У меня вдруг поднялась температура, я долго не могла вдохнуть полной грудью, а руки тряслись, как у нашего московского дворника дяди Валеры после трех дней запоя. Пришлось снова вызывать медсестру Дорис, которая почему-то решила, что я злоупотребляю Перкосетом, забрала баночку и принесла мне настой валерьяны с боярышником. Отчасти это помогло – трястись я перестала, но все еще вздрагивала от каждого постороннего звука.
Однако часы шли, а никто за Ником не приезжал. Тогда я заставила себя встать и пошла копаться в интернете в поисках новостей о том, как двадцатого июня неизвестный в упор расстрелял троих подвыпивших гуляк в темной аллее за клубом. Но так ничего и не нашла. Наверняка, о телах своих «сгоревших на производстве» наемников спецслужба Храмовников заботилась с таким же мастерством и изяществом, как и о тех, кто ей мешал.
Ну, хоть за что-то можно быть благодарной этим ублюдкам.
Я успокоилась, вытащила из рюкзака книжку по средневековой истории и завалилась с ней на кровать. Гарантированно, что даже не подумаю ни о чем сексуальном, пока эта штука у меня перед глазами. Вот так теперь и буду ходить – с учебником средневековой истории в руках. Во всяком случае до тех пор, пока его высочество не соизволит снизойти до моего истосковавшегося тела.
***
- Лик, поговорить надо.
Я вздрогнула и подняла глаза. В дверях комнаты стояла Самойлова.
- Чего?
Катька села рядом на кровати и вытащила из кармана телефон.
- Похоже, Майлс решил, что договор наш не исключает разъезды по заграницам с блядями… - и она показала мне селфи, на которой Майлс, раздетый до старомодных, облегающих плавок, возлежал на топчане в обнимку с топлес блондинкой. – Это он на Фейсбуке своем поставил.
Я непонимающе посмотрела на нее. Какое это имеет ко мне отношение?
- Плохо работаешь, Красновская. Не оправдываешь вложений.
Моя челюсть сама по себе расслабилась и немного отвисла.
- Я что, за несчастные пятнадцать тысяч должна отвечать за облико морале этого нимфомана?
Лицо ее было непроницаемым.
- Ты даже не представляешь себе, что на кону моего пари, Красновская.
Ну уж если она мне отвалила пятнашку и Майлсу полтос… могу себе представить. Вот только у меня маленько планы изменились.
- Слушай… Кать… мы как-бы договаривались только на выпускной и пару раз пообщаться. Ну никак не на то, чтобы я за ним следила и к себе привязывала.
- Добавлю еще двадцатку, - сразу отозвалась Катька, будто ожидала нечто подобного. – Или заложу вас с ректором.
Мне показалось, что земля разверзлась у меня под ногами и дыхнула на меня адскими испражнениями.
- Что ты несешь? - пролепетала я, чувствуя, что белею, как покойник. Откуда она узнала?! Неужели Ксюха?.. Но ведь и она ничего толком ничего не знает…
Самойлова закатила глаза.
- Слушай вот только давай… эт самое… невинность оскорбленную из себя не строй. У меня по всему колледжу глаза и уши. И очень мало что от них укроется.
Я все еще не могла прийти в себя и молчала, будто воды в рот набрала.
- Короче, - резюмировала Самойлова. – Я кину на ту карту, что я тебе дала, еще двадцать тысяч. В понедельник позвонишь Майлсу и договоришься с ним о встрече. Типа обсудить порядок действий во время бала. Или он тебе позвонит - не важно. Важно, чтобы ты сделала все так, чтобы он ни о чем – повторяю, НИ О ЧЕМ всю эту неделю не думал, кроме как о том, как жарко вы будете с ним сливаться в латинском танце на нашем выпускном балу. Потому что, если вдруг, не дай Бог, он меня в последний момент кинет… господину ректору придется искать себе другую работу, а тебе – другой колледж.
И, не говоря больше ни слова, Самойлова с достоинством выплыла из комнаты. Ну, хоть про компромат ничего не знает, тоскливо думала я, сочиняя Майлсу ласковое и игривое сообщение.
Глава 15: В КАБИНЕТЕ ДИРЕКТОРА
- Анжелик Красновская, пройдите, пожалуйста, в кабинет директора.
Дернувшись, я испуганно подняла голову и уставилась на короб громкоговорителя в углу зала библиотеки. К директору? Меня? Неужели все-таки о нас с Ником стало известно? Но почему? Я ведь выполнила требование этой гадюки Самойловой! Со вчера общаюсь с Козлевичем так, как будто он и в самом деле мой бойфренд! Но если не она, то кто? И почему сейчас? Мы ведь даже не виделись с Ником с тех пор, как приехали из города!
А вдруг это полиция – начнет сейчас меня допрашивать меня как свидетеля тройного убийства?!
Все больше и больше паникуя, я собрала вещи, вернула книгу библиотекарше, и чуть ни бегом вылетела из зала. Кинулась к лифту – благо нога уже совсем не болела – и только там заставила себя немного успокоиться. Самойлова не станет меня закладывать просто так, из вредности. Не для того она заплатила столько денег за все это шапито.
Кроме нее, никто не знает про нас с Ником. Уж точно не Ксюха – соседка все еще пребывала в той стадии наивности, когда даже не предполагаешь, что учитель может завести шашни с ученицей, как бы сильно она ни была в него влюблена.
Мало ли по какой причине меня вызывают к доктору Моррисону. А может… О, Боже, наверняка дома что-то случилось! И снова меня с головой накрыла паника. Уже на совершенно не сгибающихся ногах я выбежала из лифта на последнем, шестом этаже.
А может, это все как-то связано с компроматом?..
Рисуя в голове самые ужасные сценарии, я побежала по коридору, остановилась, выдохнула, и с колотящимся сердцем постучалась в массивную дверь директорского кабинета.
- Войдите, - раздался из интеркома тягучий голос, который я узнала бы даже во сне.
Ах ты!.. Набрав в грудь воздуха, я ввалилась в предбанник, решительно пересекла его и зло дернула на себя внутреннюю дверь, готовая выплеснуть всю свою обиду на того, кто заставил меня так разнервничаться. В самом деле, что за дебильные шутки? Зачем вызывать меня в кабинет директора?! Своего не хватает? Я открыла было рот – наброситься на этого «шутника» с обвинениями… да так и застыла, с глубоко отвисшей челюстью.
В расстёгнутой чуть ли не до пояса рубашке и светлых холщовых брюках, Ник вальяжно развалился в директорском кресле, взирая на меня поверх устроенных на столе ботинок.
- Ну, здравствуйте, мисс Красновская… Проходите, присаживайтесь.
Сглотнув слюну, я испуганно огляделась, ожидая, что сейчас из какого-нибудь угла выскочит наш многоуважаемый директор. И вдруг вспомнила – а ведь он уехал! Я сама видела его отъезжающую машину из окна библиотеки. И секретарши уже ушли – в приемной-то никого не было!
А с момента отъезда директора и до самого утра фактическим главой колледжа становился Ник. Ну, то есть… доктор Кронвиль.
- Ну что же вы застыли, мисс Красновская? Надеюсь, вы не нарушили мой запрет? – спустив ноги на пол, сидящий передо мной мужчина облокотился на стол и оглядел меня с ног до головы профессионально-ректорским взглядом.
Тело среагировало быстрее мозгов – кровь вскипела и бросилась мне в щеки, в висках отчаянно застучало… Будто в тумане, я нащупала за спиной дверной замок. Тихонько, одной рукой щелкнула им и встала, обхватив себя руками – унять мурашки, что обсыпали вдруг мои голые руки.
- Что вы, господин ректор… Как я могла вас ослушаться?
Я ведь действительно хорошо себя вела. Между страхами за его свободу, угрозами Самойловой и омерзительной перепиской с Козлевичем было как-то… не до сессий мастурбации. Снам, конечно, не прикажешь… но и там я подсознательно старалась проснуться ДО точки невозврата. В чем была причина такого безропотного повиновения, я могла только догадываться. Это было сродни его приказу выбросить сигареты. Как бы он догадался? Однако же, я их выбросила.
Пока я размышляла над своим необъяснимым поведением, Ник встал из-за стола и медленно приблизился, обходя меня кругом, словно грациозный, опасный хищник. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, его возбуждение… его запах… Боже, этот запах… Я не могла поверить, что спала с ним в одной постели, и даже и не подумала про секс…
Остановившись у меня за меня спиной, он вдруг сунул руку мне под волосы, сжал там в кулак и потянул, заставляя меня шагнуть назад и прижаться к его телу... почувствовать его, разделить с ним его тепло…
- Что ж… Давайте проверим, насколько вы были… послушны, мисс Красновская. Постарайтесь не двигаться.
И повел руками вниз – по моим вздрагивающим плечам, по рукам в колючих мурашках, цепляя бретельки топа и лифчика, утягивая их за собой, обнажая грудь с мгновенно затвердевшими сосками. В одно мгновение я осталась голая по пояс, с одеждой и бельем, спущенными до самой талии. В кабинете директора. Голая по пояс. Не в силах поверить в это словосочетание, я не знала, чего мне хочется больше – чем-нибудь прикрыться и бежать отсюда или…
Горячие ладони вдруг накрыли мою грудь, и я задохнулась, откидывая назад голову… Совершенно не в состоянии «не двигаться», подняла руки и обняла его, заставляя нагнуться ниже – ко мне. На мгновение помедлив, Ник наклонился и набросился на мою шею с такими голодными поцелуями, будто только об этом и думал все эти два долгих дня.
Интересно, кто из нас больше страдал от воздержания? – неотчетливо подумалось мне. Отстранившись, он закрыл мой рот ладонью, раздвигая губы и просовывая внутрь пальцы – указательный, затем большой.
- Оближи…
Я послушно облизала, слегка покусывая за подушечки… Прерывисто дыша мне в волосы, он поднес к моим губам вторую руку, и я повторила свои действия, на этот раз основательнее – всасывая его длинные пальцы почти полностью.
- Зачем?.. - спросила я, как только он освободил мой рот... и не закончила вопроса, резко втянув воздух - вновь спустившись к моей груди, он принялся обводить влажными пальцами мне соски – то широкими кругами, то сужаясь, задевая вершинки...
- Сколько вам лет, мисс Красновская? – неожиданный вопрос, произнесенный в самое ухо, заставил меня задрожать от эффекта чего-либо, произнесенного в самое ухо. Только спустя пару секунд я сообразила, что он реально о чем-то спросил.
- Что?..
- Вы слышали… - будто привлекая внимание, он куснул меня за мочку уха... Мои колени внезапно превратились в желе и ему пришлось подхватить меня за пояс.
- В-восемнадцать… - слабо ответила я, думая лишь о том, как бы удержаться в вертикальном положении и не свалиться на пол мокрой, скулящей тряпочкой. Внизу живота уже закрутилась горячая спираль, в нетерпении ожидая того самого, нужного, правильного прикосновения…
- Восемнадцать… - задумчиво повторил Ник, одним только голосом посылая в мои бедра волны напряженной дрожи. – Да… думаю, будет довольно легко выяснить, сдержали ли вы свое обещание…
Отпустив мою грудь, он позволил мне опереться о себя и нырнул руками ниже, под одежду, собранную вокруг бедер, а потом и под джинсы – не утруждая себя даже расстегнуть на них молнию. Я замерла, втянув, насколько было возможным, мышцы живота – давая его рукам как можно больше доступа и ожидая, что вот сейчас он вновь примется мучить и изводить меня…
Но в этот раз мне не пришлось долго ждать.
Отодвинув кружево трусиков, он без промедления протиснулся под них ладонью. Погладил поверх лобка, потом вдруг схватил и потянул меня за отросшие за неделю волоски.
- Какая прелесть…
Я покраснела.
- Я как раз собиралась побрить… Ты же не предупредил…
- Мне нравится… - перебил он меня, и вдруг, раздвинув совершенно мокрые складочки, скользнул пальцем туда – в горячее, ноющее пространство между ними…
- Аххх… - от неожиданности я дернулась, подаваясь бедрами вперед… Колени сами по себе разошлись в стороны – бесстыдно и безвольно…
- Пожалуйста… я хочу… хочу… там…
Если бы я сама знала, как хочу и чего хочу.
Но он знал. Легкими, дразнящими движениями он поводил вокруг клитора, спускаясь все ниже и ниже, надавливая все сильнее… А потом мягко потер какую-то точку, в самом низу – у вздрагивающего, жаждущего отверстия. Жаркой истомой отозвалось все мое тело, до самых кончиков пальцев… Загудело, стянуло все внутри в предвкушении разрядки…
- Уже скоро, - прошептал он мне в шею. И, медленно, все теми же круговыми поглаживаниями, погрузил палец в меня. Глубоко… очень глубоко. Туда, где его еще не было.
Я физически чувствовала, как стенки влагалища сокращаются в ответ на долгожданное вторжение. Вероятно, тоже ощутив эту реакцию, Ник пробормотал что-то невнятно-одобрительное… Потом медленно вынул палец, покружил им у самого входа, легонько потирая все ту же волшебную точку… и вдруг быстро и сильно толкнул обратно, одновременно сжимая на моей промежности ладонь...
И этого оказалось достаточно. Захлебнувшись стоном, я выгнулась в его объятьях... схватила рукой его за волосы... и обмякла обессиленно, непременно осев бы на пол, если бы он не держал меня…
- Вот так… Умница… хорошо… правда ведь, хорошо?..
Хорошо, соглашалась я… очень хорошо… особенно там, внутри, где его палец все еще оставался во мне – мягкими, круговыми движениями продлевая наслаждение...
- Что ж… – сквозь оглушительный пульс в ушах донесся до меня его голос, и было слышно, что он пытается говорить насмешливо, однако ему вовсе не до смеха. – Мой приказ вы явно выполнили, мисс Красновская…
Почти бесчувственную, Ник поднял и уложил меня на спину на директорский стол. Уже не пытаясь выглядеть беспристрастным, быстро стянул джинсы и трусики, оставив футболку с лифчиком болтаться на уровне пояса. Вытащил из кармана презерватив, расстегнул молнию на собственных брюках и высвободил напрягшуюся до предела эрекцию…
Все еще бессильно вздрагивая – я позволила ему придвинуть мои бедра к краю стола и прижать их руками к столешнице, максимально раздвигая и раскрывая меня перед собой, жадно разглядывая… Будто дразня самого себя, он поводил членом снаружи складок... Не выдержав, толкнулся... и замер, прикусив от напряжения губу, глядя на меня из-под полузакрытых век.
- Тесная… Все еще тесная…
Я чуствовала, как он дрожит - во мне и снаружи, всем своим красивым, длинным телом. Будто боится дать себе волю, показать то первобытное, что скопилось под маской хладнокровия и чопорности. И я знала, как выпустить этого зверя. Найдя в себе силы, я приподнялась на локте, погладила его по хорошо выбритой щеке и попросила.
- Ник...
- Что?..
- Трахни меня...
И саму в пот кинуло... Он же почти зарычал, зажмурился, пытаясь из последних сил сдержаться... и, наконец, задвигался - глубокими, медленными, хорошо просчитанными толчками.
Слишком медленными… слишком просчитанными.
- Сильнее… - сорвалось с моих губ.
О, да… Сильнее… и быстрее… и… Господи, что я говорю…
Он послушался, одновременно массируя большим пальцем у меня между ног, втирая в клитор влагу от недавнего оргазма... приближая еще один – скорый по следам первого.
- Так?
- Так… Хорошо… совсем хорошо… - я почти плакала.
- Ты обманула меня… - хрипло сказал вдруг он, не останавливая ритма тяжелых, глубоких толчков. – Ты… маленькая… подлая… лгунья.
И акцентировал каждое свое слово, впечатывая меня в стол, заставляя давиться протяжными, громкими стонами – все громче и громче, почти срываясь на крик...
- Что?..
Довольно трудно разговаривать, когда все мысли выбиваются из головы крепким мужским достоинством, причем довольно большого размера. Но я осилила этот короткий вопрос.
- Компромат… - произнес он, и черные глаза его на мгновение ушли под веки – от испуга мои мышцы сократились и плотно сжали его изнутри.
О, Боже… Он узнал… узнал.
- О чем… ты говоришь?..
Не останавливаясь ни на секунду, Ник наклонился и обхватил губами сосок на моей левой груди, горячо перекатывая его языком из стороны в сторону… лишая меня способности вообще что-либо понимать. Отпустил… Подышал на измученную, твердую горошину и ответил, приподнявшись – прерывистым, хриплым шепотом.
- Память в телефоне… она пустая. Не сломанная… Просто новая. Я проверил.