Стараясь не цеплять ветки, Игорь обогнул предполагаемую позицию объекта, чтобы разглядеть его с другого ракурса. Результата – ноль. Он решил плюнуть на поиски и караулить одну лишь лодку, как в посёлке раздалась стрельба. Тут же затрещали кусты в трёх метрах левее, и на открытое место выскочил испуганно озирающийся мужчина. Игорь видел, как он рванулся сначала к воде, затем, опомнившись, встал и принялся нервно вышагивать по песку.
В это время бойцы уже привычным маршрутом подошли к нужному дому. Рассредоточились так, чтобы перекрыть все пути отступления и стали ждать. На часах почти пять утра. Ерёменко отвечал за соседний двор, которым мятежники могли воспользоваться для бегства. В качестве укрытия ему приглянулся сарай, зачем-то подпёртый снаружи доской. Сержант отворил дверь, шагнул внутрь, и… навсегда перестал верить в случайности. Запертому вместе с замужней соседкой посельчанину всё равно, кто над ним пошутил, он полон праведного гнева. И сержант просто оказался не на том пороге.
Мужик даже выпавший автомат заметил, лишь когда сбил с ног незнакомца. Заметила его хоть и красивая, сволочь, но бестолковая баба, отчего завопила и дала дёру. Ерёменко стерпел ещё один удар, схватил противника за шиворот, поднатужился и опрокинул, сел сверху. Разбил в два удара лицо и получил зуботычину снизу. Сержант кувыркнулся и схватил оружие, соперник поднял полено.
– Не балуй, – щёлкнул Ерёменко предохранителем.
6
Когда совсем рядом истошный закричала женщина, вся готовая к выходу ватага схватилась за оружие. А как грохнул выстрел, посыпали на улицу. Впереди всех чернел бородой Саша, он же чуть не нарвался на очередь.
– Назад! Во двор!
Глухо бахнули ружья, запахло порохом. Уйти через забор не получилось, оттуда тоже стреляют. В панике мятежники ввалились обратно в избу.
– К окнам! – главарь в ярости. – У нас заложники! – крикнул он уже наружу. В дверь тут же ударили пули. Дядька Степан прижал жену Влада к полу и возмутился:
– Ничего святого у гадов нет!
Ира, не моргая, целится из окна в темноту. Она дрожит всем телом, но мушка не колеблется. Только во дворе двинулись, девушка выстрелила, увидела ответную вспышку и пригнулась. Её осыпало щепками и стеклом. Стало по-настоящему страшно.
Такого Мёдов не ждал. Знал бы, взял с собой больше людей, но войну-то не планировали. Теперь нужно что-то решать, пока запертые бандиты не пришли в себя. Они огрызаются не слишком активно, но этого хватает, чтобы военные не совались на рожон. Рядом плюхнулся запыхавшийся сержант.
– Товарищ лейтенант, у них с нашей стороны окон нет, можем оттуда зайти.
– Отлично, показывай, – Мёдов приподнялся. – А ты долби по двери, чтоб не вышли, – приказал оставшемуся на позиции бойцу.
Через десять минут страсти улеглись, обошлось без потерь, голова стала соображать. По совету Степана один из парней забрался под крышу и благодаря дырам в черепице получил наблюдательный пост.
– Трое фронт держат, слева много, справа ни одного не вижу, – подал он голос.
– Точно?
Ошибаться было нельзя
– Да… Слева в тыл заходят!
Решено.
– Ломай крышу, бей по ним! Остальные через окно!
Сам командир распахнул дверь и разрядил автомат в сторону мелькавших до этого вспышек. Укрылся за стеной, поменял магазин. Последний, значит режим огня – одиночный.
Ира последней выскользнула из окна и зажмурилась. Нет, не убили, можно открыть глаза. Один из товарищей взял её за руку и вчетвером они побежали в темноту. Идущий первым боец помнил, что всё началось с криков и стрельбы именно здесь, но его это не спасло. Очередь прошила мятежника наискось. Остальные попадали и разрядили ружья на звук.
– Ух, чёрт! – вырвалось у Ерёменко, его ударила боль и плечо потянула тяжестью. Стоять насмерть приказа не было, поэтому он дал пару очередей и отполз в укрытие.
По переместившемуся звуку выстрелов Мёдов сразу понял, что враг уходит. Но их самих здорово прижал огнём автоматчик с крыши – прямо чёрт из табакерки. Лейтенант мог поклясться, что лично попал в него дважды, но пули продолжают впиваться в землю прямо перед носом. Наконец это прекратилось, и военные бегом кинулись к дому. Пустые магазины полетели в траву.
– Чисто! Чисто! Один двести, один триста, два мирных! – донеслось изнутри.
– За мной! – рявкнул Мёдов.
Потерь у военных нет. Только оцарапанный дробью Ерёменко и раненный в руку боец. Они остались на месте. Задыхаясь от бега, Ира посмотрела по сторонам. Из бойни вырвалось четверо, но скорбить некогда. Догнавший их Саша взял роль проводника и уводит ребят всё дальше. Когда девушка взмолилась об отдыхе, он лишь выругался.
Мёдов придержал бойцов, не хотел подставиться под пули. К тому же маршрут беглецов известен, засада на месте.
Как назло пошёл дождь, размывая сумрак утра. Видимость упала, темп погони снизился. Саша гнал отряд всё быстрее и гнал прочь навязчивую мысль. Если военные так легко вышли на них, то что мешало им накрыть и Влада? Тогда они рвутся прямо в западню. Но свернуть загонщики не дадут, думать сейчас – лишнее.
7
Влада застали врасплох. В него уткнулся автомат, а затем из кустов вышла фигура в камуфляже.
– На колени, – приказал Игорь.
Он зашёл за спину и прохлопал карманы.
– Один?
Влад кивнул. И услышал совсем неожиданное.
– Расскажи мне о вас.
– Количество и… оружие?
– Нет! – раздражённо брызнул Игорь. – Про вашу коммуну, утопию и свободную жизнь. Убеди тебя отпустить!
Он наклонился прямо к пленному. Влад не мог знать, что разведчик не лукавит, что он давно заражён идеей. Не мог знать, но что-то почувствовал. И начал говорить обо всём ему известном.
Разведка нашла Игоря несколько выше по течению. Он развёл руками.
– Испарился! А лодку я в реку столкнул. Меня бы убрали, всё равно не ушли.
Багров задумался.
– Заметил нас и рванул к своим? А потом куда? Поднимаемся на берег, занимаем позиции.
Бойцы посеменили в заросли. Игорь придержал Макса за плечо.
– Ты как? – спросил тот.
Друг не ответил, увлекая за собой всё дальше, показал на удобное место для засидки. Макс присел, Игорь плюхнулся рядом, придавив чужой автомат. Он весь дрожал.
– Да что с тобой?
– Я нашёл его! – выпалил сержант.
– Кого?
– Он рассказал мне. Повстанцы есть, они совсем близко. Это шанс, Макс…
– О господи!
– Не делай вид, что забыл! Я никогда тебе не врал, я ненавижу эту жизнь и хочу свободы.
Макс потянул автомат за ремень – тщетно.
– Ты клялся защищать эту страну.
– И вижу способ это сделать! – огрызнулся Игорь.
Воцарилось молчание.
– Они близко, Макс. Я буду стрелять по своим…
– Я присягал на верность.
– В четырнадцать лет! А меня знаешь с семи!
Макс был огорошен, но соображал ясно. «Они выйдут прямо к нам, Багров не успеет». И тут Игорь протянул ему автомат.
– Делай как решил.
Макс вытянул руку. Игорь прихватил её и накинул ремень на шею. Он отвернулся, чтобы не видеть лица, стянул, и Макс обмяк.
У беглецов кончились силы, но цель уже близка. Саша молил провидение, чтобы не ошибиться с местом. Не помогло: вместо Влада наткнулись на военного у самой воды.
– Свои! – тот безоружен. – Вниз вдоль реки, там Влад.
Только теперь все заметили тело второго бойца в траве. Размышлять некогда, хочется верить в чудо. Саша махнул рукой, гонка продолжается. Игорь подобрал автомат и пальнул в воздух, а затем побежал.
От выстрела за спиной Багров вздрогнул и развернул свою тройку. Несколько человек выскочили на берег прямо перед ними, в десятке метров. Дима без раздумий пальнул.
До рассвета ещё полчаса, с неба дождь, немудрено, что видимости никакой. Поэтому Мёдов, добравшись до берега, не мог найти следов. Его люди слепо озирались, когда пространство осветила вспышка. Звук выстрела не достиг ушей, а бойцы уже вжались в землю.
– Кого задело?
Тишина. Либо никого, либо насовсем. Бойцы расползлись по траве, затаились.
– Стойте, хватит! Своих постреляете! – раздался крик.
Шатаясь, на поляну выскочил Макс. Его не тронули, обе стороны признали голос. Отряд Мёдова с опаской и оружием наготове поднялся с земли. Багров со своими вылез из кустов.
– И только не говорите мне… – Мёдов оглядел всю картину. – Понятно.
Никто не верил в спасение, но оно состоялось. Даже сидящий на корме Игорь перестал целиться в туман и шумно выдохнул.
– Объяснишь теперь?
Вопрос задал Саша, но ответа ждали все.
8
Лодку несёт течением, веслам работы нет – только подправить курс. Игоря не ограничивали, поэтому он начал с детства. Ещё до попадания в военное училище он слышал о жизни за пределами городов. Это было сродни сказкам, пока в пятнадцать он не познакомился со старым повстанцем. Тот рассказывал о другой жизни каждому встречному работяге и не боялся полиции. А в шестнадцать Игорь убил первого мятежника.
Он так и не стал приверженцем их идеологии, которой, может, вообще нет. Но весь авантюризм сосредоточил на поиске возможностей примкнуть к этому движению. В отличие от простых жителей, которым под гнетом власти жилось несладко, Игорь Васильев был непосредственным участником санкционированной сверху жестокости. Долго заставлял себя верить в её необходимость, но убедить не смог.
Он всегда был таким. Увлекался чем угодно без мыслей о последствиях, за что не раз выслушивал от Макса. Простит ли он его теперь…
Поверили его словам или нет – дело десятое, зато верят в спасение – его заслугу. Сверились с картой и решили дойти по воде до первых порогов, где река уходит в сторону от цели.
– До лагеря дойдём пешком, – заключил Саша и пристально посмотрел на Игоря.
Он больше верил в то, что этот казачок засланный, потому автомат на предохранитель не ставил.
Влад попросил его заменить, и на вёсла сел Иван, один из двух оставшихся бойцов ударного отряда. Со вторым Саша вполголоса что-то обсуждал. Игорь внезапно вспомнил об добытых овощах с местных теплиц, угостил ими новых товарищей.
Совсем рассвело, солнце встало где-то за тучами, не рассеивающимися уже много лет. Гладь воды сливается с горизонтом, а по берегам раскинулись поля вперемешку с редкими деревьями. Смена пейзажа значила, что скоро пора будет править к берегу. Саша посовещался с Владом, и оба заработали вёслами. Очень вовремя, впереди уже можно было рассмотреть бурлящую на порогах воду.
– Давай быстрее, – Ира привстала со скамьи.
Шум делал препятствие ближе, чем оно было. Но справились и через пять минут развалились на берегу, втащив потяжелевшую от сырости лодку.
– Как же кушать хочется, – простонал Иван.
Обрадовать его было нечем. И уж точно не словами о том, что предстоит длинный переход до лагеря.
В посёлке так и не поняли, кто стрелял ночью. Семья Влада согласилась с версией о бандитах-налётчиках. Связывать себя с мятежниками хотелось меньше всего. Военные же как внезапно появились, так же и исчезли. Мёдов молча выслушал невероятную историю о перебежчике, ничего не ответил и увёл отряд. Сообщив командованию о произошедшем, командир получил указание двигаться по прежнему маршруту, оставив поиски местным военным. Теперь на помощь геологам-нефтедобытчикам. Их нужно будет проконвоировать через дикие земли до Абакана. Там пути разойдутся.
Атмосфера среди бойцов накалилась. Предательство одного из них не способствовало сплочённости, тем более что сержантов в отряд понадёргали из разных частей. Макс не поднимал глаз от пола, ему казалось, что винят его. Он и сам себя винил. А потом вдруг поднялся с лавки и встал в центр, держась за борт.
– Парни, – первые слова прозвучали тихо, но потом голос окреп. – Нужно забыть это и верить друг другу. Ведь те, кто здесь, прошли проверку.
– В отличие от твоего друга…
Макс гордо встретил устремлённые в него пары глаз, задержался на каждой.
– Моего. Но я с вами, а не с ним, это говорит о чём-то? Может, я единственный теперь, кто точно вне подозрений.
Ответили молчанием, Макс устало сел на место. Дима ему подмигнул.
До самой базы не сделали ни одной остановки, добрались к ночи, измученные. Умяв ужин, заснули в железных бараках. Даже Макс, настроившийся на долгую рефлексию, выключился моментально и снов не видел.
Пробуждение далось тяжело, бойцы с удивлением смотрели, зевая, как Мёдов с оголённым торсом подтягивается на какой-то арматуре. Затем все собрались на завтрак и рассмотрели, наконец, с кем предстоит работать.
Восемь человек геологов, совершенно непохожих друг на друга. Бородатые дядьки, молоденькие очкарики, представительного вида мужчина. Женщин нет.
Мёдов за завтраком сел с главным и заговорил о деле. Остальные не стали смешивать ряды.
– О чём болтают, как думаешь? – спросил Макс.
Дима привстал, с вопросительной готовностью кивнул на говорящих. Макс рассмеялся.
– Не надо, не хочется для отвлечения внимания буянить, – он замолчал. – И не с кем…
Как же Макс теперь страдал! Он считал себя то предавшим дружбу, то нарушившим присягу, то всё сразу. Рациональное мышление кричало, что незачем винить себя, но Макс истово его глушил. Ведь если прислушаться к разуму, всплывает понимание: он мог не допустить. Не отдать оружия, предупредить Багрова, повлиять на друга до всего этого, в конце концов.
Сразу после завтрака было объявлено следующее: лагерь сворачивается, и объединённый отряд выдвигается по маршруту. Геологи на мощном вездеходе на шести колёсах с прицепом, в котором перевозили походную лабораторию.
Геологи воодушевлённо засуетились, собираясь, военные же совсем упали духом. От мысли об очередных часах в дороге становилось тошно.
9
Измученные беглецы добрели до лагеря очень вовремя. Там, в беспорядке наваленных ящиков и чинившихся машин, атмосфера накалилась. О сути происходящего рассказали часовые, на которых наткнулись в паре сотен метров от шума и огней.
Отряд Саши был не единственным, планировалась масштабная акция с разовым ударом нескольких групп – каждой по своей цели. Кто-то ещё потерпел неудачу, кто-то вовсе отказался действовать. Теперь командиры спорили о перспективах в отдельной палатке, все остальные – на улице. Появления новых лиц никто даже не заметил.
Саша отправил товарищей в столовую, сам же сразу зашагал к военному совету. Его вытянувшееся злое лицо произвело эффект. Говорившие замолкли и переглянулись, как бы спрашивая, кто пустил в палатку мертвеца.
Первым преодолел ступор и обнял вошедшего его давний друг Семён. Потом и остальные. На время спор забыли, всех интересовало случившееся. Рассказ оптимизма не добавил и дал новый толчок для перепалок. Саша молчал и слушал, он пытался понять, кто из четвёрки какого мнения держится.
Выходило, что один из отрядов даже не добрался до складов, наткнулся на войска в холмах. Вторая группа, чьей задачей был перехват выслеженного каравана, к нему и вовсе не сунулась, слишком много оказалось охраны.
После этих неудач большинство мятежников не пожелали рисковать. Утверждали, что фактор внезапности упущен и без него шансов нет.
– Мы не воевать прибыли, наша цель – диверсия! – распалялся худой командир.
– Но я воевал… – тихо сказал Саша.
Взгляды устремились на него.
– Мои ребята умирали зря? Чтобы мы всё бросили?
– Не бросим – умрём все.
Семён застонал.
– Да чего нам бояться?! Военные скованы атаками, стерегут на местах и ждут помощи. У них нет ресурса нас преследовать.
– Вот это и есть наша возможность спастись, – назидательно потыкал худой пальцем в стол.
Семён не обратил внимания.
– Мы ещё сумеем принести пользу. Чёрт с прежним планом, будет новый. Нельзя уходить без боя, иначе каждый боец посчитает себя трусом.
Саша указал в сторону командиров:
– Они правы. Наши люди – лазутчики, не солдаты. Им нужны продуманные операции. А мы чуть было не устроили ещё одну катастрофу.
Собирались уезжать. Игорь предвкушал оказаться в городе «вольных». Но всё оказалось не так радужно: города нет, лишь лагеря. Занять подконтрольную властям территорию – значит объявить войну, повстанцы ещё слишком слабы, чтобы противостоять властям в открытую.