- Может и возразить…
- Может, согласен с тобой, Бьянка. Но у нас есть средства убедить его в правильности. Воззвав, допустим, к его разуму и здравому смыслу правителя, - подмигиваю воительнице, привлекая её внимание. бросаю короткий взгляд в сторону Хуаны и Санчи.
- К понтифику и главе тамплиеров сложно не прислушаться, - понимающе так отзывается подруга. А о точных словах можно и после подумать.
«После подумать» - это значит обсудить то, чего не следует покамест слышать Хуане, Санче, Ваноцце опять же. По разным причинам, но суть от этого ни разу не меняется.
- Ты раньше говорил о надобности для Италии иметь большой и сильный флот, Чезаре. И я вижу. что ты договариваешься о покупке кораблей, но… С венецианцами нам всё равно не сравниться.
Джоффре. Наконец то у парня начали прорезаться мозги. Не в житейском плане – тупицей он сроду не был – а именно в плане интереса к государственным делам. Лично я с ним слишком сильно не возился. Так, необходимый минимум. Имелись и более важные персоны, такие как Лукреция, Хуана, Изабелла опять же… А вот «отец» - это другое дело. Случилось этакое неофициальное разделение обязанностей в виде воспитания уже почти подросших, подрастающих и уже взрослых Борджиа. Мне куда приятнее и интереснее было натаскивать прекрасную половину человечества, что и неудивительно. Окончательная огранка Лукреции. Попытки по максимуму использовать Изабеллу, на которую её отец капитально так подзабил вот уже довольно длительное время, хотя благополучие дочурки отслеживал, надо отдать должное.
Два объекта мне, один ему… По любым понятиям я брал на себя большую часть хлопот. Вот Родриго Борджиа и воспитывал младшего своего сына, уже с учётом изменившейся политической ситуации. Джоффре «затачивался» как гибрид военачальника и администратора, причём каких-либо особых талантов лично от него и не требовалось. Проявятся? Просто замечательно. Нет? Тоже ничего, поскольку в данном раскладе годился и не хватающий с неба звёзд, но старательный середнячок, работающий на благо всего рода Борджиа. И вот, воспитание уже давало плоды, младший в семье начал использовать голову по прямому назначению в делах военных и политических. Для его возраста – вполне достойный результат.
- Кораблей и впрямь не так много, как нам хотелось бы. брат, - не слишком весело усмехнулся я. – Несмотря на то, что нам досталась большая часть флота Неаполя да и покупать мы старались в разных местах… Нехватка леса для того, чтобы строить на собственных верфях – вот основная проблема. Но не только наша. Есть определённые мысли, но это дело не ближайших месяцев. Год, может два или даже больше. Пока же придётся рассчитывать на превосходство наших кораблей в вооружении и выучке команд. Они уже доказывают это… заодно пополняя нашу сокровищницу и даже флот захваченными у османов и иных магометан судами.
- Пока эти корабли не у нас,- подметил Мигель. – Часть в портах Феррары, другая на Родосе. Посланцы султана уже прямо угрожают госпитальерам, чтосотрут их крепости на острове в пыль, а всех орденцев посадят на колья на месте их твердынь в назидание остальным.
- Собаки лают – караван идёт. Именно так говорят в их краях. А глава госпитальеров, Пьер д’Обюссон, никуда не денется от участия в Крестовом походе. Слишком давно и упорно он обивал при помощи посланников пороги всех значимых дворов Европы, пытаясь добиться поддержки. И вот теперь получил оную. Разве что с желанием возглавить это самый поход у него… не сложилось, ну так это понятно. Во главе стоят те, кто более других приложит сил и средств.
Недвусмысленный намёк был отлично понят собравшимися. Грядущий поход действительно возглавит Орден… но не госпитальеров, а Орден Храма. Так будет и символично, и в то же самое время понятно, кто именно в действительности является движущей силой сего важного для всей Европы события.
Ещё немного порассуждав о делах флота, Крестовом походе и силах, которые будут собраны, мы вновь перешли к «виновнице» сегодняшнего собрания и значимым уже исключительно для неё темам. А уж свести разговор к тому, чтобы прекрасная половина человечества изъявила желание окончательно разобраться с тем, кто и во что облачится на завтрашнем торжественном приёме - это дело нехитрое. Истинную причину понимали лишь Лукреция и Бьянка, но первая исполняла мою просьбу, а вторая… Вторую, несмотря на желание увильнуть, властно увлекала за собой первая, подавляя бедную бывшую наёмницу не силой воли – уровень оной у обоих был многим на зависть – а иными своими талантами и беззастенчиво пользуясь отношением к себе. Эх, чую я, опять будут подругу обряжать в, скажем так, не сильно любимые той роскошные наряды да к тому же увешивать драгоценностями. Ай, пусть Лукреция развлекается!
- Теперь можно и о том поговорить, что некоторым слышать не стоило, - констатировал Родриго Борджиа через пару минут после того, как дамы изволили временно нас покинуть. – Чезаре?
- Так основных тем немного осталось, отец. Правильное убеждение короля Венгрии, первая стадия войны с Османской империей, а также необходимость разобраться с творящимся у нас под боком безобразием в Ливорно, а возможно и с Генуей. С чего начать?
- С главного. Начало войны на то и начало, чтобы не обойти его вниманием.
Каламбурить изволит патриарх рода Борджиа. Что ж, оно и понятно, учитывая его хорошее настроение. Пока всё шло по заранее намеченным планам. хотя чего нам всем стоило их воплощение в жизнь… Да уж, не восстанавливающихся нервных клеток и бессонных ночей точно. Планировать полноценную военную кампанию против реально серьёзного противника – это, доложу я вам, та ещё проктологическая болезнь. Помогали по большей части знания из веков грядущих, опираясь на которые, можно было подготовить османам целый ряд неприятных сюрпризов с самого начала. Один из оных при некоторой толике удачи и мастерстве исполнителей и вовсе должен был стать шокирующим для всей верхушки Османской империи.
- Рыцари Ордена уже в Стамбуле и совершают последние приготовления. Нужные люди среди местных торговцев найдены. Рычаги, при помощи которых на них будет оказываться воздействие, заработали. В любом случае османам в первые же дни после объявления войны будет нанесён большой урон, от которого так просто не оправиться.
- Ты говорил не только о Стамбуле, но и о другом месте. О том, куда отправился Раталли.
- О делах Раталли разговор отдельный. Это не первые дни, а задел на будущее. То самое будущее, в котором мы должны будем закрепиться на землях, не так и давно завоёванных османами. Теми, на которых их ненавидят и где восстания являются делом совершенно естественным, обыденным и не прекращающимся.
Понимающее хмыканье Корельи, тяжкий вздох Эспинозы. Что до Родриго Борджиа, так понтифик лишь кивнул, принимая как факт мной сказанное. Хорошо. Зато о белах венгерских поговорить стоило как раз сейчас.
- Янош Корвин прибудет в Рим через несколько дней. Нам есть что ему пообещать, чем поманить. А одновременно «успокоить» венгерского короля, «пообещав» ему, что в намечающемся Крестовом походе со столь мешающим ему претендентом на трон случится то, что навсегда похоронит попытки сына Матиаша взобраться на отцовский трон.
- И ты снова не обманешь, Чезаре?
- Конечно же, - глядя в глаза понтифика, ответил я. – Зачем нам единая и сильная Венгрия? Правило «разделяй и властвуй» ещё никто не отменял. В конце концов, два или три королевства с таким же успехом могут служить барьером от Османской империи. Потому мы не нарушим данных Ягеллону обещаний, одновременно посулив Яношу Корвину власть над землями его покойного отца в обмен на полную поддержку Крестового похода и следования за спиной Италии в иных политических вопросах.
Предложение не было отвергнуто. Более того, на извлечённой карте Венргии и окрестностей приблизительно прикинули, в каких именно городах позиции Корвина сколь-либо сильны, а куда и соваться не стоит. Что же до разговора с Владиславом Ягеллоном, то при его дворе имелся достаточно разумный посланник Святого Престола, способный донести до королевских ушей приятную тому и устраивающую нас позицию.
Оставались дела, прямо связанные с венецианскими интересами. И вот тут нужно было планировать с большой осторожностью.
- Как же всем хочется расправиться с Савонаролой, - скрипнул зубами Мигель от одолевающих его эмоций. - Безумный доминиканец надоел всем! А когда не станет его, можно приняться и за его орден. Давно пора!
- Рано! – отрезал понтифик и лишь сжавшаяся в кулак рука выдавала его собственное желание разобраться с давним своим врагом. - Только процесс над Савонаролой и его приближёнными из числа доминиканцев, только доказанные связи их с руководством ордена дадут мне законную возможность разогнать доминиканцев так, чтобы никто не осмелился обвинить Святой Престол. Слишком долгая история у ордена святого Доминика. Слишком много власти и влияния они получили.
- А еще инквизиция, - задумчиво так добавил Борджиа-Льянсоль де Романи.
- Инквизиция тоже.
Вновь повисшее после слов Папы Римского молчание. Недолгое, мною прерванное, но всё же. Потому и прерванное, что хотелось временно отойти от довольно опасной темы, переключившись на тоже опасную, но относящуюся к делам сугубо военным.
- Нужно решить, будем ли мы оттягивать начало войны где-то до осени, положимся на божью волю или… вынудим османов напасть там и тогда, когда это выгодно прежде всего нам. Как думаете?
- Вопрос в другом, Чезаре. Что выгодно нам, а не им?
Умеет Корелья сформулировать, чего уж. Только не на все вопросы можно ответить легко, быстро и однозначно. Вот что нам выгоднее? Пожалуй, июнь-июль как начало. Именно к этому моменту времени мы успеем подтянуть войска союзников и сконцентрировать собственные силы в несколько ударных кулаков, на суше и на море. Примерно это, пусть и в более развёрнутом варианте, я и ответил Мигелю. Тот, довольно щурясь, покивал, а затем дополнил:
- Вот и подготовимся, Твое Величество. А вынудить османов напасть… У нас же есть такие средства влияния на одну из партий венецианской политики, что они будут готовы петь ночь напролёт под окнами твоего дворца, только бы не стало известно об их связях с османским султаном. Пусть ему изольют душу в письмах, напугают тем, что… вот-вот Венеция заключит наступательный союз сразу с несколькими христианскими государями. Баязид вынужден будет поспешить с первым ударом. По венецианскому флоту, конечно! Для этого достаточно будет высадить войска на Крите или Кипре – венецианцы, опасаясь потери столь ценных владений, сами станут искать морского сражения.
- Убедительно.
- Я старался, Чезаре.
Верю. Равно как и в то, что сейчас нам придётся изрядно повозиться с проработкой первого удара. Того самого, на море, чтобы если и не лишить османов большей части флота, так хотя бы нанести существенный урон. Достаточный для того, чтобы не допустить господства турок на море, развязать уже нам руки в переброске войск в нужные места. Не по суше, само собой разумеется.
Интерлюдия
Интерлюдия
Цетинье, столица княжества Зета, апрель 1495 года
Парировать сабельный удар мечом и воткнуть кинжал в бок, благо звенья кольчуги врага против подобного не слишком хорошо защищали. И ударом ноги – далеко от всяких рыцарских правил, но ему, кондотьеру в прошлом и магистру Ордена Храма теперь и не такое дозволяется – отбросить другого убийцу, видимо, считавшего, что такого от посла короля Италии ожидать не стоит.
На посольство Его Величества Чезаре Борджиа, короля Италии, напали ближе к рассвету. Нагло, открыто, прямо в замке господаря Зеты, князя Георгия IV Черноевича. Неизвестно откуда появившиеся вооруженные, в хорошей броне люди, каким-то образом пробравшиеся мимо стражи – а может подкупившие оную или и того хуже – атаковали людей Винченцо. От резни спасло лишь то, что почти все они, имеющие бурное прошлое то в кондотте, то в иных местах, привыкли всегда быть не только вооружёнными, но и готовыми к любой неприятности, что жизнь часто им подбрасывала.
Бах, б-бах! Это перезарядивший наконец пистолеты Паскуале всадил по пуле в ещё двух гостей нежданных и незваных, тем самым уменьшая их число. Хвала Господу за советы всегда держать пистолеты при себе, заряженными, а также с запасом пороха и пуль даже в ситуации, когда вроде бы и нечего опасаться. Раталли в очередной раз добрым словом вспомнил ехидные нравоучения, получаемые от теперь уже Его Величества, а не простого… сперва епископа, потом кардинала, потом…
Им повезло! Для начала уже потому, что удалось прорваться к одной из дверей и сперва закрыть, а потом и заблокировать оную так. что с той стороны только тараном можно выбить. И не сделанным из первого попавшегося деревянного постамента, а более серьёзного. Но всё равно врагов было много и прибывать они продолжали. Какими-то окольными путями, порой и вовсе проникая через окна. Учитывая же, что бой шёл отнюдь не на первом этаже…
Блок. Свод по клинку. Отскочить. И вот уже короткие клинки Рауля, одного из сопровождающих его в этом посольстве, вскрест врубаются в тело очередного врага, едва ли не отделяя голову того от тела. Пинок ногой, чтобы высвободить завязшее было оружие... а заодно отшвырнуть брызжущего кровью мертвеца к его соратникам. Подобное должно было пронять даже местных. Особенно местных… Или не совсем местных, ибо у Винченцо уже зародились определённые подозрения. Вот только успеть бы их высказать хозяину этих мест! Мертвецы ведь, как правило, неразговорчивы, он это много раз проверял, постоянно пользовался этим их свойством.
Стук в дверь, Сильный, громкий… И голос, говорящий на латыни с заметным акцентов, но знакомый. Марко Стефанович, один из придворных князя Зеты.
- Откройте! Мы пришли помочь! Здесь только стража господаря! Остальные, напавшие на вас, перебиты или отступили.
- Отпирайте, - рявкнул Винченцо Раталли, обращаясь… к кому угодно из оставшихся рядом с ним воинов. – Они ж всё лезут и лезут! Не отобьёмся.
Рукотворный завал перед дверью разобрали чуть ли не в мгновение ока. И вот уже в открывшуюся дверь хлынули именно те, на кого Раталли надеялся – стража господаря, причём с ходу атаковавшая их противников. Те, к слову сказать, продолжали бросаться на посольских, стремясь во что бы то ни стало добраться до них, выполнить полученный приказ.
Выполнить во что бы то ни стало. Это означало одно – по их души пришли отнюдь не наёмники. Иные, совсем иные воины, готовые даже на последнем издыхании, в вспоротыми животами и волочащимися по полу кишками бросаться в последнюю атаку. Фанатики. Вдобавок умелые воины, чьё мастерство пусть и уступало прошедшим множество войн бойцам Раталли, но не так уж сильно.
У них был шанс выполнить отданный приказ, но они не успели. Теперь же умирали в тщетных попытках его выполнить. Они… Раталли не понимал пока, кем являлись его несостоявшиеся убийцы но очень хотел это выяснить. Другое дело, что их хозяиннаверняка тайной не являлся. Ищи, кому выгодно! Выгодно же было исключительно той стороне, что была совершенно не заинтересована в союзе Италии с Зетой, пусть стоящей на пороге потери самостоятельности, но пока ещё держащейся на краю пропасти, стремящейся ухватиться за чью угодно протянутую руку помощи. Османская империя… А раз случилось это самое нападение, то его, Раталли, посольство, оказалось полезным. Просто так на подобный шаг приближённые султана Баязида не пошли бы, должны были существовать весомые основания. Тут стоило подумать… не только самому Винченцо, само собой, а тому… тем, кто его сюда отправил. Только ни они, ни он сам не рассчитывали на такое быстрое и решительное противодействие.
Напавших уже добивали, даже не стараясь взять в плен. Можно было бы попробовать вмешаться, но… Раталли не хотел сейчас рисковать, предпочитая смотретьза происходящим со стороны. Зато не забыл спросить у Паскуале Калоджеро, морщащегося от боли из-за сильного ушиба колена, получено уже в самом конце. Удар не пробил понож, но оставил большой кровоподтёк, а может и повредил сустав.