— Бедный, бедный мишка, — покачала я головой, а затем не удержавшись, прикоснулась к его губам и прошептала, — как же не повезло тебе с суженой.
Мир не дал мне отодвинуться и обняв сзади за шею обрушился на мои губы своим горячим ртом, превращая поцелуй из поддразнивающего в полный страсти.
— А я не жалуюсь, — хриплым шепотом сказал медведь, резко оборвав поцелуй и прислонившись к моему лбу, — я должен тебе кое в чем признаться, малышка.
Велика богиня Бенедикта, вот этого я и опасалась… Только бы у него не было жены, троих детей, венерических болезней или извращенных наклонностей. Остальное я как-нибудь переживу.
— Я рос с осознанием того, что когда-то найду свою пару и совершу с ней ритуал единения душ, и в роли пары я не видел никого другого, кроме медведицы, но судьба подарила мне тебя. Нет, я ни капли не жалею, — тут же начал успокаивать меня Мир, — и даже благодарен ей за это. Ты самое лучшее, что могло со мной случится. Но ты должна понять, что верберам в моей общине будет очень сложно привыкнуть к тому, что второй половиной их вожака будет ведьма. Если я пойду на поводу у своих желаний и потребую у старейшин совершить ритуал, они никогда не примут тебя, и я, как будущий лидер, буду вынужден вечно принимать чью-то сторону и втягивать тебя в конфликты. Я этого не хочу.
— Мир, я не понимаю к чему ты ведешь, — чуть слышно прошептала я, уже осознавая, что ничего хорошего он мне сейчас не скажет.
— Боюсь, что мы не сможем провести свадебную церемонию по традициям моего вида, да и вообще, любую церемонию, — ответил оборотень, не спуская с меня пристального взгляда, пытаясь уловить реакцию на его слова, — но ты всегда будешь со мной. Моей единственной. Моей парой. Это ничего не меняет.
Я медленно переваривала монолог Загородского, отчасти даже понимая его решение, но менее обидно от этого не становилось. Не то чтобы я жаждала бежать примерять свадебное платье, заказывать торт и составлять список гостей, но понимать, что в будущем это меня никогда не ждет, было больно.
— И кем же я буду? Твоей любовницей? — вырвались у меня горькие слова.
— Моей женщиной, кроме которой мне никто не будет нужен.
— А что, если мы проведем вместе несколько лет и у нас появятся дети, их твоя стая тоже не примет?
На лице Загородского отразилась куча эмоций. Он нахмурился и почесал затылок.
— Я мог бы соврать тебе, но не буду. Наши дети будут полукровками, и как бы сильно я их не любил, моя община не примет их как наследников и претендентов на звание вожака.
По отношению к себе я еще могла выдержать неприязнь его вида, но, когда он озвучил их позицию по отношению к моим, еще не рожденным, но уже до боли любимым детям, я не выдержала.
— Так какого черта мне тратить время и чувства на того, у кого во главе угла будет не семья, а находящееся под его руководством стадо архаичных болванов! — я резко вскочила с его колен и отошла в сторону. Мир не пытался меня удержать, — я не хочу быть ничьей любовницей и желаю, чтобы у моих будущих детей был законный статус и их любили в том месте, где они будут расти, а не относились как в мусору из-за того, что они полукровки.
Подкармливая свою злость мыслями о том, что будь на моем месте медведица, Мир бы тут же схватил ее на руки и потащил под венец, и ритуал бы провел и детям был бы рад, я отвернулась от него и направилась в сторону палаток, бросив через плечо:
— Совет на будущее: когда в другой раз начнешь клеиться к девушке другого вида, постарайся ей сходу не выкладывать, что ее ждет участь пожизненной любовницы, и что ее дети в твоей стае никому не будут нужны.
— Дурочка! Я же совсем не это имел в виду, — прорычал мне в спину разозлившийся оборотень, но мне уже не было до этого никакого дела.
Сильно закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься по дороге, я шла, обнимая себя руками, чувствуя, будто из меня разом высосали все тепло, оставив только холод и пустоту.
Да, я не маленькая, и понимала, что по-другому он поступить не может. Миру с детства внушали ответственность за его общину и что благо его вида важнее собственных нужд, но мне нужно было время чтобы смириться с этим положением вещей. Мне надо было свыкнуться с мыслью, что у меня никогда не будет белого платья, как у Вольги, длинной фаты, девичника, но что самое главное, у моих детей не будет должного уважения их расы, только потому, что их кровь разбавлена ведьминской. С этой мыслью необходимо было переспать, и сделать это лучше всего в одиночестве.
В палатке уже посапывали девчонки, и только Ленка, прижав к себе фонарик, почитывала какую-то книжку. Она загадочно улыбнулась мне, поигрывая бровями, будто знала, чем я сегодня занималась, так что пришлось ложиться спать с пунцовыми от стыда щеками.
А снился мне прижимающий меня к себе вербер, успокаивающий и заверяющий, что все у нас с ним будет отлично. И как же хотелось ему верить!
Мирослав, оставаясь невидимым и неслышимым, проводил Тату до палатки. Он видел в каком она состоянии и много раз порывался подойти и подхватить на руки, прижать к себе и успокоить, но понимал, что ничего успокаивающего сказать ей сейчас не может, а потому лишь следил, чтобы до палаточного городка она дошла в полной безопасности.
Сегодня была их последняя ночь на острове и завтра с утра необходимо было отправляться обратно в город, но тот, кто убил девушку из их универа и, возможно, Марину, все еще на свободе, поэтому, даже понимая, что ему необходимо поспать перед дорогой, Мир уселся на землю, оперевшись спиной о бревно, что стояло перед палаткой девчонок, и стал сторожить покой той, что навечно поселилась у него в сердце и одним своим существованием, озаряла мир вокруг него ярким светом.
Утро выдалось холодным, дождливым и пасмурным, что полностью соответствовало моему настроению. Даже не верилось, что только вчера вовсю светило солнце, а в душе царил мир и покой. Сегодня же я проснулась с ощущением, будто меня танк переехал. Все тело ныло до невозможности. Мышцы болели. Даже в тех местах, где и не подозревала, что там что-то может болеть. Все же зря я вычеркнула физкультуру из списка универских занятий. Может, сейчас бы так не страдала.
Аленка открыла глаза вместе со мной, и так как наши спальные мешки лежали параллельно, мы спросонья немного потаращились друг на друга, а затем одновременно улыбнулись.
— Ты все мне расскажешь, — прохрипела она, почесала нос и громко чихнула, — до мельчайших деталек. Все!
— Если расскажу, мне придется тебя убить, — выдавила я мученическую улыбку.
Чтобы согреться, я нацепила на себя теплый Мировский свитер, который уже вторую ночь заменял мне подушку. Нет, носила я его не потому, что не захватила с собой теплых вещей. Просто так я чувствовала себя в его объятиях, а после событий вчерашней ночи, я прочно подсела на близость этого вербера, и как наркоман в поисках новой дозы, я искала его во всем, да же в принадлежащих ему вещах.
Сверху я надела привезенную с собой кожаную куртку, которая все это время лежала на самом дне сумки, и умывшись в душевой, вернулась в палатку и принялась складывать вещи, так как через пару часов нам предстояло сесть в автобус и отправиться обратно в город. О том, чтобы ехать опять с Миром не могло быть и речи, даже если он и предложит, потому как я еще не успела хорошенько обдумать наш вчерашний разговор и прийти к какому-то решению.
Пару раз в палатку заглядывали Лешка с Ильей приглашая нас на завтрак, но мне кусок в горло не лез, а Аленка, по-видимому, решила составить мне компанию.
— Матвей предложил мне сходить сегодня вечером на свидание в кино, — поделилась она со мной, когда в палатке остались одни девчонки, — а вы с Загородским не хотите к нам присоединиться? В жизни не ходила на двойное свидание.
— Я тоже, — улыбнулась я, немного завидуя ее беспечности, ведь Аленка ни сном, ни духом, что встречается с оборотнем-медведем, который, если не окажется, что она его пара, может в любой момент бросить ее ради истинной. Надо будет незаметно подсунуть подруге зелье удачи перед первой их совместной ночью. Но вот как это сделать, придется придумать позже, — но меня, пока никто и никуда не звал.
— Позовет, никуда не денется. Мне Матвей сказал, что Мир будто помешался на тебе. А я еще удивлялась, чего он везде за тобой носится будто…
Договорить ей не дали. В палатку, где мы с девчонками собирались, вошли Инна со Светой и разговор потек в другом русле. Мы обсуждали кто на чем поедет. В итоге выяснилось, что всем нам, кроме Лены с Оксанкой, предстоит двухчасовая поездка на автобусе. Затем перешли к обсуждению местных музыкантов, выясняя, кто кому больше понравился. И именно этот момент выбрал двухметровый голубоглазый бугай, чтобы открыть вход в палатку, обойти ее взглядом, найти меня и кивком головы пригласить на выход.
Девчонки громко зашушукались, не отрывая от меня смешливого взгляда, а Аленка пошла дальше и толкнула меня плечом, давая понять, чтобы не стояла столбом, а топала к оборотню. Что я и сделала.
Мир явно был не в духе. Выросшая еще сильнее за ночь щетина, вкупе со шрамом и нахмуренными бровями, делала его похожим на матерого бандита. А волосы на голове так спутались, что у меня аж руки зачесались, так хотелось зарыться в них пальцами и пригладить. Похоже, у кого-то сегодня была бессонная ночь, и судя по пристальному взгляду, я тому причиной.
Увидев у меня под курткой свой свитер, Мирослав все же немного смягчился и даже улыбнулся.
— Доброе утро, ведьмочка, — никого вокруг не стесняясь, а уж поверьте народу нас окружало очень много, вербер притянул меня к себе и так сладко поцеловал, что не держи он меня, я бы уже расстелилась у его ног, — я понимаю, ты на меня еще обижена, но я хочу чтобы вы с друзьями вернулись в город с нами.
Не успела я ему ответить, как следом за мной из палатки вышла Инна и, поежившись от холода, повернулась ко мне.
— Тат, хочу сходить к пляжу, прогуляться, покурить, не одолжишь куртку? А то за своей топать лень. Я не долго.
Мирославу не очень понравилось, что нас прервали, и было видно, что он сейчас выскажет все бедной девушке, поэтому я быстро стянула с себя верхнюю одежду и с улыбкой сразу вручила куртку Инне, оставшись в одном свитере. Она, поблагодарив меня, тут же убежала, а я повернулась к медведю.
— На твой вопрос ответ — нет. Мы поедем на автобусе, со всеми.
— Малышка, это был не вопрос, — прорычал Мир, прижимая меня к себе за талию, — ты, похоже, забыла, что ни тут, ни в городе еще не безопасно, а я тобой рисковать не собираюсь.
— Это ты, похоже, забыл, что я взрослая ведьма и сама могу за себя постоять, — топнула я ножкой, отчего грязь под ногами разлетелась во все стороны, попав, в том числе и на его джинсы.
Я прикусила губу, но отступать не собиралась.
— Как же, такое забудешь, — бросил оборотень, сверля меня взглядом.
— Мир, пойми, между нами все как-то быстро происходит. Мне нужно немного времени, чтобы все переварить и пусть моя поездка на автобусе и будет этим отведенным временем.
Медведю мое решение не пришлось по душе, но спорить он не стал, чем заработал себе несколько плюсов. Он зарылся лицом в мои волосы, вдыхая их аромат и согревая теплом своих объятий.
— Тата, нам надо серьезно поговорить о нашем будущем. Вечером я заеду к тебе домой и отвезу к себе на квартиру, поэтому будь добра, собери сумку с вещами, потому что я не знаю, когда ты сможешь вернуться за ними. Я тебя больше никуда не отпущу.
Несмотря на его вчерашние слова о моем будущем статусе любовницы и непризнанных детях, в его руках я забывала обо всем и была согласна на любое условие. Тем более что меня совсем не напрягал переезд к мужчине, в которого я была по уши влюблена. Да-да, с этим фактом я уже смирилась. Но как можно было удержаться и не подразнить этого серьезного мишку?
— Я подумаю над твоим предложением и вечером скажу свое решение.
Раздавшийся в ответ глухой рык отдался сладкой судорогой желания внизу живота. Я обняла его руками за шею, притянула к себе и скользнула губами по колючей от щетины щеке. Затем вырвалась из его рук, пока он не опомнился, и побежала обратно в палатку.
Мелкий дождик к этому времени прошел и настроение мое заметно улучшилось, а потому целый час мы с Аленкой за сбором сумок, перемывали кости парням и строили планы на выходные. И только когда до отъезда оставалось совсем немного времени, я поняла, что куртку мне Инна так и не вернула.
Их палатка стояла рядом с нашей, поэтому первым делом мы с Аленкой проверили ее, но внутри находилась только Ира, которая сообщила, что они со Светой подругу уже час не видели, потому Света отправилась на ее поиски.
Выйдя из палатки на улицу, где на бревне сидел Лешка с вещами и ждал, когда мы отправимся на парковку, мы с Аленкой подошли к нему и только собрались попросить немного подождать прихода Инны, как увидели бегущую в нашу сторону Светлану.
Даже с далека было заметно, как побелело ее лицо, и как широко распахнуты были глаза. Добежав до нас, она согнулась пополам, пытаясь отдышаться.
— Там… там…Инна.
— Где? Что случилось? — тут же бросилась к ней Аленка, обнимая за плечи.
Все еще задыхаясь и не в силах перевести дыхание, Света показала пальцем в сторону пляжа.
— Убили…ее. Люди там…
Мы с ребятами подскочили как ошпаренные и бросились в сторону пляжа. Долго искать не пришлось вокруг того самого дерева, где вчера мы с Мирославом провели ночь собралась куча народа. Пробившись сквозь толпу, я увидела привалившуюся к дереву Инну. Она сидела на земле чуть наклонившись вперед и зажав ладони между ног. На ней была надета моя куртка, на спине которой зияла огромная дыра, а края этой дыры были и испачканы кровью. Даже я, несведущая в подобных делах, поняла, что девушке в спину вонзили нож, и неоднократно. И нож этот, похоже, унесли с собой, так как нигде по близости его не было видно.
Мужчины в форме, из охраны острова, начали теснить людей и оцеплять место преступления, а до меня начало медленно доходить, что никуда городской убийца не делся. Он был тут, среди нас. Может даже выискивает новую жертву.
На глаза выступили слезы и посмотрев на Аленку, поняла, что не у меня одной. Мы не успели как следует познакомится с этой девушкой. Но вот, всего какой-то час назад она с нами вместе смеялась и шутила, разговаривала, а теперь ее нет…
Сзади за талию меня обхватили сильные руки и даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому они принадлежат. Я повернулась к Миру лицом и опустив голову уткнулась в его толстовку.
— Не плачь, малышка. Мы найдем того, кто это сделал, — пробасил он, притянув меня ближе и положив голову мне на макушку, — и тогда он обо всем пожалеет.
Час спустя Мир, с сумкой Таты в руках, стоял с ней рядом на парковке. Недалеко от них обнимались Аленка с Матвеем, а Лена что-то рассказывала Алексею. Лица у парней были совсем нерадостными в связи с последними событиями, а у девушек глаза были на мокром месте.
— Ты точно уверена, что не хочешь поехать со мной?
— Нет, тут много людей и со мной все будет в порядке. Тем более я не одна, а с Лешкой и Аленкой.
Мирослав притянул ее к себе и в последний раз втянул в себя, ставший таким родным, запах ее волос. Затем передал ей сумку и отошел в сторону, наблюдая, как Тата садиться в конце салона рядом с подругой. Он не хотел отпускать ее одну, но настырная ведьмочка умеет настоять на своем.
К нему подошел Матвей, похлопавший собрата по плечу.
— С ними все будет в порядке, не переживай.
— Она моя пара, — признался другу Мир, хмуро провожая отъезжающий автобус.
— Ничего себе! Ты уверен? — удивленно захлопал глазами Матвей, уставившись на Мирослава.
— На сто процентов.
— Даже не знаю, поздравлять тебя или посочувствовать, учитывая, как это воспримет община.
— Мне плевать, как они это воспримут. Если хоть кто-то посмеет косо взглянуть в ее сторону, я лично ему голову оторву.
Парни развернулись к своей машине, в которой на заднем сиденье уже обосновались Илья и обе девушки.
— По приезде надо собрать всех мужчин, — сверкнув глазами бросил Мир, открывая водительскую дверь BMW, — у нас намечается охота.