Интересно, чья работа?
— А теперь еще раз и по-порядку, — послышался недовольный голос Елены Владимировны. — Ты знаешь, как ваши отношения с Алиной важны для меня, для нашей семьи, для нашего бизнеса. И вдруг ты объявляешься с этой девочкой… Влад, что это значит?
— Я уже ясно дал понять, что это значит, и почему Станислава здесь. Повторяться не вижу смысла, — спокойно, даже как-то равнодушно отозвался Цепеш.
Бли-и-ин… Я самое интересное пропустить умудрилась! Что он там про наши отношения ляпнуть умудрился, а?
— Стася девочка из приличной семьи, я давно ее знаю. У нее ужасные манеры, конечно, но она в чем-то даже забавная… Но Влад! Где ты и где она? Ты понимаешь, что ты делаешь?
Я беззвучно усмехнулась. Ну да, забавная… как обезьянка в цирке! Впрочем, что еще я ожидала услышать?
— Встречаюсь с девушкой, которую люблю. По-моему, я уже сказал об этом, разве нет?
Не-е-е… Может, им ты и говорил, но сия информация прошла как-то мимо моего винчестера!
И, судя по всему, мимо чьих-то ушей тоже…
Пока я обалдело пялилась в стенку напротив, чувствуя, как вспыхнули щеки от подслушанного признания, потенциальная свекровь, тихо, но емко припечатала:
— Что? Влад, что за бред?
— Не люблю повторяться, — могу поклясться на бензобаке, в этот момент белобрысая двухметровая ехидна вольготно развалилась в кресле, ухмыляясь и подпирая щеку кулаком. — Ты слышала. Стася — моя девушка. Остальное тебя волновать не должно.
— Ушам своим не верю… Ты обалдел? Я могу простить Мише подобную глупость, дурное бабушкино влияние… Но ты? Какая любовь, Влад? Ты взрослый человек, бизнесмен, юрист, в конце концов! Что тебе дадут эти чувства?
— Ох, оставьте, Елена, — в ленивом высказывании мадам Солод, которая вдруг решила вмешаться, сквозила явная скука и излишняя самоуверенность. — Влад просто развлекается. Сколько у него еще будет таких «любимых» девочек? Пусть поиграет, я не против. В конце концов, мы взрослые люди, и в наше время глупо хранить верность до свадьбы.
— А о какой свадьбе вообще идет разговор?
Браво, Цепеш. Столько иронии и насмешки вместе с невозмутимостью в одном простом высказывании — это надо ухитриться! Ни в жисть не поверю твоей неосведомленности!
— Очень смешно, Влад, — Алина в тонкой издевке своему оппоненту явно проигрывала. Может они в чем-то и одного поля ягоды, но… Уровень не тот. Дракула у нас стебщик восьмидесятого левела!
— А вот я абсолютно не вижу причин для веселья, — кажется, супруга дяди Саши начинала сердиться. — Что за странные разговоры? Мне казалось, мы обо всем договорились, и что выясняется? Ты собираешься променять выгодный брак на привязанность к хамоватому подростку!
— Вот именно. Тебе казалось, что мы договорились, — предельно спокойно и абсолютно серьезно отозвался Владислав, интонацией выделив слово «казалось». И я бы все отдала, чтобы взглянуть в этот момент на лица присутствующих, честно… — Разве я когда-нибудь давал согласие на подобный брак? Устное, письменное, официальное… Или уже подписал договор о помолвке?
— Но ты и не отказывался!
— Мне иногда проще промолчать, чем попытаться до тебя достучаться. Я свое мнение озвучил. Ни о какой свадьбе и речи быть не может.
Бли-и-ин… Может, я делаю преждевременные выводы, может у меня воображение разыгралось на нервной почве, либо просто глюки… Но, по-моему, я тоже его люблю. Вот серьезно!
— Хватит нести чушь. Играешь с этой девочкой, что ж, хорошо. Развлекайся. Но подрывать собственную репутацию, в том числе и мою, и ставить под удар наш бизнес не смей!
Ага, пошло в ход последнее оружие…
— Тебе пора бы научиться самостоятельно разбираться со своими проблемами. На мою фирму это решение никак не повлияет.
— Владислав, я прошу тебя. Как мать, прошу! Не принимай поспешных решений. Тем более из-за Станиславы! Она же байкер! Что у вас может быть общего?
— Мам, прекрати. Я давно вышел из того возраста, когда ты могла давить на меня авторитетом. Оставь Стасю в покое. Со своей личной жизнью я разберусь без указаний свыше.
— Не ожидала от вас такого… Сначала Миша, теперь ты! Почему нельзя найти кого-то из нашего круга? Почему нельзя выбрать более выгодные отношения?
— Ты уже выбрала когда-то. Вы, кажется, с отцом неделю назад снова на развод подали, если я не ошибаюсь. Кто на этот раз оказался третьим в супружеской постели?
На сей раз Цепеш явно перегнул палку — на миг повисшую тишину огласил звук хорошей пощечины. Реакция же схлопотавшего по моське оказалась на удивление занятной. Странной, я бы сказала, хоть и довольно предсказуемой. В тяжелой тишине раздался всего лишь хорошо различимый смешок:
— Разве я не прав?
— Ты об этом пожалеешь, сынок. Пожалеешь! Это я тебе обещаю!
И удаляющийся гневный цокот тонких каблучков вскоре затих в конце коридора…
А ведь Влад не преувеличивал и не пытался вывести родительницу из себя.
Как рассказывал когда-то Потапыч, пока его родители не были богаты, они вроде как любили друг друга. Но как только дела у них пошли на лад, стало слишком много разногласий. Александр Николаевич, не желая обманывать супругу, хотел развестись, но та не хотела делить детей и заработанные капиталы. Да и сама не гнушалась порочными связями, благодаря которыми получала желаемое и быстро взбиралась на золотые горы…
Она выбрала деньги и видимость семьи в глазах окружающих, чем банально человеческое счастье. Так стоило ли теперь закатывать скандалы и подавать на развод каждый раз, стоило только завидеть мужа с другой? И зачем желать своим детям такой же жизни?
А главное, на кой черт с помощью детей пытаться обеспечить себе достойное существование?
Они оба уже давно от мамкиной титьки оторвались, открыв свои собственные предприятия, самостоятельно заработав и нехилый капитал, и репутацию, и имя. Что Елене Владимировне мешает обеспечивать себя саму целиком и полностью?
Или, как говорится, все средства хороши? Типа, если есть шанс заколотить еще бабла, почему бы им не воспользоваться…
Бред.
— Браво, браво, — пока я морщилась от головной боли, вызванной обильными размышлениями и подпорченным настроением, из кабинета раздались скупые аплодисменты меховой дамочки. — Удивил. Не жестоко? Твоя мать всё-таки.
— Твое мнение по данному поводу меня волнует меньше всего.
Аха. Сцена два, дубль два? Ладно, послушаем, чем нас тут бывшая «невеста» обрадует… «Свекровь»-то уже отличилась!
— Грубо, Влад. Мое мнение здесь играет далеко не последнюю роль.
— Неужели?
— Именно, — голос леди Солод был до странно спокоен и даже как-то задумчив. Хотя я ожидала обратного, если честно. — Ты знаешь, мне до одного место грандиозные планы наших матерей.
— В таком случае, почему говоришь об этом только сейчас?
Аха. Мне это, кстати, тоже интересно!
— Да брось. Ты знаешь, что статус замужней только навредит в моем случае. Станет меньше поклонников, упадут рейтинги программы, перестанут звать на тусовки… Свадьба есть в моих планах, и ты идеально подходил на эту роль. Однако, всему свое время. Года через три-четыре еще куда ни шло, но явно не сейчас.
— И столь простую истину донести до своей семьи ты не решалась, ожидая, пока это сделаю я, — послышался смешок как всегда догадливого и проницательного юриста.
— Мне выгоднее сделать вид, что я согласна на весь этот каламбур с договорным браком, и смотреть, как ты идешь на попятную, чем разгребаться самой с истериками матерей, что твоей, что моей, — откровенно ухмыльнулась Солод. — Извини. Не люблю скандалы. Кстати, не завидую твоей байкерше. Неприятности ей устроят, как минимум.
— Думаю, с этим я как-нибудь разберусь.
— А вот в этом не сомневаюсь. Кстати, держи. Подарок на новоселье. Остаться не смогу, сам понимаешь, съемки. Да и компания у тебя и так шикарная. Приятного вечера.
— Алина, — по ходу дела, Цепеш окликнул девушку, когда она дошла уже до дверей. Воцарившееся после этого молчание было недолгим, но уже вовсе не напряженным. — Спасибо.
— Должен будешь, — насмешливо откликнулась телеведущая. — Береги свою девочку, раз уж реально влюбился в нее по уши и не поленился пойти против предков. В наше время настоящие чувства редкость.
— Непременно.
Блин. Что за неожиданный, непривычный, а главное, отдающий бредом и похмельным синдромом диалог я только что услышала?
Стоять за уголком дальше и откровенно охреневать над ситуацией явно не имело никакого смысла. И потому, почесав бровь, я сделала первое, что пришло в окончательно протрезвевшую голову: вошла в кабинет владельца дома, благо двери были уже гостеприимно распахнуты настежь. А сам Влад стоял возле рабочего стола и, услышав шаги, негромко поинтересовался, не оглядываясь назад:
— Что-то забыла?
— Еще пока не придумала, — пряча коробку за спину, так негромко хмыкнула, рассматривая приятный интерьер помещения. Стена, возле которой стоит стол, обклеена обоями под темно-серую кожу, остальные в том же стиле, но кремового цвета. Светлый узорчатый паркет, огромное окно, прикрытое жалюзи, и как акцент — мебель из темного дерева. Стеллажи с папками, шкаф с книгами, небольшой кожаный диванчик…
Да. Рабочий кабинет в новом офисе ему я точно сделаю не хуже! И даже в магазин приколов не забреду ни разу… Заслужил, однако!
— Стася? — узнав мой голос, Влад, естественно, обернулся. И, надо сказать, удивился. Секунд так на несколько, во всяком случае, но вряд ли больше. Посмотрел на открытую дверь, на мою задумчивую моську, после чего понимающе хмыкнул, усаживаясь на край письменного стола, сдвинув в сторону выключенный ноутбук. — Ясно. Закрыть двери никто не потрудился.
— Почти, — согласно кивнула, подходя ближе. Перестав вертеть головой по сторонам, остановилась возле своего мужчины и, пристроив коробку неподалеку на столе, положила руки на его плечи, в ответ на спокойную попытку меня обнять. — Бери выше: их специально оставили открытыми, а меня почти настойчиво уговаривали сходить и подслушать.
— И ты согласилась, — блондин мягко усмехнулся, попутно пальцами пробираясь под водолазку на моей спине. От этого простого и давно привычного жеста сразу стало как-то тепло: как всегда, перенервничав, я не заметила, как замерзла.
— Мне было интересно, — пожала плечами, не особо стыдясь своего поступка. Стыд, совесть, раскаянье? Я вас умоляю, откуда оно у байкеров? — Грех упускать такой шанс.
— Ты же понимала, ничего хорошего ты не услышишь, — заставив меня сделать шаг назад, Владислав обогнул стол и сел в кресло, после чего обыденным жестом утянул меня к себе на колени. Сопротивляться я не стала: нам действительно стоило поговорить.
— Ну да, — снова пожала плечами, машинально накручивая на пальцы пряди мягких светлых волос у основании его шеи. Которую, кстати, свернуть не хотелось, не смотря на произошедшее. — Реакция дядь Саши оказалась предсказуемой. Ну, и твоя мать ничего нового не сообщила, в принципе. А вот твоя меховая зазноба несколько удивила, да… Стоит ждать неприятностей?
— Вряд ли, Стась, — подперев щеку кулаком, выставив локоть на кожаный подлокотник, мягко усмехнулся Дракула. Оставив в покое мою спину, он принялся пальцами выводить на моей ноге одни ему понятные узоры. — Я знаю Алину с детства. Матерям всегда казалось, что вопрос брака уже решен, у меня же было свое мнение на этот счет. Алина… Не думаю, что она лжет. Видишь ли, ее программа весьма специфична, и ей лично свадьба никакой выгоды не принесет. Как и скандал со своей семьей. Так что она просто провернула выгодный для себя отказ от договорного брака моими руками.
— Короче, нимб и крылья у нее явно нигде не завалялись. Милая барышня.
— Тебя это не беспокоит? — мужчина продолжал допрос с убийственным спокойствием, не стыдясь, ни пугаясь, не злясь и не пытаясь оправдаться. В этом был весь Цепеш — я никогда не видела, чтобы он поддавался эмоциям, рубил сгоряча или откровенно психовал. Похоже, излишняя эмоциональность и «взрываемость» целиком и полностью досталась в их семье меньшему брату.
И мне это нравилось. В конце концов, на нашу пару одного психа в моем лице будет вполне достаточно.
— Неа, — покачала головой, смотря мимо него в сторону приоткрытого окна, из которого отчетливо доносились голоса с заднего двора и играющая в беседке музыка. После чего взглянула, наконец, в пронзительно-зеленые глаза своего собственно вампира, задумчиво протянув. — Разве что чуть-чуть. В альтруизм мадам Солод и ее спокойное отступление не верится, уж извини.
Вместо ответа Влад хмыкнул. И, вытащив из-за моей спины ту самую уродливую пепельницу на львиных лапах, иронично поинтересовался:
— Стась, ты знаешь меня, мои вкусы и предпочтения. Скажи, разве девушка, желающая заполучить мужа, станет дарить ему что-то подобное?
— По словам Алины, ты любишь подобную «хрень», — вот тут уже я откровенно ухмыльнулась. И, забрав с края стола другую коробку, вынула из нее тоже пепельницу, но несколько иначе выполненную. — Это цитата, кстати.
— Даже не буду спрашивать, где вы умудрились столкнуться и что из этого вышло, — наблюдая за моими маневрами, блондин едва заметно качнул головой, слегка улыбаясь. — Но встреча явно оставила незабываемые впечатления.
— Не то слово, — хмыкнула, пристраивая новое вместилище для окурков рядом с его менее элегантным собратом. — Разговор… удался, да.
— Визитка, — продемонстрировав кусочек картона, лежащий в пасти льва, Цепеш небрежно отбросил ее обратно и выдвинул ногой плетеную мусорную корзину из-под стола. — Алина видела ее у меня и сделала неправильные выводы. Интерьер кабинета я заказывал в другом магазине.
— Нехорошо так обращаться с подарками, — откровенно позлорадствовала я, наблюдая, как гадость с лапами, легко подтолкнутая длинными пальцами, небрежно летит со стола и с гулким звуком оказывается в мусорке. — Ай-я-яй…
— Этот мне нравится больше, — и новенькая круглая матовая пепельница черного цвета с белыми прожилками, надписью на латыни и выступающими вампирскими клыками оказалась передвинутой и заняла свое место рядом с ноутбуком, идеально вписавшись в окружающую обстановку.
Таким образом, вопрос с мадам Алиной Солод, без криков, скандалов и упреков был решен раз и навсегда!
— Один вопрос, Влад… Все, что ты говорил о нас — правда? Или просто повод отказаться от нежеланного брака?
Влад если и задумался над моими словами, только на секунду. А затем, мягко усмехнувшись, придерживая меня за талию одной рукой, второй потянулся к верхнему ящику стола. В тишине кабинета тихо звякнула связка ключей, а перед моим носом качнулся прицепленный к ней брелок — миниатюрная серебряная копия моего мотоцикла…
— От моего кабинета, дома, гаража и ворот, — просто пояснил, в ответ на поднятый на него взгляд.
Это было… Куда лучше всяких объяснений, заверений в вечной любви и клятв в верности до гробовой доски. Мне нужны были именно действия, а не слова, которым я уже давно отвыкла верить. Владислав знал это и, как всегда, делал тот самый, единственно верный шаг…
— Дурак, — решительно забрав ключи, сжимая их в кулаке почти до боли, я уткнулась носом в шею своего невыносимого, гадкого, но такого родного кровопийцы. — Дурак ты, Цепеш. Где ты был раньше?
— Я всегда был рядом, Стась. Только ты смотрела в другую сторону, — горячие ладони снова оказались на моей спине, ближе притягивая к сильному телу, окутывая своим теплом, давая то, в чем я так нуждалась. Сейчас и всегда.
Банальная уверенность в том, что меня действительно любят…
— Наверное, я дура, — тихо шмыгнув, прижалась еще крепче, чувствуя, как предательски щиплет глаза. И пускай данный порыв был поперек логики и всего здравого смысла, и стоило треснуть себе по затылку или заклеить рот скотчем, но тихое признание прозвучало как-то само собой. — Но я тоже тебя люблю.
Я не знаю, сколько мы простояли вот так. Все слова были сказаны, все точки расставлены, и добавлять что-либо к озвученному не было нужды. Мой муж, его мать, все прошлые обиды и недомолвки бурного подросткового периода остались где-то далеко позади. Впереди была новая, гораздо более счастливая жизнь с человеком (почти человеком), в котором я не сомневалась, работа и…