– Спасибо, – искренне поблагодарила она и поднялась. – Вы не представляете, как мне помогли.
– Диана, подожди…
– Да, Ваше Величество, – она вопросительно изогнула бровь.
– Ничего, – улыбнулся он и отпустил её.
До самого вечера Диана трудилась. Писала, рисовала, оформляла… Сейчас ей хотелось победить как никогда. Она включила в статью слова императора и поведала понемногу об участницах, отметив, что все они девушки достойные…
«… не благородная кровь делает девушку леди, не титул и не статус, не могущественный дар… Леди – это сочетание доброты, милосердия, самоотдачи и благородство души…
На Императорском отборе собраны лучшие леди Эладора, достойнейшие из нас…»
Диана старалась писать лаконично, не заходя далеко в своих суждениях, но при этом, чтобы каждый, кто прочтёт её статью, понял:
Разум императора и его сыновей ничем не затуманен. Никаким колдовством и зельями. Он чист и ясен. Император помнит о своём народе всегда и всё, что им делается, делается во благо.
Диана обессилено отложила перо, попила воды и попросила Мадину проводить её в трапезный зал. Тело потряхивало от слабости, в горле жутко пересыхало. Мутило…
… но сдать статью необходимо. Диана очень хотела, чтобы её увидел мир.
В зале все уже собрались, даже Элена Рошшэр, и выглядела она весьма и весьма прелестно. Свежая, отдохнувшая, и довольная...
Диана села на своё место, отодвинув от себя тарелку. От одного вида еды к горлу подкатывала тошнота.
– Ты бледна, – заметила Лисавета.
– Управилась? – поинтересовалась Катарина.
– Всё хорошо, – отозвалась Диана, насилу улыбнувшись.
В зал вошёл наследник.
Взгляд направлен на Диану: он сдержан, но холоден. Уверенным шагом принц пересёк помещение и поклонился Диане.
– Леди Бернар, не сочтёте за грубость, если я попрошу вас пересесть ко мне?
– Это важно? – слабо отозвалась Диана, понимая, что если сейчас она встанет…
– Вы… отказываете? – озадаченно произнёс принц.
Диана покачала головой, хотела подняться, но её опередила Лисавета.
– Ваше Высочество, садитесь, я… давно хотела поговорить с леди Кляжеч, –выпалила она и быстро пересела за другой конец стола.
Наследник опустился рядом с Дианой.
– Тебе плохо? – обеспокоенно прошептал он.
– Ничего, – отмахнулась она. – Я сдам статью и пойду отдыхать. Что-то случилось?
– Мне доложили, что ты… ходила в изолятор…
– Точно! – вспомнила Диана и повернулась к наследнику, даже сил прибавилось. – Я говорила с леди Диамар. Мне кажется… точнее её слова говорят о том, что среди благородных много недовольных тем, что принцы женятся на простых девушках, что не придерживаются правил. Она мне показала статью…
– Я видел, – отозвался принц серьёзно. – Служба безопасности уже занимается этим. А леди Диамар… за ней и её мужем установлена слежка. Мой человек занимается расследованием, мы хотим точно знать, кто ещё затевает смуту, сколько их. Зачем ты ходила в лазарет? – спросил он, глядя в глаза.
Диана вздохнула.
– Я просто хотела поговорить. Боялась, что вы… запретите.
– И поэтому ослушалась?
– Я бы… всё равно рассказала, – оправдалась Диана и улыбнулась. – Могу я спросить?
Калем с готовностью кивнул и напрягся, будто ожидая удара.
– Вы ревнуете? – лукаво поинтересовалась Диана и поджала губы, чтобы не рассмеяться. Принц переменился в лице и застыл.
– Ты его до сих пор любишь? – сухо спросил он, а скулы напряглись на его безупречном лице.
– Я не уверена… – Диана не сдержала смешка, – что любила, – добавила она с улыбкой. – Зачем нам говорить об этом? Между мной и Маркусом всё кончено, – произнесла она, хоть и не была до конца в этом уверена. Их разговор не состоялся, но… как-то вдруг всё это потеряло значение. Она смело шагнула вперёд, а значит, нет пути назад. И то, что там осталось уже не интересно, как бы цинично это не звучало, а вот то, что было впереди… манило.
И возможно, она ещё сможет поговорить с Маркусом, просто чтобы разойтись с миром, просто чтобы больше никогда не возвращаться к их истории, но сама встреч искать не станет. Давно надо было понять, что между ней и Маркусом нет ничего общего.
Просто, чтобы это осознать потребовалось время, а ещё синие бездонные глаза, в отражении которых, она такая красивая. И испытать страх за принца и его семью. Страх, что кто-то может причинить им вред, потому что не понимают…
– Диана… – Калем подался вперёд, а голос его сделался тише. Проникновеннее.
– Будьте осторожны, пожалуйста, – попросила она и отвела взгляд. Хватит того, что на них и так все смотрят.
Принц кивнул, поднялся и вышел в центр.
– Дорогие мои невесты, надеюсь всем вам удалось почувствовать себя в роли журналиста и создать неповторимую, а главное – правдивую статью, – он улыбнулся, взглядом задержавшись на Диане. И от этого взгляда на душе стало теплее. – Утром мы подведём итоге и лучшая работа будет напечена в Вестнике. Но одной из вас придётся покинуть отбор… – принц обвёл участниц внимательным взглядом. – Всем спасибо за внимание и ваши старания. Увидимся утром.
– А свидание он не будет назначать? – раздались удивлённые шепотки.
… значит не будет.
Диана улыбнулась и хотела подняться, но рядом оказался принц, как всегда вовремя. Подал руку и помог.
– Я отведу тебя, – уверенно произнёс он и шёпотом добавил. – И останусь… если будешь плохо себя вести, – пригрозил он.
Диана угрозой впечатлялась, даже кончики ушей вспыхнули…
Глава 23. Противоядие...
Калем судорожно вздохнул и растёр лицо холодными ладонями. Взглянул на докладные ещё раз: взял один лист, другой, но ничего не изменилось.
… имена.
Много имён. Все хорошо знакомые. Люди… десятки, казалось, преданных людей. Что за спиной…
Калем скомкал лист и швырнул его в угол.
Твари. Сжал руку в кулак, отчаянно желая разнести тут всё к демонам!..
Упустили…
Как могли такое проглядеть? Куда смотрели? Отборами занимались… а смута вот она… под носом ходит. Уже на пороге. Дышит в затылок…
Лорд Эдвард Диамар. С ним всё ясно. За ним стоит София. Она умело манипулирует и внушает, хотя не исключено, что Эдвард будучи высокомерным снобом, возомнил будто сам с империей управится лучше.
Канцлер Рофф…
Калем запустил пальцы в волосы и тяжело вздохнул.
Не заметили племянницу Роффа, не выдали замуж за принца... И эта причина, по которой он перешёл в ряды мятежников? Обида? Разочарование? Почему люди не способны увидеть истинное положение вещей? Почему смешивают личное и работу? Почему считают, что все им должны?
… власть развращает.
Ведь не простой народ бунтует… Аристократия. Люди, у который всё есть. Что живут в достатке, что имеют положение и статус. Уважаемые, родовитые…
Лорд Салостор. Тоже рассчитывал на победу дочери в отборе. Пророчил ей судьбы королевы и собственными глазами мог убедиться на аудиенции, что Эмилия не только глубоко безразлична Калему, но и не интересна императрице. Да и способности её, как Королевы…
Разозлился и решил примкнуть к оппозиции? Или… это он то самое гнилое зерно, с которого всё началось? Может, это он изначально метил на престол?
То, что, мятежники планируют избавиться не только от Калема и его братьев уже стало доподлинно известно. Благодаря разведке, что провёл, но не закончил ещё, Гавел Райс.
… толковый сержант. Надо выписать дополнительно жалование и представить к награде. Заслужил…
Лорд Грэйн… демоны побери!.. и этот с Палаты Правления… Просто… тьма!
Калем пружинисто поднялся, прошёлся по кабинету.
Заговорщики… мать их… Устроили… сборище! Обсуждают свои гнилые планы. Посмотрите на них! Даже тайное место себе заимели. Крысы…
Калем осушил стакан воды и уверенно направился к старцам. Совету Пяти...
Да, они давно не имеют былой власти и могущества. Предсказывают редко и в дела императорской семьи не лезут, даже отбор пустили на самотёк. Не контролируют, но…
Калему нужен был совет.
Он уже подключил всех, кого только мог, теперь чуть ли не за каждым благородным неустанно следят. Проверяют. Записывают… но чувствовал, что этого недостаточно. Всё не то…
Совет занимал северную башню, полностью переделав её по себя. Нет, им предлагали нормальный дом, где-нибудь на окраине Аскарима, в тишине, ближе к природе, но старики отказались. Тем лучше, всегда рядом, ведь никогда не знаешь, когда потребуется совет или заглянуть в будущее…
Калем стремительно поднялся и занёс руку для стука…
– Входи, – раздался хриплый, старческий голос из-за двери.
… все пятеро были слепы.
Но ловкости им не занимать.
Старики расселись круглом за столом и чинно пили чай, будто находятся на приёме у императора.
Седые волосы струились жидким водопадом по ровным спинам, осанку которых не смогло сломить время. А слепы они от рождения, потому что тот, кто способен видеть будущее не нуждается в зрении. Так, говорят…
– Мы ждали тебя… – улыбнулся один и жестом пригласил на пустующее место.
И правда, ждали… Чашку приготовили, чай. Печенье…
– Выходит,… вы знали? – недоверчиво спросил Калем, оглядывая старцев. Нет, он не обманывался. Каждое его действие не остаётся без внимания и глаза старикам для этого не нужны…
– Мы много чего знаем, – ответил другой. Калем плохо их различал и стыдился своего незнания, но так уж повелось, что члены Совета Пяти между до собой похожи, будто являются единым целым. – Но не во всё имеем право вмешиваться. Ты же пришёл за советом?
Калем кивнул и опустился за стол.
– Вариантов немного, – продолжил другой мерно размешивая сахар в своей голубенькой чашке. – Прошли те времена, когда можно было казнить за предательство и мятеж всю семью. Оно и к лучшему, дети не всегда виноваты…
Калем сделал глоток.
– Но… – подхватил другой и голос старцев становился гулким. Глубоким. Будто эхо, а полукруглая комната медленно плыла перед глазами, меняя очертания.
– Дети будут мстить за своих отцов. Будут мстить жёны.
… найдутся другие. Всех не судишь, не казнишь…
Калем видел дома, охваченные пламенем, людей, что бегали в панике… Ободранные и в саже… Видел кровь. Много крови…
– Можно отправить в ссылку… Но где гарантия, что они не вернуться? Не соберут войско, не наймут убийцу, не…
Много «не», от которых кругом шла голова. Калема мутило. И от чая, и от запаха мяты, от табака, дымом которого пропитался воздух…
Не нужно никакого суда. И доказательства не нужны. Нет, нужны, но для себя, не для кого-то. Нужно делать вид, будто императорской семьи ничего не известно, перестать светиться. Смута случится не сегодня и не завтра, на это нужно время. Время, чтобы настроить людей против власти нынешней. Никто сразу не станет убирать императора и его семью. Народ не поймёт. Поднимется…
Поэтому есть время. Год. Два. Может, больше…
Этого хватит.
Нужна лишь… болезнь. Диамар первая до этого додумалась. Любая, но смертельная. Чтобы убрать каждого… из списка. Без лишнего шума и суеты. Просто. По одному, не спеша.
И можно подставить Софию Диамар, ведь в её доме нашли лабораторию...
Мерзкая гадина… как далеко она могла зайти в своих убеждениях? А если бы артефакт Дианы не сработал? Заразился бы сам Калем, а потом… другие.
Калем распахнул глаза, а комната перестала расплываться. Поднялся и молча вышел. От принятого решения не стало легче. Всех этих людей… мятежников, он знал долгие годы. Доверял. Но… его никто не пожалеет. И братьев его не пожалеют. И отца с матерью. Даже принцесс не пощадят. Их, может даже, убьют в первую очередь…
Диана…
При одной мысли об этой упрямой девчонке, сердце сладко сжималось. Потерять её, не успев толком обрести? Ну уж нет! Чем Калем заслужил подобное? Чем заслужил смуту отец? Тем, что позволяет сыновьям жениться по любви?
Диана…
К ней хотелось лететь. Возвращаться. Говорить неустанно…
… она умная.
Диана. Она стала толчком, катализатором… тем человеком из-за которого мятежники поторопились. А если бы не она, никто так и не узнал, о том, что для императорской семьи уготовано. И стоит сказать ей спасибо. Не только за это…
За то, что ворвалась в его жизнь. Встряхнула. За то, что такая…
Калем спешил по коридорам дворца и очень опасался, что его взъерошенный вид и появление с утра пораньше сильно напугают его невесту… Его? Конечно, его. Больше он ни с кем не собирается ей делиться.
Калем замер перед дверью. Стоит ли тревожит Диану сейчас? Её и без того пугает его внимание и напор. Даже не так. Настораживает.
Диана слишком долго считала себя калекой, девушкой на которую без приданого или титула не взглянут даже. Понятно, почему она влюбилась в Маркуса стоило ему только обратить на неё внимание. Ей хотелось настоящих чувств.
А Калему хотелось… чтобы эти настоящие чувства у неё были только к нему.
Решительно постучал и немного отступил, оправив края камзола.
Дверь открыла Мадина и вид имела… Глаза припухли от слёз, некрасиво покраснел нос и на шее выступили пятна. Оттопырилась и тряслась нижняя губа.
Сердце тревожно дрогнуло, а внутри всё похолодело…
– Что с Дианой? – глухо спросил Калем, не узнавая собственный голос. Отодвинул камеристку и вошёл в комнату.
– Ваше Высочество, – с кровати поднялся врач и его обеспокоенный взгляд и побледневшее лицо…
Калем стремительно подошёл к Диане, которая, казалось, просто спала. Но… стоило присмотреться, как сразу стала заметна болезненная с зелёным оттенком бледность, сухие, обескровленные губы, синеватые в уголках и беспокойное дыхание.
– Ещё вечером всё было хорошо. Что произошло? – поинтересовался Калем, повернувшись к врачу. Сердце сжималось от волнения и стоило большого усилия оставаться спокойным и рассудительным.
– Я… Знаете, – врач вытер лоб платком и вздохнул. – Я дал ей настойку для поддержания сил и энергии… Подождите, – спешно остановил он, видимо, заметив, как изменилось лицо Калема. – Я тоже сперва подумал дело в этом: весь день ходила, утомилась, побочных эффект… Но нет.
– Что тогда? – нахмурился Калем, уже предчувствуя дурное.
– Лекарства, как и артефакт, лишь сняли симптомы. Они не помогают… – это было произнесено таким тоном…
Калем поборол желание ударить врача и сухо произнёс.
– Не надо хоронить её раньше времени.
– Простите, Ваше Высочество, но я ничего не мо…
– Что с Маркусом? – перебил Калем, заставляя мозг соображать, не поддаваясь панике.
– С Маркусом? – тупо переспросил врач.
– С Диамаром, что? Ведь если лекарства не помогают, то ему тоже должно было стать хуже. Что с ним? – сдержанно повторил Калем.
– Но с ним всё в порядке, – растерянно пробормотал врач и упал на табуретку. Уставился взглядом в угол и пояснил: – Утром я осматривал его… ещё удивился, что он так быстро встал на ноги…
Калем прикрыл глаза, тяжело выдохнув. В голове вспыхнул разговор с Софией Диамар.
«Я дам ему противоядие…».
Противоядие… не лекарство, а именно противоядие. Проклятье! И потом она снова спрашивала, может ли она дать Маркусу «своё лекарство».
– Леди Диамар отходила от Маркуса? Она выходила из палаты? Приносила что-нибудь?
Врач удивлённо хлопнул глазами.
– Откуда мне знать? Я не слежу за посетителями…
Калем сорвался с места, лишь задержавшись на пороге.
– Осмотрите всех участниц отбора, камеристку, слуг и ещё тех, кто общался с Дианой. Спрашивайте, узнавайте, можете ссылаться на меня. Всех, у кого окажутся малейшие признаки заражения, отправляйте в лазарет. Это приказ, – бросил взгляд на Диану и вышел.
Путь до лазарета показался вечностью. Мысли набатом стучали в голове и болью отдавали в висках. Калем бессильно сжимал кулаки, сдерживая бесполезную ярость. Сейчас надо действовать. Только действовать и ничего больше.
Мысли о том, что он может потерять Диану безжалостно гнал прочь…
Охранник был на месте, разговаривал с санитарной сестрой.