— Будет неплохо, — хмыкнув, девушка шагнула к ним, не обращая никакого внимания на ревностно следившую за ней Морозову. И ловко выпутала из её когтистой хватки Лектора, без особого труда оттеснив опешившую от такой наглости девицу в сторону. — А теперь простите, Эльза, но я умыкну вашего кавалера. Так уж вышло, что он мне нужен как мужчина… — тут подавился не только сам «кавалер», но и усиленно гревший уши Алик. — И юрист нашего заведения. Приятного вечера!
На этой счастливой и весёлой ноте, Араньева скрылась среди гостей, уводя за собой временно потерявшего дар речи байкера. Впрочем, молчал тот не долго. Ровно столько, сколько понадобилось, чтобы оказаться на втором этаже «Максимуса», в кабинете его администратора. Где рухнув на родной, до самой последней трещинки на подлокотнике, диван, окинув задумчивым взглядом изрядно разросшийся суккулент, привычно стращавший народ на входе, и, не задумываясь, выдал:
— Эльза, я тебя люблю!
— Кхм… — девушка, усевшись за свой рабочий стол и подтащив поближе папку с документами, бросила на него не менее задумчивый взгляд. — Мерки снял?
— Для чего? — блондин, успевший выудить из тайника за горшком с очередным кактусом початую бутылку коньяка, только недоумённо на неё покосился. И мысленно посочувствовал организатору этой нычки.
Судя по нехорошему прищуру, хозяйка кабинета о ней даже не догадывалась. Но креативность подхода оценила, прекрасно понимая, в чью буйную и обязательно рыжую голову пришла такая… Ентиресная мысля!
— Для деревянного макинтоша, конечно же, — вздохнув и сделав пометки в ежедневнике, Эльза вновь зашуршала скопившимися за день документами. И иронично заметила, перелистывая очередной договор. — Мало того, что девушку твою Эльзой звать… Так ещё и признание на весь клуб делаешь. Верещагин, боюсь, не оценит…
— Но-но, я ж как друга! — тут же вскинулся Лектор, задетый за живое подобными инсинуациями. Нет, он девушку друга искренне любил…
Как весьма неординарную личность, тролля со стажем и единственного порою адекватного человека во всей их разношёрстной компании. На большее ему совесть и собственное самолюбие претендовать не позволяли! И инстинкт самосохранения, ага.
— А это, подсудимый, уточнять надо было заранее, — справедливо возразила Араньева и тихо, насмешливо фыркнула, подперев щёку кулаком. Глядя на байкера с долей сочувствия и чисто научного интереса. — Теперь остаётся только надеяться на благоразумие моего бойфренда… И твоё умение выкрутиться из любой ситуации с пользой для себя любимого. Кстати об этом. Не поведаешь, товарищ юрист нашего любимого клуба… Как тебя так… Угораздило-то, м?
В отличие от всех остальных, Араньева ходить вокруг да около не стала. И вопрос задала сразу, так сказать в лоб. Беда была в том, что ответа на него Ярмолин как не знал до этого, так и не выяснил до сих пор. И хмыкнул, разведя руками в разные стороны, мол, так вот получилось. Тем более, что требовать ответа никто не собирался, явно переведя вопрос в раздел риторических.
А ведь действительно, мужчина и сам не мог толком сказать, как же оно так… «Получилось». Банальное любопытство, не только кошку сгубило, чем байкер-то хуже? Правильно, он лучше, поэтому этот самое любопытство переросло в самый настоящий, неподдельный интерес. Подкреплённый нешуточными страстями и желаниями, царившими между ними ещё до того, как их можно было назвать парой. Когда же понравившаяся не на шутку девушка попыталась увильнуть…
Тут уж взыграл инстинкт охотника, подстёгиваемый внезапной мыслью о том, что может быть, вот оно? То самое, что б его, долго и счастливо? И умерли в один день?
— Тьфу, мля… — мужчину аж передёрнуло от последней мысли. А следом прилетел смятый комок бумаги прямо в лоб.
— Тихо, я пытаюсь придумать, как не послать некоторых. По крайне мере, далеко и нецензурно, — Эльза глянула на него недовольно поверх очков. И возвела глаза к потолку, возвращаясь к бумагам. Пробормотав что-то о том, что в следующий раз «спам» будет сочинять обладатель чёрного пояса по чёрному юмору после ночного дежурства и допинга.
О ком идёт речь, Ярмолин благоразумно уточнять не стал. Зато, плюнув на все нормы приличия, вытянулся во весь свой немаленький рост на облюбованном диване. Нагло пользуясь благодушным расположением и отъявленным трудоголизмом хозяйки кабинета. Правда, ноги закидывать на подлокотник не решился, помня о том, что меткость у Араньевой наработана годами тренировок на подчинённых и родственниках.
И то, что те работают в правоохранительных органах, ничего особо не меняет. Перед гневом Снежной Королевы все равны!
Позлорадствовав вволю на эту тему, он вздохнул. Мыслями вновь свернув на проторенную дорожку. И вспомнив о том, как искренне верил в это «долго и счастливо» и «умерли в один день», чуть снова не матюгнулся. Такие размышления отдавали всей этой ванильной хернёй, но определённое зерно истины в них всё же есть.
Если белобрысая дура, по фамилии Морозова, продолжит планомерно доводить мелкую, Лектор точно пересмотрит парочку собственных моральных принципов. В частности те, что касаются известного утверждения, что женщин бить нельзя. Некоторых, по мнению байкера, не просто льзя…
А жизненно так необходимо!
Воцарившуюся в кабинете мирную тишину, нарушал лишь стук тонких пальцев по клавиатуре, да взрывы громкого хохота, когда, не удержавшись, Эльза вслух зачитывала очередной особо удачный пёрл. И без разницы, кому он принадлежал: перепсиховавшимся поставщикам, опять сошедшимся в неравном бою с упрямством владельцев клуба или, что хуже и куда комичнее, клиентам клуба, исправно засорявшим своими страстными (и страшными) письмами корпоративную почту. Но, как и всё хорошее, тишина эта была недолговечной.
С треском обрушившись от возмущённого вопля, прозвучавшего на весь второй этаж:
— Лектор, какого хера?!
— И тебе не кашлять, Серый Кардинал, — проворчал себе под нос Ярмолин, даже не думая покидать насиженное место. Оттуда же и гаркнул в ответ, не поднимая головы. — Чё те надо, чекист чёртов? Опять система ОБС сбоит, что ли?!
— ОБС? — заинтересованно переспросила Эльза, оторвавшись от сочинения ответа поставщику элитных марок виски. Ответ почему-то содержал выдержки из справочника по анатомии. По крайне мере именно с ним блондинка сверялась время от времени.
— Одна бабка сказала, — со смешком расшифровал загадочную аббревиатуру Ярмолин, уворачиваясь от дружеского подзатыльника и ставя подножку.
— Мальчишки, — поморщившись от очередного возмущённого вопля, девушка занялась работой….
Стойко игнорируя тот неоспоримый факт, что в кабинете велась борьба не на жизнь, а на смерть. В смысле, чем-то очень недовольный Верещагин пытался то ли придушить, то ли обнять едко комментирующего его действия Лектора. Тот, в свою очередь, пытался спихнуть новоявленного захватчика с дивана, который юрист искренне считал своим.
И это детская возня с каждой минутой становилось всё активнее, грозя выйти за пределы самого дивана и кабинета администратора. О чём недвусмысленно намекало сдержанное, пока что, покашливание Араньевой, следившей краем глаза за происходящим.
— Сгинь, нечистый, — наконец, выдохнул Лектор, спихнув взъерошенного Верещагина на пол. И снова вытянулся на диване, заложив руки за голову. — Тебя какая муха Цеце цапнуть умудрилась, ась?
— Белобрысая такая, — Верещагии с пола подниматься не спешил, вытянув длинные ноги. И взъерошил волосы на затылке. — Брошенная вашей ядовитой светлостью на произвол судьбы! Не, я понимаю, посетителей тебе отродясь не жалко было. Как говорится, сами напали — сами пусть и отбиваются. Но барменов-то ты за что так проклял?
— Чё?! — Ярмолин аж привстал, подозрительно глядя на пакостно улыбающегося друга.
— Ху… — покашливание стало громче и приобрело нотки недвусмысленной такой угрозы. Мило улыбнувшись собственной девушке, Олежек тут же исправился. — Хрен через плечо, млин. Твоя баба решила сцедить яд на окружающих. Алику-то пофиг, он даж Женька до зубного скрежета своей фирменной лыбой доводит, а вот стажёрке несладко… Кстати, симпатичная стажёрка. И работает вроде не плохо… Ну если не вылила ничего на голову твоей ведьме.
— Да чтоб тебя, — удержаться и не приложиться рукой к лицу, в старом добром жесте фейспалма, стоило неимоверных усилий. Вместо этого, байкер сполз с дивана и тихо, но проникновенно заявил. — Чтоб я… Да ещё раз… Да с бабой… Да нахрен! — и пихнув коленом развалившегося начальника службы безопасности, махнул рукой в сторону выхода. — Вставай, чекист. Родина мать зовёт долг служебный отрабатывать. Один я к этому крокодилу больше ни в жизнь не сунусь. Так что, прекращай полировать своей задницей пол и за мной.
— Куда это? — тут же насторожился друг, кидая умоляющие взгляды на невозмутимого администратора. Которые та успешно игнорировала, листая всё тот же справочник по анатомии.
Годы практики, что тут ещё сказать?
— На подвиги, ёпт! Верещагин, солнце ещё высоко, коли ты не заметил. И вообще, в чьи обязанности входит присматривать за порядком в клубе? — замерев над товарищем аки коршун над своей добычей, Лектор изобразил самую что ни на есть милую улыбку.
Глядя на недоверчивый прищур друга, можно было сказать, что вышло пугающе, даже очень. Ну и хрен с ним!
— Ну в мои…
— Ну и? — и бровь так вопросительно вскинул, скрестив руки на груди. Всем своим видом демонстрируя неотвратимость судьбы для одного конкретного всезнающего и всевидящего начальника службы безопасности.
— Сволочь ты, Лектор, — тяжко вздохнув, Верещагин нехотя поднялся. И всё-таки пихнул того кулаком в бок, первым покидая единственный островок спокойствия и благоразумия на этом этаже.
Сам Ярмолин его причитания не слушал, засунув руки в карманы джинсов и неторопливо шагая в сторону лестницы. Где и замер, облокотившись на перила. С любопытством выискивая взглядом причину своей вылазки в шумную, разгорячённую толпу посетителей. Пристроившийся рядом Олег хлопнул его по плечу и ткнул пальцем в сторону бара. И наполовину не веря, наполовину искренне восхищаясь, проорал прямо в ухо блондина, перекрикивая грохотавший на весь клуб бит:
— Йес! Она таки сделала это!
Сам Лектор его энтузиазма не разделял, больше интересуясь другим фактом. А именно, показалось ему или нет? И если не показалось, то…
То, какого млять, чёрта, тут, собственно, происходит?!
* * *
— Значит так, — улыбчивый парень, по имени Алик, ловко тасовал бутылки, переставлял бокалы и умудрялся при этом не только давать краткий инструктаж, но и активно жестикулировать, подмигивая сновавшим туда-сюда официанткам. — На сегодня краткая вводная такова. Тебя приняли на стажировку, на испытательный срок длинною в две недели. Не накосячишь, станешь постоянным членом нашего элитного детсада «Ромашка» на выезде!
Отвлёкшись на мгновение, он передал кому то большую керамическую чашку белого цвета, исходившую ароматным паром. И в очередной раз, проверив всё ли на месте, всего ли хватает, снова повернулся ко мне. Чтобы опереться боком на край рабочей поверхности стойки, принявшись пояснять дальше:
— Начальство у нас суровое, но справедливое. По всем вопросом обращайся либо ко мне, как к старшему, либо к Эльзе. Это наше маленькое, но суровое и справедливое начальство. Говоря проще — администратор клуба. Нормы потребления алкоголя у нас, конечно, не установлены, но если клиент совсем в зю-зю, лучше позови кого-нибудь из охраны. Ну и главное правило «Максимуса»… Ничему не удивляться и ничего не бояться. Ты, кстати, как к байкерам относишься?
— Нормально, — скептично оглядевшись по сторонам, я одёрнула тёмный, приталенный жилет, надетый поверх светлой блузки. И, чуть поморщившись, закатала рукава до локтя, пояснив в ответ на вопросительный взгляд. — Мне так работать удобней. Шоу, трюки, развлечение для гостей приветствуются?
— Естественно, — разулыбался Алик и тихо хохотнул, тоже закатав рукава. — Но не сегодня. Давай сначала отработаем смену без происшествий, окей? А потом покажешь, что можешь и как.
— Договорились, — пожав плечами, я осмотрелась по сторонам ещё раз. Отметила для себя, где стоят бутылки с дорогим алкоголем, где что-то подешевле. Примерилась, с какой стороны будет лучше брать бокалы, а с какой саму бутыль. Крутанулась на месте, качнулась из стороны в сторону и кивнула собственным мыслям.
Работать можно. Хоть пока и осторожно, да.
Алик, глядя на мои телодвижения, только понимающе фыркнул, протягивая галстук бабочку, идентичный тому, что был на нём. И помог завязать сложный узел, расправляя ткань. Уж ему прекрасно было известно, что у каждого бармена был свой ритуал на новом рабочем месте. Кто-то через стойку прыгал, проверяя, сможет он догнать удирающего клиента или нет. Кто-то стойку виски полировал, чтобы чаевые были хорошими.
Я же вот проверяла, будет ли мне удобно двигаться. И вопрос это был сугубо практический. Платить штраф за разбитые неловким движением бутылки в первый же день работы не хотелось, совершенно!
Честно говоря, отправившись в «Максимус» на собеседование, я особо ни на что не надеялась. Да, квалификация у меня что надо. В своё время не пожалела денег ни на курсы, ни на мастер-классы, ни на участие в соревнованиях. Как я всё это с учёбой и домом совмещала — отдельная история, но факт есть факт.
Квалификация у меня действительно, что надо. И сертификаты соответствующие имеются, и дипломы. Вот только в этой бочке мёда имелась и своя, особая ложка дёгтя. В моём случае, это была, есть и будет трудовая книжка.
— Ну что, стажёр? За работу? — Алик весело мне подмигнул, пихнув локтем в сторону второй половины бара.
— А что, есть варианты? — деланно удивилась я, опёршись ладонями о край рабочей столешницы, и мило поинтересовалась у скучающей блондинки. — Чего изволите?
Та смерила меня снисходительно-презрительным взглядом, но продолжила болтать соломинкой в бренных останках своего коктейля. Зато вместо неё откликнулась подошедшая к бару группа весёлых студентов. И мысленно пожав плечами, в который уже раз, я принялась обслуживать клиентов.
Первые несколько коктейлей я смешала под чутким надзором Алика. Получила одобрительный кивок, радостную улыбку (нормальный человек столько улыбаться не может, определённо!) и поднятый вверх большой палец. После чего меня выкинули в свободное плавание. Лишь иногда подсказывая, что и где лежит, и что лучше взять для нового заказа. И вскоре я не заметила, как влилась в тот самый, особый рабочий ритм, присущий дуэту барменов за стойкой. Мы понимали друг друга без слов, менялись местами, перекидывали друг другу бутылки и шейкеры, и развлекали гостей клуба колкостями и шуточками в адрес напарника. Беззлобными и не очень, на грани приличия и с двойным смыслом.
И хотя Алик явно побаивался обидеть меня нечаянным словом, я от этого только привычно отмахивалась, смешивая новый коктейль.
После работы в «Бархате» и «Мяте», знакомства с Марго и Виолеттой, меня сложно было обидеть ласковым, не злым словом. Задеть да, обидеть нет. Хотя глядя на мою, чтоб её, трудовую книжку, так сразу и не скажешь. Особенно учитывая количество записей в ней.
Встряхнув шейкер, я с силой отвинтила крышку, чуть поморщившись от прикосновения к холодному металлу. Недостаток классики барного инвентаря в том, что это — классика. Простая, доступная в обращении и относительно дешёвая, но коварно замерзающая в самый неподходящий момент, потому что лёд закладывается туда перед остальными ингредиентами. Да и коктейль, стоит отвлечься, может получиться изрядно водянистым, кубики льда в обычном шейкере тают куда быстрее.
Впрочем, если выбирать между Классикой и Бостоном, я пока что предпочту Классику. На первых порах, самое оно для бармена-стажёра при большом наплыве посетителей. С Бостоном и опытные-то не всегда справляются, а на новом рабочем месте ставить эксперименты из разряда «Справлюсь — не справлюсь» вообще не вариант.
— Эй, ты! — громкий голос раздался прямо над ухом. Более того, меня ещё и за прядь волос, собранных в высокий хвост на затылке и сплетённых в косу дёрнули.
От резких и не обдуманных решений меня спас классический шейкер, опыт работы и годы тренировок в исполнении братцев, этих малолетних извергов. Когда вопль «Ната!» или «Систер!» мог раздаться в самый неподходящий момент и обеспечить либо ожог, либо раскраску аля панда. В лучшем случае. А вот дружелюбия во взгляде всё-таки отсутствовало. Тем более что, подняв голову, я столкнулась почти нос к носу с той самой, скучающе-презрительной блондинкой.