- Невинную? – он тоже сел, обнял меня за плечи и зарылся носом в мои совершенно растрепанные волосы. – А по мне так очень даже порочную…
- Ха-ха, - выдавила я из себя.
На самом деле, мне было не смешно. Совсем.
Ник вздохнул и тоже посерьезнел.
- Во-первых, я не «Высочество». Но связалась ты действительно не с теми, кого можно без последствий шантажировать. Я не «заказывал» тебя. Это сделала Семья – те, перед кем я обязан отчитываться в каждом своем шаге и в каждом подобном происшествии. Но если ты прямо сейчас расскажешь мне, где забрать твой телефон с компроматом, я гарантирую тебе полную безопасность. И… еще кое-что…
И он не больно ущипнул меня за заднее место.
- Так ты, получается, и есть тот самый принц на белом коне, что спас девушку из лап злодеев? – съязвила я, отбрасывая его руку.
Он крепко взял меня за подбородок, повернул к себе лицо и заставил встретиться с ним взглядом.
- Именно, лапонька. Только я не принц. Я – герцог. Твой личный герцог на белом коне, и если бы я не притащил тебя сюда, ты была бы уже мертва.
Глава 11: БАНАН
Что ж… Конспирологи оказались не такими уж и безумцами. Родовая английская знать, которую все привыкли считать бутафорной и выродившейся, и сейчас живее всех живых. Правит своей страной на все сто, да еще и всей Европой в придачу. Интригует, покупает политиков, прессу, а бывает, что и убирает врагов… и всяких глупых шантажисток.
Ничего не изменилось за последние двести лет, лишь ушло глубоко в подполье – ну, или в бункеры, как доктор Кронвиль, оказавшийся на деле герцогом Веллингтонским. Да-да, из тех самых Веллингтонских, что когда-то владели нашим колледжем, а точнее, поместьем, на территории которого он расположился.
- Почему про тебя никто не знает?
Удобно устроившись на сиденье легкого, спортивного БМВ, я любовалась его профилем. Ник усмехнулся и слегка сжал руку на моем колене. Он держал ее там с тех пор, как посадил меня в машину – будто боялся, что я выскочу на полном ходу.
- Все, кто надо, знают. А в повседневной жизни я титулом не пользуюсь, – и он равнодушно пожал плечами.
Как оказалось, отец Ника давным-давно уже вернулся в Англию из добровольного изгнания, которому подверг семейство их дед. В отличии от деда, герцогом отец становиться не собирался и вместо этого успешно торговал элитной недвижимостью - по всей Британии, от Лондона до Эдинбурга.
А вот когда недавно, пару лет назад, старый герцог умер на своем ранчо под Майами, Ник решил, что ему лично такой титул очень даже не помешает. И быстренько приехал из Принстона, где в это время заканчивал докторат. Его, понимаете ли, вдруг страшно потянуло "к корням". Ну и ко всяким другим благам, которыми пользуются в Англии титулованные особы.
Дело затянулось – отец-то еще был жив, и через его голову перескочить было не просто. И Никки решил, пока суть да дело, наняться в когда-то принадлежавшем его семье поместье на работу – по своей прямой специальности. Обратился за помощью к знатным родственникам, а те и рады помочь будущему герцогу устроить свою жизнь поближе к родным пенатам – уж больно правильный он оказался, в отличии от блудного деда и бизнесмена-папаши.
Леди Дойл, Герцогиня Девонширская, которая приходилась Кронвилю двоюродной теткой, потянула за пару ниточек, и его чуть ни в тот же день приняли на должность профессора истории, а заодно и ректора по дисциплине – и это невзирая на то, что колледж официально продолжал считаться женским! Так что Никки мой получал аж две зарплаты, что, вероятно, должно было помочь ему утешиться от осознания утраты родового поместья.
А недавно, буквально пару месяцев назад, папаша Кронвиль благополучно отошел в мир иной в своей обширной усадьбе в предместьях Эдинбурга. И мой дорогой ректор стал, наконец, настоящим герцогом, а не просто «наследным». Вот отчего за него так цеплялся попечительский совет – без его влияния обильный поток пожертвований из карманов старой гвардии английских аристократов прекратился бы раз и навсегда!
Ну и тут, накануне представления нового герцога Веллингтонского в свет – на том самом намечающемся банкете у герцогини Девонширской – появляюсь я, со своим компроматом. Скандаль, однако.
- Завтра, после учебы, поедем за твоим телефоном. Если хочешь пожить еще лет пятьдесят-шестьдесят, - безапелляционно сообщил мне Ник, выруливая на подъездной путь к парадному нашего общежития.
Я послушно кивнула. Остается надеяться, что служащий мастерской починки по национальности какой-нибудь грек или испанец. У тех высылка моего телефона займет неделю. А вот если ответственный и пунктуальный англичанин – придется мне ехать за компроматом в Москву, играть в догонялки с Почтой России. И это еще хорошо, если в Москву, а не в какую-нибудь Казань или Воронеж.
С другой стороны… То, что я влюбилась, еще не означало, что любовь моя меня не предаст, как только получит то, что ему нужно. Выходила та самая пресловутая палка о двух концах. С одной стороны – плохо, а с другой – иди его знай…
В любом случае, я решила ничего пока про усланный в Россию компромат Нику не говорить и совершенно ничего по этому поводу не предпринимать. Хоть один раз в жизни поплыву по течению, и пусть судьба сама распорядится за меня - что, где, когда и как.
Из парадного общежития выбежали Магда с Алисией, и еще одна женщина – в форме медсестры.
- А… Алисию ты тоже водил в бункер? – спросила я, неожиданно даже для себя.
Ник уставился на меня, высоко подняв брови.
- У тебя что-то не в порядке с логикой. Зачем бы я стал встречаться с ней в саду, если бы хотел привести ее в бункер?
От удовольствия я поежилась. Меня привел в страшный секретный бункер, а ее - в кусты! Но радовалась я буквально с секунду – уж он не забыл обломать меня и здесь.
- Я бы и с тобой туда не пошел, если б тебе не угрожала опасность. Это, знаешь ли, мое личное пространство. А своими вещами я делиться не люблю. Ни с кем.
Дверь с моей стороны открылась, Алисия и две другие женщины наперебой кинулись ахать и всплескивать руками при виде моего испачканного спортивного костюма и перевязанной лодыжки.
- Как совпадение, господин ректор, - ответила ему я, не обращая внимания на весь этот переполох. – Представляете себе, я тоже очень не люблю делиться своими вещами. Ни с кем.
Уловив по моей интонации второй смысл, Ник кинул взгляд на Алисию, как раз подхватившую меня за руку, чтобы помочь мне вылезти. Потом внимательно посмотрел на меня и прищурил глаза.
- А вы уверены, что знаете, чего хотите, мисс Красновская?
Поставив здоровую ногу на асфальт, уже вылезая из машины, я обернулась.
- А вы?
***
- Осторожно!
Едва успев подхватить выскальзывающий из пальцев стакан с кофе, я с облегчением выдохнула. Ксюха тоже – еще секунда и горячая жидкость залила бы все разложенные на столе тетради и ноут.
- Извини, ударила больную ногу… - оправдалась я, аккуратно усаживаясь и пристраивая под стулом костыль. Ходить я уже могла вполне сносно, хоть и хромала, но медсестра Дорис настояла на временном использовании костыля – чтобы не так напрягать сухожилия. Слава богу, до трещины, как показал рентген, не дошло.
На самом деле, я соврала подруге – никакую больную ногу я не ударяла. Просто, хлопнув дверью, ведущей во внутренние помещения, в аудиторию быстро вошел доктор Кронвиль.
В небрежно расстегнутом, светло-сером костюме и черной рубашке он выглядел мужской моделью, демонстрирующей костюмы Армани. Ухватив свой стакан плотнее, я села, подперла кулаком подбородок и принялась молча поедать его взглядом.
- Добрый день, девушки! – поздоровался с нами мужчина, тело которого я досконально изучила не далее, чем вчера. На удивление приветливо и без тени своей обычной издевки поздоровался. – Итак. На повестке дня у нас выбор темы для летнего эссе.
Краем глаза я заметила, как одна за другой поднимаются головы изумленных студенток, как перешептываются и толкают друг друга в плечо мои сокурсницы.
- Что это с ним, интересно? – пробормотала Ксюха. – Он уже был такой, когда подобрал тебя вчера?
Я отвлеченно кивнула. Если он после каждого минета будет такой довольный ходить, придется залезать к нему в штаны почаще – исключительно во имя благополучия родного колледжа, разумеется.
- Напоминаю, что на выбор у нас три темы, - продолжил тем временем доктор Кронвиль (я решила даже в голове не называть его по имени в течение учебного дня). – Еда как культура общения, факторы, формирующие статус женщины, и отношение к бедности и богатству сквозь призму религии. Временные рамки, разумеется, не должны выходить за те, что ограничивают тематику курса – конец 14-го, начало 15-го столетия…
Сунув руки в карманы, он вышел из-за кафедры и прошелся вдоль первого ряда. Я сидела, как всегда, на третьем ряду, и в первый раз в жизни пожалела, что устроилась так далеко. Могла бы сейчас, вытянув ногу, потрогать его… ну, или поставить подножку.
- Первичные источники выбираем сами, но только из одобренных интернет-архивов, картинки вставляем только в конце работы, под пронумерованными сносками. В количестве страниц ни картинки, ни библиография учитываться не будут… Мисс Красновская, вы спите с открытыми глазами?
Я дернулась и уронила ручку, которую незаметно для себя кусала, вспоминая, что именно его язык вытворял со мной только вчерашним утром. Хорошо, что я не мужчина – им труднее скрывать возбуждение.
- Что вы, доктор Кронвиль, я отлично выспалась сегодня ночью.
- Я рад за вас, мисс Красновская. Снилось что-нибудь интересное? - от его ленивого, скользящего по мне взгляда сразу стало жарко. Вокруг захихикали, привыкшие к его постоянным придиркам ко мне.
- О да! – одними губами протянула я.
Снилось, как ты трахаешь меня прямо здесь, в аудитории, перекинув через кафедру, - сказали мои глаза. Он моргнул – будто реально что-то услышал, или увидел картинку, что крутилась у меня в голове последние пять минут. Господи, если он не прекратит так смотреть на меня, я…
- Что ж… будем надеяться, что ваш отличный сон скажется, наконец, на качестве вашей работы. Какую вы выбрали тему?
А? Какую тему? О чем он говорит? Я умоляюще сложила ладони вместе – ну, совершенно же мозги не работают! Но он был неумолим – стоял и ждал ответа. Я ведь действительно уже должна была выбрать тему для летнего эссе.
- Еда… - прошипел кто-то сзади.
- Еда… - повторила я, как робот.
Кронвиль поднял брови.
- Что ж, интересно… И что именно про «еду» вы будете изучать?
- Еда, как культура соблазнения во времена Генриха Восьмого… - прошипели сзади.
Я повторила, прежде чем поняла, что именно говорю, остановившись на середине предложения. Но было уже поздно. Аудиторию взорвало многоголосным девчачьим хохотом, а Кронвиля так просто сложило пополам.
- Соблазнение… едой? Это… как? – ухахатывалась эта сволочь, вытирая невидимую слезинку из глаза. – Мисс Красновская… вы не перестаете меня удивлять… у вас талант! Уф…
Все мое мечтательное настроение как рукой сняло, и место его заполнила злость. Хорошо, что я не отменила пересылку компромата. Он его не заслуживает!
Вот ведь гаденыш! Поразмыслив, а не стоит ли просто плюнуть ему в морду и свалить отсюда, я вдруг кое о чем вспомнила, и расплылась в мстительной улыбке.
Как происходит соблазнение едой, спрашиваешь? Сейчас узнаешь.
- Ксюха, - шепотом, из-под руки, спросила я, пока все успокаивались. – У тебя там, кажется, банан был в сумке?..
***
Ради конспирации я все-же дождалась, пока он приглушит свет для очередной демонстрации слайдов.
- Две тысячи триста восемьдесят пять лир получило Венецианское государство за предоставление английской короне права пользоваться его международным портом, - рассказывал доктор Кронвиль, переключая картинки с короткими фразами, суммирующими текст лекции. – По тогдашним временам – огромные деньги. И что же? Не прошло и тридцати лет, как англичане перетянули на себя одеяло, полностью узурпировав торговлю пряностями и китайским шелком. Можно сказать, что с этой самой сделки и началась… Британская Империя.
Выдержав торжественную паузу, Кронвиль обвел взглядом аудиторию. Все было как всегда – половина студенток, пользуясь полутьмой, копалось в телефонах или даже спало, подперев руками подбородки, другая половина лихорадочно строчила в тетрадки.
Оглядевшись и встретившись с профессором глазами, я подняла банан и надкусила его за кончик. Тот вздрогнул и запнулся на полуслове. Я потянула кусок желтой шкурки вниз. Прочистив горло, Кронвиль продолжил.
- Итак. Вторжение Карла Восьмого в Италию и его победоносное шествие до самого Неаполя, республику напрямую не затронули. Как пишет в 1494 г. Филипп де Комин, венецианцы были скорее склонны помогать его суверену, нежели… кхм… препятствовать ему.
Оторвав и опустив вниз последнюю полоску шкурки, я закончила чистку банана и понюхала его, глубоко вдыхая. Доктор Кронвиль смотрел на меня уже не отрываясь, продолжая рассказывать нам об экономическом падении Венеции – тем же тембром, что и раньше, но как-то слегка... топорно, будто на автомате. Скорее всего так оно и было, учитывая то, что он читал эту самую лекцию уже три года подряд, причем по два раза в год.
Не отрывая от него взгляда, я всосала в рот верхушку банана, самый его кончик. Прикрыв глаза, углубилась. Совсем немного… Туда-сюда. Вверх-вниз.
Профессор начал запинаться.
- Действительно, Венеция старалась сохранить нейтралитет, опасаясь в случае, если крестовый поход, задуманный… английским… эмм… простите… французским королем, окончится неудачей, утратить свои позиции на Средиземном море… Да… ммм… Вот. Крестовый поход, значит… задуманный… задуманный…
Оглядевшись и убедившись, что на меня точно никто не смотрит, я взялась за дело, а точнее, за банан уже всерьез. Прошлась по всей желтой длине языком, пощекотала его сверху и, наконец, глубоко втянула в рот…
Кронвиль взялся рукой за кафедру.
- На самом деле, веницианцы страшились, что в случае военных успехов… этого самого… как его… короля на континенте… они приобретут… чересчур уж могущественного соседа. Как пишет Доменико Малипьеро...
Банан еще раз скользнул в мой рот, и медленно-медленно выскользнул. Кронвиль перестал пытаться вспомнить имена королей, замолчал и деревянным шагом зашел за кафедру.
- Профессор?
Я не видела, кто именно его окликнул, потому что в этот самый момент увлеченно пыталась принять банан в самое горло, чего делать не умела, но дико хотела попробовать. Не с бананом, разумеется.
Удовлетворившись тем, что у меня почти получилось, я вернулась обратно, к самому кончику… и снова медленно, чуть прокручивая в руке уже порядком замученный фрукт, съехала по нему губами вниз. Ммм… Сладенький. Интересно, меня одну это так возбуждает? Желая проверить, я подняла глаза… и чуть не подпрыгнула.
Вцепившись побелевшими пальцами в кафедру, доктор Кронвиль смотрел на меня с таким видом, будто хотел съесть, трахнуть и убить одновременно. Но скорее последнее, судя по тому, какой яростью горели его темные глаза, и как играла желваками его челюсть.
- Простите, девушки, срочный звонок, - процедил он наконец. Подхватил со стола папку и, держа ее на уровне бедер, быстро вышел из аудитории.
«Что ты творишь?!» - пришло на мой телефон сообщение спустя пять минут озадаченной тишины и гаданий, что это случилось с профессором.
Спрятав телефон под столом, я ответила домашней заготовкой.
«Соблазняю едой?» - и поставила подмигивающий смайлик.
Ответ пришел спустя две минуты и сразу же бросил меня в холодный пот.
«Я не намерен терпеть подобные выходки. Будь готова в четыре часа, я заберу тебя с парковки. Отдашь мне компромат и соблазняй кого-нибудь другого.»