Нет, я не стал идеально холодным и отстранённым, как Чёрный, но моё естество прошло своеобразный путь. От отвращения, страха и попыток отключиться, до понимания, что в глубине души мне все равно. Терзания над невинно убиенными солдатами оказались не более, чем навязанной обществом установкой. Нормой, в которой, при пристальном внимании, я не нашёл ничего стоящего. Отбросить всю эту шелуху по своей воле оказалось очень приятно. Словно снял камень с души. Динамик под потолком ожил:
– Внимание! Говорит Доктор Андерсен. Прошу вас сохранять спокойствие. Произошло нарушение условий содержания неизвестных масштабов. Всему персоналу и пациентам предписывается не выходить из внутренних помещений базы до тех пор, пока группы экстренного сдерживания не устранят нарушение. Повторяю…
Точно, я же планировал наведаться к доброму доктору. Отсюда вели всего два пути и преследовать Роджера не хотелось. Интересно, он пощадил меня, почувствовав демона рядом?
Дверь в кабинет Андерсена оказалась распахнута настежь. Здесь будто пронесся ураган: бумаги вперемешку разбросаны повсюду, несколько листов догорает в корзине для мусора. К счастью, папка с моим делом нашлась на столе. Стоило ее поднять, как на пол выпали ножны и записная книжка. А мне тебя не хватало, кинжальчик. Пристегнув оружие на привычное место, я запихнул остальное под комбинезон. Все-таки сколько здесь интересного! На столе раскрыто дело “18 Всеядный Торт”, похоже, доктор всю ночь листал записи, пытаясь разобраться в причинах вчерашнего инцидента. Но, как не интересен самокопирующийся шоколад, сейчас куда важнее лежащая отдельно папка с печатью “Сверх-опасный”.
К сообщению Андерсена из динамиков добавились раздражающие завывания сирены. Похоже, группа экстренного сдерживания уже превращена в мелкие кубики из плоти. Я торопливо пролистал первые страницы: описание объекта, протокол захвата, особые эксперименты… В Фонде работают те еще параноики: на каждом листе несколько слов, а иногда и целые абзацы оказались закрашены чёрным маркером. Особенно все имена, даты и координаты мест. Не зная как выглядел документ в начале, очень трудно разобраться в сути текста. Самое важное крылось в “условиях содержания”:
В зону содержания Объекта 112 запрещено заходить более чем одному сотруднику в сутки. Обнаружив в радиусе десяти метров группу людей, 112 впадает в ярость и уничтожает всех, кроме ближайшего человека. Особо важно... (данные удалены Куратором). Во избежание инцидентов внешняя охрана не должна находиться у дверей камеры. На крыс и существ, размерами значительно меньше человека, реакция отрицательная. Эксперименты приостановлены до особого распоряжения. 112 проявил особый интерес к объекту…
Дальше шел казенный текст с запросами набора датчиков для удаленного открытия дверей и частые просьбы об уничтожении объекта, отклоняемые таинственным Куратором. Довольно быстро я потерялся в терминологии и столбиках цифр.
Звук сирены не просто действовал на нервы, он становился все громче. И напоминал обратный отсчёт. Бросив дело Роджера, я принялся обшаривать ящики стола. Курительная трубка, табак, запасные ручки, набор печатей. Андерсен оказался на редкость скучным типом, без особых скелетов в шкафу. Хотя, на такой ответственной работе некогда расслабляться.
В нижнем ящике нашлись подробные карты комплекса. Здание уходило вглубь ещё на шесть этажей. Как они вообще сумели построить такую махину на болотистом грунте? Если я правильно прочитал чертёж, главная лестница располагалась в центре, прямо за столовой. Или можно продолжить путь по основному коридору и воспользоваться служебными лифтами. К завываниям сирены добавился мигающий красный свет. Похоже, дела совсем плохи.
Выбегая из кабинета, ещё раз взглянул на стол. Сколько тайн хранят эти папки! Я бы бесплатно пошел в Фонд на работу любой сложности. Где же вы были всю мою жизнь? Вздохнул и выбежал в коридор, чтобы снова столкнуться с Роджером.
–Ахах! – улыбнулся он мне, как старому знакомому.
Тварь попировала на славу. Неестественно бледная кожа стала темно-бордовой от чужой крови. С особым злорадством я заметил, что четыре тонкие лапы сломаны у самого основания и волочатся следом. Выходит, ты смертен, объект сто двенадцать. С такими увечьями он не мог передвигаться по потолку и с трудом ковылял по полу. Вышагивая мимо, существо не удержало равновесие и шаркнуло меня мерзким телом.
Под холодной шершавой кожей передвигались маленькие бугорки. Однако самое неприятное оказалось в другом - я окунулся в мысли Весёлого Роджера. Его сознание было примитивно и легко считывалось. Агенты Фонда ошибались, в этом существе нет места страху. Одинокий человек казался ему слишком простой добычей, чтобы ради него напрягаться. Принципиально это ничего не меняло, разве что я осознал насколько тонкий волосок удерживает мою жизнь: лень смертельно опасного хищника. В чёрной пустоте ярко горела красным лишь одна мысль: рвать, резать, убивать, крошить, уничтожать все живое. Я потянулся за кинжалом, чтобы выпотрошить такую близкую плоть. Однако Роджер почувствовал опасность и развернул ко мне бок-лицо.
–Ха-ха? – пара поврежденных конечностей угрожающе поднялась и прямо на моих глазах регенерировала до обычных размеров.
Вид внушительных когтей на свежеотрощенных ногах богомола отрезвил. Что я делаю? Решил с ножиком поохотиться на чудовище? Его яркая жажда убийства передалась мне. Протянув руки ладонями вперед, я вжался спиной в стену, всем своим видом стараясь показать мирные намерения. Роджер тут же потерял ко мне интерес и довольно бодро засеменил по коридору. Не завидую солдатам — чтобы поймать тварь, придётся выходить один на один. И даже в этом случае шансы выжить минимальны. Дождавшись, когда Роджер скроется за поворотом, я поспешил к столовой. Кататься на лифте вместе с этой тварью не хотелось.
Меня не мутило и ничего не чесалось. Похоже, откат возникает лишь от прочтения сложных сознаний. Стоит начать с собак и кошек, зря я замахнулся сразу на человека. Ещё и жажда убийства, которую я подхватил от Роджера. Нужно придумать что-то вроде ментальной защиты… Как же тяжело осваивать область знаний, в которой нет проторенных путей и готовых инструкций. В теории волшебство казалось мне чем-то похожим на видеоигры. Вызубрил формулу из пыльной книги и в любой миг можешь уничтожить все вокруг столбом пламени. Однако неумелая практика магии разума может запросто выжечь мне мозг. С другой стороны, чем больше риск, тем выше награда.
Залитый тревожным красным светом, коридор был пуст и тих. Роджер превратил в мелкую кашицу одного из охранников возле камеры Светлячка, а второй сбежал с поста. Ключ-карта еще у меня, и пару секунд я всерьёз размышлял, не открыть ли мне камеру. Однако, не зная особенностей объекта, это настоящее безумие. За дверью могло оказаться всё, что угодно. Второй раз играть в русскую рулетку с подопечными Фонда не хотелось. Потоптавшись немного возле палаты, и так и не решившись заглянуть внутрь, я побежал дальше.
Двери в обеденный зал оказались аккуратно вырезаны из стены, вместе с косяком. Внутри Папаша Эш исполнял какой-то ритуальный танец: глаза закатились, тело дергалось в экстазе. На полу, в виде крупного овала, были разложены чётки. И каким бы отстраненным негр не выглядел, за пределы четок он не заступал. Симулирует что ли?
– Hey, chief! Stop it! (Эй, вождь! Остановись!) – я не решился хватать его, но окрик привлек внимание Эша.
– It's dangerous here, white caster of sounds! (Здесь опасно, белый заклинатель звуков!) – пот ручьем стекал по широкому лбу. – Spirits have saved me from the abyss Beast and I praise their greatness! (Духи спасли меня от зверя из бездны и я славлю их величие!)
Я не стал огорчать Папашу правдой. Ведь моя первая мысль после встречи с объектом тоже состояла в том, что я особенный, раз тварь меня не убила. Все-таки глубоко в нас сидит идея о собственной уникальности. К сожалению, в глазах Весёлого Роджера все мы не более чем куски мяса, которые требуют разделки.
– Hurry up, chief. Time's running out. (Поспешим, вождь. Время работает не на нас)
К чести негра, он не стал задавать лишних вопросов. Собрал ритуальные бусы, эффектно намотал их на бицепсы, и мы двинулись к дверям на кухню. Я уже привык к виду крови и общему безумию, которое происходило вокруг. Поэтому вакханалия, оставшаяся после твари, не вызвала даже рвотного рефлекса. Все люди превратились в бесформенную биомассу. Роджер не стал расставлять головы, и они вперемешку валялись у стен. Без опознавательных знаков различить охранников и пациентов не представлялось возможным. За исключением одних останков, валяющихся возле стола раздачи.
Чёрный человек заинтересованно разглядывал кучку плоти с длинными спутанными волосами. Заметив моё внимание, он энергично закивал и поднял большие пальцы вверх. Гибель физического тела и современные нравы плохо на него влияют. Мрачный гость из древности постепенно превращался в какого-то балаганного шута. С другой стороны, и болтать начал больше, а ради знаний можно потерпеть. На стойке стояла тарелка с пятью кусками торта, которые Рамиль не успел съесть. Покойся с миром, радостный индус. Надеюсь, твой личный конец света прошел быстро и безболезненно.
– Куда собрался, гомик? – из кухни вразвалочку вышел охранник, раздававший еду. – Приказ по громкой связи касается всех! Бегом в палату! И ты, здоровяк, тоже!
Папаша Эш напрягся, разводя руки. Вряд ли он понял суть, но уловил грозу в голосе мужчины. Я успокаивающе похлопал его по плечу. Расклад не в нашу пользу: на поясе у бойца висела внушительная пистолетная кобура. Судя по удивленному лицу и полосам на физиономии, он проспал главную заварушку в подсобке и теперь не очень понимает, что происходит. Пока он не начал соображать, я решил взять инициативу в свои руки. Сделал шаг вперед и добавил в голос уверенности:
– Бежать надо тебе, друг. Весёлый Рождер на свободе. И когда он вернется сюда, лучше бы нам разбежаться по разным комнатам. Иначе одна маленькая девочка в голубом платье рискует остаться без отца.
Кольцо на пальце, круги под глазами от недосыпа - все это могло быть простым совпадением. Я бил в пустоту, наугад. Образ, который он держал в голове, мог оказаться чем угодно, вплоть до тщательно скрываемой сексуальной фантазии или подруги детства. Судя по приподнятой брови охранника, я угадал. В нем боролись долг служащего фонда и страх перед моим знанием. К сожалению, у такого типа людей служба всегда стоит на первом месте. Сирена взвыла особенно оглушительно, и я бросился вперёд, хватая его за руки.
– Gun! Take the gun! (Пистолет! Забери пистолет!)
Эш выхватил оружие из кобуры и несколько раз сильно ударил им охранника по голове. Неприятно хрустнуло, и мужчина завалился на бок, теряя сознание. Не успел он упасть на пол, как мы уже перепрыгивали через раздаточную стойку. Я на бегу вспоминал планы базы: кухня, кладовая, камера отдыха охраны, лестница, широкий холл, комната ожидания. Все эти помещения промелькнули в мгновение ока, и мы с Эшем выбрались на улицу, под струи дождя. Фонду стоит лучше продумать протоколы безопасности. Карточка толстого доктора подошла ко всем замкам, включая главную дверь. Расположение зданий на поверхности в точности совпадало с тем, что я видел в форме проекции.
– Направо к гаражу! – сказал я по-русски, забыв, что гаитянец не знает языка .
Рядом взревел двигатель, а затем негр схватил меня в охапку и сбил с ног, позволяя мощному хаммеру проехать над нами. Я успел заметить удивлённое лицо женщины в белом костюме за рулём, и разъяренное — доктора Андерсена на пассажирском сидении. Даже не затормозили! Впрочем, при таком ливне нас заметили в последний момент. Вскочив, ощупал себя: комбинезон заляпало грязью, но я остался цел. Машина, не останавливаясь, на полной скорости уезжала в лес.
Прежде чем я успел обрадоваться, по спине прошёл неприятный холодок. Что может заставить должностное лицо покинуть вверенную ему базу, не обращая внимания на разбегающиеся объекты?
– Run! Run to the forest! (Беги! В лес!) – крикнул я гаитянцу, изо всех сил спеша к ближайшим деревьям.
Негр ожидаемо оказался быстрее меня. Особенно в лесу, где я то и дело запутывался в кустах и запинался о коренья. Папаша Эш бежал так, словно родился в этих местах и знает тут каждую кочку.
Мы не успели. Ярко-жёлтый огонь от взрыва не достал до нас, но ударная волна, разламывающая деревья в щепки, подбросила меня в воздух, как куклу, швырнув на крупную сосну. Мир померк. Шум от взрыва, уничтожившего базу, я так и не услышал.
Глава 9. Гордость насекомых
Воздух дрожит от жара солнца, маленькие птички щебечут с верхушек тропических пальм. Рай? Неужели я умер? Помню горячую струю, бьющую в спину и широкий ствол дерева. Здесь у меня даже нет тела, только глаза. Хотя, после экспериментов с астральной проекцией, это не казалось чем-то необычным. Не могу сдвинуться с места, но, по ощущениям, будто парю, опираясь на воздух. Вдалеке слышится детский смех и приятные голоса, но рядом людей не видно. Вокруг идеальный пейзаж: рукой подать до небольшого портового городка и бескрайнего океана. На воде множество дорогих яхт и огромных круизных лайнеров. Они смотрелись нереально: гладкие линии, отсутствие деталей — будто обложка глянцевого журнала. Сладкий аромат спелых фруктов и жареного мяса. Хм, а как я узнал, что пахнет именно этим? Я же не чувствую запахов.
– Асхаша шамал вирту. Эсхон, – хриплый голос окончательно разрушил идиллию.
Обстановка резко изменилась. Холодные капли дождя стекали за шиворот, чавкала гниль под ногами Папаши Эша. Пыхтя и бормоча проклятия, он тащил меня по лесу, закинув на спину. Я не сразу сообразил, что райские кущи существуют только внутри его сознания. Здоровяк полон сюрпризов. Оборвался мысле-контакт вовсе не из-за моего понимания или бормотания Эша. Просто я начал сползать, и гаитянец перехватил меня не за запястья, а за скрытые под комбинезоном локти.
Чтобы не повторилось такой ситуации, придётся носить перчатки и вообще скрывать оголенную кожу. Но для начала надо выбраться из леса. Я рванулся вверх, легко покидая тело. Боль в правой ноге и обожженной спине только ускорила процесс. Сознание не хотело ассоциировать себя с продрогшим от дождя телом.
Последний такой полет закончился сердечным приступом. Поэтому я не стал любоваться красотами, а торопился взлететь повыше. Может Эш и мастер в беге по пересеченной местности, но медаль за спортивное ориентирование ему точно не выиграть. Мой чернокожий друг с приличной скоростью удалялся прочь от города в слабозаселенные дебри. Я хотел вернуться и указать на его ошибку, но внимание привлекли почерневшие руины, в которые превратилась моя бывшая тюрьма.
Кто-то в Фонде ужасно обожает взрывы. Мало того, что рядовые бойцы при захвате целей полагаются на усиленные гранаты, так ещё и последняя линия сдерживания плененных объектов - мощнейший взрыв. Из десятка зданий не устояло ни одно, а, судя по прилично провалившейся почве, все подземные этажи тоже уничтожены. Дождь так и не смог до конца потушить жёлтые языки пламени. На десятки метров от эпицентра даже стволы вековых деревьев превратились в золу. Я опасался погони военных или своры собак, бегущих по нашим следам, но в огненном аду не удалось выжить никому.
Будто издеваясь над моими выводами, обломки бетона на развалинах главного здания зашевелились и из-под них показалась тонкая лапа с когтем на конце. Если бы проекция умела стонать, то я бы уже выл в полный голос. Какой бездарь так организовал базу, что протокол безопасности угробил всех, кроме причины трагедии? Я не стал дожидаться, пока Весёлый Роджер выберется целиком, поспешив вернуться к своему телу.
– Это не моё дело. Я не охотник и не специалист по отлову тварей. Фонд его содержал, вот пусть и разбираются сами! – судя по поведению Андерсена, не скоро они спохватятся. Роджер успеет вырезать пару деревень. Дьявол!
– Охотниками не рождаются. Это путь страсти и силы. Дорога взрослого мужа.