Про своего пленника я тоже не забыл и надавил ножом сильнее.
— Тоже решишь что-нибудь сделать? — спросил я у головореза. Тот молча покачал головой и отошёл к своим друзьям и женщине.
«Где же ещё один?» — подумал я, как получил ответ в виде пролетевшей над моей головой и покатившейся кубарем по поляне девицы. Разбойница шестнадцатого уровня, с парой ножей в руках, одетая во всё кожаное, с тёмными волосами, собранными в хвостик. Она привстала на руках, тряся головой, потом уселась прямо на землю и начала осматриваться по сторонам, пытаясь понять, что только что произошло.
А причина внезапного полёта девицы вышла слева от меня, неся в руках охапку дров.
— Развлекаешься? — спросила Дзинсая, подходя к кострищу и аккуратно складывая возле него дрова.
— Ага, и тебя приглашаю поучаствовать, — я кивнул на грабителя, возле шеи которого всё ещё держал нож. Дзинсая повела бровкой, осмотрелась по сторонам и первым делом «выключила» начавшего подниматься рейнджера одним точным ударом. А следом за ним всё то же самое повторилось и с грабителем. Тела обоих она аккуратно уложила рядом с собой и встала по левую руку от меня.
При виде высокоуровневой тёмной эльфийки, которая положила одну руку на рукоять скимитара, а другую на пояс, пыл грабителей заметно поутих. Фехтовальщик, то и дело косясь на Дзи, чуть заикаясь от волнения, обратился ко мне:
— За… за то, что… вы напали на моих друзей… я… Я вызываю тебя н а дуэль!
Мои чуть отросшие брови поползли вверх.
— А если я откажусь?
— Тогда… Ты станешь… Ты потеряешь… Ты станешь бесчестным! Трусом! И об этом узнают по всей империи! С тобой никто не будет даже разговаривать, потому что будут знать, что ты трус! — вдруг собравшись с духом, выпалил парнишка.
— Как ты себе это представляешь? Почтовых голубей будешь рассылать? Или лично обойдёшь все города, деревни и поселения на материке? Жизни-то хватит? Или тебе заняться больше нечем?
— Тогда… Я буду неотрывно следовать за тобой. Куда бы ты ни направился, я окажусь там и всем расскажу, какой ты трус!
— Ну, давай, раз тебе делать больше нечего, — я пожал плечами и обвёл взглядом его компанию. Молодая, неопределившаяся с классом девица, глядела с вызовом. У головореза играли желваки на лице. Разбойница, наконец, пришла в себя и перешла на корточки. Женщина была напряжена и закусила нижнюю губу до крови, ожидая дальнейшего развития событий. — Только ещё вопрос, если позволишь: почему твоему слову будут верить больше, чем моему?
— Потому что я ученик мастера Арадая! — парень даже грудь выпятил, настолько он был горд этим фактом.
— И?
— Он кого попало в ученики не берёт! Если он взял, значит это не просто так! — ответила за фехтовальщика разбойница.
Говорят, об учителе судят по его ученикам. Видать, у него совсем дела плохи, раз взялся такого обучать. Хотя, я могу чего-то просто не понимать.
Честно сказать, меня начала утомлять вся эта ситуация. Быстрее и проще всего было её разрешить, дав бой блондинчику.
— Если я сражусь с тобой, вы оставите нас, наконец, в покое? — спросил я. На лице у фехтовальщика появилась самодовольная ухмылка. Мысленно он уже праздновал победу.
— Оставим, оставим. Только она не должна вмешиваться! — воскликнул парень, ткнув пальцем в Дзи. Та только фыркнула.
— Мне ещё не хватало руки о таких марать. Ты справишься с ним без труда, — сказала Дзи. Естественно, её понял только я.
— Что она сказала?! — чуть ли не завопила разбойница.
— Сказала, что и твои друзья в таком случае тоже не должны принимать участия в поединке, — ответил я.
— Справедливо…, - произнёс фехтовальщик и принялся о чём-то шушукаться со своими друзьями, двое из которых всё ещё лежали без сознания у ног Дзинсаи. В случае чего, их легко можно было добить. Этакий сдерживающий фактор против глупостей со стороны гостей.
Пока они совещались, я переложил Клык Рассвета в сумку и достал полуторник наг — светить Клыком перед ними не хотелось — после чего встал и прошёл в центр поляны, к кострищу.
Закончив совещаться, фехтовальщик повёл плечами, скинул плащ и отстегнул с пояса перевязь с мечом.
Одет он был получше остальных — на его кожаной броне с короткими рукавами, закрывавшими только плечи, были нашиты металлические блестящие пластины. Руки с хорошо развитой мускулатурой были прикрыты только рукавами брони и перчатками.
Ремень из кожи тёмно-зелёного цвета, чёрные штаны, сапоги до колен составляли всё его облачение.
На мече я задержал взгляд подольше. Длинный, постепенно сужающийся к острию клинок, больше подходил для уколов, но ширина позволяла и рубить. Сложный эфес из матово-серого металла на полуторной рукояти закрывал всю кисть целиком.
— На каких условиях будет происходить бой? — спросил я.
— До первой крови, пока не сдастся противник, или пока проигрыш одного из нас не будет очевидным, — ответил фехтовальщик. Выхватив меч из ножен, он откинул последние в сторону и направил острие мне в грудь.
Я вытащил из ножен свой меч, бросив их на землю, и встал напротив противника, приняв боевую стойку.
— Ха! Сразу видно, что ты учился у какого-то дилетанта! Но я покажу тебе настоящее мастерство!
Он встал в боковую позицию, держа меч перед собой одной рукой и отведя другую в сторону. Медленно он двинулся по кругу, обходя меня со стороны своей вооружённой руки. Остриё его меча стало выписывать небольшие круги и восьмёрки. Совершив три оборота, парень сделал длинный выпад, который я отбил в сторону.
Я изучал его манеру боя, пытаясь понять, чем же он так хорош, что получил уже тридцать второй уровень. Ожидал, что он применит какой-нибудь особый удар, который мне будет не отразить, но на такой случай я полагался на свою броню. Даже удар магического оружия Сумеречный ветер отразить был способен.
Он начал играть со мной, подскакивая, нанося несколько быстрых ударов, и тут же разрывая дистанцию. По его самодовольной физиономии было понятно, что сам себе он безумно нравится. Одной атакой он даже порезал мне плащ, но на этом его прогресс и закончился. После того, как он полетел кубарем, когда я отразил его очередную подобную атаку, отвёл меч в сторону и провёл на нём бросок через переднюю подсечку, он стал осторожнее, перестал так бросаться на меня и поменял стойку. Теперь он стоял, взяв рукоять обеими руками и подняв меч над головой.
Пару вертикальных ударов я пропустил мимо себя, мои выпады, впрочем, тоже не достигли цели. На очередном подобном ударе я поставил клинок под углом, чтобы меч моего противника соскользнул в сторону, а потом, крутанув кистью, нанёс удар по крестовине вражеского меча, выбивая его из рук. Фехтовальщик отскочил назад, выхватил и бросил в меня кинжал, который я отбил клинком своего меча, и тут же проскочил мимо, успев подхватить своё оружие с земли.
Смена тактики. Теперь остриё меча фехтовальщика смотрело прямо на меня, а сам клинок был расположен на сгибе его локтя параллельно земле.
Чувство опасности начало расти. Невольно я сосредоточился на противнике, отсекая всё лишнее и внешнее — хорошее, ставшее привычным, состояние, позволяющее собрать всё внимание на поединке и ни на что не отвлекаться.
— Верный удар! — вдруг воскликнул фехтовальщик и нанёс длинный прямой выпад мне в грудь. Вдруг всё замедлилось, как в тот раз во время тренировки с Дзинсаей. Я отчётливо видел, как остриё меча моего противника неумолимо несётся к моей шее, в место, не защищённое бронёй. Со стороны тёмной эльфы пахнуло страхом и беспокойством.
В сгустившемся, как кисель, воздухе, я сделал шаг в сторону, но вражеский клинок последовал за мной. Тогда я ударил своим мечом, который был явно тяжелее, по мечу противника. Звякнуло, посыпались искры, но всё, что мне удалось сделать, это отвести остриё всего на сантиметр в сторону. Впрочем, этого хватило, чтобы клинок прошёл над моим плечом, не зацепив при этом шею.
Тут же я приставил лезвие своего меча к шее фехтовальщика, на лице которого явно читались растерянность и испуг.
— Бой окончен, — объявил я. — Брось меч.
Пальцы фехтовальщика безвольно разжались, и его прекрасное оружие упало на землю.
— Пять шагов назад.
И снова он послушался, отойдя на пять шагов и держа руки ладонями вперёд.
Я же подобрал меч. Мне хотелось получше его изучить. Я взвесил его, сделал несколько взмахов, посмотрел клинок на свет. С одной его стороны была гравировка, угловатые и гнутые буквы сложились в слово «Римгвейс», что можно перевести и как «Помощник», и как «Защитник».
Чувство опасности вернуло к реальности. Я вскинул руку и отбил два коротких ножа разбойницы, которая с дикими воплями бежала ко мне после броска. Удар Дзинсаи вышел на загляденье — быстро и точно её кулак впечатался в челюсть девицы, отправив ту в глубокий нокаут. Я даже вздрогнуть не успел.
— Чего это она? — спросила Дзи.
— Похоже, она немного помешанная, — ответил я. — В общем, так…
— Пожалуйста! Не надо! — воскликнула женщина. — Не убивайте их! Они всего лишь глупые юнцы!
Я никак не отреагировал на слова женщины и приказал всем, кроме целительницы, бросить оружие, сесть на землю и положить руки за головы.
Неопределившаяся подчиняться отказалась.
— Если бы ты знал, кто я такая… — произнесла она. Я смерил девицу взглядом, её надменное выражение лица, пускай и красивого, её вызывающую позу…
— А мне плевать. Даже если у тебя могучая семья, я что-то не вижу рядом ни егерей, ни охраны с твоим фамильным гербом на одежде. Так что сядь на землю, пока я не применил силу.
Девушка начала задыхаться от возмущения и даже покраснела.
— Да как ты смеешь! Я Лизанн Сокдор! Мой род — один из древнейших! Я…
— Лизанн, сядь! — прикрикнула женщина, разом оборвав тираду. Под её взглядом девица угомонилась, надулась и уселась.
— Я Вас слушаю, — обратился я к женщине.
— Я… уже долго служу этой семье, с самого своего детства. Их и вправду избаловали родители, но они не заслужили смерти! Прошу… Если действия моих… подопечных Вас оскорбили, если Вы желаете взять чью-то жизнь, возьмите мою, но их не трогайте!
Я тяжело вздохнул и покачал головой.
— Почему старшая не Вы?
— Я всего лишь слуга. Они меня редко слушают.
Ещё раз вздохнув от идиотизма всей этой ситуации, я вернулся к своему бревну и уселся на него, положив Римгвейс на колени.
— Здра-асьте! — раздалось из-за спин грабителей-неудачников. Амалия приковала к себе взгляды всех присутствующих, поскольку со всей непосредственностью, широко улыбаясь, без каких-либо видимых затруднений, тащила за задние ноги туши двух лосей со свёрнутыми шеями. — А я пропитание добыла! Вот!
И она подняла туши на вытянутых руках. Я закатил глаза.
— Боги… Ну зачем нам два лося? Мы и одного-то вряд ли съедим!
Улыбка на лице девушки сменилась озадаченностью.
— А… Я что-то не подумала об этом. Пойду, отнесу одного обратно.
Подтащив одну тушу поближе к кострищу, вторую Амалия поволокла обратно в лес.
— А… Эт-то кто? — спросил кто-то из грабителей.
— Моя помощница, — ответил я. — Ладно! Возвращаясь к более насущным вопросам. Что мне с вами делать прикажете?
Просто так отпускать этих взбалмошных дураков было нельзя. Нужно, чтобы они усвоили урок — нельзя нападать на кого-то просто так, даже если тебе кажется, что он один и ты легко с ним справишься.
Ладно, им попался на пути я, человек миролюбивый и не жестокий, но та же Дзи их легко бы нашинковала и не поморщилась. А если бы им попались какие-нибудь серьёзные разбойники? Как показал поединок, опыта применения своих знаний и навыков непосредственно в настоящем бою фехтовальщик не имел. А остальные, если и дрались с кем-то, то скорее с уличной шпаной, для которой их навыков было более чем достаточно.
— Что-что? Ты нас отпустишь, а когда за тобой придут люди моего отца, ещё и прилюдно извинишься! — сказала зазнавшаяся девица, встала и принялась отряхивать платье.
«Дзи, придави-ка её немного».
На лице Дзинсаи появилась довольная ухмылка. Положив одну руку на эфес скимитара, а другую на ремень, она неспешно направилась к пока что единственной из гоп-компании, помимо женщины, кто стоял на ногах. Подойдя к девушке почти вплотную, Дзи подняла на неё взгляд и использовала силу своей воли и духа.
Словно само пространство сгустилось вокруг неё. Даже солнце скрылось за облаком. Ветер поднял с земли листву, начал дёргать подол платья девушки, её волосы.
— Чего она так на меня уставилась? — дрогнувшим голосом спросила она. — Х…Хватит! Скажи ей! Пусть… п…
О, это незабываемое чувство, когда хочешь убежать и забиться в какой-нибудь тёмный уголок, пока тебя не выпотрошили, развесив кишки по деревьям, или не размазали, смешав с землёй, и ничего не можешь сделать, даже лишний раз вздохнуть, поскольку тело твоё парализовано ужасом.
По щекам девушки текли слёзы, а по её платью расплылось мокрое пятно. Это уже был перебор.
«Дзинсая, хватит! Ты её так в гроб вгонишь!»
«Невелика потеря»
«Ага, а потом с её разъярёнными родственниками придётся разбираться мне, да? Всё, заканчивай, это приказ!»
Дзинсая медленно перевела взгляд на меня, а потом нехотя отошла назад. Как только её влияние ослабло, девушка в рыданиях рухнула на колени, и целительница, прижав её к груди, принялась утешать.
— Не перебивай, когда другие говорят, — сказал я.
Так, одну наказали, ещё пятеро остались.
Тех, кто пребывал в отключке, Дзинсая привела в чувство, связав им перед этим руки за спинами, продолжая внимательно наблюдать за неудавшимися грабителями.
— Как вы понимаете, просто так вас отпустить я не могу. Поэтому, дабы впредь вы были умнее и осмотрительнее, я придумал вам наказание: каждый из вас, кроме вашей целительницы (она и так достаточно наказана служением вам) и вон той зазнайки (её уже наказала тёмная эльфа) отдаст мне самое дорогое, что у него есть.
Дабы подкрепить свои слова и заодно пресечь возможные попытки к бегству, я сплёл заклинание «Малого удара огня» и всадил огненный сгусток в кострище. Пламя красиво пыхнуло, взметнувшись ввысь и тут же опало. Получилось довольно эффектно.
— Т… Ты владеешь магией?! — воскликнула разбойница.
— Ага. Теперь осознали, на кого нарвались?
Их лица разом побледнели, а в глазах появился страх.
Дабы подстегнуть их к действиям, я разделил сгусток на два, и теперь над каждой ладонью у меня плясало по огоньку.
Первым вскочил головорез. Он решительно подошёл ко мне, сорвал с шеи какой-то кулон или подвеску, долго-долго смотрел на неё в своей руке, после чего медленно повернул руку ладонью вниз. Кулон сорвался и упал на землю, а головорез резко развернулся и пошёл к своим. Следом за ним ко мне потянулись и остальные его дружки и подружка, каждый оставил кто нож, кто вырезанную из дерева фигурку, кто ещё какую-то безделицу.
«Зачем нам весь этот мусор?» — спросила Дзинсая.
«Нам незачем. Но тут важен воспитательный момент.»
Остался один фехтовальщик, который стоял в стороне с отсутствующим видом, красными глазами и мокрыми дорожками от слёз. Похоже, он своё наказание тоже получил.
После того, как все отдали свои самые дорогие вещи, я демонстративно сгрёб их в сумку и поставил её возле своих ног.
— Надеюсь, вы усвоили урок. В этот раз вы отделались безделушками. В следующий — можете заплатить жизнями. Поэтому, — я посмотрел на целительницу, — слушайте старших. Они мудрее и опытнее. Я вас отпускаю, но не из страха перед властью и силой ваших семей, а из человеколюбия и милосердия.
Я встал, мысленно попросил Дзи поднять и передать мне ножны от Римгвейса, что та и сделала, и вложил в них меч.
— Надеюсь, наши пути больше не пересекутся. И ещё надеюсь, что вы бросите лиходеить, а займётесь чем-нибудь по-настоящему полезным для общества.
Я подошёл к ним, вся странная компания стояла на ногах и отряхивалась, а девица перестала рыдать и только всхлипывала.
— Что касается тебя, — обратился я к фехтовальщику, — в следующий раз, когда решишь совершить что-нибудь, задай себе вопрос, одобрит ли это твой учитель? Поступил бы он так же или нет?