- Гидеон....
Его взор встретился с ее глазами.
- Чего ты так смотришь?
Он недолго молчал, а потом с тихим выдохом пошел к Аиде, сходу запустил широкую руку в ее волосы и, притянув к себе, прижался губами к ее губам. Девушка смотрела на него широко открытыми глазами.
- Аида- прошептал он, так нежно и вожделенно.
Сердце девушки ёкнуло, непреодолимое желание быть ближе вытеснили всяческие сомнения. Она прижалась к нему в ответ, и сладко поцеловала. Его рука замерла возле нее, но уже через секунду Гидеон крепко обнял девушку за талию, прижав к себе как можно ближе. Поцелуи были теплыми, такими знакомыми, они грели тело, заполняли теплотой душу. Аида растворялась в его объятиях. Прикосновения становились все жарче. Но когда ее рука коснулась горячего мужского тела, она словно пришла в себя. Девушка замерла, медленно отодвинулась и глазами полными недоумения и ужаса уставилась на Гидеона. Тот молча стоял, он не пытался снова прижать ее к себе. Он просто замер вместе с ней. Под рукой Аида почувствовала рубец и аккуратно приподняв рубашку, в ужасе застыла. Шрамы.
Она резко стянула с него мешавшую вещь и закрыла ладонью вырывающийся крик. Он весь в шрамах! Нет ни кусочка кожи, не украшенного витиеватыми рубцами. Ужасающий узор, что оставила на нем неведомая сила.
Боль окутала Аиду. Ее тело вдруг заломило. Грудь зажгло, за спиной стали разрастаться крылья, подобные солнечному сиянию. Глаза засветились и с громким резким криком она обратилась в птицу. Взмахнув крылами, ринулась вверх, но врезалась в потолок и от боли снова громко закричала. Она заметалась по комнате.
- Аида- позвал он.
Но птица носилась под потолком обивая об стены прекрасные крылья.
- Аида- снова позвал,но та не слышала.
- Аида! - Гидеон рявкнул так, что стены задрожали.
Птица замерла, приблизилась, зависла над ним, глядя прямо в глаза, взмахнула крылами и опустилась на пол Аидой. Невидящем взглядом она смотрела на Гидеона и с ее уст сорвалось до боли родное:
- Любимый.
Колени воина подогнулись, дрожь захватила его руки. Медленно он потянулся к ней и прильнул к ее горячим терпким губам.
Глава 7
-Мое дитя! -восхищенный голос, подобный самой прекрасной песне, раздался над ухом младенца. Пухлый малыш спокойно спал, пригревшись на изящных руках.-Ты прекрасен!
Высокая фигура молодого мужчины настолько статная и притягательная, что взгляд не оторвать. Худощав и прелестен, кожа его по королевски бледна, тонкие кисти и лодыжки. Весь его стан грациозен и идеален. Шелковые волосы снежного цвета, прихваченные белой алмазной заколкой, блистали на солнце, что пробивалось сквозь окно замка. Даже зубы, обрамленные острыми клыками и заострённые уши, украшали этого безмерно красивого господина.
Он влюбленно смотрел на мальчика, лежавшего в его руках. Белоснежный халат, скрывающий нежную кожу, весь ушитый драгоценными благородными камнями сверкал и переливался, озаряя комнату детской спальни разноцветными переливами. Но он не видел ничего вокруг, только этот младенец, это дитя волновало его. Этот ребенок станет его гордостью, станет его оружием и даром этой проклятой земле!
-Первый господин, -в светлой комнате, озаренной солнцем, появилась не менее прекрасная длинноволосая дева с острыми ушами и восхитительной фигурой, прикрытой тонким золотым шелком, -дитя, пора кормить.
-Да Алея, он не должен знать нужды-бережно мужчина передал ребенка в заботливые женские руки.
-Господин, -в комнате с поклоном появился один из прислуживающих во дворце, -новый приплод псов.
Арадей, не поворачиваясь к нему, а лишь скосив взгляд резко спросил:
-Сколько каких?
-8 красных и один синий господин.
-Красных наречь безвольными, синего убить, клыки и когти мне, береллиз кузнецу.
-Да господин-с поклоном исчез из комнаты прислужник.
Арадей глянул на женщину, что держала на руках его дитя, однако ни мускул ни дрогнул на ее лице, ровно до той поры пока за ним не закрылась дверь. Дева сразу поникла, плечи ее опустились и разгоряченно она зашептала малышу, заливая его розовые щечки своими горькими слезами:
-Прости мой мальчик. Прости, что обрекла тебя на это. Прости любимый....Я обязательно, обязательно искуплю свою вину.
А ребенок, почувствовав мамин запах, жадно припал к ее груди, наслаждаясь молоком и мило почмокивая.
Время текло, мальчик рос, он был похож на отца. Однако от матери ему достались прекрасные синие глаза и золотые волосы. Его белая кожа выдавала его происхождение и заставляла всех вокруг склонять голову. Ребенок родился в семье высших богов. Арадея-первого господина, главного из богов и Алеи его прекрасной и доброй жены. Эти двое были долгое время единой семьей, но единым целым никогда не были.
Арадей был жесток и высокомерен, гордыня и властолюбие затмевали все доброе, что жило в нем. Истинный тиран, восседающий на троне четырех богов. Крылатый трон, состоящий из четырех седалищ, был сделан из золота и украшен сотнями драгоценных камней. На троне, что стоял к нему прислонившись спинкой, и смотрел вправо, сидела его жена Алея, полная противоположность своего мужа. Мила и великодушна, милосерда и благочестива. Выданная замуж насильно под натиском Арадея и страха за собственную жизнь. Ему нужно было дитя. Дитя для продолжения своего рода, для наследия, что первый господин хотел преподнести миру.
Хаос и мрак, вот о чем грезил Арадей, всей душой ненавидевший людей и духов, и презирающий их смешанных детей, что звались гунрами. Алея же, жаждала общего счастья, тепла и уюта для каждого. Спиной к трону верховного и сбоку от нее сидел брат Алеи- Мавитори, прекрасный хладнокровный убийца, продавшийся за силу и бесконечную жизнь Арадею, а между ними спиной к Алеи и слева от Арадея, сидел- Газай- белокожий мудрец, что был главным советником верховного и во всем беспрекословно подчинялся ему. Когда-то они пришли в этот мир, чтобы оберегать людей. Но Арадей увидел этих созданий и разочаровался в них, ему было скучно и тоскливо, вот тогда он и стал разжигать недовольства. Войны вспыхивали повсюду, все с большей силой разгораясь и превращаясь в извечное сражение. Жившие когда-то в мире люди, гунры и духи стали убивать друг друга переполненные ненавистью и злобой. А Арадей засмеялся, наконец-то он хохотал от чистого сердца наблюдая за бессмысленными битвами и невероятным количеством жертв, что делали его еще безумнее.
Алея сходила с ума, миллионы просителей застилали ее уши, реки крови заливали ее глаза. Она рыдала, но поделать ничего не могла. Только старательно помогала всем, кому может, спускаясь на землю, обращаясь в прекрасную белую гунру. Она делала это тайком от всех ,и однажды в очередной раз собираясь вниз, Арадей увидел это и заставил выбирать или она канет в забытье и ее милые подданные пойдут следом или станет его женой. Нет он не любил ее, он сразу оговорил, что ему нужно только дитя. Арадей даже от мысли о кровосмешении приходил в ярость. И с тех пор жизнь Алеи превратилась в еще больший ад. Она сидела нескончаемыми днями и ночами в золотой богатой зале и ждала, как рабыня на заклании, своего верховного бога. Она ненавидела его всем сердцем, всем сердцем, но была слаба. Слаба, потому что не смогла выбрать собственную смерть. Алея выбрала людей а за это поплатился ее возлюбленный сын.
Она забеременела и родила. Своего мальчика богиня полюбила больше жизни и лелеяла мысли о его свободе. Однако он рос под строгим надзором отца. Мавитори учил его убивать, а Газай долгими часами говорил с ним о чем-то, о чем Алея и не знала, да и не полагалось ей. Как только сына оторвали от груди ей запретили говорить с ним, она просто наблюдала со стороны все время плача, видя, во что боги превращают ее мальчика. Тем временем ребенка нареченного Гидеоном взращивали как воина непобедимого и безжалостного. Арадей даровал ему копье из священного черного береллиза, металла что создали сами боги. За эти годы молодой Гидеон уже одержал немыслимое число побед в битвах с людьми и гунрами. Снес с лица земли десятки городов, полностью сравняв с их землей. Арадей смотрел на него и с гордостью шептал:
-Мой сын!
А Алея все больше приближалась к границам безумия. Этот выродок убивал в ее сыне все прекрасное, все нежное. Давил в зародыше все чувства, кроме ненависти и злобы, он истончал, выводил, забирал и выбивал из сына все, что было похоже на добро. Прекрасное лицо молодого мужчины было изрезано рубцами и шрамами, новые битвы оставляли на нем все новые кровавые следы, некогда столь ласковый и добрый малыш обрастал угрюмостью и высокомерием. Жестокость, что так уверенно пропагандировали ему брала верх и некогда прелестное дитя уже было не узнать. Столетиями видевший только резню и боль, он забыл, что такое сочувствие. А Арадей счастливо хохотал! Он создал истинного монстра! И это чудовище убьет каждого кто встанет у него на пути!
Гидеон не умел плакать, нет возможно когда-то из его глаз и текли слезы, но он этого времени не помнил. Битвы яростно вышибали из памяти улыбку матери и ее любящие глаза. Где-то глубоко в душе, он цеплялся за эти воспоминания, не желая обращаться в создание хаоса. Он не был бессмертным, да его век в тысячи лет длиннее земного, но и его можно было сразить мечом и навеки растворить в небытие. Все чаще эти мысли посещали его, все чаще он обращал взор на постаревшую мать. Богиня, чьи волосы из яркого песка стали седыми, чьи глаза посерели от тоски, а кожа потеряла сияющий блеск, походила на человека. Все больше он смотрел на отца, что расцветал на глазах, принимая его очередную победу и жаждая все большей и большей крови. Гидеон с детства лишенный материнской ласки думал, что жизнь состоит только из битв и смертей. Но отчего то взгляд матери, въевшийся в его память, давил на плечи непосильной ношей и придавливал его к земле.
Он восседал на коне посреди очередного сражения и отстранённо витал в своих мыслях, пока его верные полководцы добивали оставшихся противников. Назвать этих созданий врагами у Гидеона язык не поворачивался. Слишком уж слабы они пред его лицом. Воин вздохнул и поднял голову, глаза в миг засекли угрозу. Он увидел копье, летящее к нему. Нужно просто вытянуть руку и схватить, нужно...нужно? Тело непобедимого воина дернулось в болезненной судороге.
- Кто?- спокойно спросил он, а кровь предательски вырвалась из горла. Невдалеке с дрожащими руками стоял его оруженосец.
“Надо же”, -блаженно подумал Гидеон,-”И он считает меня чудовищем”.
Тело потяжелело, кровь окрасила седло в синий мерцающий цвет, а за ним обагрила и землю. Упав с коня, Гидеон вновь поднялся, он не собирался умирать на коленях. Его молодой оруженосец в ужасе ждал своей смерти. Но нет. Великий бесстрашный воин, непоколебимой рукой выдернул из своей груди копье. Игла для него, но и она может убить если подождать. Он отбросил его в сторону и шагнул к человеку, что с ума сходил от страха, а Гидеон счастливо улыбнулся и от всего своего сердца произнес искреннее:
- Благодарю.
Тело его содрогнулась, мышцы натянуто расслабились и великий, непобедимый Гидеон упал на землю. Он завалился набок и замолк. Секунда немой тишины и дикий не верящий вопль победы его рыжего оруженосца озарил все вокруг:
- Гидеон мертв!
Арадей прибывал в ярости. Небо громыхало, оно ревело и рыдало, черные тучи предвещали бурю. Бешенству верховного не было предела. Его прекрасного воина убил человек!? А хуже того тело его исчезло! Сожгли? Четвертовали? Или же нет? Арадей быстро нашел виновного и мучил его, выпытывая, что он сделал, но сколько тот не кричал, что он просто ударил Гидеона копьем Арадей не верил. Его Гидеон не позволил бы, не дал бы, он воин, которому нет равных! Тем более равных на земле!
Небеса рокотали и только Алея знала, она точно знала, что ее сын жив. И материнское сердце не обманывало ее.
Гидеон очнулся. Уловив разнообразные незнакомые ароматы, он приоткрыл глаза. Спиной к нему стояла дева и что-то мешала в миске напевая мурлыкающую мелодию.
“ Копья нет!”
Он резко встал и пророкотал:
- Кто ты?!- дева подпрыгнула от неожиданности и повернулась к нему.
Гидеон удивлённо нахмурился. Перед ним стояла молодая девушка с темными волосами, заплетенными в длинную толстую косу. С совершенно неидеальным лицом. Широко распахнутые золотые глаза, словно два солнышка смотрели на него. Пушистые ресницы замерли от испуга. Пухлые губы немного приоткрыты от вздоха, что сорвался с них. Совершенно неправильные черты, но почему же Гидеону они так по нраву. Такая тоненькая, такая маленькая. Он - двухметровый широкоплечий воин, закованный в белоснежную броню, смотрелся рядом с ней как великан.
Но тут взор его отвлекли синие пятна на его одеждах. Гидеон тоскливо посмотрел на свою грудь и дыру белотканных одежд и грубо выругался. Он громко, не сдерживая эмоций, проклинал весь мир, а в первую очередь ее- эту девицу.
- Я Аида- заговорила девушка, отвлекая его от собственных мыслей. Я увидела, как в тебя вонзили копье и накрыла куполом исцеления. Я не знала можно ли верить тем, кто бежал к тебе, ведь убил тебя свой же, поэтому сюда и принесла.
- Зря - только и сказал он, увидев в углу свое копье. Он сжал черное древко в ладони и оно, обратившись в дым исчезло:
- Арадей придет сюда.
- Пока на тебе этот кулон, никто тебя не сможет отыскать, даже сам Арадей.
Гидеон замер. Он увидел на груди деревянную маленькую птичку, с распахнутыми крыльями что висела на его широкой шее на обычной верёвочке.
- Ты ведьма?- он внимательно изучал кулон.
-Нет- улыбнулась девушка, заставив воина оторвать взгляд от вещицы. Гидеон внимательно посмотрел на изгибы уголков ее рта и не смог отвести глаз.
- Я целитель.
Гидеон медленно распахнул ладонь, в котором стало появляться копье.
-Убить меня решил?
Рука его остановилась, пристально он снова взглянул в ее золотые глаза, сжал ладонь в кулак и дым рассеялся.
-Зря ты меня спасла. Я скорее всего все равно тебя убью, не сегодня так завтра. Не специально так случайно.
-И ладно, -грустно улыбнулась она, - всех моих родных погубила эта вечная битва. Они создали барьер в этом месте, чтобы защитить нас. Они хотели помочь и многих спасли, уйдя на войну, а себя не смогли. И вот осталась только я.-на ее ярких лучистых глазах заблестели слезы.
Кольнуло в груди. Гидеон задумчиво коснулся кулона. Странное чувство. Жалость?
-Битва говоришь.... Тогда виной их смертям я. Пусть и это тебя мучит.
-Я знаю кто ты! - с вызовом ответила девушка. Время вокруг вдруг замедлилось, потекло плавнее и спокойнее, зато глаза Гидеона наполнились яростью, один резкий шаг и его широкая рука оказалась на ее тонкой шее:
-Использовать меня решила человечишка!? Я тебе ничего не должен!
В ее глазах были только слезы. Ни страха, ни ненависти. Она прерывисто прохрипела, даже не пытаясь вырваться:
-Убей меня.
Лицо Гидеона исказила гримаса ярости. Рука ослабила хватку и его резкий голос рявкнул:
-Ты меня жить оставила, поэтому и я тебя не убью - он отпустил ее, и девушка рухнула на колени. Медленно ее тихие всхлипы стали превращаться в громкие рыдания:
-Я не могу сама себя убить. Что только я не пробовала, под чьи копья не бросалась, прыгала с гор, вешалась, протыкала себя клинками сотни раз, но я всегда просыпаюсь снова. А, они, все кого я любила, они все умерли! - в истерике закричала она, вскакивая и кидаясь на Гидеона.-Убей меня! Ведь ты Бог! Только Божественная рана заставит мое тело умереть!
А Гидеон смотрел на ее отчаяние и позволял ее маленьким кулачкам молотить по своей груди. Как же он понимает ее, как же понимает.
-Успокойся!-резко бросил он и оттолкнул ее от себя.-Сама решай свои проблемы.
Он направился к двери, а она кинулась за ним и, схватив его за талию, прижалась к его широкой спине. Снова сердце екнуло. Воин замер.
-Ты ведь тоже смерти ищешь! Иначе это копье не сразило бы самого Гидеона! Поэтому ты злишься, что я не дала тебе умереть?
Он повернулся к ней и, смотря прямо в глаза, подобно разъяренной змее прошипел:
-Теперь ты тоже будешь жить и вечность думать о том, что совершила ошибку, исцелив меня. Ибо я продолжу убивать всех, кто тебе дорог.