— Психиатры?
— Да, мы могли бы…
— Я согласна, только одна хочу сходить, для начала, — как же мне повезло с ней, она все принимает и понимает верно, — я переживаю за тебя.
— Спасибо, Айен, я ценю это, — девушка первой склонилась к моему лицу, поцелуй нежный и почти робкий, быть может это она нуждается во мне?
Успокоив собственную совесть, ответил на поцелуй, слов больше не было, лишь плавные ритмичные движения и глухие стоны. Моя женщина спала, свернувшись у меня под боком, а я не мог успокоиться, душу грызло нехорошее ощущение, будто она прощалась со мной.
К концу третьего, отведенного мной отделу статистики для поиска информации о дочери Лизы, дня, в кабинет робко постучал Гио Самаро, директор министерства, в которое входил отдел статистики.
— Прошу прощения, господин Шиу, я принес вам документы, которые вы запрашивали в отделе статистики, — мне на стол легла тонкая папка, в которой лежало лишь несколько листов, давно я не имел дело с настоящим бумажным носителем, от такого способа хранения и передачи информации давно отказались, еще раньше, чем от денег.
— Идти ко мне было не обязательно, вы могли прислать скан, — подчиненные посмелее своего начальника, или просто ему терять больше.
— О, мне не сложно, господин Шиу, к тому же, вдруг вам потребуются пояснения.
Я начал разбирать бумаги, свидетельство о рождении Григорьевой Марии Глебовны, мать — Григорьева Елизавета Михайловна.
— Это перевод, копия оригинала на обратной стороне, но она на русском, — я кивнул, по прежнему не сводя глаз с имени купленной мной любовницы, она жила до меня, у нее была своя жизнь, в которой мне нет места.
Свидетельство о браке, свидетельство о смерти, 83 года прожила ее дочь, для того времени не плохо, сейчас обычные люди живут до 100–120 лет, генетически усовершенствованные до 150, но думаю, учитывая прогресс в генной инженерии, уже мое поколение может прожить дольше. Следом шло два свидетельства о рождении ее детей, Екатерина и Михаил, отлично, Лиза будет рада, у нее были внуки, их свидетельства о браках и о смерти.
Свидетельства о рождении детей Лизиных внуков… Я раскладывал документы, прослеживая генеалогическую связь, вот, один род пресекся, у Александра, сына Михаила детей не было, время совпадало с массовой стерилизацией, им еще повезло, что они сами родились, хотя, население России было не так уж велико, и у них не так строго следили за рождаемостью. Зато женщины были поголовно здоровы и фертильны и много русских красавиц в расцвете лет оказались в крио центрах.
— А что с этим? — я держал в руках свидетельство о рождении Николая Тернова, — брак, дети, смерть?
— Господин Шиу, мы перерыли весь архив, ничего нет, но годы его рождения, относятся к цифротизации данных, только и в системе ничего. Он родился уже не в Омске, странно, что его свидетельство о рождении вообще оказалось в тех местах, — я вчитался в свидетельство, место рождения — Марсель, если Лизин потомок родился уже здесь, то вполне возможно был подвергнут генетическим изменениям.
— Спасибо мистер Самаро, я вам очень благодарен, — и это действительно было так.
Прихватив папку с документами, я решил заехать в центр генетических разработок, встречать меня вышел лично его председатель.
— Господин Шиу, чем могу помочь, вы плохо себя чувствуете?
— Нет, — я протянул свидетельство о рождении Николая Тернова, мелькнула мысль пожаловаться на взявшуюся ни откуда повышенную эмоциональность, но если мне заблокируют чувства, я не смогу так наслаждаться близостью со своей женщиной, лучше пусть все останется как есть. — Мне надо знать, был ли этот человек участником какой-либо программы вашего центра.
Председатель Ом просто кивнул и пригласил меня в свой кабинет, вся информация о людях, когда либо подвергшихся генетическим изменениям была строго засекречена, подозреваю, причина в очень высокой смертности подопытных, и хранилась только на сервере данного закрытого учреждения, — Николай Тернов, действительно был подвергнут процедуре генетических изменение в числе первой волны, успешно, — для меня пояснил председатель.
— У него были дети.
— Была дочь, ее гены были улучшены на стадии оплодотворения, успешно, но прожила не очень долго.
— Дети?
— Сын, о, наша ярчайшая звезда, господин Ник Струт, — это имя было мне знакомо, — ученый с мировым именем, он много сделал, чтоб вы могли вести добычу полезных ископаемых на других планетах.
— Конечно, я знаю, кто такой господин Струт. Он жив? Дети?
— Он нет, но у господина Струта дочь, 2278 года рождения, жива, но к сожалению пошла не по стопам своего отца, она вышла замуж за простого человека, соответственно ее ребенок утратил ряд ведущих генов. У нее есть сын, генетический фонд слабый, но к зачатию еще способен, при правильном подборе партнера. Печально, такой славный род вырождается, полагаю, из-за любви, отвратительная слабость, как ее не выскребаем, все равно умудряется выжить в наборе генов.
— Имя его дочери.
— Кира Самвэ, внук — Тирин Самвэ.
Откинувшись на спинку удобного дивана, я задумался, Самвэ, знакомая фамилия, да очень хорошо знакомая, на память я никогда не жаловался.
— Мужа госпожи Киры зовут Мар Самвэ?
— Да, господин Шиу.
Замечательно, я разорил и купил за бесценок транспортную компанию Лизиной правнучки, в которую очевидно были вложены деньги знаменитого ученого, мир не справедлив, а я главный злодей.
Дома меня ждала ласковая женщина, с нежной улыбкой, дивным запахом и волнующим телом, она принесла в мой дом уют, за несколько месяцев она стала для меня всем, я уже не представлял своей жизни без нее, как же сказать то, о чем я сегодня узнал.
— Тебя что-то тревожит? — она чуткая и отзывчивая, ее мужу и дочери повезло, значительно больше, чем ему с родителями.
— Мне опять нужно лететь на этот далекий спутник, не хочу оставлять тебя, — мы лежали в постели, пусть у нас ничего не было, мне безумно нравилось просто быть рядом.
— Не переживай, Айен, со мной все будет в порядке, — она грустила, опять грустила, психиатр ничем не помог и я решился.
— Есть кое-что еще, — поднявшись с постели, вышел в свою комнату, специально захватил из кабинета папку с документами о ее родственниках, — вот.
Лиза тихо шелестела белыми листами, долго читала и гладила документы Марии, я стал рассказывать о жизни ее семьи, как и думал, свидетельство о смерти дочери стало ударом.
— Она прожила долгую жизнь.
— Но, была ли эта жизнь счастливой, она росла без матери, кто заплетал ей косички и покупал платьица.
Собравшись с силами, она принялась раскладывать листы, как это делал и я.
— И все? Детей нет?
— Нет, зато вторая линия продолжилась.
— Почему у них только по одному ребенку?
— И это чудо, население вымирало, сокращалось очень резко.
— Да, конечно, — и вот она дошла до Николая. — А дальше?
— Только на словах, ты мне веришь? — серые глаза смотрят открыто, — да.
— Он попал в программу генетических мутаций, находясь еще на стадии внутриутробного развития, его перевезли сюда, здесь в Марселе Николай и родился, жил, у него родилась дочь, она тоже была участницей экспериментов и стала такой, как я, у нее родился сын, очень известный ученый, он совершил прорыв в космических путешествиях, именно благодаря его гению, мы можем долетать до Юпитера за 2 дня. Он уже умер, но жива его дочь, Кира, она вышла замуж за лабораторно выведенного мужчину, вложила деньги отца в его транспортную компанию, их ребенок, выращен в центре, но гены матери сильны и твой потомок еще может сам иметь детей.
— Они живы? Где они живут сейчас? — ее глаза горели.
— Да, они здесь, в Марселе.
— О, Айен, — Лиза бросилась мне на шею, она была благодарна, только я сказал не все.
— Семья твоей внучки, они… их транспортная компания, — да что же я тяну, девушка напряглась замерев, счастливая улыбка начала гаснуть на розовых губах, — я разорил их и выкупил компанию. Из — за меня они потеряли все.
Я смотрел и ждал, ну давай, выскажи мне все.
— Главное они живы! Ка их найти?
— У меня есть адрес…
Я самый счастливый человек на свете…
Небольшой домик в Итальянском стиле, вход красиво увит плющом, подвесные цветы, как же замечательно, этот дом нравился мне куда больше стильного, безумно современного особняка Айена. Я проводила напротив него целые дни и затаив дыхание, смотрела на них… моих родных, наших с Марусей детей. Молодой симпатичный мужчина, в нем течет кровь моей дочки, женщина, красивая и яркая, немного старше меня, наверное, они и есть Кира, красивое имя, мне оно всегда нравилось и Тирин. Чаще всего, я видела мужчину средних лет, белого, как и большинство людей, именно он ко мне и подошел…
— Что вам нужно? — не особо любезно осведомился мистер Самвэ, — вы уже три дня глаз не сводите с моего дома, и мне это не нравится, совсем не нравится.
— Я … я, Елизавета Григорьева, — голос отказал, я испугалась, испугалась того, что они прогонят меня, что я не нужна им…
— Размороженная? — я кивнула, из дома вышла Кира, — и что вам от нас надо?
— Я…я, — слезы потекли из глаз, я много думала о нашей встрече, не спала по ночам, представляла, что скажу им, как объясню, что они моя семья, мои потомки, а сейчас стояла и не могла вымолвить ни слова.
— Здравствуйте, — моя Кира подошла к мужу, — девушка, вам плохо? Мар, что произошло, — она проявила участие к совершенно постороннему человеку, моя девочка, слезы переросли в рыдания, меня просто трясло.
Ноги сами собой подгибались и, обхватив себя руками, я опустилась на колени, — я ваш предок, твой Кира, — прерывающимся от безудержных рыданий и спазмов голосом, еле слышно шептала я.
Женщина подхватила меня под руку, — идемте, идемте в дом, не стоит здесь оставаться, — подняв меня с тротуара, Кира и ее абсолютно белый муж, повели меня в свой дом.
Стакан с водой, что вручил мне в руки мужчина, я так и не смогла донести до рта, расплескав все содержимое на свою одежду. — Откуда вы знаете, что Кира ваш потомок, размороженные же ничего не помнят?
— Я вспомнила свою жизнь и попросила мужчину, что купил меня, выяснить что удастся про мою дочь, Марию. Так мы узнали, что Машин правнук Николай появился на свет в Марселе и был генномодифицирован.
Кира стояла рядом со мной, и согласно кивала, — Николай Тернов, дед моего отца, он был родом из России.
— Я все равно не верю в это, мистическая родственница из далекого прошлого, — муж моей девочки мне не доверял, я не могла его в этом винить, а Кира, Кира не сводила с меня своих голубых глаз. Поднявшись с дивана, я прижалась к распахнувшей объятия женщине, Кира выше и шире меня, но она моя, я чувствовала это, она наша с Марусей девочка.
— Не плачь, Лиза, не плачь, я и представить боюсь, кого то тебе, но теперь у тебя есть мы, я и Тирин.
Мар лишь хмыкал, не одобряя наших женских вздохов, — а кто купил тебя, бабушка, — очевидно, Мар хотел развеять поток слез, забавно, он и Кира, явно старше меня.
— Айен Шиу, — тягучая тишина повисла в уютной гостиной, руки Киры сжали меня еще крепче.
— Мар, успокойся.
— Вот в чем подвох, воскресшая родственница, любовница Шиу, его собственность, мало ему было нас просто разорить, лишить нашего сына будущего, теперь мы еще и в рабстве у него, он купил твоего предка… — Мар был в бешенстве, он практически плевался, на него было страшно смотреть, — и что вы хотите от нас, уважаемая? — Аейн предупреждал, что мои родственники не будут рады услышать его имя.
— Ничего не нужно, мне вы нужны, — я смотрела только на Киру, неужели, и она подозревает меня в злом умысле, — ты же частичка моей дочери, моей Маруси, — слезы опять потекли, я ничего не могла с этим поделать.
— Мар, успокойся, у нас и взять то нечего, — женщина прижала мою голову к своей груди, — переезжай к нам, у нас не слишком много места, но комната для тебя найдется, ты же нам не чужая.
Думаю, муж не разделял мнения Киры, но он смолчал, а мне было безумно приятно, она приняла меня.
— Не получится, я с Айеном живу, но буду приезжать к вам, часто-часто, и вы ко мне, — Кира была старше меня, но я считала ее своим ребенком и ласково гладила густые темные волосы, — как хорошо, что ты такая.
Этот день я провела у семьи Самвэ, даже Мар перестал меня третировать, а Кира рассказывала мне о своей жизни, о своем сыне, парень работал в научном центре, изучал гравитацию, он пошел в своего деда, великого ученого. Кира им очень гордилась, и я тоже, мой потомок ученый, только вот с личной жизнью у него не ладилось, да и перспектива обзавестись потомством был сомнительной.
— Его гены разбавлены, если б Тирин встретил генетически модифицированную женщину, но их не много, или, если бы у нас были деньги на покупку замороженной, но мы разорены.
— Да, из-за Айена, — мы готовили ужин, скоро вернется Тирин, а Мар наоборот, уйдет на ночную смену.
— Не совсем, Мару удобно во всем винить господина Шиу, и он правда выиграл больше всех от нашего разорения, но, основная вина лежит на самом Маре, он был слишком глуп и самоуверен, не слушал ничьих советов, в итоге, мы прокладывали пути не в тех направлениях и разорились.
— Кира, а сколько денег нужно, чтоб купить замороженную женщину? Может я смогу взять их у Айена?
— Мы не возьмем ни копейки у этого вора, — так не кстати появился Мар, мы замолчали, — вы меня поняли, обе, — я лишь согласно кивнула, пусть думает, что хочет, это моя семья, и я тоже имею в ней право голоса.
— Лиза? — Мара мой ответ не удовлетворил, ох уж эта мужская гордость, но вносить раздор в семью своей девочки, я не могла.
— Да, я все поняла.
А потом пришел Тирин, приятный молодой мужчина моего возраста, с темными волосами, как у его матери, но белой кожей и очень светлыми глазами, мне было так жаль утраченных им красок. Тирин легко принял меня, с научным интересом расспрашивал о самочувствии, о том, что я чувствовала в своем долгом сне и как ко мне возвращалась память, ведь всем известно, что размороженные не помнят себя. Кира и Тирин моя семья, мне было очень хорошо с ними, но, пора возвращаться домой, Грэг, что скучал в отсутствии хозяина, заехал за мной.
— Ну как, наконец решилась! — он каждый день возил меня в этот старый престижный район, когда то здесь жила научная элита, и знал все о моих метаниях.
— Они сами меня заметили. Грэг, я так счастлива, они моя семья, я уже люблю их, даже Мара, хотя он ворчун и грубиян, а Кира и Тирин, просто чудо.
— Это хорошо, — Грэг не отвлекался от дороги, скорости с моего времени значительно увеличились, — значит, передумала умирать?
За окном пролетали дома и деревья, город был удивительно зеленым, — Маши больше нет, но она оставила мне их, думаю, ради Киры и Тирина, можно и пожить.
— Хозяин будет рад, — я не была в этом уверена, Айен нужна раскованная любовница, пылающая от страсти, а я такой никогда не была, да еще и эти проблемы с деньгами. Мар не согласился на мой план попросить у Айена, а другого у меня не было.
С утра я поехала к Кире, захватив с собой угощение от Эммета, пришедший с работы Мар наотрез отказался пробовать его фирменные кексы, а мы с Кирой с удовольствием попили чай, за что получили звание предательниц.
— Лиза, я кое-что нашла, смотри, — мне на колени опустилась коробка с фотографиями, — фотоснимки уже давно не печатают на бумаге, они хранятся на личных планшетах, но это все старые. Я никогда не интересовалась историей семьи и почти не знаю, кто на них изображен, но вот этот, — женщина достала старую, пожелтевшую и немного выцветшую фотографию мужчины, — мой прадед, тот самый Николай Тернов из России.
С фотографии мне улыбался высокий и худощавый мужчина, черные волосы слегка вьются на висках, цвет глаз не различить, но мне думается, что карий, как он похож на Глеба, моего мужа, отца Маруси, воспоминания о нашей жизни опять охватили меня, вот оно, настоящее бессмертие, видеть свои черты в потомках, у него даже уши немного торчат, совсем, как у Глеба, меня всегда это веселило в любимом мужчине.