А он только медленно и серьезно покачал головой, опуская взгляд.
Мое обалдевшее состояние длилось, наверное, минут пять. Где-то мирно тикали часы, за окном гудели машины, на полу урчал кот, сердце глухо билось в груди, постепенно останавливаясь…
А этот козел блондинистый вдруг взял и расхохотался!
— Ах, ты гаденыш! — сообразив, что меня только что нагло накололи, я запустила в мужчину подушку. А затем еще и еще, постепенно перекидав все мягкие снаряды в невозмутимо уворачивающегося мужчину, успевшего спокойно слезть с подлокотника. О том, что не могу поднять журнальный столик, я в этот момент очень, очень пожалела! — Козел! Придурок! Кретин! Вампир доморощенный! Дракула-переросток! Эдвард Каллен недоделанный! Да ты! Айщ…
Последнее восклицание пришлось проглотить. Все прелести похмелья, опешившие от моей злости и обалдело отступивши на пару минут, вернулись с удвоенной силой, и я села, схватившись за голову, чувствуя как в левый висок вкрутился раскаленный болт. Вдобавок накатила тошнота, заболел желудок, да и вообще…
Кажется, меня слегка шатало от слабости.
— Раньше словарный запас у тебя был богаче и изящнее, — продолжая посмеиваться, Владислав сел обратно на подлокотник. Посмотрел на меня и, наклонившись, поднял с пола высокий прозрачный стакан с булькающей жидкостью, стоящей за диваном. — Или все красноречие улетучилось вместе с парами алкоголя?
- Козел ты, Цепеш, — зло выдохнула, но протянутый мне стакан забрала. И осушила залпом весело шипящий алко-зельцер, дивясь чьей-то предусмотрительности. И ведь развел заранее, вампирюга такая, и отставил подальше, зная о моей реакции и ее последствиях!
— Тебя разве не предупреждали о последствиях распития спиртных напитков? — усмехнулся доморощенный граф, перепутавший Трансильванию с Россией и умудрившийся в ней каким-то образом выжить.
— Ляпнешь еще раз, что буду пить — не вырасту, и я запущу в тебя стаканом, — мрачно предупредила, поморщившись от кислого привкуса. Но прохладная жидкость скользнула в пищевод, принося иссушенной слизистой долгожданное облегчение… и упала в больной желудок, принося адское «удовольствие», от которого я банально загнулась, машинально прижимая руку к животу. — Мля-я-ять…
— Желудок? — как бы ни было странно, но мужчина нахмурился, поднимаясь. — Тебе нужно позавтракать, Стася.
— Не говори мне о еде, иначе диван будешь очищать сам, — выдохнула, стараясь расслабиться. И с трудом, но все же поднялась, интересуясь. — У тебя в родне садистов не было? Хотя, о чем это я… Ты же их прародитель!
— Я не заставлял тебя пить, — невозмутимо пожал плечами Цепеш, проходя на кухню, точнее в сторону барной стойки, которая отделяла огромную гостиную от упомянутого помещения.
— Так я ж тебя в своем похмелье обвиняю, — машинально откликнулась, проходя следом, слегка пошатываясь, потирая гудящий затылок, и попутно осматривая окружающую обстановку. Смутно знакомую…
Только, кажется, диван тут был другим, стены темнее, люстра не такая, да и вообще. Вон того милого женского трюмо тут точно никогда не было! Но, не смотря на значительные перемены, квартиру Потапыча я признала легко и почти сразу.
— Вопрос, — кое-как примостившись на высоком стуле за массивной барной стойкой из искусственно состаренного дерева, нашарила в кармане висящей на спинке стула сигареты. — Каких святых ежиков я здесь забыла?
— У Неаполь сломалась машина, и твой брат сам повез ее к родителям, — на удивление спокойно и без сарказма ответил Владислав, доставая из холодильника пакет апельсинного сока. Мой желудок согласно заурчал, отказавшись принимать никотин без предварительно употребления чего-нибудь освежающего, охлаждающего, безалкогольного и негазированного. — Просил за тобой присмотреть.
— Присмотрел, угу, — согласно кивнула, наблюдая за действиями мужчины и в кой-то веки не испытывая желания пикироваться. — Плюсик в карму заработал и, так уж и быть, вылью половину запаса святой воды. Ты у Михи живешь, что ли? С ними или квартирами махнулись?
Отвечать Цепешу не пришлось — позади раздались шаги, сонный зевок, и из-за шкафа выплыла сонная и взлохмаченная Арина. Без былой укладки, с растрепанными волосами, в коротких леггинсах и просторной футболке с мужского плеча, черной, с изображение волков, воющих на луну.
И я б даже, наверное, удивилась такой разительной перемене… Если б так сильно не страдала от похмелья. Впрочем, судя по виду некоторых, птицу «перепил», вчера поймала не я одна.
— Кофе? — выставив передо мной полный стакан сока, с видом заправского бармена осведомился Влад, насмешливо глядя на засыпающую на ходу Арину.
— Нет, спасибо, — слегка поморщившись, отказалась та, взбираясь на соседний со мной стул. И на мгновение уткнулась лбом в сложенные перед собой руки. — Кажется, я сейчас умру.
Дракула, понимающе усмехнувшись, достал с подставки чистый стакан, налил из графина воды и ловко бросил туда две таблетки. «Бульк» получился слишком громким и мы с девушкой синхронно поморщились.
— Риш, — медленно затушивая так и не докуренную сигарету в пепельнице, без особого интереса поинтересовалась я. — Мы вчера много пили?
— Угу, — откликнулась она, сползая на край сидения и пробуя шипящий напиток. Сделала глоток, поморщилась и, отставив стакан, уточнила. — Ты много. Я вроде всего пару бокалов вина выпила… Но самочувствие, как будто пару бутылок.
— Это моя вина, — покаянно подняла руку, прижимая стеклянную холодную емкость с соком к саднящему виску. — Чтоб Сашку перепить, несколько стопок текилы я опрокинула в ближайший бокал… И забыла тебя предупредить. Ссори.
— Не страшно, — вздохнула Арина, делая еще глоток, а после повторяя маневр с охлаждением головы. И даже улыбнулась. — Главное, что ты его сделала.
На этом месте Цепеш, колдующий над кофеваркой как-то странно хмыкнул, но комментировать не стал.
— Аха… Риш, а Кощея мы перепили?
— А вот этого я уже не помню…
Печальненько.
А самочувствие так вообще — хреновастенько. Но, кажется, вчерашнее веселье того стоило — Аринка, как оказалось, свой человек… Пока не в доску, но уже где-то рядышком.
Тьфу ты! Я с этой головной болью скоро начну говорить и пресловутое «гламурненько»!
Ладно, самое главное, что своих мы не бросаем в любом случае…
— Листочек с ручкой есть?
Интересоваться, зачем мне вдруг понадобилась канцелярия, Владислав не стал. Просто выудил из-за стойки ручку и блок самоклеющихся стикеров. Потерев переносицу, приводя зрение относительный порядок, я быстро набросала список и вернула его мужчине.
— Что это? — выгнул он бровь, рассматривая написанное. — Список твоих вчерашних грехов?
— Простите, святой отец, ибо я согрешила, — покаянно склонив голову, я снова присосалась к соку. И, допив его, пояснила вяло любопытствующей Арине. — Чудодейственный рецепт похмелья от Неаполь. Сделать, выпить и спать, через пару часов будешь как огурчик. Тебе вроде как на работу вечером.
Судя по вмиг позеленевшему лицу, сие колдовское зелье она в своей жизни хоть раз, но уже пробовала…
— А ты? — вымученное нечто лишь отдаленно походило на благодарственную улыбку.
— Не, я пас, — поспешно открестилась, кося краем глаза на Дракулу, который что-то чиркал на листочке, судя по всему, отмечая, что из ингредиентов адского напитка имеется в их холодильнике. — Это братиш его уже почти как воду хлещет, а мой похмельный организм на такие подвиги не способен. Ри-и-иш… Можно просьбу?
— Похмеляться не буду, — категорично застонала Арина, снова уткнувшись лбом в ладони. Я ужаснулась:
— Да меня вроде Цепеш не кусал, чтобы во мне проснулась столь явная нелюбовь к ближнему своему!
Арина тихо хихикнула, но поспешно сделала серьезное лицо под укоризненным взглядом мужчины. И заинтересованно выгнула бровь.
— Очки и жвачка, — тихо вздохнула, пряча сигареты в карман, сползая со стула. — И я поковыляю до дома.
Фыркнув, девушка желаемое мне все-таки раздобыла, и я, с ней попрощавшись, поковыляла в коридор, на ходу медленно натягивая куртку. Так же аккуратно, стараясь не делать лишних движений, обула кеды, почти даже встала…
— Коротышка, ты ничего не забыла? — насмешливо поинтересовался Владислав, выходя в коридор.
— Например? — натурально удивилась, водружая на лоб те самые очки-авиаторы. Посмотрела на Михиного брата, приближающегося неспешно, лениво, небрежно сунув руки в карманы, с улыбкой охотника, уверенного, что его законная добыча некуда не денется.
Почувствовав каким-то чудом уцелевшей после вчерашнего печенью скорые неприятности, я машинально отступила на шаг. А потом еще и еще, пока не уперлась спиной в дверь, задирая голову. Цепеш подошел вплотную, прилично возвышаясь надо мной, усмехнулся…
Его рука неожиданно скользнула на мою талию под курткой, переместилась на поясницу, и в следующий момент я уже оказалась резко и крепко прижатой к мужскому телу так, что сбилось дыхание. Вторая его рука задела спину, уперлась в дверь, а Влад, снова усмехнувшись, вдруг стал медленно наклоняться к моему лицу, опустив взгляд на мои губы…
Я замерла, не понимая, что происходит.
И тут позади меня раздался щелчок открываемого чьей-то рукой замка… И я даже знаю, чьей!
— Ах, ты гад! — сообразив, что надо мной снова издеваются, я взвыла и что есть силы топнула по его босой ноге. Вроде попала, но когда выскочила в коридор и с силой захлопнула входную дверь, злорадный смех я услышала вполне ясно!
Злая, как тысяча чертей, готовая порвать Дракулу на кучу маленьких Владиков, я из чистого упрямства прошагала пару кварталов пешком, чтобы остыть. Время подходило к полудню, народа вокруг хватало, все куда-то спешили по своим делам, радуясь новому дню, яркому солнцу, лету и теплой безоблачной погоде.
И лишь только я была не выспавшаяся, злая, с головой болью и привычной ненавистью ко всему миру. Еще сильнее портили смешки окружающих, вызванные неизвестной причиной.
Ну да, слегка помятая, взлохмаченная, в темных очках на половину лица, в куртке и скорее всего с черной аурой над головой, но зачем сразу ржать-то?
Особенно сильно был слышен смех, когда я покупала в магазине минералку без газа, а потом ловила такси на остановке. Но одного злого взгляда хватило, чтобы стоящие позади меня парни заткнулись, благоразумно решив не гневить судьбу и не желая получить дырку в карме.
Мерная езда водителя меня здорово укачала, и домой я заползла уже никакая, буквально на последнем издыхании.
А там меня жало оно… Сто кг мышц в своем полуголом варварском великолепии, с сурово сдвинутыми на переносице бровями и сложенными волосатыми руками на мускулистой груди.
— Дратути! — вяло поздоровалась, прислонившись к дверному косяку, глядя на брательника сквозь темные стекла.
Что-то мне показалось по недовольной моське, что мой личный ждун не очень-то был рад меня видеть… Или кто-то уже сообщил о наших вчерашних текильных соревнованиях?
— Белка, какого хрена? — ну да, вопрос не в бровь, а в глаз. — Ты ж знаешь, что тебе нельзя пить в таких количествах!
— Дратути! — повторно и уже куда более жизнерадостно поздоровалась я, не отлипая от родного косяка, испытывая непреодолимое желание по нему сползти… И прилечь прямо на коврике.
— Стаська, мля, — ругнулся байкер в форме одежде номер восемь, которая, что украли, то и носим. В смысле, совести Илюхи хватило только на то, чтобы обворовать собственный же шкаф на нижнее белье. — Совесть есть? Сама усинькалась, еще и Ришку споила!
— Уху, — согласно подтвердила свою вину, пытаясь банально не заснуть на ходу. Вроде даже покачнулась слегка… И тут кое до кого, наконец, дошло и он додумался сдернуть очки с моего носа. Посмотрел, оценил, присвистнул… и, обреченно махнув рукой, нацепил их обратно:
— Ясно все с тобой. Дуй спать, потом поговорим.
— Уху, — второй раз подтвердила, стаскивая с ног кеды без помощи рук. Задвинула их подальше, поленившись убирать, и потопола по коридору, мечтая только о кровати…
У меня мечты не имеют свойство сбываться. Вообще. Я и трех шагов не сделала, как за спиной раздался голос брательника:
— Белка?
— Ну чего опять? — повернувшись, мрачно поинтересовалась, снимая очки и аккуратно убирая их в карман, чтобы не поцарапать. Углядев приближающегося байкера, вздохнула, признаваясь. — Харлей, да я виновата. Да, случайно споила Аринку. Но она меня простила и вообще, рецепт Неаполь от похмелья я ей оставила. Все закончилось тихо и мирно, желудок оклемается, пить я больше не собираюсь, да и вообще…
— Да я не о том! — отмахнулся от меня братиш. Подойдя, развернул меня к себе спиной, что-то там сделал и ткнул под нос бумажку, снятую, по всей видимости, у меня с района лопаток. — Эт чё за хрень?
— А я знаю? — откровенно зевнув, забрала ярко-розовый стикер и, махнув рукой, направилась в сторону своего злейшего врага — ступенек…
И уже в спальне, рухнув на кровать, кое-как стянула куртку и скинула ее на пол. На джинсы сил не хватило, но узрев прилипшую к коленке бумажку, я все-таки из последних сил свела глаза в кучу, чтобы прочитать несколько строчек, написанных крупными печатными буквами:
«Не похмелять. Кусается! Забрасывать аспирином с безопасного расстояния!».
Так вот, блин, чего все окружающие надо мною ржали-то! Ну, Цепеш, ну ты и су-у-у…
Проснулась я ближе к вечеру. Глаза разлепились легко — это уже плюс. Пересохшие линзы все так же неприятно липли — это минус.
Однако знакомый натяжной потолок с веселыми пафосными лампочками был мне знаком, а остальное, пожалуй, пережить можно. Голова уже не болела, но желудок жалостливо ныл, требуя если не здоровой, вкусной пищи, то хоть какой-нибудь.
Широко зевнув, отлепила от руки тот самый стикер, делая мысленную галочку отомстить вампиру, отведавшему моей крови, и сползла с кровати. Нашарив на тумбочке капли, закапала бедные очи и, выдохнув с облегчением, направилась в сторону кухни, зевая и потягиваясь.
Посвежевшие глаза, наверняка цветом смахивающие на кролика, больного коньюктивитом, позволили в красках и деталях рассмотреть развалившегося на стуле брательника. Судя по растрепанной медной шевелюре, щетине и легкому отуплению во взгляде — весь день храпака мы давили оба.
Стащив вафлю и налив себе зеленого чая, уселась напротив Илюхи, машинально отмечая, что без кое-кого, вытанцовывающего возле плиты в новом экзотичном наряде под оригинальную музыкальную подборку, в доме стало как-то скучно…
— На чем добиралась-то хоть? — только и спросил байкер, широко зевнув. Видимо, отчитывать меня за пьянку ему было откровенно лениво, и он ограничился вопросами насущными.
— Такси, — моментально подцепив вирус зевоты, я едва не вывернула челюсть. Сделала глоток чая, встряхнулась и хмыкнула. — На остановке поймала.
— А чё не вызвала-то? — вкинул брови братец, а потом нахмурился, сжимая керамическую бадью, вмещающую в себя как минимум, литр крепкого черного чайку. — Головы нет, с частниками ездить?
— С тапочка надо было вызвать? — скептично поинтересовалась, догрызая подсохшую вафлю. — Еще у Цепеша я телефон не просила.
— Чё, он сам тебя отвезти не мог? — еще больше нахмурился Илюха, явно недовольный плохим присмотром за своей любимейшей младшей сестренкой, которую если и не придушил во времена бурной молодости, так исключительно по чистой случайности.
— «Похмелье-Цепеш-закрытое пространств» — не тот тандем, который моя нервная система способна выдержать, — усмехнувшись, поднялась и налепила брательнику на лоб розовый стикер. Попутно прихватила еще одну вафлю, печенье и снова упала на стул, вытягивая ноги. — Смешно тебе, да? А я с этой хренью всю дорогу ехала!
— Ну Дракуленок, ну отжег! — прекратив ржать на всю кухню, доведя до инфаркта голубя за окном на лужайке, довольно ухмыльнулся братиш. — Вы чё, опять сцепились?
— Аха, — хмыкнула, потягивая остывающий чаек. — Я еще буду мстить и мстя моя будет страшна… Не знаешь, где заказать серебряный гроб по скидке?