- Не беда, у меня сегодня тоже много дел. Родичи послали на дачу за … малиной. – Я туго вспоминал, где и чем я могу быть занят. – У тебя все нормально?
- Все…нормально. С каких это пор ты стал интересоваться? – Блин! Все-таки, вляпался. Мне ж 20, а не 60!
- Так я ж теперь офицер, наверное, пора.
- Да? А я уж думала, ты действительно меня так… любишь? – Ну, что тут скажешь? Я поднял глаза в потолок и чуть не взвыл от того, что сейчас мне предстоит выкручиваться, как уж. Как же это неприятно!
- Мы уже с тобой говорили об этом. Не хочу повторяться, ты все знаешь. – Ой, щас начнется!
- Конечно, говорили. Только ты до сих пор меня преследуешь, мы встречаемся, потом опять ругаемся, расходимся. Ты уж как-то определись, нужна я тебе, или нет!?
Господи, и здесь то же самое! Наверное, нужно потянуть время. Исход наших отношений и так известен, так лучше уж расстаться друзьями (ну, хотя бы, не врагами, если получится).
- Ладно, успокойся. Я совсем не хочу с тобой ругаться. Давай созвонимся вечерком, может, погуляем вместе?
Молчание и сопение в трубку.
- Знаю я твои прогулки. Ну, ладно, давай до вечера!
- Пока! – Ура! Тут, вроде бы, выкрутился. Поехали дальше.
Я еще раз глянул на себя в зеркало. Хорош. Ничего не скажешь. Понятно, почему ба…, то есть, девушки так ко мне липли. Я вышел на улицу. Погода – кайф! А вот и бабушки-бабульки!
- Здрасьте! – даже с полупоклоном.
- Здравствуй, милок! – Ох и стервы! А кто заложил родителям, что, когда их нет дома, ко мне Ленка бегает? Такой конфуз чуть не случился, когда отец пришел «за очками». Еще бы минут на пять попозже, и мне было бы стыдно смотреть ему в глаза. Ух! Бабушки-старушки! Ладно, живите! Я к вам ненадолго. Впрочем… Ну да, и ТОТ Гена тоже скоро уедет. Да и родители через пару лет тоже переедут в другой район. Ладно, идем дальше. Магазин «Океан»! Одна из ставропольских достопримечательностей. Надо зайти, а как же! Когда еще? Так, так, второй этаж. Рыба есть. Практически любая. Вот тебе и живая, вот и мороженная. Выбор, правда, не густ. Но с голода не умрешь. Так, а слева кафе так и осталось? Точно! Целый бар! В небольшой очереди толкутся утомленные ставропольским солнцем мужички. И чем мы потчуем трудящихся? Да все тут есть! И коньяк, и водка… Ну, из крепких вроде все. А может, оно и к лучшему, что нет ни рома, ни виски, ни текилы? Зато все – натур продукт! Не отравишься. А вот из конусообразных сосудов, предназначенных для сока, разливают сухое вино. Кстати, можно и с сиропом. Неужели по 28 копеек? Ага! Помню еще! А дай-ка попробую. Я встал в очередь. Порылся в карманах. Слава Богу, ума хватило прихватить трояк и кое-какую мелочь. Да это же огромные деньги! Мне стаканчик, пожалуйста! Пожалуйста! Вино наливается в стакан, пуская невероятные пузырьки. Да так аппетитно, что начинаешь пускать слюну. Отойдем в сторонку к стоячему столику. Впрочем, сидячих-то тут никогда и не было. Пробуем. Фу, кислятина. Брррр! Еще один глоток и убеждаешься, что, по крайней мере в отношении вина у нас, все-таки, получше. Наверное, надо было с сиропом брать. С двойным. Отхожу и, уже спускаясь по ступеням, краем глаза вижу, как невысокий мужичок, посмотрев по сторонам, шмыгнул к моему столику и залпом допил мой стакан. Даже и не сомневался. И, все-таки, хороший был магазин – «Океан»! Соответствовал названию. А в прошлом году, когда я посещал любимый город, данный магазин использовался исключительно под какие-то глупые ларьки, торгующие таким же глупым товаром. Торговый центр! Так-с. Выходим на улицу Ленина (впрочем, она и сейчас не претерпела изменений в названии). Где же огромные здания, дворец молодежи, банк? Ни-че-го. И слава Богу! Так приятно, когда все здания невысокие, старые и какие-то уютные, родные! А вот и дом, где мы когда-то жили. Впрочем, он и сейчас абсолютно не изменился. Баня! А как же! Теперь она называется «Баня №1», а раньше – просто Баня. Знаковое место в самом центре города! И пиво там продавали на розлив. А дай-ка зайду! Матушки! Все точно, как раньше. Впереди прохода пивная, мужички после бани с раскрасневшимися лицами и капельками пара на загривках терпеливо стоят в очереди. Становлюсь и я. А как же! Такая возможность попробовать пиво 1980-го года розлива! Остается пара человек, продавщица кричит:
- Пиво заканчивается! Не занимайте!
Мужички негромко ропщут: так всегда, после бани и пива не выпить! Почему так мало завозят? И так разбавляют впополам, а остальное куда?
- Передайте, чтоб не занимали, - выкрикивает продавщица в конец очереди.
- Что ж так быстро закончилось? – возмущенный распаренный толстяк.
- Осадки остались, - с каменным лицом парирует толстая продавщица в грязном халате и модной косынкой на голове. А как же? Все ж, работа с мужчинами!
- Осадки давай! – взвизгнул длинный парень с дебильным выражение лица. Толпа заржала.
Мне пиво, все-таки, достается. Продавщица протягивает мне 2 кружки. Я беру одну, помотав головой. Одну? «Странно», —говорит ее изумленный взгляд. Тут никто по одной не берет. Минимум две, а то и четыре, чтобы еще раз не становиться в очередь. Отхожу в сторонку. Сдуваю пену. Пробую. Мммм. Забытый вкус. Пивом, конечно, пахнет, но воды тут безусловное превосходство. Пиво чистой воды! Ладно, куда ж деваться? Придется допить до конца – народ не поймет. Это только в кино не допивают. В реалии такого просто не может быть. Никогда. Допив пиво, выхожу на улицу. Да, жаль, что я бросил курить. А так бы закурил какую-нибудь «Стюардессу» или «Родопи»! Фу, какая гадость! После выпитого пива сразу наступил расслабон. Ничего неохота, иду себе куда глаза глядят, балдею. Проспект Октябрьской Революции, в простонародии Брод. Да нет, не Сброд, а Брод. От слова Бродвей. Пешеходная улица в самом центре города. Тут и моя школа №1 с английским уклоном (или наклоном), и Центральный парк. Здесь тихо и спокойно. На старинных лавочках сидят пенсионеры и о чем-то задушевно беседуют. А вот эту ель напротив школы посадил я. Всего 4 или 5 лет назад. Какая она еще маленькая, благо, прижилась. Сейчас она уже огромная, метров шесть. Вот и память. Не только об учебе. Прекрасная старая улица. И магазинчики. Хлебный, Лакомка, Техника, кинотеатр Орленок, в котором отец в скором времени будет работать администратором. Здание КГБ, МВД, знаменитая аптека №1 на углу. Свернул налево. Детская больница, в которую меня водили, когда простыну, и где старый, как пень педиатр говорил всегда одну и ту же фразу родителям: «Не пить холодное, не есть мороженое». Дальше пошел Универмаг, также не изменившийся внешне. Слева на углу еще стоит маленький домик с табличкой, на которой указано, с какое по какое время в нем жил Лермонтов. Буквально через год его снесут и построят Дом книги. Но уже без таблички. Вот было бы здорово, если бы на стене современного двухэтажного Дома книги была та же табличка: типа, в нем жил Лермонтов. А что, прикольно. Если б кто знал, что этого домика скоро не будет, то не осудил бы меня, если бы я попытался свиснуть эту табличку на память. А вообще-то на память тут много можно унести с собой в будущее. Практически любой камень. Ту мне на глаза попался небольшой булыжник, практически идеальной круглой формы. Я поднял его и начал внимательно разглядывать. Ишь ты, как же природа распорядилась с этим камнем. И ведь смогла же такое родить! А кем или чем он был раньше? Динозавром? Морскими водорослями, кораллом? Я вглядывался в этот камень, и тут меня словно пронзило молнией! Какое-какое сегодня число? 25 июля? 1980 года?! Так это же один из самых черных дней в жизни нашей семьи! Именно в этот день и практически во на этом самом месте водитель троллейбуса врежется в 21-ю «Волгу», не успев затормозить. А в ней ехал мой отец и решил остановиться, чтобы купить цветы матери. Цветы… А по какому такому случаю? И не помню. По-моему, он сказал, что просто так. Вот и здорово, что такое бывало! Так вот, троллейбус врезался в его Волгу сзади, когда отец уже наполовину вылез из машины. Сильнейший удар. У отца перехватило дыхание, однако, он все равно купил цветы и доехал домой. Позже выяснилось, что у него порвана плева у легкого, вытекла кровь, образовалась огромная гематома, которую пришлось извлекать, разрезав половину туловища. Кошмар! Мать от переживаний начала заикаться, мы бегали к отцу в реанимацию по 3 раза на дню. Положение было очень тяжелое. Мало, что у него на войне вышибло осколком пять ребер, так тут еще и эта жуткая авария. Отец выжил, а водителя простил, не стал портить ему жизнь. Даже ни копейки не взял (тот пытался сгладить ситуацию) – ну какие у водителя троллейбуса сбережения? А сколько сейчас времени? 12.20. Бог его знает, во сколько точно произошла авария? Но место я знаю точно. Вот оно, в 50 метрах. Я готов стоять здесь весь день, лишь бы попытаться предотвратить этот кошмар. Если, конечно, возможно вписаться в ход истории. А я, все-таки, попробую! Я стоял и внимательно ощупывал глазами каждую «Волгу». Но ни одна из них пока не останавливалась. Бабушки напротив бойко торговали георгинами. Действительно, красивые! Не даром отец захотел подарить их маме. Она точно этого заслужила! А вот, кажется, и «Волга». Притормаживает. Точно, на переднем сидении мой отец. Собирается выходить, я отбегаю от «Волги» назад. А вот и злосчастный троллейбус. И не думает притормаживать, разговаривает с кем-то из салона. До «Волги» уже метром пятнадцать. Что же делать? Я же беспомощен! Хоть кидайся ему под колеса! Ну, делать нечего! Сжав кулаки, я вдруг ощутил в руке … камень! Как же я его не выбросил! Не раздумывая, я запустил его в стекло слева от водителя, чтобы не повредить его самого. Камень с жутким грохотом врезался в стекло, однако, оно не рассыпалось, а пошло паутиной. Водитель, наконец, посмотрел вперед, раскрыл рот и…с жутким визгом тормозов остановился в сантиметрах от «Волги». Его рога попадали на крышу, разбросав снопы искр. Пассажиров сильно тряхнуло вперед. Я не стал ждать, чем кончится этот спектакль и пустился бежать. Мельком, оглянувшись, я увидел живого-здорового отца, отчитывающего вышедшего из кабины водителя. Ну, и слава Богу! Я был на седьмом небе от счастья. Меня просто распирало от гордости за себя и за то, что я смог увести беду от нашей семьи! А говорят, историю не изменишь? А я смог! Смог! Только ради этого стоило вернуться в прошлое! Я бежал, не чувствую под собой ног и остановился только возле Пединститута. Ай, да Татьяна! Ну, спасибо тебе большое! Кстати, по поводу Татьяны. Она же вернула меня сюда не просто так, а с целью общения с ней, как я понимаю? Наверное, было бы несправедливо и невежливо, побывав тут, не пообщаться с ней воочию. Ок, значит, пообщаемся. Я вернулся домой. Никого. Порылся в холодильнике. Так, есть сосиски, масло, яйца, какая-то колбаса. А что там в кастрюле? Ух ты! Это же мои любимые чанахи! Вот их-то я и буду есть! Разогрев чанахи, я с величайшим удовольствием поел, помыл посуду. Сейчас пять вечера. Самое время позвонить Татьяне. Любопытно, а как давно я ей вообще звонил, в каком году? Убей, не помню. Но помню, что мой звонок она восприняла очень даже положительно и мы успели с ней несколько раз встретиться до моего отъезда. Ну и хорошо! Я автоматически набрал номер телефона. Как же я его помню? ТАМ уж точно не помнил. Значит, здешняя память мне подсказывает кое какие вещи. Сердце предательски заколотилось от волнения. Ну надо же! Прошло уже 40 лет, а нате! Волнуюсь!
- Да? - Это, наверное, ее голос. Пытаюсь вспомнить знакомые нотки.
- Привет, - я замолчал. На той стороне тоже воцарилось молчание.
— Это ты?
- Я
- Господи, как я рада, что ты позвонил! Как ты, что у тебя нового? Честно говоря, я ждала твоего звонка! – Вот те раз!
-Ну, так позвонила бы сама. Чай, телефон еще не забыла? Хотя, за такое время это возможно.
- Да нет. Просто…ну, я не могу тебе объяснить…
- И не надо. Гордость?
- Не знаю, может быть. Слушай, а ты можешь сейчас прийти ко мне? – Еще более неожиданно. А что же у нее с Маратом?
- В принципе, могу. А это удобно?
- А почему нет?
- Мало ли? Может, ты давно уже замужем, а тут я.
- Да брось ты! Наверняка знаешь, что нет!
- Откуда ж я знаю? Мы столько времени не общались.
- Ну, ладно тебе. Придешь?
- Приду.
Ну, вот, и решился. Надо бы как-то известить родителей, что куда-то ушел и когда-то приду. Звонить не буду. Не хочу объясняться. Найдя листок бумаги и ручку, написал: «Ушел гулять, приду поздно». Лучше так.
Выйдя из дома, я безошибочно проложил маршрут к дому Татьяны, благо, идти было минут 10. Да, изменилось многое, но далеко не все. Сейчас ее дома нет и в помине, а вот СЕЙЧАС стоит. Два окошка. Одно горит. Это ее комната. Вход со двора по лестнице. Помню. Звоню. Сердце выскакивает. Открывает. … Да, это она, Татьяна. Отлично выглядит. Короткое легкое светлое платьице, широкая улыбка, светло-русые волосы. Кажется, она действительно рада меня видеть.
- Привет!
-Ну, привет! - я чуть было не потянулся за дружеским поцелуем, как это делается сейчас, но вовремя спохватился. В ТЕ времена это было не принято, тем более, у нас были исключительно платонические отношения.
- Проходи, не стесняйся. Помнишь, куда? – Еще бы не помнить! В этом доме было проведено столько времени! Столько воспоминаний! Здесь мы собирались нашей дружной компанией художников, музыкантов и просто хороших людей! Слушали музыку, курили как паровозы, болтали обо всем. Эдакий клуб. Однажды даже пытались накурить пол-литровую банку пепла. Кто-то ляпнул, что такая банка пепла стоит в аптеке аж 40 рублей! А нам что, жалко? Нас человек 10, пепла много! Однако, это оказалось не так просто и, недели через две мы сдались и торжественно развеяли пепел по ветру из окна.
- Мама дома? - на всякий случай поинтересовался я.
- Нет, ушла к подруге. У нее день рождения, так что, придет не скоро, - Таня недвусмысленно кокетливо улыбнулась.
Я зашел в ее комнату. За два года тут почти ничего не изменилось, разве что, она освежилась легким косметическим ремонтом.
- Давай что-нибудь включу? – Таня подошла к столику, на которой стояла все та же «вертушка». – Хочешь Маккартни? Она вытащила пластинку «Red rose speedway». Одна из моих любимых. Это неспроста. Вот дела! Раньше я и подумать бы не мог, что тут может быть какой-то подвох, а вишь ты, набрался опыта, стреляный воробей! Теперь уж на мякине не проведешь! Или ума стало больше, или доверия к людям меньше. Заиграла знакомая мелодия. Мы сидели на диване, который одновременно служил ей и кроватью, и говорили ни о чем. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение, недосказанность, это был упругий воздух ожидания. Наконец, когда звукосниматель переместился на песню «My love», Таня взяла меня под руку:
- А давай потанцуем?
Конечно, знает, под какую песню танцевать. Беспроигрышный вариант. Именно под эту музыку два года назад я признавался ей в любви. И, причем именно в танце на ее день рождения. Вот спроси ее сейчас об этом, сделает вид, что не помнит. Все она помнит! Ох, женщины, женщины! Да, сорок лет прожиты не зря.
- Ты знаешь, а я ведь очень ждала, когда ты позвонишь.
- А если бы я не позвонил?
- Не знаю, но мне казалось, что ты обязательно позвонишь. И ты позвонил.
- Наверное, просто совпало. Нужно же мне было с тобой попрощаться перед отъездом.
Глаза Татьяны вспыхнули, потом стали неподдельно грустными.
- Когда ты уезжаешь? – голос ее потух окончательно. Ну, ведь умеют же они заставить мужиков верить в то, что им нужно!
- Через неделю
- Так, значит, у нас с тобой есть еще целая неделя, - неподдельная надежда.
Я замялся и даже не смог ничего на это ответить.
- Ты знаешь, я очень много думаю о тебе в последнее время. И очень скучаю.
- А как же Марат? - попытался уколоть я
- Мы с ним давно уже расстались
- Вы уже не единожды расставались и снова встречались. Думаю, этот раз не исключение.
- Не, нет! Мы все решили окончательно. Мы остались просто друзьями.
Господи, ну кто бы говорил! Вот, если б я не знал, как сложится ее жизнь, точно бы поверил ей, да еще и забрал бы с собой! И как это я умудрился не сделать этот необдуманный шаг? И что же мной руководило в тот (а теперь уже и ЭТОТ момент)?
- Я действительно в последнее время очень много думала о нас с тобой. Я поняла, что была неправа по отношению к тебе.
- В чем же ты себя винишь? Насильно же мил не будешь. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Это жизнь.
- Ты как-то странно сегодня говоришь. Как—то… по-взрослому, что ли?
Опять прокол.
- Так мы же не виделись 2 года. Взрослеем, стареем. – попытался отшутиться я.
- И все равно. Я чувствую себя не правой по отношению к тебе, жестокой и несправедливой. А ты… ты такой… надежный, хороший. Ты лучше всех!
Таня увлекла меня на диван и повалила на спину. Ее глаза оказались так близко, а губы были такими нежными… Боже, какая же у нее кожа! Все! Инстинкт мужика неизменим ни в 20, ни в 60. Голова закружилась, весь мир ушел куда-то из-под ног, реальность исчезла, были только мы – она и я. И никого вокруг! Сколько продолжалось это блаженство, я не помню. У любви нет времени.
Внезапно я открыл глаза. Это было неожиданно. Ее широко открытые карие глаза не мигая смотрели на меня. Как будто гипнотизировали. И в то же мгновение я просто провалился в них. Как в глубочайший темный колодец. Я летел и летел вниз, пытаясь зацепиться взглядом за любой обозримый объект. Но не мог остановиться. И только в появившемся внезапно тумане стали проявляться какие-то неясные очертания и тени. Я стал присматриваться и понял, что это сцены из жизни. Моей! Я различил себя, Татьяну, двух наших сыновей. Однако, гармонии в этой картине не было. Наоборот, она несла какой-то негатив, отторжение. Но почему? Дальше пролетели какие-то города. Я различил город на Украине, в котором служил, далее какой-то поселок, хрущевку, грязь, мусор, кто-то с кем-то сильно ругался. Да это же мы! Стало ужасно противно и мерзко на душе. Неужели это я и моя жизнь? А где же Москва, моя жена, собаки, океаны, пляжи и гольф? В этом кинотеатре такого не крутили. Я попытался открыть глаза, но веки мои, как будто бы слиплись. Наконец, мне удалось-таки их разлепить. Яркий свет резал глаза. Где я? Ах, да, у Татьяны. Сколько же прошло времени? Наверняка, не много. Так и есть. Таня лежала, обняв меня и прижавшись всем телом. Слава Богу, платье было на ней, только в несколько замятом состоянии. Мне с трудом удалось освободиться из ее объятий. Я сел на диван и внимательно посмотрел на нее.
- Что-то случилось? – спросила она недоуменно. Щеки ее пылали, глаза горели, рот приоткрыт. И как я умудрился остановиться в такой момент? Нет, хорошо, все-таки, иметь на плечах трезвую седую голову. А было бы мне 20? Кто бы меня остановил? Тайфун? Землетрясение? Вряд ли.
- Извини, но мне пора. – я засобирался, пряча глаза в пол.
- Почему? Ты меня больше не любишь? – Да, вид у нее был более, чем желанный и сексуальный. Растрепанные русые волосы, приоткрытые губы, молящий взгляд, и, ко всему этому, очень привлекательная поза с платьем, заканчивающимся …ну, гораздо выше колена. Как тут можно устоять? Конечно, нельзя. Но. Нужно. Нужно взять себя в руки и вспомнить, что меня может ждать в результате минутной слабости. Нет, спасибо! Не такое будущее я себе долго рисовал и реализовывал! Голова моя соображала еще весьма туго, но я понял, что самое главное сейчас – как можно быстрее уйти и привести свои мысли и эмоции в порядок.