За Царевишну, как ласково называла ее Варвара, байкеры стояли горой.
Нет, чтобы Марья заплакала, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее… В голове Владислава один за другим промелькивали различные варианты, но все они оказались далеки от истины, когда он, завернув за барную стойку, едва не споткнулся об лежащую на полу Станиславу!
Ощущения были такие, словно он наткнулся на невидимую стену, весь воздух моментально выбило из легких. Кончики пальцев похолодели и дрогнули, а вдоль позвоночника скользнуло липкое, неприятное и непривычное ощущение.
Страх.
Он настолько привык всегда видеть рядом с собой Стасю, что даже ни на секунду не задумывался о том, что когда-нибудь может ее потерять. Он даже слабо себе представлял их возможное расставание, всегда сводя на нет даже малейшие намеки на ссору, не говоря уже о чем-то фатальном! И теперь, увидев неподвижную девушку, почувствовал, как внутри у него все заледенело, а в голове хаотично выстроились десятки вариантов, один хуже другого. Стася всегда жаловалась больной на желудок, категорически отказываясь его лечить, и кто знает, как дела обстояли на самом деле…
Те жалкие секунды, пока он опустился на одно колено и протянул руку к ее шее, растянулись на один невыносимо долгий, болезненный и ужасный миг длиною в бесконечность.
Пульс. Слабый, но ровный и отчетливый, легко прощупываемый на тонкой синей жилке на шее под бледной кожей.
И только тогда все встало на свои места. Легкие снова наполнились воздухом, сведенные судорогой пальцы расслабились, глаза стали видеть, а в ушах снова зазвучал тихий плач перепугавшегося ребенка.
Станислава была жива.
Чтобы убрать руку и встать, понадобилось проявить нехилое усилие воли. Всего несколько коротких, отрывистых шагов, и Владислав уже присел напротив забившегося в самый гол ребенка, негромко позвав, стараясь не напугать еще больше:
— Марья… Манюня…
К счастью, Марья его голос узнала сразу. И, отняв ладошки от мокрого личика, громко шмыгнула носом:
— Дядя Вла-а-адь…
— Иди сюда, — протянув руку, он осторожно вытер катившиеся по щекам слезы, после чего потянул на себя несопротивляющуюся Манюню. — Испугалась? Что случилось?
— Дя-я-я, — позволив взять себя на руки, громко шмыгнула носом Марья, крепко обнимая его за шею. — Сташно! Мы игали с дядей Омой… Я кафетки нашла. И тут тетя, и она бух! Это не я! Она сама!
Всегда четко и вполне понятно разговаривающая малышка с перепугу перешла на лепетный язык, с трудом связывая слова и предложения между собой. Но даже так стало понятно, что она пыталась объяснить юристу.
— Это не ты, Мань, — успокаивающе погладив по голове, серьезно заверил он, поднимаясь, легко удерживая ребенка одной рукой. Второй он доставал из кармана светлых джинс сотовый телефон — что бы тут не произошло на самом деле, пускать на самотек Алехин ничего больше не собирался.
Вызвать скорую было делом одной минуты, а перед тем, как медики доберутся до клуба, стоило позаботиться о перепуганном ребенке.
Соображать четко и спокойно, не оглядываясь на бушующие внутри эмоции и страх, стоило мужчине больших усилий. И лишь понимание того, что нервами и психами он не поможет никому, заставляло, хоть и с трудом, держать себя в руках, чтобы мыслить логически.
Варвара всегда одевала свою дочь, как девочку, не забывала заплетать волосы. Джинсы, бандана и футболка, которую не так давно заказывал самолично финансист клуба и случайно хвастанул подарком для Царевишны перед другими байкерами, означало только одно. Марья была оставлена на попечение одному конкретному человеку… который ходит, черт знает где!
Сопоставив все факты и сделав единственно верный вывод, Владислав вышел из-за стойки, громко крикнув едва ли не на весь клуб:
— Кощей!!
Отскочившее от стен эхо в разы усилило его зов, а Манюня, прижавшись к нему, спрятала носик у на плече, заметно успокоившись. Влад не сомневался, что с момента обморока Стаси прошло не так много времени, скорее всего, девушка приехала в клуб прямо перед ним и сразу же наткнулась на ребенка. Минуты три-четыре назад, вряд ли больше… иначе байкеры уже услышали бы плачь Марьи.
Так и оказалось: пара мгновений, и по лестнице застучали кеды перепуганного казначея. Следом за ним, с трудом вписавшись в поворот, поскользнувшись на паркете, едва не навернулся взлохмаченный Шут.
— Марья! Я тебя везде ищу! Договорились же, играть только на втором этаже! А если бы что-нибудь случилось, а?!
— Пласти, — виновато вздохнув, девочка охотно перебралась к подбежавшему Кощею на руки.
— Да… фиг с ним, — прижимая к себе ребенка, выдохнув, наконец-то, явно переволновавшийся байкер, утыкаясь носом в макушку, скрытую банданой. Пожалуй, вечно флегматичного финансиста настолько перепуганным Влад видел впервые. — Только больше так не делай, ладно?
— Ладно, — покорно согласилась малышка, кажется, окончательно успокоившись. Разговоры разговорами, но как бы не спорили и не соревновались между собой байкеры за внимание очаровательного трехлетнего создания, именно финансист всегда был самым обожаемым «бякером»…
Исключая «ыжего и онопатого», конечно же.
— От же забег, да с похмела, — запыхавшийся Шут спустился чуть позже. — Царевишна, ну нельзя же так пугать честной на-а-а… А какого х…?!
— Рот закрой, — «ласково» попросил Владислав, отходя в сторону, снова присаживаясь на корточки возле Станиславы. Снова проверив пульс, он мельком взглянул на часы, проклиная время, тянущееся словно жвачка. — С тебя я позже спрошу, как ребенок оказался один в баре, где полно крепкого алкоголя и не только. Кощей, унеси Марью.
— Понял, — кивнув, финансист, тоже заметивший бессознательную Станиславу, прижал к себе малышку, не давая ей обернуться, и поспешил подняться на второй этаж к себе в кабинет, благоразумно оставив все вопросы на потом. Но даже если бы он рискнул спросить, хоть что-то цензурное ему вряд ли бы кто ответил…
— Давно? — не став углубляться в долгие расспросы, заместитель начальника службы безопасности в два прыжка оказался за барной стойкой, мигом растеряв всю дурашливость и раздолбайский вид. Присев на корточки, он прощупал у Стаси пульс, посчитал его, поглядывая на часы, и едва заметно качнул головой. — Скорую вызвал?
— Вызвал две минуты назад, — откликнулся Владислав, пока Шут быстро и вполне профессионально ощупывал голову девушки. Удивления его действиям не было — о его тесных и трепетных отношениях с лекциями по оказанию первой помощи байкеры знали не понаслышке. — Сколько длиться оборок, я не знаю.
— Пять минут назад она зашла, видел по камерам, потом пошел Марью искать, — тут же отозвался Алексей. Значит, время еще есть. Головой она не ударилась, уже хорошо. Отнеси ее в Ришкин кабинет, я за аптечкой. Если через пару минут сама не очнется или не приедут врачи, будем приводить в сознание.
Алехин просто кивнул, причем уже вслед метнувшемся за лестницу охраннику. После чего медленно, стараясь действовать как можно осторожнее, поднял Станиславу на руки, и уже гораздо быстрее направился в нужную сторону.
То, что он чувствовал в этот момент, нельзя было описать словами.
На его счастье, ждать долго не пришлось. И, не успел Влад уложить Стасю на диванчик в кабинете арт-директора, а Шут вернуться с аптечкой, как в клубе объявились медики, видимо, были на вызове неподалеку.
Коротко выяснив, в чем дело, суровые мужики в белых халатах тут же попросили их проводить к пострадавшей. На просьбу же всех посторонних освободить помещение, Влад согласился… но ненадолго. И, оставив дверь приоткрытой, на всякий случай, отошел к барной стойке, снова доставая из кармана телефон. Закурив, он поделился сигаретой с редко курившим Шутом, околачивающимся неподалеку, и набрал единственный нужный сейчас номер. Как ни крути, но кое-кого нужно поставить в известность…
Трубку взяли после пятого гудка:
— Ну, здравствуй зять, нехрен взять! Дракуленок, что…
— Не сейчас, Харлей, — оборвав привычное приветствие на полуслове, попросил Владислав, резко выдыхая дым в сторону. — Стася упала в обморок.
— Чё?! — настроение рыжего байкера изменилось в ту же секунду, а на заднем фоне из динамика послышался громкий автомобильный гудок. Видимо, второй директор клуба находился за рулем и в какой-то миг не справился с управлением. — С какого перепуга?!
— Не знаю, — стряхивая пепел в пепельницу, Влад устало потер переносицу, опираясь локтями на барную стойку. — Я понятия не имею, что произошло и почему. Скорая уже приехала, сейчас ее осматривают врачи.
— …! — раздавшаяся в ответ тирада была до неожиданного грубой и нецензурной. — Цепеш, забери ее оттуда, сейчас же!
— Харлей, я знаю, что она не любит врачей, — быстро взглянув в сторону кабинета, Алехин поморщился. — Сейчас не тот случай, придется потерпеть.
— Да ни хера ты не знаешь, Влад! — бас байкера больше походил на рык, а откуда-то из далека слышался шепот Неаполь, явно пытающейся его успокоить… Впрочем, материлась она не меньше. — Если она очухается и увидит медиков, будет такая истерика, что хрен ты ее успокоишь! Забирай ее оттуда, млять, сейчас же! Я скоро буду!
И вот тут-то многое встало на свои места…
Отказ идти лечить больной желудок, явное нежелание употреблять какие-либо лекарства, категорическое несогласие принять первую помощь, когда она влетела головой в стену, и то, как она вздрагивала при шорохе открываемой стерильной салфетки.
Стася действительно до дрожи боялась врачей и, похоже, это была не просто прихоть или что-то вроде детской травмы. Больше похоже на фобию или…
Что там еще может быть, Владислав спросить просто не успел — со стороны кабинета арт-директоров послышался жуткий грохот, а затем раздался пронзительный, дикий женский визг!
От неожиданности Шут чуть не навернулся со стула. Алехину же было не до того: у дверей он оказался буквально в долю секунды, ворвался внутрь… и замер, не сразу осознав увиденное.
Стол Арины оказался перевернут. Бумаги, канцелярия и прочая мелочевка ровным слоем покрывала пол, скрыв под собой разбившийся в дребезги моноблок и сломанную на две части клавиатуру. Разноцветные папки разлетелись в стороны, а в воздухе витал мерзкий запах аммиака из катившегося по полу пузырька, явно выбитого из рук подобравшихся медиков.
Но Владиславу было откровенно не до них — напротив входной двери, вжавшись спиной в стену, выставив вперед руки, стояла бледная Стаська. Мужчина никогда не видел ее такой: девушку била крупная дрожь, глаза были расширены, и в них застыл самый настоящий, дикий страх загнанного в ловушку зверя.
Под ногами у одного из врачей, при попытке сдвинуться с места, хрустнула компьютерная мышь.
— Нет! — вскрикнув, девушка снова отшатнулась и врезалась спиной в стену. Отступать больше было некуда, и от понимания на нее накатывала паника. — Не подходите!
— Тихо, тихо, всё хорошо, — переглянувшись между собой, заговорил один из медиков, показательно держа свои руки на виду и не двигаясь с места. — Никто тебя не тронет, не обидит…
— Врешь! — голос Стаськи заметно осип, а взгляд судорожно метался по сторонам в поисках выхода… пока не наткнулся на замершего Владислава. И вместе с узнаванием, ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. — Влад…
Оцепенение и шок с юриста слетели тут же!
Он и сам не понял, как оказался рядом, крепко прижимая девушку к себе, закрывая собой обзор, чтобы она не видела раздражающих и явно перепугавших ее людей. Ему не было уже дела до того, кто и что подумает, откуда эта странная реакция или еще что-то… Инстинкт «уберечь и защитить» взял вверх надо всем остальным. И его собственный голос тоже прозвучал слишком хрипло:
— Вон.
— Что? — наверняка снова переглянувшись, выдал один из врачей скорой помощи. — Вы с ума сошли? Девушка явно не в себе!
— Я не сумасшедшая, — тихо всхлипнув, Стаська вдруг отчаянно замотала головой. — Я не сумасшедшая, Влад! Пускай они уйдут… Пожалуйста!
— Я сказал: вон отсюда, — еще сильнее обнимая девушку, которая, казалось, дрожала еще больше и плакала, цепляясь за его рубашку так, словно от этого зависела ее жизнь, повторил приказ Алехин. И на этот раз его слова действительно напоминали приказ, нежели обычную просьбу.
Ему нужно было одно: убрать как можно дальше тех, кто перепугал его девушку до состояния натуральной истерики. Всё остальное его не волновало от слова вовсе.
— Но она может быть опасна!
— Шут! — слегка повернув голову в сторону входной двери, зная, что заместитель начальник службы безопасности околачивается неподалеку. — Проводи молодых людей и рассчитайся за ложный вызов. В их услугах мы больше не нуждаемся.
И снова молодой байкер исполнил порученное ему с ювелирной точностью. И минуты не прошло, как о приезде медиков напоминал только бардак кругом, да стойкий запах нашатырного спирта, от которого до сих пор разъедало нос и глаза.
Стася в его руках медленно, но верно начала успокаиваться. Не сразу, конечно же, но Владислав ее не торопил, продолжая обнимать, аккуратно поглаживая по напряженной спине. С вопросами он тоже не лез, да и, чего греха таить, все это время пытался успокоиться сам. Что ни говори, а за девушку он испугался жутко…
— Белка!!
— Илья! — вырвавшись, Стася моментально бросилась к влетевшему в кабинет брату на шею. — Илья, они приходили, снова…
— Тихо, тихо, Белка, — не обращая внимания ни на что остальное, рыжий байкер стиснул сестру в объятиях так, что казалась вот-вот и он ее раздавит. — Все хорошо, они свалили и больше не придут. Я тебя не отдам, слышишь?
— Я не сумасшедшая, — прижимаясь к Харлею, Станислава снова заплакала. — Я не сумасшедшая, скажи им…
— Я знаю. Белка, знаю, — продолжая обнимать сестру одной рукой, второй байкер вытащил из кармана… тонкий инсулиновый шприц, заполненный наполовину. Стася, от которой не укрылось это движение, опустила голову… и, расширив глаза, дернулась в сторону.
— Нет!
— Тихо, — дернув девушку на себя, Харлей фактически уткнулся носом ей в макушку, негромко и четко проговаривая. — Белка, ты знаешь, что так будет лучше. Сюда никто не войдет, тебя никто не заберет. Ты просто поспишь, а я отвезу тебя домой. Домой, слышишь?
— Но…
— Белка, мля, ну мне-то ты доверяешь?
— Я… Хорошо, — неуверенно кивнув, девушка протянула руку, доверчиво глядя на собственного брата мокрыми от слез глазами, в этот момент, как ни в какой другой похожая на маленького испуганного ребенка. — Только… обещай, что ты меня им не отдашь. Обещаешь?
— Обещаю, — серьезно кивнув, Добрынин ловко и вполне профессионально вколол в подставленное хрупкое плечо тонкую иглу. После чего, отбросив шприц, подхватил сестру на руки. — Не волнуйся, Бельчонок. Я тебя больше не отдам.
Когда Харлей устроил Станиславу на всем том же диванчике в углу, она уже крепко спала…
А Влад, хмурясь все больше и больше, присев на корточки, взял в руки опустевший шприц. Лекарства, особенно жидкие хранят в ампулах, стерильных и запечатанных и никак иначе. Значит, набрать снотворное в шприц Харлей успел заранее, и вряд ли у него было время для поездки в аптеку… По всему выходило, что нечто подобное рыжий байкер предвидел и предусмотрел, и нужная ампула со шприцом всегда находились у него под рукой.
Лекарство, слова о сумасшествии, дикая реакция на врачей, обморок при виде ребенка — пожалуй, все это зашло слишком далеко…
— Да уж, млять, — выпрямившись, второй директор мрачно ругнулся… и тут же едва не задохнулся от резкого удара об стену. — Цепеш, какого х…
— Заткнись, Харлей, — оборвав того на полуслове, Владислав сжал пальцы на горле байкера чуть сильнее, глядя прямо в полные удивления карие глаза. Пускай в габаритах он главарю банды слегка уступал, но ростом был выше, да и намного, намного злее. — Просто заткнись. Или ты мне сейчас расскажешь все, как есть, или я за себя не отвечаю…
Пожалуй, первый раз за всю свою насыщенную самыми разнообразными событиями жизнь, Владислав Алехин находился в состоянии почти неконтролируемой ярости.
Глава 17
Разговор состоялся этим же днем, в доме Харлея.