В конце концов, соотношение людей к видящим всё ещё равнялось, наверное, тысяче к одному.
Блэк фыркнул, и я подняла взгляд, посмотрев в его золотые радужки.
— Сплошь хорошие вопросы, док, — сказал он.
Подойдя ко мне, он опустил свой вес на кресло рядом со мной и опёрся руками на бедра. Я без раздумий поставила стаканчик с кофе и потянулась к нему, запустив пальцы в его волосы и поцеловав лицо. Очутившись так глубоко в его свете, мне стало сложно остановиться. Я прижалась щекой к его щеке и принялась ласкать его лицо, пока Блэк не издал низкий рокочущий звук, который мог напоминать урчание какого-то животного.
Когда я не отстранилась, он обнял меня одной рукой — всё ещё осторожнее и нежнее обычного, но достаточно крепко, чтобы у меня перехватило дыхание, когда он крепче сжал объятия. Лёгкий намёк, словно просящий разрешения, оставался в его свете, когда он привлёк меня ближе к себе.
— Чего ты от меня хочешь, ilya? — пробормотал он, упёршись лбом в моё плечо.
Я гладила его по волосам, думая над его вопросом, пока он соединял свой свет с моим.
После нескольких секунд я осознала, что нахмурилась.
Мой взгляд расфокусировался, пока я смотрела через балкон и думала о тех немногих вариантах, которые у нас действительно имелись.
Правда в том, что нам нужен Брик.
Мы нуждались в нём настолько же сильно, насколько я не могла заставить себя подумать об убийстве Ника. Даже после прошлой ночи, даже после того, что он сделал, слова Брика и Джема всё ещё эхом отдавались в моем сознании, оставляя едва уловимую нить надежды.
«Он изменится. Он станет больше похож на прежнего себя».
Конечно, если это правда, то я не знаю, как он будет чувствовать себя после того, что он сделал со мной на крыше или даже на пожарной лестнице. Я понятия не имела, как Ник сумеет простить себя, и сможет ли он как-то справиться с этим психологически.
Я понятия не имела, как сама с этим справлюсь.
В какой-то странной манере я почти радовалась, что Ник забрал именно Джема.
Ну… если, конечно, он его не убил.
Джем, возможно, единственный, в котором до сих пор осталось достаточно сопереживания Нику, чтобы он мог по-настоящему до него достучаться. Я не могла представить, чтобы я попыталась сделать это сама. Я также не могла представить, чтобы Энджел на это пошла, по крайней мере, пока не пройдёт какое-то время.
Когда я увидела её тем утром, она была в полном раздрае.
Ковбой тоже выглядел не лучше, как и Декс.
Конечно, в данный момент ничто из этого не имело значения.
Блэк никогда не сможет простить Ника.
Это важнее всего.
Учитывая, что Блэк по-прежнему более-менее диктовал направление всей нашей операции, это имело критичное значение. Блэк никогда не сумеет забыть, что сделал Ник. Я сомневалась, что он сумеет об этом забыть, даже если Ник станет более-менее прежним. В самом крайнем случае, на это уйдёт время. Очень много времени.
Времени, в которое Ник-вампир должен будет действовать более-менее как нормальный человек… а я понятия не имела, насколько это реалистично.
В данный момент я не могла представить, чтобы Ник прожил достаточно долго, чтобы мы провели такой эксперимент. Я не думала, что он проживёт дольше нескольких дней, учитывая, что я чувствовала в свете Блэка, а также вероятность того, что Блэк всё же попросит помощи у моего дяди.
Я не винила за этого Блэка.
Это не его вина.
Что есть, то есть.
А значит, мне нужно найти другой способ достучаться до него.
***
Не думаю, что я когда-либо чувствовала себя такой виноватой — за любой свой поступок — как за то, что я сделала той ночью.
Я знала, что это неправильно.
Я знала, что это неправильно по миллиону разных причин.
Я просто не могла обойтись иным путём.
У меня не было союзников в команде Блэка… только не для такого.
Я знала, они все подумают, что я выжила из своего бл*дского ума, если вообще подумываю о том, что собиралась сделать. Хуже того, они решат — и с весомой аргументацией — что я в шоке, что я не могу мыслить разумно, учитывая, что со мной случилось.
Но я не могла допустить, чтобы Блэк вручил себя моему дяде.
Я не могла допустить этого, не попытавшись сама узнать, нет ли другой возможности.
В данный момент я видела лишь одну другую возможность.
Существовало лишь одно лицо, поистине заинтересованное в союзе с нами, даже если Блэк сумеет как-то договориться о союзе с «Архангелом», враждующими фракциями русской мафии, теми немногими хорошими парнями, что ещё задержались в коридорах американского правительства, или ещё с кем-нибудь.
В любом случае, нам меньше всего нужен ещё один враг.
Так что я сделала то, что сделала.
Не знаю, стало ли мне лучше или хуже от того, что все прошло без сучка, без задоринки.
Я знала, что это сочетание удачи и хорошо выбранного момента — чего никогда не повторится и, наверное, не случилось бы так просто ещё до того, как Блэк установил в здании режим строгой изоляции. В данный же момент никто в нашей команде ни за что на свете не ожидал от меня такого, особенно после прошлой ночи.
По тем же причинам я понимала, что это наверняка мой единственный шанс — по крайней мере, если я хотела провернуть нечто подобное без ведома моего мужа.
К тому времени, когда я добралась до края деревянного причала, прилегавшего к Пирсу 39, стало так тихо, что я начала задаваться, какого чёрта я вообще творю.
Я не пришла безоружной.
Далеко нет.
При мне имелось семь пистолетов — два на рёбрах, два на бёдрах, один на пояснице, два в кобурах на лодыжках. Я также взяла четыре ножа, включая длинную охотничью финку, пристёгнутую к моему правому бедру, а также ещё более длинный нож, который пристроился во впадинке на моем позвоночнике.
Я знала, как высока вероятность, что всё это не принесёт никакого прока.
И всё же, стоя в темноте, спиной к залитому лунным светом океану, положив одну руку на приклад пистолета, а другую — на рукоятку финки, я всё равно порадовалась, что взяла с собой оружие.
Непросто было улучить достаточно времени в одиночестве, чтобы организовать хотя бы это.
Мне пришлось надавить на нескольких сотрудников Блэка, чтобы они мне помогли.
Эй-Джей и Хавьер подменили записи камер на случай, если Блэк их увидит.
Мишель принесла мне оружие, включая два длинных ножа в виниловых ножнах, один из которых (я почти уверена) принадлежал Ковбою.
Декс — и я по множеству причин чувствовала себя очень, очень виноватой за это — принёс мне шприцы с достаточным количеством жидкого транквилизатора, чтобы уложить видящего или человека солидных размеров.
Я знала, что Декс может не простить меня за это, если когда-нибудь узнает об этом моем поступке.
Однако для данного задания мои варианты были ограничены. Лишь небольшой круг приближенных Блэка имел полный доступ к ассортименту оружия, и тем более к лабораториям, где они хранили вещи, не входящие в стандартное вооружение. Всё сводилось практически к Дексу или Ковбою… или Энджел… а меня предупреждали не пытаться надавить на Ковбоя, поскольку его разум работал как-то иначе.
Я бы ни за что на свете не смогла поступить так с Энджел.
В любом случае, какой бы виноватой я ни чувствовала себя, используя Декса, это чувство вины не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощущала, когда вонзила одну из этих игл в шею своего мужа и ввела всё содержимое шприца в Блэка, задремавшего рядом со мной.
Ещё один шприц я использовала на Зайрее, который вместе с Люс стоял на посту у двери нашего номера.
Ну, точнее, я заставила Люс использовать этот шприц против него.
Я ничем из этого не гордилась.
Думая об этом теперь и дрожа на холодном ветру с залива, я чертовски надеялась, что все эти усилия не приведут к тому, что мне разорвут горло.
Я не видела их приближения.
Я определённо их не почувствовала.
Я предполагала, что он приведёт с собой больше своих людей. Он был бы дураком, если бы не сделал этого — вопреки тому, что сказал по телефону, когда я сумела остаться одна достаточно надолго и позвонить ему. Однако кто бы ни прикрывал спину Брика, они оставались невидимыми.
Лишь его тёмный силуэт пересёк покоробившиеся от соли и воды деревянные доски, подойдя к месту, где я стояла и ждала его.
Остановившись в пяти ярдах от меня, он осмотрелся по сторонам.
Я увидела, как хмурятся его губы правильной формы, затем он склонил голову, открыто оценивая меня.
— Ты здесь одна, — в его голосе звучало неприкрытое изумление. — Ты действительно одна.
Выдохнув дыхание, которое неосознанно задержала, я отошла от деревянных перил и кивнула. Мои руки всё ещё лежали на пистолете и ноже, пока я шла к нему, сокращая последнее расстояние между нами.
— Так и есть, — сказала я с тем же лёгким удивлением в голосе.
Если честно, я не могла сказать, было ли это удивление шутливым, или же до меня, наконец, дошло, какой невероятной глупостью было приходить сюда в одиночку.
— Твой муж знает, где ты? — настороженно спросил вампир.
Я издала невесёлый смешок.
— Шутишь, да?
Король вампиров нахмурился ещё сильнее, сделав ещё один шаг в мою сторону и встретившись со мной примерно на середине расстояния, которое он между нами создал.
Его хрустальные глаза отразили оранжевый свет фонарей в конце пирса, и я видела, как он с почти бесхитростным выражением всматривается в моё лицо.
— Вы храбрая женщина, миссис Блэк, — сказал он наконец.
Выдохнув, я едва слышно щёлкнула языком, но не потрудилась ответить.
— Ты хочешь поговорить здесь? — спросила я. — На открытом пространстве?
Брик посмотрел на меня, затем на воду. После короткой паузы он покачал головой и убрал руки в карманы длинного чёрного пальто.
— Вообще-то, у меня была другая идея, — сказал он, и его голос сделался чрезмерно вежливым. — Не будете ли вы так добры сопроводить меня во время короткой поездки, миссис Блэк?
Я напряглась. Ничего не могла с собой поделать.
В моём сознании всплыли все предупреждения не садиться в машину с серийными убийцами, которые я слышала с самого детства. Перед мысленным взором мелькнул образ того, как Ник кидается на меня, а также те несколько секунд, когда его клыки только впились в моё горло…
Я не заметила, когда моя ладонь сместилась с рукоятки финки и коснулась повязки на горле. Это был бессознательный жест, но Брик проследил за ним взглядом.
Он шагнул вперёд прежде, чем я успела отодвинуться, и легонько прикоснулся пальцами к моей руке.
— Я так сожалею, миссис Блэк… поистине.
Сделав шаг назад, я покачала головой.
— Это ничему не поможет, Брик.
Ещё на мгновение всмотревшись в моё лицо, он кивнул.
— Я понимаю. Однако мои чувства искренни. Немыслимо, что мы позволили ему дважды сбежать от нас. Этот хаос в Мишн…
Увидев мой взгляд, он умолк и снова покачал головой.
— Я очень, очень сожалею, Мириам. Сильнее, чем могу адекватно выразить словами.
Я почувствовала, как напрягся мой подбородок. Прежде чем я успела решить, как ему ответить, и стоит ли это вообще делать, какой-то звук заставил меня посмотреть поверх его плеча на улицу перед причалом.
Позади него на обочине остановилась машина.
Это был лимузин. Чёрный. С тонированными окнами.
Брик повернулся и проследил за моим взглядом.
Мгновение спустя эти глаза вновь посмотрели на меня.
— Это будет короткая поездка, миссис Блэк, — заверил он меня.
— Но зачем это нужно? — спросила я.
На мгновение стиснув зубы, я обвела взглядом пустой пирс. Я чувствовала, как люди ходят по улицам в нескольких кварталах отсюда, сидят на траве, но я принудила всех бездомных и остальных людей, которые направлялись в эту сторону, обойти стороной данный сегмент пирса.
Большинство людей, которых я ощущала, спали в близлежащих домах и квартирах.
— Нас здесь не потревожат, — сказала я, переводя взгляд на Брика.
Он кивнул, его выражение не изменилось.
— Я понимаю твоё нежелание. Но я не играю с тобой и не пытаюсь тебя похитить, Мириам. Ты должна понимать, что в данной ситуации ты — моя единственная надежда. Я не питаю иллюзий, что твоё похищение принесёт какой-то прок помимо того, что ещё сильнее разъярит твоего супруга.
Он помедлил, глубже засунув руки в карманы пальто.
— Я бы хотел, чтобы ты встретилась кое-с-кем. Возможно, это поможет тебе понять некоторые вещи.
Я напряглась. Усилием воли сохраняя нейтральное выражение лица, я закусила губу.
— Я думала, мы будем говорить о Нике, — сказала я.
— Это мы тоже можем сделать, конечно же.
— Ты соврал Блэку? Ты знаешь, где он находится?
Брик покачал головой, и его лицо выражало сожаление.
— Нет. Боюсь, я сказал твоему мужу правду на этот счёт, — слегка нахмурившись, он посмотрел мне в глаза с обезоруживающе искренним выражением. — Мы не сумели найти Наоко, Мириам. Мои люди ищут его, даже в этот самый момент, конечно же. Дориан возглавляет эту операцию, поскольку для нас критично важно найти его… особенно для меня, как ты себе представляешь. Знаю, твой муж убьёт его при первой же возможности.
Брик всматривался в мои глаза, слегка нахмурившись.
— Ты можешь мне не верить, Мириам, но я тоже беспокоюсь за него. Мое беспокойство не ограничивается тревогой за собственное благополучие. Как я и говорил твоему мужу, Наоко для меня — семья. В данный момент он позорит меня тем, что сделал с тобой… но я люблю его. Я защищал бы его ценой собственной жизни. Я защищал бы его вне зависимости от его поступков и ошибок. С моей точки зрения он всё ещё ребёнок. Дети часто делают глупые и жестокие вещи.
Я не потрудилась отвечать на эти слова.
Я даже не пыталась расшифровать, какие из его слов правдивы.
— Идём? — спросил он, показав кивком головы в сторону обочины.
На это я тоже ничего не ответила. Однако когда он повернулся и пошёл к лимузину, я молча последовала за ним.
Я зашла уже так далеко.
Если бы они хотели моей смерти, я уже была бы мертва.
***
Он отвёз меня в парк Золотые Ворота.
Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого.
Вопреки моим страхам, мы сидели на заднем сиденье лимузина только вдвоём.
Он не пытался разговаривать со мной во время поездки. Я видела фигуру в передней части машины, водителя лимузина, но это оказался не тот, кого я ожидала. Вместо высокого светловолосого вампира, которого я обычно ассоциировала с Бриком, этот имел рыжевато-каштановые волосы, завязанные в небрежный хвостик. Он был одет в тёмный костюм, на пальцах носил несколько колец. Во время поездки он ни разу не обернулся к нам, так что я видела его лицо и глаза лишь редкими проблесками в зеркале заднего вида.
Я помнила, Брик сказал, что Дориан ищет Ника.
Я вообще его сегодня не увижу.
Когда водитель повернул на Джон Ф. Кеннеди Драйв, въехал в парк, а затем свернул на небольшую петляющую дорожку, я нахмурилась, глядя через тонированные окна на тихие газоны и цветочные сады в окружении тенистых деревьев.
Теперь я видела вдалеке огни.
Только когда лимузин подъехал ближе к этим огням, миновав очередной широкий поворот, я осознала, на что смотрю.
Цветочная Оранжерея освещалась изнутри.
Высокая белая викторианская конструкция из стекла светилась как маяк в парке, где в остальном было темно хоть глаз выколи. Её высокие стеклянные стены освещались белым светом. Лимузин заехал за конструкцию в темноте, следуя вдоль изгиба дороги, пока Оранжерея не оказалась по другую сторону от нас на небольшом холме.
Я нагнулась, смотря на неё через окно со стороны Брика.
— Что мы здесь делаем, Брик? — спросила я, глядя на освещённые стеклянные стены.
— Это казалось нейтральным местом.