— Зря ты отказалась от съемок, — произнесла Нина, входя за Оливией в салон самолета и направляясь в хвостовую часть, — это было потрясающе. Правда Даниэль тоже отказался, попросив Марка, но мне все равно.
Оливия еще раз поняла, что правильно сделала, отказавшись. Ей бы было не все равно. И этот факт ее огорчил.
Полет прошел в штатном режиме, но помня еще прошлый рейс, Оливия слишком внимательно рассматривала пассажиров, выискивая среди них беременных женщин. Славо богу, их не было. Все было просто отлично, она даже не устала как в первый раз, когда Даниэль загонял ее до полусмерти. Но что — то было ни так. Чего — то не хватало. И она поняла чего, когда капитан вышел на связь, произнося хрипловатым голосом:
— Уважаемые пассажиры, через несколько минут мы начнем снижаться.
Всего одно предложение. Люди ждут много слов, они ждут приятный голос и больше информации. Даниэль бы сказал: «Уважаемые Леди и Джентльмены», «в Аэропорту Шанхай вас ждет солнечная погода», «пристегните ремни безопасности», он придумал бы сотни фраз, она точно знала это. И смотря в лица пассажиров, она видела бы в них уверенность в хорошей посадке.
Оливия улыбнулась, стоя в проходе между кресел, вспоминая его нежный голос. Его не хватало. Нина оказалась права. Но это чувство надо глубже засунуть внутрь под замок и забыть от него ключ. Не хватало еще, что бы она стала такой же как все.
Приземлившись в Шанхае, Оливия вышла из самолета, вдыхая запах аэропорта. Каждый аэропорт имел свой запах. У каждого он был индивидуален. Запах Лондона — это ароматы европейских духов вперемежку с сыростью дождя и тумана. Запах Дубая— аромат арабских духов, вперемежку с новизной аэропорта, свежестью кондиционеров и денег. Здесь, в Шанхае запах был другим— запах дерева и цветов.
Она шла в зал ожидания за своим экипажем, но увидев Кларка, подошла к нему, поздороваться. Было странным лететь одним рейсом и не увидеть друг друга. Но времени не было подниматься к нему в бизнес — класс.
— Привет, устала? — Спросил он.
— Нет, лучше, чем в тот раз, — конечно лучше, ведь не было источника ее нервоза. Оливия тут же оглянулась по сторонам.
— Теперь ты звезда. Ты и Фернандес. Про вас люди говорят много интересного.
Слушать этот бред ей не хотелось. Что люди могли знать? Они судили по тому интервью? Но это было глупо.
— Ты не забыла про устав "Arabia Airline" об отношениях между членами экипажа?
Он растягивал эти слова наслаждаясь ими, как будто выигрывал в счастливую лотерею.
— Людям свойственно преувеличивать, — просто ответила она, еще раз оглядываясь по сторонам.
— Я рад этому, может встретимся по прилету домой и сходим куда — нибудь?
Но встречаться с ним не входило в ее планы с самого первого учебного дня в колледже. Он всячески проявлял к ней интерес, но она всячески игнорировала его. Он проявлял интерес ко всему женскому полу. Вот кому надо подумать о правилах авиакомпании.
— Мне хватает времени только на сон. Всего хорошего, Кларк, — она кивнула, слегка улыбнувшись и пошла в зал вылета, ожидать свой рейс.
Подойдя к панорамному окну, она коснулась его, чувствуя холод. Там, за стеклом стояла ее мечта- самый большой самолет. Ради него она проделала много миль, покидая свой дом, свою мать. Она родилась, чтобы летать, по-другому быть не могло. Еще совсем ребенком, поднимая глаза к небу, она смотрела в надежде увидеть самолет. Летать стало наваждением. Потом реальностью. И если бы она родилась мальчиком, то непременно стала бы пилотом.
— Ты тетенька, которая летает? — Тонкий детский голосок заставил ее обернуться.
Светлокожая девочка лет четырех, с двумя косичками, завязанными красными резинками, смотрела на нее большими синими глазами, в надежде услышать ответ. В руках она держала белого игрушечного зайца с длинными ушами, закрывающими ему глаза, а его руки и ноги болтались, как у живого.
Оливия присела на корточки рядом с малышкой:
— Да, я тетенька, которая летает. А хочешь посмотреть на чем мы полетим?
Девочка кивнула и протянула руки, пытаясь не уронить игрушку. Оливия подхватила ее на руки, вновь касаясь холодного стекла:
— Этот самолет — королевство.
— Ты живешь в королевстве?
Оливия улыбнулась и что — то в душе кольнуло:
— Можно сказать и так. Я там живу.
— А кто те дяденьки? — Девочка указала на трех мужчин в зеленых сигнальных жилетах, ходивших под самолетом и осматривающих его колеса.
— Они проверяют, все ли в порядке в королевстве.
Но тут взгляд Оливии коснулся еще одного человека, на рукавах его пиджака отчетливо были видны четыре золотые шеврона. Она вскрикнула, показывая на него:
— Этот дяденька самый главный. Это его королевство.
Не видеть Даниэля Фернандеса было хорошо. Но видеть его оказалось восторженно. Она сама не ожидала такой реакции от себя и испугавшись, опустила руку.
— Он принц?
— Нет, наверно, он король, — улыбнулась Оливия. — Осматривает свое королевство. Давай помашем ему.
Девочка засмеялась, махая Даниэлю маленькой ручкой и Оливию насмешил ее звонкий смех, она поддалась своему предложению, махая тоже.
Что — то заставило Даниэля поднять свой взгляд, и он увидел картину, как Оливия держит ребенка на руках, и они обе машут ему. Это было мило. Он улыбнулся, помахав в ответ.
— Капитан, снаружи все в порядке, — Даниэль обернулся, смотря на своего второго пилота, — пора подняться на борт.
В ту же минуту Оливия услышала женский голос возле себя, и девочка тут же стала вырываться из рук:
— Софи, нельзя приставать к незнакомым людям, ты ставишь их в неловкое положение, — Оливия обернулась, смотря на высокую женщину, — простите ее.
Но лишь улыбнувшись Оливия отпустила девочку, и та побежала в глубь зала крича звонким голоском:
— Я хочу быть летающей тетенькой.
Оливия рассмеялась, провожая девочку и женщину взглядом. Когда — то она тоже имела эту мечту.
Она вновь обернулась к окну, смотря вниз, но на земле уже никого не было.
Поднявшись на борт самолета, девушка прошла на второй этаж в бизнес — класс к самому последнему креслу. Именно к тому, где сидела в прошлый раз. С Даниэлем. Сегодня она его пассажир. Какого лететь с таким пилотом? Оливия выругалась про себя за глупые мысли. Обычный пилот. Они все одинаковые.
— Можно сесть с тобой? — Спросила Нина и села рядом. Зачем было спрашивать? Но Оливия обрадовалась такому соседству:
— Учти, я буду спать.
— Не переживай, я тоже, — Нина застегнула ремень безопасности и прошептала— я слышала, что при авариях находили тела, разрезанные пополам ремнями безопасности.
— А знаешь зачем нужны спасательные жилеты? Что бы спасателям легче было находить трупы в воде.
Девушки засмеялись во весь голос. Полет обещал быть веселым. Нина начала щебетать, красочно рассказывая историю съемок. От самого начала до самого конца. В какой — то момент Оливия даже пожалела, что отказалась от них, но только на секунду. Потому что в следующую секунду она вспомнила, что Даниэль подло отказался от них тоже, передав это право Марку.
— Какая разница— Марк, Даниэль, — продолжала Нина, — конечно Даниэль статный пилот и красивый мужчина, но Марк ничуть не хуже.
Оливия взглянула на подругу. Марк даже лучше. Она даже не представляет насколько. Но она осознавала тот факт, что, если бы согласилась на сьемку и придя, увидела Марка вместо Даниэля, ее бы это очень разозлило. Но вслух сказала:
— Любого мужчину одень в форму пилота, он будет выглядеть красиво, поэтому не вижу разницы.
Обе девушки посмотрели на сидящего слева Марка:
— Раньше я хотела выйти замуж на пилота, — вздохнула Нина.
— В чем дело? — Засмеялась Оливия и толкнула ее в плечо, — выбирай любого, их на этом борту целых четыре.
— Теперь не хочу замуж за пилота, — муж в небе, и я в небе. И что за семейная жизнь получится?
Оливия об этом редко думала, полагаясь на судьбу. Если суждено быть вместе, то какая разница, летает он в небе или работает грузчиком. Если это настоящая любовь, то найдется и способ для совместного счастья. Такого, как было у ее родителей.
Из раздумий ее вывел знакомый голос, шелком коснувшись слуха:
— Уважаемые, Леди и Джентльмены, говорит капитан Даниэль Фернандес Торрес, мы рады приветствовать вас на борту нашего авиалайнера по маршруту Шанхай — Дубай. Через несколько минут мы взлетим. Полет пройдет на высоте 39 тысяч футов и займет 10 часов 10 минут. Прошу пристегнуть ремни и не расстегивать их до выключения табло в целях вашей безопасности. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию и желаю вам приятного полета. Экипажу приготовиться к взлету.
странным слышать его голос и лететь пассажиром. Странно и приятно. Оливия закрыла глаза, откинувшись на спинку сидения и руками скользя по ремню безопасности, ощущая его холодную железную пряжку. Она села на неудачное место— в середину салона. Глупая, надо было возле окна, чтобы любоваться глазами, а не только чувствовать вестибулярным аппаратом момент давления после отрыва.
Интересно, а что испытывает Даниэль, поднимая самолет в небо? Чувство восторга от действия адреналина? Или он автоматически делает это? Но она никогда не узнает ответа, потому что никогда не задаст ему подобный вопрос. Но она может спросить у Марка. Толкнув Нину в бок, Оливия прошептала:
— Спроси у Марка, что он ощущает, когда управляет самолетом при взлете?
Нина, хлопнув большими ресницами, не сразу осознала, что от нее требуется, но подумав пару секунд, повернулась к Марку:
— Что ты чувствуешь, когда взлетаешь?
Оливия выглянула из — за подруги, слегка подавшись вперед, слушая ответ. Может это было безумием, но она хотела его знать. Он удивленно взглянул на обеих девушек:
— Когда работаешь, мало думаешь о чувствах. Взлет — ответственный момент полета, мне надо не забыть сделать много важного, без которых самолет просто рухнет: двигатели, закрылки, шасси, связаться с диспетчером и слушать его. Как вы думаете, у меня есть время на свои ощущения?
Оливия поморщилась от его ответа. Пилоты слишком черствые для каких-либо чувств. Они и правда думают только о работе, абсолютно не замечая действительности. Она одновременно понимала Марка и осуждала его. А может быть, из — за того, что им приходится часто взлетать, они утратили способность ощущать это душой?
Она вновь облокотилась на спинку сидения, чувствуя, как самолет покатился быстрее, прижимая ее к нему. Значит, ей повезло больше— она способна это чувствовать. Ощущение отрыва от земли— это целая буря эмоций восторга и страха. И где — то в голове погибает целая кучка нервных клеток, но в тоже время в животе рождается что — то новое. Кровь быстрым потоком растекается по конечностям, делая их тяжелыми, а голову ясной. Именно в этот момент твои мысли исчезают, дыхание останавливается и приходит наслаждение.
Она тысячи раз наблюдала в такой момент за лицами пассажиров. Чаще они просто закрывают глаза. Многие начинают разговаривать друг с другом, пытаясь отвлечь себя от страха. И только некоторые восторженно смотрят в окно. Именно они вызывают уважение, потому что испытывают такие же чувства, не пытаясь их скрыть за разговором и сном.
После шести часов полета, Оливия устала смотреть телевизор и кутаясь в плед, пыталась уснуть. Но сон не приходил и она, распахнув ресницы, взглянула на спящую Нину, позавидовав ей. В прошлый раз Даниэль так загонял своими причудами, что Оливия даже не ощущала полета, мечтая только о сне. Но сейчас, не чувствуя особой усталости, она лежала и смотрела на мерцающие звезды на потолке.
— Уважаемые, Леди и Джентльмены, если вы сейчас не спите, посмотрите в окно левой части борта и вы увидите огни Нью Дели. Поверьте, эта красота стоит вашего внимания.
Услышав шелковый голос капитана, Оливия откинула плед, тут же подняв голову к левой части самолета, там, где сидел Марк. Она уже дважды пожалела, что не села туда. Заметив ее, Марк пальцем указал в иллюминатор, и Оливия тут же встала, обходя свое кресло. Еще несколько пассажиров с центра и правой части самолета последовали ее примеру. Те, кому не спалось, и кто уже не мог смотреть на экран телевизора. Для них предстал чарующий вид миллиона ярких огней большого города. Она впервые столкнулась с тем, что капитан не просто делал свою работу, он был гидом, привлекая внимание пассажиров к красоте внизу, отвлекая их от банальности полета.
Марк пропустил ее, вставая со своего кресла и Оливия села, коснувшись стекла, смотря вниз и любуясь разными огнями, раскиданными полотном по большой территории. Скопления отдельных частей соединялись тонкими полосками дорог. Их сияние отражалось в ее глазах и мозг начал придумывать жизнь людей в том городе. Наверняка пара чьих-то глаз сейчас видит в небе несколько красных огней самолета. Наверняка кто — то думает о нем. Как сейчас Оливия думает о них, о тех, кто на земле. Вот так легко, не замечая расстояние, можно посмотреть друг другу в глаза, не видя их.
— Спасибо, — прошептала девушка, встав с кресла и пропуская Марка на место, после того, как расстояние отдалило их от города.
— Впечатлило? — поинтересовался он.
— Очень, — кивнув, она поняла, что никогда не скажет тоже самое Даниэлю.
Сев на свое место и вновь накинув на себя плед, она улыбнулась— в голове возник образ множества огней. Действительно красиво видеть их сквозь пелену ночи. Она не ожидала от Даниэля такой романтики. На него это было не похоже. Но возможно, она просто не знала его достаточно хорошо. Для нее он был самовлюбленным мерзавцем, который всячески старался поиздеваться над ней. Почему — то выбрал именно ее. Наверно, потому что она первая дала ему отпор, ударив по его гордости.
Оливия взяла в руки пульт управления от телевизора и что — то заставило ее посмотреть в сторону, где сидел Марк. К нему шел, улыбаясь, Даниэль. Пульт выпал из ее рук, и она натянула плед еще выше, пытаясь не видеть эту картину.
— Ну как ты? — Марк пожал ему руку, — выглядишь уставшим.
— Я спал от силы часа два после Токио. — Даниэль оглянулся, смотря на свой спящий экипаж, — счастливчики.
— Тебе надо отдохнуть, пока есть такая возможность. Хочешь я пойду в кабину ко второму пилоту?
— Сэйдж меня сменил на время.
Даниэль облокотился о спинку переднего от Марка кресла и еще раз оглянулся по сторонам. Но не обнаружив того, что искал, решил действовать по-другому:
— Нам меняют маршрут. Уже завтра мы полетим в Европу.
Это было сказано так громко. Эти слова, сказанные мягким теплым голосом, просто врезались в мозг Оливии. Она машинально откинула с себя одеяло, в предвкушении встречи с родным городом и самым близким ей человеком— мамой. Приподнявшись с кресла, она встретилась с ухмылкой Даниэля. Он знал. Он специально произнес эту новость слишком громко. Она сейчас закричит, если он не скажет в какие города им предстоит летать. Но лишь открыв рот, она поняла по его хитрому взгляду— он не скажет. Но кричать она не может— ее примут за сумасшедшую. Может этого он и ждет.
На помощь ей пришел Марк, задав этот же вопрос и привлекая к себе внимание капитана и девушки:
— Почему так резко? В какие города?
— Мне тоже не нравится эта идея, мы не летали в Европу уже больше четырех лет. Уже не помню ни одного аэропорта. А вот в какие города, я скажу, когда приземлимся, — он слегка повернул голову в ее сторону, давая понять, что не скажет даже Марку.
Мерзавец. Испытывает ее нервы на прочность. Но лететь еще долго, а от такой новости ни то что бы уснуть, усидеть будет сложно.
Удовлетворенная улыбка коснулась его губ. Оливия так просто не получит от него информацию. Пусть мучается. Жаль, что он не сказал об этом перед полетом.
— Иди поспи в комнату для отдыха пилотов, — махнул рукой Марк, — если полетим завтра, ты получается вообще без выходных уже какие сутки. Начальство тебя не щадит.
Оливия улыбнулась, услышав эти слова. Пусть начальство не щадит его. Так он быстрее сгорит на работе. Может даже устанет так, что ему придется поменять авиакомпанию.
— Я не сплю в самолетах, ты же знаешь.
— Правда? — Удивился Марк, — в прошлый раз очень даже спал.