— Ужин готов, девочка, но Элла отказалась ужинать. Она готовит фигуру к празднику. Должна влезть в новое платье из последней коллекции какого-то… — Женщина немного подумала и произнесла. — Бреда Портрета. Видно какой-то модный портной.
Ветерок так искренне рассмеялась, что удивила её.
— Нет такого модельера, Марь Иванна. — Сквозь смех произнесла она. — Вы имели в виду одежда «прет-а-порте́», что в переводе с французского языка означает одежда, готовая к носке. Она продаётся в фирменных магазинах и шьётся по стандартным размерам. Наша Элла отоваривается такой одеждой в одном бутике под красивым названием «Лямур». Только в России могут так исковеркать французское слово «любовь» и написать его на тарабарском языке. Теперь понятно, почему Элла худеет. Какая-то часть её тела не подходит под модный стандарт? Интересно, какая это часть? Думаю, что…голова. Пойду, узнаю.
— Ветерок, — остановила её женщина, — возьми для неё ужин. Может, уговоришь Эллу поесть. С понедельника ничего не ест. Так можно и Богу душу отдать.
Мария Ивановна положила два блинчика на тарелочку, полила их малиновым сиропом и пошла к плите за кофейником.
Когда она вернулась, что бы налить в чашечку кофе, Ветерок уже успела посыпать молотый перец в эту чашечку. Она с удовольствием смотрела, как женщина наливает кофе в чашечку, и так же с удовольствием понесла ужин на подносе для Эллы.
Она вошла в комнату Эллы. Девушка сидела перед зеркалом и любовалась своей красотой.
— Нашла изъян на лице? — Спросила она и Элла подпрыгнула на стуле.
— Какой изъян? Ты что говоришь, Ветерок? Где ты его увидела? — Элла так резко повернулась к ней, что Ветерок чуть не выронил поднос из рук. — Быстро говори!
— Ты так резко повернулась, Элла, что твой отражение в зеркале за тобой не поспело. Посмотри, как оно с удивлением на тебя смотрит.
Элла вновь посмотрела в зеркало, но…ничего не поняла, и тогда заговорила Ветерок. — Мне Марь Иванна сказала, что ты сидишь на новой диете уже два дня. — Она пристально осмотрела девушку с ног до головы. — Уже заметны результаты. Ты пошла пятнами… К субботе будешь леопардом. Ты почему не ешь, Элла, совсем же думать разучишься?
— Твои плоские шуточки, Ветерок, никогда мне не нравились. Их ты в своём институте нахваталась? Надо было мне заканчивать какой нибудь гуманитарный институт, а не твой…управленческий. Но разве можно было переубедить папу? — Произнесла Элла со вздохом. — Я согласилась…
— Да у тебя был тяжёлый выбор. Ну, ничего, скоро ты его закончишь и…устроишься на работу?
Элла посмотрела на неё, как на сумасшедшую.
— Я…на работу? Я замуж выхожу, глупая ты девушка. А диплом мне нужен для престижа, что бы Тимофей мог мною гордиться. У него жена должна быть с высшим образованием.
Ветерок замерла на месте, держа в руках поднос.
— Что застыла статуей? Поставь поднос, наконец, и… — Элла вдруг посмотрела на неё с хитринкой в глазах и сказала. — А хочешь, покажу тебе платье, в котором я буду на вечере Кржижановских? Я должна покорить в нём Тимофея, и он сделает мне предложение.
Не дождавшись согласия Ветерка, Элла сама подошла к большому гардеробу и вынула из него красивое платье цвета слоновой кости с жестким корсажем, усыпанным блестящими камушками. Пышная газовая юбка была разной высоты. Спереди её длина была чуть выше колен, а сзади — до пола.
— Ты посмотри на такую красоту! — Восхитилась Элла, подставляя платье к себе и глядя на себя в зеркало. — Я буду принцессой — эталоном красоты. Единственной в своём роде! Это платье я получила по спецзаказу.
Ветерок поставила поднос с едой на журнальный столик и ответила. — Платье очень красивое, но…не единственное. И кстати, зачем ты худеешь? Затянешь себя этим корсетом и будешь тонка, звонка и изящна.
Элла с удивлением посмотрела на корсет платья.
— Значит, я могу есть? — Спросила она себя и тут же ответила. — Конечно, могу, немного. Корсет всё исправит! — Элла посмотрела на тарелку с блинчиками через зеркало. — Два блина мне не повредят, тем более, что я два дня не ела.
— Точная арифметика, не сомневайся. — Поддержала её Ветерок. — Можешь съесть два блина и выпить чашку кофе. А оно остынет.
Элла тут же отбросила на постель платье и присела к столику на кресло.
Она сжевала первый блин, когда в её голове что-то «включилось». Элла с удивлением уставилась на Ветерок, которая рассматривала платье.
— Ты что сказала? — Спросила она с ужасом в голосе.
— Когда? Только что? Что ты будешь прекрасной. А что?
— Ты сказала, что платье красивое, но… не единственное! — Элла почти выкрикнула последнее слово. Она вскочила с кресла и подошла к Ветерку.
— Да, я так сказала. У тебя хороший слух.
Элла рванула её за руку и развернула лицом в себе. — Что это значит?! — Вновь прокричала она. — Оно единственное!
— Платья «прет-а-порте́» не могут быть единственными. Это не высокая мода. Может быть ещё одно платье, а то и два… Разница платьев только в размерах.
Ужас заставил окаменеть лицо Эллы. — Так, что же это значит?
— Это значит, что однажды ты встретишь девушку в точно таком же платье.
— Что? — Взвыла Элла. — Когда?
— Это только Богу известно. В городе людей много, тем более красивых девушек. Но не стоит волноваться, Элла. Вы можете и не встретиться никогда. Ну, разве что, на каких нибудь вечеринках, тожествах или…
— Или на дне рождения у Кржижановских в эту субботу? — Элла застыла статуей, пытаясь это понять. И вдруг бросилась к своему гардеробу. Она быстро переоделась и, схватив сумочку, направилась к выходу.
— Я им сейчас покажу «прет-а-порте́». — Произнесла она и остановилась возле столика с едой. Она взяла кофейную чашечку в руки и быстро выпила кофе. — Я в «Лямур» со всем этим разобраться… — Она быстро дошла до двери и добавила. — А кофе очень горячее. Скажи об этом на кухне.
Элла вышла, а Ветерок смотрела ей вслед с улыбкой.
— Конечно, кофе горячее, и ещё какое горячее, и через минуту ты это поймёшь, обманщица… — Сказала она, покидая комнату Эллы. — А платье мне не понравилось. Оно какое-то детское. К нему надо ещё большой бант в волосах и ресницы-опахало. Ты мне ещё спасибо должна сказать, Эллочка, что я отговорила тебя от него.
Ветерок улыбнулась, услышав визг Эллы внизу у входной двери. Та требовала Марь Иванну принести ей воды…
— И всё-таки месть сладка! — Усмехнулась она и пошла к себе в комнату.
Глава 7
Целых два дня Ветерок работала, как заводная, и всё потому, что её начальники Хромов и Греков отбыли в командировку. Присматривала за ней только «леди глазки не строить» по имени Светлана. Но её она не боялась. Оказывается, что эта девушка очень падка на лесть.
Стоило Ветерку сказать ей, что пока начальники компании в командировке, она будет слушаться только её, потому что считает совестью фирмы, сердце Светланы «растаяло». Она даже разрешила ей передвигаться по компании, как той хочется, и не сдерживать свою бурную деятельность, которую ограничил для неё господин Греков. И за эти два дня Ветерок успела перезнакомиться со всеми работниками и вникнуть в суть дела работы двух отделов.
— Вот, если бы начальники побыли в своей командировке ещё недельку, я, возможно, закончила бы свою работу раньше срока и…. — Произнесла она вслух, не замечая, что Светлана стоит за её спиной.
— …всё равно продолжила бы работу в компании до конца своей практики. — Договорила за неё девушка. Она обошла стол Ветерка и строго на неё посмотрела. — Я должна сказать, что торопливость нужна только…при ловле блох, в остальных случаях, особенно на рабочем месте, может привести к непредсказуемым результатам.
Ветерок была удивлена её словам. Она смотрела на Светлану и не могла понять, почему эта красивая девушка с офигенной фигурой, ясным умом с лёгкой фантазией и шуткой, совершенно всем этим не пользуется. Превратила себя в «человека в футляре» и всех учит каким-то нравственным нормам.
— Удивляюсь тебе, Светлана, — произнесла Ветерок, — как же ты умеешь следовать нормам? И тебе не скучно? Ты пробовала жить не по правилам, а по исключениям из них?
Светлана явно была обескуражена. Она переложила папки, с которыми не расставалась, с одной руки на другую и сказала. — Надо уметь следовать нормам, девочка, потому что это даёт порядок… на работе. А порядок…
— Это, конечно, хорошо, но он не должен быть в избытке.
— Не понимаю. — Светлана подошла поближе к Ветерку, что бы никто ни услышал их разговора. — Ты против порядка в нашей компании?
— Нет. Я против порядка в твоей жизни, Светлана. — Почти шёпотом произнесла Ветерок. — Ты красива, до умопомрачения, и совершенно этим не пользуешься. Почему?
Светлана с таким удивлением смотрела на неё, что даже говорить не могла, поэтому Ветерок продолжила говорить. — У тебя чересчур строгая одежда и причёска. Туфли почти без каблуков. Ты пользуешься косметикой, но…не очень умело. И самое главное, в твоём голосе постоянно слышны нотки превосходства. Вывод у меня один, ты боишься показать себя, потому что не веришь в себя, или…
Она вдруг увидела боль в глазах девушки и…всё поняла. Неведомое женское чутье подсказало ей, что Светлана безответно влюблена.
Ветерок встала из-за стола, подошла к девушке и почти на ухо, спросила её. — Светлана, ты же…влюблена и, как мне кажется, это скрываешь.
Светлана резко от неё отстранилась, вмиг покраснела и быстро осмотрела рабочих зал с коридором за стеклянной перегородкой. И тут Ветерок догадалась, в кого она влюблена.
— Судя по тому, в какую сторону коридора ты постоянно смотришь, твой возлюбленный это Данила Греков.
Теперь девушка застыла статуей. Румянец на её лице сменился бледностью, и Ветерок поняла, что её надо «реанимировать». Она взяла свою сумочку, затем Светлану под руку и повела её из рабочего зала…
Девушки вот уже целый час сидели в кафе и душевно разговаривали. Они «нашли общий язык» сразу же после первой чашки кофе. Любовь в душе у Светланы была такой больной, что не только уже переполнила её, а измучила ещё и сердце девушке. Это Ветерок поняла сразу, как только они сели за столик в кафе. Из нравственного секретаря компании она тут же превратилась в тоскующую по любимому девушку.
И когда Ветерок ей «приказала» рассказывать, Светлана уже не сопротивлялась. Она рассказала, что уже почти целый год влюблена в Данилу Грекова, но совершенно безответно.
— Я для него предмет интерьера. — Говорила Светлана. — Секретарь, которая знает всё о компании и о каждом её сотруднике. Я знаю, что где лежит и куда что можно положить. Я могу ответить на любой вопрос о любом сотруднике. Я даже могу предвидеть любое его действие и желание. — Она тяжело вздохнула и досказала. — И тут же его выполнить. Мне даже иногда самой смешно, как я его знаю, Элла. Вот, даже сейчас… Они с Хромовым в командировке, а я знаю, что Данила чем-то сильно обеспокоен.
— Чем? — Удивилась Ветерок. — Он звонил тебе?
— Нет. Но я видела его перед отъездом, и могу точно сказать, что у него на душе неспокойно. Что-то случилось, Элла. И я не знаю, что это. Это меня беспокоит.
Ветерок не знала, как сказать ей, что на её любимого «положила глаз» девушка из высшего общества Ирина Кржижановская и, что Даниле трудно будет от неё избавиться. Она решила пока ничего Светлане не рассказывать. Сначала она сама «узнает обстановочку», побывав с Данилой на вечере. Посмотрит на эту красотку Ирину. Оценит её возможности, а уж потом…
— А почему бы тебе не измениться, Света? — Вдруг произнесла она. — Да ещё кардинально измениться, так сказать провести себе перезагрузку?
— Зачем? — Удивилась девушка.
— Да, что мозги встряхнуть твоему Даниле. Сама же говоришь, что стала для него предметом интерьера компании. — Ветерок окинула её взглядом и утвердительно кивнула. — Вот сейчас ты совсем другая. Твоя красота засияла по-другому. Она стала живой, потому, что и ты ожила. Тебе надо быть собой, чувственной, нежной, ранимой, а не крепостью со строгими нравственными устоями. И перестань предугадывать его желания. Попробуй хоть раз что-то сделать не так.
— Я не понимаю, Элла. Как можно так…нет, то есть не выполнять его приказания?
— Выполняй, но… не торопясь, слегка не вовремя. Что-то урони, поставь не туда, куда надо… Переверни что-то с «ног на голову» Короче говоря, привлеки к себе внимание Данилы Грекова. В конце концов, банально наступи ему на ногу, как бы невзначай, и посмотри на его реакцию. Я уверена, что он…будет удивлён, затем задумается и посмотрит на тебя по-другому.
Светлана задумалась. — Я не знаю, смогу ли я это сделать? — Сказала она.
— Если любишь, то сможешь. И начни с внешнего вида. — Ветерок протянула руку к её волосам и сорвала с них заколку для волос.
Волосы Светланы русым потоком упали на плечи, и…девушка стала другой.
— Вот это да?! — Восхитилась Ветерок. — Такую красоту и прятать? Ты ненормальная?! Вот так ты придёшь в понедельник на работу, а за два дня выходных обзаведёшься новыми деловыми, но красивыми костюмами. Тебе запрещается с этой минуты носить мышиные цвета с белыми кофточками, застёгнутыми под шею. И сходи к стилисту. Красоту надо подчёркивать, а не «штукатурить фасад», как это делаю я. — Она провела ладонью по своему красному пятну на щеке. — Для меня это необходимость…
Ветерок заметила сочувствующий взгляд у Светланы, но не поддалась хандре. Сейчас ей надо было помочь этой девушке, о себе она позаботится попозже.
Она заказала ещё по чашечке кофе и договорила. — В субботу я занята, а в воскресенье могу помочь, что бы к понедельнику ты встретила своего Данилу и сразила его наповал. А я с удовольствием на это посмотрю.
Они расстались, обменявшись личными телефонами и почти подругами.
Настроение было отличным, пока Ветерок не вернулась домой. Не спела она пройти в кухню, как тут же получила предостережение от Марии Ивановны.
— Не показывайся на глаза Элле. Ей вожжя под хвост попала. — Сказала женщина, ставя на стол ужин для Ветерка. — Целый день мне нервы мотает. То принеси ей настой ромашки, то…найди касторового масла, а то какой-то травы, название которой стыдно даже и произнести. Сплошное матерное слово, только на китайском языке. А где я её возьму эту китайскую траву? — Женщина поставила руки на бёдра и строго посмотрела на Ветерок, которая села за стол. — Ну, могу я сходить в аптеку за этой травой. Так я со стыда сгорю, произнеся там её название!
— Полностью с вами согласна, Марь Иванна. — Утвердительно кивнув, сказала Ветерок. — Пусть она заказ сделает через телефон, почему вас посылает в аптеку?
— Она о тебе постоянно спрашивала, девочка. Когда ты вернёшься с работы? Почему так задерживаешься. Ведь. Когда ты училась, то полдня была в доме и…была у неё на побегушках. А теперь? Ты работаешь целый день и на побегушках я!
— Сочувствую, но это будет продолжаться ещё две недели.
— Ну, нет. Я этого не выдержу. Ветерок, надо что-то делать.
— Марь Иванна, я думаю, что Элла такая бешенная из-за завтрашнего вечера, на котором она ожидает признания в любви от Тимофея Хромова. Она во что бы то ни стало, собирается за него замуж.
Женщина так нервно хихикнула, что это рассмешило и Ветерка.
— Я гляжу, — сказала она, — что наша Эллочка совершенно не умеет разбираться в людях. Вот, я, видела Хромова всего лишь раз, но и то могу сказать, что у него хватит ума не жениться на Элле. У него умный взгляд, неторопливый разговор и главное, он сначала подумает, а лишь потом скажет. Редкое мужское качество. — Женщина пригнулась к Ветерку и добавила уже более тихим голосом. — Я ещё тебе скажу, что наш господин Сомов его…даже побаивается.
— Но, тем не менее, именно он настаивает на их женитьбу. Мне так Элла сказала.
— Но это понятно, почему? — Усмехнулась женщина. — Я слышала, как он говорил по телефону со своим компаньоном о том, что им в последнее время надо вливание новых сил в компанию и новых мозгов. Вот они и вцепились в Хромова.