаты тем паче. Требовалось нечто подобное битве при Лефкасе, чтобы с уверенностью утверждать о преимуществе крестоносцев на сущее и на море, при любых обстоятельствах. Это и предстояло сделать, приложив все доступные силы.
Стоя на крепостной стене, я смотрел на земли, ещё совсем недавно бывшие под османской властью, всего несколько дней тому назад. Вроде всего ничего времени прошло, а ситуация уже разительно изменилась. Причём наглядность этих самых изменений бросалась в глаза. Я очень хорошо помнил историю, в частности, психологические приёмы Влада Цепеша, он же Дракула. Реальная такая историческая личность, пусть и окутанная концентрированным мистическим ореолом. Так вот этот самый Дракула очень хорошо сумел изучить османскую братию, в том числе и методику воздействия на их разум. Их следовало пугать, причём до такой степени, чтобы шок перебил привычный им уровень жестокости, и так весьма высокий во всех магометанских регионах. К счастью, методика наведения «страха иудейского» у меня имелась, да и расходный материал после успешного взятия Подгорицы присутствовал.
Уподобляться Колосажателю во всех деталях я не видел смысла, а вот общую концепцию позаимствовать и немного модернизировать стоило. Имелись тела убитых при штурме и казнённых после турок. Пики, не представляющие из себя ничего особенно ценного, также присутствовали, равно как и чалмы и прочие тюрбаны, являющиеся непременной в то время составной частью мусульманского гардероба. Ну а найти некоторое количество дощечек, на которых красной краской, под цвет крови, должны были появиться определённого рода надписи, тем паче труда не составляло. Это что касаемо собственно материала. Дальше банальное отчекрыживание голов у мертвецов, нанесение надписей на понятном османам языке на дощечки-таблички и отправка нескольких малых отрядов на эстетическое обустройство тех дорог, по которым с высокой степенью вероятности к Подгорице подойдёт армияДавуд-паши.
Никаких гниющих тел, посаженных на кол – лишь творчество в стиле «некро» с должной степенью минимализма. Головы в чалмах и тюрбанах, насаженные на пики, а к некоторым ещё и таблички прикреплены с надписями «повышающими» боевой дух османов по типу «До смерти осталось…» и указание конкретного расстояния до Подгорицы. Или жерядом находились несколько «пустых» пик, а на той единственной, которая была «занята», к очередной османской голове прикреплялась дощечка с оптимистичным заявлением «Пустые острия ещё есть и в большом числе. Они ждут ваших голов». Ну и на десерт, конечно «Дело Влада Цепеша не забыто. Помните своё колопосаженное прошлое, османы».
Психологическая атака во всей красе. Усиленная тем фактом, что сейчас именно Османская империя уже понесла чувствительнейшее поражение своего флота, да и факт быстрого падения Подгорицы тоже кое-чего стоил. На этом фоне увидеть такое экзотическое оформление ведущих к Подгорице дорог однозначно должно не лучшим образом сказаться на боевом духе войск. Стоило также напомнить о количестве тех самых голов на пиках, что было отнюдь не маленьким. Хватило для создания дорожного антуража в избытке. Даже на декор близ самой Подгорицы осталось. Во-он, со стены видно сей полукладбищенский декор в самых разных местах, а я даже подзорку не использую.
- Гость к тебе, Чезаре – оторвала от философских раздумий Бьянка, до этого просто отдыхавшая, прислонившись спиной к нагретому солнцем камню крепостной стены. – Сам Гонсало Фернандес де Кордова, и выглядит он озабоченным.
- Поглядим-послушаем… Но если он опять по поводу моей затеи с головами на пиках – кроме очередной порции словесного яда ничего не получит.
Подруга лишь усмехнулась, вспомнив тут самую отповедь, которую получил вице-король Неаполя при первой же попытке отговорить меня от подобного «не достойного христианина деяния». Там было задействовано многое: отсылки к валашскому господарю и его успешной борьбе против османов, упоминание о последней булле понтифика с присутствующим там описанием обычных турецких «забав», действенность уже сделанного по отношению к тем жителям Подгорицы. которые вполне могли быть на стороне османов, но теперь и пикнуть боялись. Последний фактор, само собой, относился лишь к тем османским прихлебателям, которые ещё не доросли до петли или топора, но и доверять которым никоим образом не стоило… даже в минимальной мере.
Тогда де Кордова вынужденно проглотил доводы в пользу сделанного мной. И вот теперь снова он. Интересно, будет ли «второй акт Мерлезонскогобалета» или же нечто более полезное. Сейчас узнаем.
- Рад приветствовать вас. Гонсалво, - искренне улыбнулся я. – Тепло, светло, прекрасный вид на окрестности городские. Чего ещё можно желать для поднятия душевного настроя?
- Отрадно видеть вас в добром здравии, Ваше Величество, - согласно привычному испанскому этикету поклонился де Кордова. – Ваши же слова… Я бы не отказался от того, чтобы движущаяся к нам армия Давуд–паши была хоть немного меньше того, что она собой представляет.
- О! Так вы, судя по всему, получили новые сведения. И чем же нас всех можете не то что порадовать, но уж точно внести ясность в будущую расстановку сил?
- Радовать нечем, - совсем уж загрустил де Кордова. – Более сорока тысяч регулярных войск, в том числе янычаров. До тридцати тысяч иррегуляров, которых османские полководцы хватают по дороге и чуть ли не насильно включают в войско. Орудий меньше сотни и они… куда хуже тех, что у вас. Но они всё же есть, про них нельзя забывать. Много конницы, тяжелой и особенно лёгкой.
Радоваться я и не собирался, но и пугаться тут не стоило. Понятное дело, что османы будут использовать привычную для себя тактику – зерг-раш, то есть попытку завалить противника мясом, рассчитывая первым делом на то, что наступательный порыв или воля к обороне – в зависимости от ситуации – противника иссякнут раньше. чем у них смазка для клинка и пушечное мясо.
- Это скорее хорошая новость, нежели плохая, Гонсалво,- постарался я подбодрить испанца. – Если Давуд-паша собрал под свои знамёна столь большое количество воинов, это значит, что разгромив его, мы получим ещё большую свободу действий, чем рассчитывали изначально.
- Нас меньше тридцати тысяч! Ненамного, но меньше… Я осмелюсь посоветовать Вашему Величеству отойти в Зету, оставив в Подгорице сильный гарнизон. И запросить подкрепления, в том числе и у венецианцев. Тогда, как только османы ослабеют, возможно, разделят свои силы, мы ударим в ответ. Или же подкрепление будет в другом месте, отвлекая высадкой в нужных местах. Наш флот господствует на море, помешать им османы не смогут.
- Успокойтесь, де Кордова, - хоть Бьянка и старалась говорить уважительно, но проскальзывало в её голосе нечто… впрочем, уловить это с гарантией могли лишь те. кто хорошо её знал. – Вспомогательные войска можно не считать, они только путаться под ногами и способны. Опасность их лишь в том, что придётся тратить порох!
- Которого не так уж много.
- Достаточно. А против конницы, любого её вида, хорошо действует пехота в терциях при поддержке артиллерии. Французы убедились в этом на себе, теперь пришло время османов. А они менее стойкие, если только не считать янычаров. Эти действительно опасны.
- И, как я понимаю, именно они составляют главную ударную силу Давуд-паши. Всё верно, Гонсалво?
Вице-король Неаполя подтвердил моё предположение, заодно озвучив цифру тех самых янычар. Примерную, само собой разумеется. Меньше десяти тысяч, но не так чтобы сильно. Учтём эту козырную карту в османской колоде и ни в коем случае не будем о ней забывать. Остальное же… Важность артиллерии на поле боя османской армии уже известна, но вот сами орудия заметно уступали нашим, итальянским. Плюс умение правильно группировать батареи, перемещение их прямо во время боя, новые лафеты и примерные, но всё же пристрелочные карты – всё это присутствовало у нас и отсутствовало у врагов.
Пехота. Да, у Давуд-паши имелись янычарские орта, то бишь полки. Численность была от восьмисот до тысячи бойцов, в зависимости от ситуации и приписок, которыми испокон веков славились все восточные страны .Орта были действительно опасны, если их недооценивать, но и у них имелись свои слабые места. Самое очевидное – стандартное построение клином в процессе атаки, к этому времени довольно устаревшее, но именно оно применялось янычарами для прорыва вражеского строя. Слабая взаимосвязь янычарских орта с другими подразделениями турецкой армии опять же. А вот что относилось к сильным сторонам – помимо собственно высокого уровня подготовки и великолепного исходного материала – так это насыщенность огнестрельным оружием и особые ударные подразделения от полусотни до сотни человек, комплектующиеся исключительно добровольцами. Впрочем, для воспитанных в духе исламского фанатизма европейских детей стать этими самыми добровольцами было скорее честью, а значит ,таковых находилось куда больше необходимого. Отбирали реально лучших. Отбирали и давали время притереться друг другу как в целом, так и в более мелких группах, численностью уже не более десятка бойцов, а то и меньше. Смертность там была… нехилая. Но и эффективность на должном уровне, ага.
Из всего этого следовало, что по возможности следовало выбивать янычар как наиболее боеспособных и мотивированных врагов. Лишившись же своего костяка, огромная армия Давуд-паши банально побежит, роняя оружие и тапки, броню и шаровары. Бегать османы всегда были горазды, стоило только сдержать их первый, действительно опасный натиск. Примерно это, пусть и в более подходящих времени словах, я и высказал де Кордове. Заодно напомнил про исторические примеры, когда лучше вооружённое и имеющее преимущество в тактике и стратегии войско без особых проблем и потерь громило настоящие орды. Ну и в довесок был у меня ещё один козырь в рукаве. Не то чтобы оружие в классическом смысле этого слова, но вот для лучшего использования собственных войск и возможности видеть расположение ВСЕХ войск противника, в том числе в глубине, как бы скрывающихся от вражеских глаз – для этого сие средство подходило практически идеально.
- Не совсем понимаю, о чём вы говорите…
- Ну как же так, Гонсалво? – усмехнулся я. – Вы же должны помнить, что за особенный груз мы везём в нескольких повозках. Тот самый, скрытый от посторонних глаз, хотя… даже если на него внимательно посмотреть, то обнаружится лишь ткань, кое-чем пропитанная и оклеенная.
- Храни Господь и дева Мария от того, чтобы оказаться там, - вздрогнул испанец, схватившись за украшенный рубинами крест, в котором, насколько я понимал, была заключена частица каких-то мощей. - Он многих пугает, этот ваш надуваемый пузырь! Многие его вообще не видели и… Вы не опасаетесь страха наших же солдат?
- Они уже много повидали, – радостно оскалилась Бьянка. – Поахают, потыкают пальцами в сторону очередного дива и перестанут. А османы пусть боятся сколько угодно. Зато тот, кто окажется в корзине, вооружённый зрительной трубкой, сможет видеть гораздо больше, чем стоя даже на самом удобном для обзора холме.
- Признаю это. Не назову виденный шар дьявольским механизмом, но многие это скажут.И даже Его Святейшеству не сдержать очередной волны слухов о колдовстве, что исходит из Рима, от семьи Борджиа.
- Плетями по спине! Это добавляет разума.
Увы, здесь Бьянка не совсем права. Говорить это сейчас ей не стану, но чуть позже стоит кое-что прояснить и уточнить. В частности то, что на фанатиков и особо тупых подобное средство действует слабо. Хотя бы потому, что любое отклонение от привычной, пусть и примитивной нормы вызывает у этого рода публики жесточайшее неприятие. Плюс стоит учитывать целые века откровенного мракобесия, усердно насаждаемого прежде всего людьми в рясах. Тупыми баранами и овцами – иначе именуемыми паствой – значительно легче управлять. Отсюда и большая часть насаждаемого примитивизма. Увы, но тут всё просто, порой даже слишком.
- О «колдовстве», которым разные «савонаролы» готовы обозвать всё, что выходит за пределы понимания толпы, мы ещё поговорим. В том числе и языком очередной папской буллы, которая далеко не за горами. Но не сейчас, а после того, как Крестовый поход покажет себя в полной мере. Сейчас же… Когда ожидается прибытие османской армии?
- Три дня, может быть четыре, если мы будем ждать её тут.
- Мы будем. Подготовить укрепления, а также основные и резервные позиции для батарей. Позаботиться о тех направлениях, которые выгодны для конницы. У нас её всё равно мало, а вот османской мы проблем доставим. Да таких, что мало не покажется. Надеюсь, что вы, Гонсалво, не станете возражать против известного с античности средства?
- Его Святейшество снял с воинов Креста необходимость соблюдения рыцарских законов против тех, кто того не достоин.
- Вот и отлично. Тогда пусть османские кони отведают «чеснока».
Новое – порой это всего лишь хорошо забытое старое. Простейшие шипы, спивающиеся в конские копыта. Они до сих пор могли оказать влияние. особенно противазиатов, куда более склонных к замешательству в подобных ситуациях и к преувеличению роли кавалерии в стремительно меняющемся мире. Нам же оставалось завершить последние приготовления к битве и ждать прибытия османской орды. Той самой, численность которой жизненно необходимо сильно так поубавить. И право слово, у нас есть для этого все необходимые козыри, нужно лишь суметь грамотно их использовать.
***
Когда упоминалось о том, что у нашей армии было мало кавалерии, это вовсе не означало её полного отсутствия. Потому не стоило удивляться, что кавалерия лёгкая занималась своим непосредственным делом с самого начала – патрулировала окрестности. И как только появилась возможность, патрули сразу же постарались не только удостовериться в примерной численности османов, но и проконтролировать их реакцию на оформление ведущих к Подгорице дорог.
Реакция была на загляденье! Отвыкли турки со времён Влада Цепеша от стратагемы введения врага в шоковое состояние, к тому же подобным манером, с полным презрением ко всей их империи. Теперь пришлось вспомнить. Вдобавок их командирам и лично Давуд-паше просто обязаны были донести о произошедшем в Подгорице и окрестностях, а именно о почти поголовном вырезании как гарнизона с администрацией, так и тех местных, кто активно сотрудничал с завоевателями. Для дальнейшей просадки боевого духа тоже нелишним окажется. Пусть знают, что единственное спасение – это бежать, сверкая голыми пятками, а рассчитывать на какую-нибудь помощь не имеет смысла. Разумеется, это не относилось к янычарским полкам – но подорвать дух этих фанатиков с напрочь промытым мозгом и отличной генетикой было в принципе нереально. Зато остальные, особенно иррегуляры – тут совсем другое дело. Невеликой храбрости народец, к тому же в бой их гнать будут только что не палками. Точнее, палки понадобятся уже только потому, что головы их единоверцев на пиках – очень хороший удар по психике.